Мои шаги по твоим переулкам

На следующий день Аня проснулась, когда город уже был на ногах. Суббота, 11 утра — некоторые уезжали на рынок, кто-то на дачу, а она тем временем сидела со своим отцом на кухне, с чашкой чая и слушала его очередной бред. Как всегда, его что-то сильно раздражало. Он скандалил, громко листая газету и в зади в тот момент, когда он закрывал её высказывал свое недовольство. — С распустившейся тощей молодёжью это просто невозможно! — фыркнул он, не отрывая глаз от газеты. — Немного малолетние девки сидели помаленку хихикая и куря на лавочке. Ужас! Аня в очередной раз сидела во всем молча. Ей не кажется, что ее отец может его понять. Ему вообще охота всех подряд ругать — соседей, знакомых, незнакомых, правительство, цены, погоду. Аня лишь кивнула, принимая последний глоток чая. Отец говорил, но его слова до неё не доходили. В голове всё ещё сидел вчерашний день Девушка зашла в спальню, достала тетради и попыталась сосредоточиться на учёбе. Но как ни старалась, мысли всё время уносили её в другое место. Перед глазами снова вставал Вахит. Его голос, его взгляд. Как он просто не пришёл тогда. Как она стояла на холоде, ждала, верила, а он… даже не извинился. Аня раздражённо кинула ручку на стол и взъерошила волосы. — Дура, дура, дура… — прошептала она себе под нос, злясь одновременно на Вахита и на себя. Учёба явно не шла. Она закрыла тетрадь и уставилась в окно. На улице было пасмурно, серые тучи нависли над городом, и от этого настроение стало ещё хуже. Аня медленно поднялась со стула, потянулась и вздохнула. За окном моросил мелкий дождь, лужи на асфальте были тёмными, как пятна масла. Люди, укрывшись зонтиками и капюшонами, спешили по своим делам. В такую погоду не то что гулять — даже выглядывать на улицу не хотелось. Скука давила. Всё вокруг казалось серым, как эта пасмурная Казань. Аня подошла к балконной двери, потянула за ручку и вышла. Ветер сразу же пробрал её до костей, заставив поёжиться. Она облокотилась на холодный металлический поручень и посмотрела вниз. Где-то вдалеке слышались гудки машин, за углом кто-то громко разговаривал. Мысли снова куда-то уплыли. Аня задумалась о своём отце. Почему он такой? Жёсткий, резкий, всегда недовольный. Казалось, его ничего не устраивало — ни люди, ни погода, ни жизнь сама по себе. Он мог накричать, мог промолчать, но от этого бывало ещё хуже. Иногда Аня пыталась вспомнить, был ли он когда-то другим. Наверное, был. Когда она была совсем маленькой, ей казалось, что он добрее. Но, может, это просто детские воспоминания? Он редко показывал тёплые чувства. Иногда она даже думала, любит ли он её вообще. Или она для него просто дочь, за которую надо отвечать, потому что так положено? Аня сглотнула. Сколько раз ей хотелось спросить его прямо: «Пап, а ты вообще гордишься мной? Хоть раз?» Но она знала, что ответа не получит. Аня наклонилась через балкон, щурясь на яркий цвет внизу. Что-то резало взгляд своим контрастом с серым двором. Марат? Да, точно он. В этой куртке его невозможно было не узнать. — Марат! — выкрикнула она, перегнувшись через перила. Парень резко поднял голову, глаза метнулись в стороны, будто он что-то или кого-то высматривал. — Ты че пугаешь? — буркнул он, затягиваясь сигаретой. — Ты куда идёшь? — Какая разница, — ответил он, бросая окурок на асфальт и давя его носком ботинка. — Ну так просто, спросила. Марат вдруг кивнул на подъезд: — Спускайся. Аня прищурилась, изучая его. — Зачем? — Просто выйди, поговорим. Она колебалась. После их последнего разговора в школе осталось слишком много вопросов, и её это пугало. — Ты меня пугаешь, Марат. Парень снова глянул по сторонам, будто проверяя, нет ли поблизости ненужных ушей, и пожал плечами. — Не переживай. Просто подойди. Аня постояла секунду, но любопытство взяло верх. Она развернулась, быстро натянула куртку и выскочила из комнаты, аккуратно закрыв дверь. Пол скрипел под