Тише, милая, я рядом

Новый день народился на свет солнечным и безмятежным, словно и не бывало вчерашней бури. На гладеньком чистом небе ни морщинки. И солнце, как румяный колобок. Я выглянула в окно, блаженно зажмурилась, подставив щеки его лучам. И тут кто-то постучал в дверь. «И такая дребедень целый день!» Я щелкнула замком, потянула ручку на себя, и тут же отскочила в сторону. – Не надо от меня шарахаться, я ведь не привидение, – счастливо улыбаясь, Игнат вошел в дом. Огненно-рыжий, безупречно солнечный. Но ведь и на солнце бывают пятна… – Призраки не приносят с собой пирожные, – Игнат протянул мне прозрачную коробку, перевязанную розовой ленточкой. Я покрутила ее на ладонях, с вожделением разглядывая миниатюрные корзиночки с кремом и ягодами. Живот отозвался восторженным урчанием. – Принцессам режим питания не писан, верно, Касенька? Я смущенно потупила взор. Вот ведь напасть какая! А если Захару наябедничает, то и мне и вовсе несдобровать. –Попрошу Михалыча, чтобы занялся твоим воспитанием, – Игнат между тем уже скинул с плеча рюкзак и разулся. –  Не думай, что он дремучий. Ему любая техника подчиняется. Ноутбук твой теперь будет включаться строго после завтрака. – Сам-то ты завтракал? – собравшись с духом, я пошла в наступление. – Чашка кофе с утра считается? – улыбка сделала Игната похожим на провинившегося подростка. И сутулился он словно юнец, стесняющийся своего роста. Я молча взяла Игната за руку и повела на кухню.  И там, под беспощадными солнечными лучами, льющимися через раздвинутые шторы, наконец-то разглядела его как следует. Игнат не выглядел как человек, всю ночь безмятежно проспавший в мягкой постельке. На бледной коже лица веснушки проступали явственней обычного, и глаза потеряли свой блеск. – Тяжелое дежурство? –Славно потрудились, – не стал юлить Игнат. – Детишки просто обожают появляться на свет ночью. – Садись, я тебя сейчас буду завтраком кормить. Чего бы такого сообразить на быструю руку? Может, горячие бутерброды? Игнат был непривычно тих и сговорчив. И чуть ли не кивал носом. – А как ты с Михалычем познакомился? – поинтересовалась я, после того как завершила ревизию холодильника. – Да в общаге студенческой тот маялся, горемычный, – Игнат не удивился вопросу. – Я и уговорил его с Захаром вместе переехать. Сначала на съемную квартиру, ну а потом уж по известному тебе адресу. Защита любому дому нужна. А вашему – в особенности. Хорошо, что Михалыч следит за порядком. – Просто замечательно. Пока разогревался электрогриль, я нарезала хлеб, сыр и ветчину. И принялась раздевать луковицу. Игнат, сосредоточенно прищурившись, смотрел на меня через дырочку в ломтике сыра. –За спрос не бьют, принцесса, – наконец подал голос он. – О чем ты? –О том, что вертится у тебя на языке, – Игнат отправил сыр в рот. – Все-то ты знаешь! – хлюпнула носом я, утирая непрошенные слезы краем рукава. –Не плачь, Касенька. –Это лук! Ненавижу резать лук! –Дай сюда, – не церемонясь, Игнат подвинул разделочную доску к себе. – И все-таки нам нужно поговорить. – Об извращениях? – я что, произнесла вслух то самое слово, что действительно крутилось у меня на языке? Ммм да, неловкая ситуация… –Любопытный взгляд на исконно мужскую профессию, – Игнат даже ножом по доске стучать перестал. –  Значит, все врачи садисты, а гинекологи – еще и извращенцы? Или это только к гинекологам-мужчинам относится? Валяй, племя младое, прогрессивное, жги. Но что я могла ему сказать, если у меня язык прирос к небу? Оставалось лишь молча хлопать глазами, а сердце заходилось в припадке, как после стометровки по пересеченной местности. А Игнат тем временем вместе с табуреткой ко мне поближе подобрался. И от его пристального взгляда мне захотелось сквозь землю провалиться. Еще бы лампу в лицо направил, хотя о чем это я, лампой же он обычно светит совсем в другое место... –Расслабься, ты не на допросе, – он положил руку мне на плечо. Такой теплый, такой родной, так хотелось ему довериться. –Не могу… – я выдавила из себя обреченный полувздох-полувсхлип. –В чем дело, принцесса? – забеспокоился Игнат. – Просто поговорим. – Слишком стыдно… – я старалась не смотреть на него. Слишком откровенно, неловко, неправильно. Все мое естество бунтовало. –Тебя мама не учила, что каждая часть организма нужна, важна и имеет свое название? Что твой организм – удивительная, уникальная система, чудесная биологическая фабрика, и все процессы, что в нем происходят, абсолютно естественны и не могут считаться стыдными… Игнат вдохновлялся все больше и больше, а я слушала его, затаив дыхание. Дожив почти до пятнадцати лет, я с трудом представляла, как функционирует мое тело. Отрывочная информация из интернета была недостаточной и противоречивой. Да и от уроков биологии толку было немного – тему «Женская репродуктивная система» мы прошли как-то быстро и скомканно, под глумливое гыгыканье одноклассников-оболтусов. –Я не призываю тебя откровенничать с первым встречным, но со мной ты правда в безопасности. Потому что это моя работа – помочь тебе пережить подростковый гормональный бунт без тяжелых последствий, научиться принимать свое тело, научиться заботиться о нем. И, судя по твоим пылающим ушам, работы у меня будет непочатый край… Да Игнат же и впрямь как сладкоголосая Сирена, еще немного, и я растаю и растекусь восторженной лужицей у его ног! – Не зря Захар сказал, что ты кого угодно уболтаешь, – я отважилась поднять глаза. «Соберись, Касенька, сохраняй бдительность и не поддавайся на провокации!» –Ага, его, видимо, в первую очередь, – Игнат растянул губы в улыбке. – Ты с темы-то не соскакивай. Давай-ка, душа моя, поведай мне о темной стороне гинекологов. Мне интересно, какие еще мысли роятся в твоей прелестной головке. –Они вечно всем недовольны, и кричат… И унижают тебя, пока ты находишься в заведомо беспомощном положении, – мои эмоции кипели и бурлили, изливаясь бурным потоком. – И всегда знают лучше тебя, как жить, и что делать. И их пыточные орудия ужасны. И они обязательно делают больно, и даже не стараются облегчить твои страдания, поточу что «молчи, только и знаешь, как ноги раздвигать!». Не представляю, как Игнату хватило выдержки и благородства немедленно не ввязаться со мной в яростный спор. – Бррр, прямо Средневековье какое-то. У меня от твоих рассказов кровь в жилах стынет. И что, прямо все-превсегинекологи ведут себя подобным образом? – осторожно поинтересовался он. –Наверное, не все… – я сосредоточенно разглядывала рисунок на линолеуме. – Милая девочка, так хочется показать тебе свой уютный кабинет и удобное кресло и всякие-разные приспособления для твоего спокойствия и комфорта. «Ну вот, начинается!» – Но ты можешь не переживать. По закону до пятнадцати лет я не имею права осматривать тебя без законного представителя. «А ведь день рождения не за горами», – мелькнула ехидная мысль. Я отмахнулась от нее, чтоб не зудела. –Не грузись. Лучше накорми меня. Игнат отодвинулся в сторону, освободив для меня пространство. Я придавила бутерброды крышкой электрогриля, и вскоре кухня наполнилась ароматом поджаренного хлеба, а душа – умиротворением. –Так как все-таки парни становятся гинекологами? – По-твоему, я с рождения шандарахнутый? – Игнат отсалютовал мне бутербродом. – Вообще-то я хотел быть хирургом. – И что же заставило тебя свернуть с намеченного пути? Тайные ритуалы? – о более прозаической версии я не смела даже заикнуться. –Роды, принцесса, – огорошил меня ответом Игнат. – Роды? – растерянно переспросила я. Чуть чай мимо кружки не налила. – Страх, боль, кровь… Жуть! –Энергия, страсть и любовь, настоящая, первобытная, без гламурных фильтров, – Игнат забрал у меня чайник. – Тут уж с какой стороны посмотреть. И как настроиться. «Ага, не тебе ведь пыхтеть и тужиться…» Игнат изменился на глазах. Он словно светился изнутри. Куда только подевалась усталость! – С тобой я могу откровенничать. Я понял, что моя миссия – быть Проводником. Помогать душам приходить в этот мир. –Ты в честь этого такой нарядный? Я привыкла видеть Игната затянутым в черную кожу, а сегодня на нем была светлая рубашка-поло с короткими рукавами и песочного цвета брюки с безупречными стрелками. –Помнишь, я обещал тебя познакомить с городом по-настоящему? Чтобы ты смогла проникнуться обаянием старины, прогулявшись по тихим улочкам. –Мальчик, а ты романтик! – не сдержавшись, фыркнула я. – Есть немного, – серьезно ответил Игнат – Это плохо? – Просто такое мечтательное выражение твоего лица… Нет, не пугает, конечно, но наводит на некоторые размышления. – Никаких шуток, принцесса. Сначала всего лишь маленький тлеющий огонек в сердце, а потом ты с нетерпением ждешь окончания учебного года и пакуешь чемоданы. Город очарует и не отпустит. – Тогда мне тоже стоит привести себя в порядок, чтобы тоже произвести впечатление… – Не торопись. У нас с тобой еще одно незавершенное дело осталось. Сущий пустяк.  