её шагами, а сердце почему-то стучало громче обычного. Аня быстро вытащила из шкафа чёрный спортивный костюм, забросила его на себя и, убирая с лица выбившиеся пряди, лениво посмотрела в зеркало. После этого вышла в коридор. Отец медленно рыскал по газете, сидя на стуле у стены. В воздухе квартиры витал стойкий аромат крепкого чая, и табак, который, как и вся мебель и стены, устали обогащаться дымом. — Куда собралась? — спросил он хриплым и слегка рассерженным голосом. — Фируза позвала гулять. Я ненадолго, — сказала Аня, застёгивая молнию куртки. Отец громко выдохнул, наконец оторвав взгляд от газеты. Его окружали строгое, обострённое внимание. — Дома через два часа. — сказал он с неподсознательной угрозой. Аня единогласно кивнула, делая вид, что соглашается, но на самом деле катала глаза. Как всегда: он устанавливает границы, но сам волен делать все что угодно. Он делал ставку на Фирузу как на воспитанную девочку. Какой же наивный. Даже не догадывался, что «правильная» Фируза, довольно часто, по его меркам, общается совершенно с неодобряемыми людьми. —Хорошо,— спокойно ответила Аня и направилась к выходу. Дверь громко хлопнула за её спиной. На лестничной площадке было холодно, пахло сыростью и чужими духами. Она быстро сбежала вниз, застёгивая на ходу пальто. На улице воздух был свежий, пахло влажным асфальтом. Где-то недалеко кричали дети, доносились приглушённые разговоры. Но Ане было не до этого. Она огляделась, ожидая увидеть Марата, но тот, похоже, ещё не подошёл. Глубоко вдохнув, она сунула руки в карманы и чуть повела плечами, пытаясь согреться. «Ну и куда он делся?» — подумала она. — Тут я, — раздалось сбоку. Аня резко повернулась и увидела Марата, который стоял, чуть склонив голову, закуривая сигарету. Лёгкий дым окутывал его лицо, но глаза сверкали насмешкой. — Ну и что произошло? — спросила она, скрестив руки на груди. Марат хмыкнул, выпуская дым в сторону. — Ничего, — усмехнулся он. — Просто сборы закончились, а мне скучно. Аня приподняла брови. Она слышала об этих «сборах» — ежедневных встречах казанских группировок, где парни отрабатывали драки, обсуждали дела, доказывали свою силу. Но никогда не вникала в подробности, ей казалось, что это не касается её жизни. — Ты нормальный? — раздражённо бросила она, глядя прямо на него. — Думаешь, у меня дел нету? Марат усмехнулся, стряхнул пепел на асфальт и взглянул на неё с явным любопытством. — А какие у тебя могут быть дела, Шабаева? — протянул он, ухмыляясь. — Ну, уроки, например, — с нажимом ответила Аня, скрестив руки на груди. Марат громко фыркнул, закуривая сигарету. — Учёба? — он покачал головой. — Ты серьёзно, Шабаева? Аня раздражённо закатила глаза. — Ну да, вообще-то. Не все же, как ты, фигнёй страдают. — Фигнёй? — он ухмыльнулся, стряхивая пепел. — Слушай, если бы ты знала, как этот город устроен, давно бы забила на свои учебники. — Звучит так, будто ты всё знаешь, — Аня скептически посмотрела на него. — Больше, чем ты. На улице было сыро, снег в некоторых местах уже начал таять, оставляя грязные лужи на асфальте. Аня поёжилась, натянув рукава пальто на руки. — Короче, чего ты хотел? Просто так позвал? Марат затянулся и выдохнул дым в сторону. — Скучно. Думал, может, прогуляемся. — Ой, спасибо за честь, но у меня планы. — Да какие у тебя могут быть планы? Вон, погода отвратительная, дома сидеть только хуже. Аня задумалась. Действительно, дома делать было нечего, настроение и так на нуле, а если ещё остаться в четырёх стенах, можно с ума сойти. — Ну, допустим, я соглашусь. И куда ты меня поведёшь? Марат ухмыльнулся и выбросил окурок. — Вот это другой разговор. Пошли, увидишь. Аня улыбнулась и с большим энтузиазмом пошла за Маратом. По пути они молчали — хоть девушка и пыталась завести разговор, но парень отвечал коротко, не поддерживая беседу. Когда они подошли к какому-то старому зданию, Аня замедлила шаг. Рядом с ним раскинулось