Я эту лягушачью шкурку штопал, мне и швы снимать. «Они точно сговорились! Не лягушка я, не лягушка! Пускай немножко позеленела и покрылась пупырышками от волнения перед очередной манипуляцией». – То-то, чую, волшебством повеяло. Ну прямо «В гостях у сказки»! На самом деле резко и неприятно пахло антисептиком из разверзнутой пасти Игнатова рюкзака. Давно ли у нас рыцари стали заодно с драконами? Хотя в этом тридевятом царстве все вверх тормашками… –Немного волшебства тебе не повредит, – Игнат был строг и несгибаем. – Не капризничай, принцесса, садись сюда, клади лапку на стол. Я повиновалась безропотно – знала, что не обидит. –Тут у нас и скатерть-самобранка, – кивнула на стерильную укладку с хирургическими инструментами. – И живая вода, – Игнат уверенным движением передвинул поближе бутылку с хлоргексидином, словно шахматную фигуру на поле. Тень уселась мне на плечо, свесив ножки. Ее определенно интересовал исход партии. – Ах, какой изящный шов! – Игнат снял с моей кисти повязку. – Добавить хвастовства, не взбалтывать. – Но ты-то меня не похвалишь. Надо бы, ох, надо бы похвалить, да язык прилип к небу, стоило лишь заметить, как в руках у Игната блеснули ножницы. –Только не надо больше уколов, пожалуйста! –Да тут и обезболивать-то нечего, работы на пять минут. Закрой глаза, если боишься. Я боялась, но не могла отвести взгляд. Даже под перчатками мое воображение услужливо дорисовывало изящные пальцы с выступающими костяшками, усыпанные пестрыми брызгами веснушек. Сильные, но нежные. Игнат ловко подтягивал узелки пинцетом, отрезал нитки ножницами и осторожно вытягивал. – Не больно? – Щекотно. Не ожидала даже. –У страха глаза велики, принцесса, – Игнат удалил последнюю нитку. –  Кыш, недомерок! Он погрозил кулаком темному силуэту, зависшему над моим плечом. «У него и тени по струнке ходят, поразительно! Вон как припустил – только пятки засверкали!» –Разбаловала ты теней, принцесса, они и рады безобразничать, – добродушно проворчал Игнат, накладывая повязку. – На них поди найди управу. – А ты пойди. И найди. Есть у тебя идеи? – Ну, на бубне можно поиграть, – не слишком уверенно предложила я. – Окурить комнату полынью или белым шалфеем. – Бросай свою гомеопатию. Это не выход. Надеюсь, ты понимаешь, что тени – ничто иное как проекция твоих страхов. И они питаются твоей энергией, постепенно разрушая тебя изнутри.Ты можешь отвадить их от кормушки на какое-то время, но они обязательно вернутся и присосутся с удвоенным энтузиазмом. Острые льдинки вонзились в грудь, обдав мертвенным холодом. Я почувствовала себя пташкой, бьющейся в силках. Не спастись, не вырваться, лишь петля затягивается все туже. – И что, нет никакого способа победить теней? – Способ есть, но он тебе не понравится. Нужно рискнуть посмотреть своим страхам в глаза. Прожить травмирующие воспоминания по новому сценарию, бережно и осознанно. –Снова реанимация? – тяжко вздохнула я. – В омут с головой, увы, – Игнат подтвердил мои опасения. – Только на этот раз понарошку. Помнишь, как в детстве игра становилась реальностью? Стол, завешанный покрывалами, превращался в рыцарский замок, а перевернутая табуретка – в одинокую шлюпку посреди бушующего океана. – Карета превращалась в тыкву… – Не было такого! – возмутился Игнат. – Ох уж эти сказочники. Ох уж эти сказки, – я развела руками. –К слову, у меня есть на примете один добрый волшебник, он носит смешные шапочки и умеет ладить с детьми. И к маленькой девочке Касе подход найдет. Той самой, что дрожит от страха и хочет домой, к маме. – Думаешь, это хорошая идея? – засомневалась я. Уж очень мне не хотелось снова оказаться в мрачном мире голых стен, безжалостных ламп, хищных лиан проводов и иголок. Пусть даже и понарошку. – У тебя всегда остается вариант с психотерапией, – напомнил Игнат. – Ладно-ладно, я согласна! – Ишь, какая прыткая! Такие дела очертя голову не делаются. Конечно, я не психотерапевт, но я учу будущих мам не бояться родов, и мог бы показать тебе пару несложных трюков для релаксации. – З-з-заманчивое предложение... – Эй, я ведь не в секту тебя вербую. Хотя ты права, пожалуй, к подобным предложениям стоит относиться с изрядной долей настороженности, особенно, если они поступают от шарлатанов с улицы. «Прыжок веры, так ведь?» На мгновение почудилось, словно Михалыч подмигнул мне из-под стола. Вот Михалычу я доверяла безо всяких оговорок – чай, не нечисть какая-то без роду и племени, а самый настоящий хранитель дома. – По рукам!