пустое поле, а ещё дальше, на фоне серого неба, виднелись трубы. — Куда хочешь пойти? — осматриваясь по сторонам, спросил Марат. — Туда, где не холодно, — ответила Аня, слегка поёживаясь от пронизывающего ветра. Парень задумался, явно понимая, что она намекает на здание. — Туда ходят только свои, — ответил он, закуривая новую сигарету. Аня вопросительно подняла бровь. «Как это только свои? Что там вообще происходит?» — пронеслось у неё в голове. — Холодно ведь, — продолжила она, стараясь говорить как можно непринуждённее. Марат бросил на неё взгляд, в котором читалось раздражение, несколько секунд молчал, обдумывая что-то, а потом тяжело вздохнул. — Ладно. Но первый и последний раз, — сказал он, строго глядя на неё и пригрозительно махнув указательным пальцем. Он затушил сигарету носком ботинка, толкнул тяжёлую металлическую дверь плечом и жестом показал Ане заходить внутрь. Они зашли внутрь, и первое, что бросилось Ане в глаза, — это большой ринг для бокса, установленный прямо посередине просторного, но тёмного зала. Вдоль стен стояли железные гири, тренажёры, старые кожаные груши, потрёпанные спортивные маты. В воздухе пахло пылью, потом и слегка — табачным дымом. Аня огляделась. В помещении царил полумрак, свет тускло пробивался сквозь грязные окна. Казалось, что тут давно не делали ремонт. — Что это вообще за место? — тихо спросила она, но Марат не ответил, только кивнул головой в сторону коридора. Они пошли дальше. Коридор вёл к небольшой каморке, в которой стоял старый кожаный диван. Дверь туда была приоткрыта, и внутри тускло горел свет. По дороге Аня замечала лавочки — на них валялись перчатки, окурки, какие-то забытые вещи. Пол был грязный, кое-где виднелись следы грязной обуви, в углах копилась пыль. А где-то даже кровь. Она слегка передёрнулась. — Грязновато тут у вас… — пробормотала она, не скрывая брезгливости. Марат усмехнулся. — Добро пожаловать в реальный мир, Шабаева. Он подошёл к каморке и заглянул внутрь. Аня стояла позади, ощущая лёгкое волнение — будто заходила туда, куда ей совсем не следовало. Марат открыл дверь, и первое, что увидела Аня — мужчину лет двадцати пяти с густыми тёмными усами. — Здравствуйте! — сразу поздоровалась она, стараясь говорить уверенно. Мужчина резко перевёл на неё взгляд, холодный и изучающий. Затем перевёл его на Марата, который тут же потупил глаза. — Это Аня. Мы в школе вместе учимся, — коротко ответил Марат, явно чувствуя себя немного неуверенно. Мужчина приподнялся с дивана, неспешно подошёл ближе, пару секунд молча разглядывал девушку, а затем протянул руку. — Очень приятно. Вова. Аня аккуратно пожала его крепкую, твёрдую руку, чувствуя, как напряжение нарастает. — Очень приятно, — повторила она, стараясь не показать смущение. Вова слегка прищурился, осматривая её с ног до головы, будто пытаясь понять, кто она и зачем здесь. — Ты что, тоже в секцию решила записаться? — с лёгкой усмешкой произнёс он, скрестив руки на груди. Марат поспешил вмешаться, явно не желая, чтобы разговор шёл в этом направлении: — Да просто мимо проходили, холодно стало, вот и зашли. Вова кивнул, но взгляд его не потеплел. — Понятно. Только ты сам знаешь, кого сюда можно приводить, а кого нет. Марат ничего не ответил, лишь кивнул и быстро посмотрел на Аню, мол, веди себя тише. Вова ещё пару секунд смотрел на неё, потом снова сел на диван, закурил и, казалось, потерял к ним интерес. Аня молча перевела взгляд на Марата. Атмосфера здесь была давящей. Вокруг пахло табаком, потом и чем-то металлическим. По углам валялись спортивные сумки, боксёрские бинты и грязные тряпки. — Ну что, покажешь, где тут не так холодно? — тихо сказала она, надеясь, что Марат быстро её выведет отсюда. Тот кивнул и направился дальше по коридору. Ребята подошли к старому, потрёпанному дивану, рядом с которым стояла металлическая грелка, слегка потрескивающая от жара. Аня нахмурилась, окинув взглядом помещение, а затем тихо спросила: — Марат, ты вообще куда меня привёл? И что это за мужик? Парень устало потеребил рукав куртки, бросив короткий взгляд в сторону Вовы, который продолжал сидеть с сигаретой, делая вид, что не слышит их. — Это брат мой, — наконец ответил он. — Сводный. По отцу. Аня удивлённо приподняла брови. — А я и не знала, что у тебя есть брат. — Ну так я и не обязан всем рассказывать, — отмахнулся Марат, потом добавил: — Он тут старший у нас. Аня задумчиво посмотрела на парня: — В смысле? Самый взрослый? Марат усмехнулся, покачал головой и медленно, как будто смакуя каждое слово, произнёс: — Больше всего уважения имеет. Аня молчала. В голове начали складываться кусочки пазла. “Логово” ОПГ, Вова, статус, уважение… Она посмотрела на Марата, который даже не выглядел смущённым. Он был тут, как дома. Аня почувствовала, как внутри всё сжимается. Захотелось развернуться и уйти. Захотелось домой, туда, где всё понятно, где нет этих мутных разговоров, строгих взглядов и тяжёлого запаха сигаретного дыма. Захотелось прижаться к маме и больше никогда не возвращаться сюда. Не хотелось больше общаться с Маратом. Не хотелось видеть Вахита. Летом 1988-го всё было по-другому. Они гуляли по улицам, проводили вечера у реки, ходили в клубы, выбирались в лес. Вахит никогда не приводил её в подобные места. Она даже представить не могла, что однажды окажется в логове, полном сомнительных личностей, грязных стен и запаха сырости. Аня украдкой посмотрела на Вову. Он молчал, но его взгляд говорил больше, чем любые слова. — Я пойду домой, — Аня нервно оглянулась на дверь, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Марат закатил глаза и ухмыльнулся: — Успокойся, неженка. Тут с тобой никто ничего не сделает. Аня сжала губы, обводя взглядом помещение. Потрёпанный диван, облезлые стены, запах табака и пота. Ей было не по себе. — Мне всё равно. Я не хочу тут находиться, — твёрдо сказала она, глядя на Марата. Вова, который до этого молчал, усмехнулся: — Маленькая ещё, не привыкла. Аня вздрогнула от его спокойного, но каким-то образом пугающего голоса. — Я не собираюсь привыкать, — выпалила она и посмотрела на Марата, надеясь, что тот хоть немного её поддержит. Но Марат лишь устало выдохнул, прикуривая очередную сигарету: — Ой, да что ты кипишуешь… Аня почувствовала, как её начинает трясти от злости и страха одновременно. Ей хотелось выйти отсюда как можно скорее. — Да всё, всё. Сейчас я тебя проведу, — сказал Марат, вставая с дивана и быстро подходя к двери. Аня, не желая тратить ни секунды, быстро пошла к выходу. Но кто-то её опередил. За дверью раздались громкие смешки, но Аня не собиралась останавливаться. Она продолжала идти, уверенная в своём решении. Когда дверь распахнулась, первым оказался Валера. Он замер на месте, увидев Аню. В его глазах мелькнуло недоумение и удивление, но он не сказал ни слова. Просто стоял в ступоре, не зная, что делать. Вторым за ним шагнул Вахит. Он сразу заметил её. Его лицо побледнело, и на мгновение всё вокруг замерло. Вахит резко встал в дверном проёме, блокируя путь. — Что ты тут делаешь? — его голос был низким и зловещим. В глазах играла злость, и Аня почувствовала, как холодный пот побежал по спине. Аня в ярости сжала кулаки. Не желая ни слушать, ни оправдываться, она быстро выдохнула и с яростью в голосе ответила: — Не трогай меня! — резко сказала она и, не дождавшись реакции, буквально вылетела из комнаты, едва не столкнувшись с ним. Зазвучал шум за её спиной, но Аня не оглядывалась. Единственное, что ей хотелось — это выбежать отсюда как можно быстрее. Марат, не успев оторваться от двери, бросился за Аней, не понимая, что вообще происходит. — Да что тут, блять, происходит? — выкрикнул Валера, оглядываясь на Марата, который уже был в коридоре, чуть ли не бегом следуя за Аней. Вахит, сжимающий кулаки, злобно посмотрел на Валеру, не обратив внимания на его крики. Он с каждым шагом становился всё более раздражённым и злым. Он подошёл к коморке, где сидел Вова, и без предупреждения вошёл внутрь, хлопнув дверью за собой. Вова поднял глаза и увидел в его взгляде, что происходит что-то серьёзное. Это был тот момент, когда Вахит был на грани. — Что она тут делала? — его голос был ледяным, но в нём звучала такая ярость, что Вова сразу понял: лучше не шутить. Вова едва заметно отложил сигарету и посмотрел на Вахита. Он понимал, что ситуация выходит из-под контроля, но старался не показывать свою тревогу. — Это та анька твоя? — спросил Вахит снова, не скрывая своей злости, глядя прямо в глаза Вове. — Я ещё раз спрашиваю! — его голос стал всё более угрожающим. Вова откашлялся, стараясь оставаться спокойным, и, наконец, выдохнул: — Не трогал её никто, успокойся. Вахит несколько секунд молчал, глядя на него, словно оценивая, верит ли ему или нет. Он глубоко вздохнул и, не найдя слов, спросил: — Это Марат привёл её сюда? Зачем? Вова немного задумался, но всё же ответил: — Я и сам не понял. Погреться, наверное. Вахит, слушая эти слова, почувствовал, как его внутренний мир рушится. Он был абсолютно уверен, что это последнее место, где он хотел бы видеть Аню — это логово, место, которое давно стало символом его ошибок и самых низких моментов жизни. Он не хотел, чтобы она была здесь. Всё, что он хотел, — это защитить её от того, что скрывается в этом мире. А теперь… Теперь всё было пробито. Дно было пробито. Аня шла быстрым шагом, почти бегом, не оглядываясь. Она чувствовала, как её сердце колотится в груди, а мысли путались, как сплошной клубок. Каждое её движение было напряжено, будто она хотела убежать от всего, что происходило вокруг. Её дыхание было учащённым, и она старалась не думать о том, что только что произошло. Но не могла. Прохладный вечерний воздух не мог успокоить её бурю внутри. Она стремилась выйти подальше от этого места, как можно дальше от всего, что было связано с этим логовом, с людьми, которых она не понимала. Хотела просто забыть, убежать и раствориться в толпе. Когда шаги Марата всё-таки догнали её, Аня не сразу остановилась. Она продолжала идти, ускоряя шаг, пока наконец не услышала его голос, который пробился через её паническое дыхание. — Да подожди ты! — его слова заставили её замедлить шаг, но не повернуться. Она не хотела, чтобы он видел её в таком состоянии. Наконец, когда она остановилась, Аня сжала кулаки и, не поднимая глаз, тихо ответила: — А если бы со мной что-то случилось? — её голос дрожал от возмущения. Марат, закуривая сигарету, лишь недоуменно пожал плечами. — Да что бы с тобой случилось? Кому ты вообще нужна? — его слова звучали с оттенком равнодушия. «Кому ты вообще нужна…» — эти слова словно резали её сердце. По щеке Ани медленно спустилась слеза. Она резко развернулась и пошла вперед, не желая больше видеть этого человека. Марат остался стоять, не двигаясь с места, не понимая даже, что он только что сказал. Аня шла по улице, её шаги становились всё быстрее, но слёзы, катившиеся по щекам, мешали ей двигаться вперёд. Каждый шаг давался ей с трудом. Она не могла сдержать эмоций, всё внутри неё рвалось на части. Было больно от слов Марата, от того, что она так доверяла ему, а он отнесся к ней с такой безразличной жестокостью. Эти слова “кому ты вообще нужна” эхом отдавались в её голове, будто пытались уничтожить её самооценку. Но не менее больно было от Вахита. Он был тем человеком, от которого она ожидала защиты, поддержки, но вместо этого она столкнулась с равнодушием и холодом. Она не хотела принимать эту ужасную реальность. Не хотела верить, что всё вокруг неё, все те люди, с которыми она когда-то чувствовала себя в безопасности, теперь стали её врагами. Слёзы падали на асфальт, и Аня не могла остановиться. «Как я могла так ошибиться?» — думала она, отчаянно ускоряя шаг, но чувство одиночества становилось всё сильнее.