Тише, милая, я рядом

— Собирайся, говорит, девка, на дачу к Марине, и не морочь мне голову. Да, прям так и объявил, даже кулаком по столу грохнул! Только что в Сибирь не сослал. — Каська, мы уже в Сибири! — рассмеявшись, заметил Кирилл. Он недавно ушел в отпуск, и все его семейство окончательно перебралось за город. — Скоро швы снимать? — я наблюдала за тем, как умело Кирилл разматывает повязку на моей кисти. — Заживает хорошо, — он был доволен увиденным. — Пару дней еще потерпи. На противоположной стороне стола Марина досматривала на ноутбуке какую-то очень полезную лекцию. Одно ее ухо было заткнуто наушником. Марина планировала выйти на работу уже осенью, и использовала каждую свободную минуту для учебы. Она делала пометки в блокноте, и время от времени поглядывала в сторону кухонного диванчика, на котором притих Иван Кириллович в обнимку с планшетом. –Ты Захару, поди, еще и дежурства хорошего пожелала? — спросил Кирилл. — Пожелала, конечно. А что такого? — Примета плохая. К тяжелой смене и пустым хлопотам. Медики — народ суеверный. Я чуть не подпрыгнула на месте. — И Захар? — Чем он хуже остальных? — Кирилл распечатал новый бинт. Мой прагматичный братец. Воинствующий атеист. Ратующий за научное познание мира. Неверующий, но суеверный… И этот человек пеняет мне на магическое мышление? — И много у вас примет? — осторожно уточнила я. — Бесчисленное количество. — И самые суеверные врачи — это хирурги, — встряла в разговор Марина. — Например, уронить какой-нибудь инструмент во время операции — к неожиданным осложнениям. — Особенно ножницы. И поднимать их нельзя ни в коем случае, — добавил Кирилл. — А лучше на них наступить и как следует потоптаться. «Взрослые люди! Врачи! Мой мир никогда уже не будет прежним…» — Первая заповедь хирурга: «Берегись докторов, блатных и рыжих», — Марина закрыла ноутбук. Я вспомнила про Игната и сразу на душе потеплело. — Рыжие-то вам чем не угодили? — Тем, что у них вечно все не как у людей, — Кирилл закончил перевязку. — То анестезия их не берет, то аллергия не пойми на что, а то и вовсе кровотечение. Это уже не предрассудки, это неофициальная статистика. А рыжие доктора — вообще стихийное бедствие. — Особенно те, что гоняют на байке без защиты, — вздохнула Марина, и тут же перевела тему. — Еще нельзя сменами меняться и садиться на пустую кровать. Это к тяжелому больному. «Вселенная, храни беспечного рыжего рыцаря!» Подошел Ванька, положил на стол передо мной планшет. — Смотри! В эпической сцене незнакомого мне мультика какой-то отчаянный герой ловко орудовал механической клешней, отбиваясь от толпы монстров. Никакого сравнения с моей забинтованной конечностью. — Мда, такая производительность труда мне даже и не снилась…– я вернула планшет хозяину. — Ты все равно пригодишься, не переживай! — утешила меня Марина. — Может, стоит тебя оставить в дачном рабстве подольше? Сорняки полоть можно и одной рукой. — Нет уж, спасибочки! Мне и без того куковать здесь до завтрашнего вечера, и все по захаровой милости. Кирилл убрал контейнер с медицинскими принадлежностями в кухонный шкафчик. — Пойдем, дом тебе покажу. Давно бы так. А то накинулся сходу, и как давай лечить! Страшные они все-таки люди, эти врачи. Дом был большим, основательным. Сложенным из серых шершавых шлакоблоков. Неказистым снаружи, зато пригодным для жилья и со всеми удобствами внутри. — Участок мы купили в прошлом году, и не все еще успели обустроить по своему вкусу, — объяснил мне Кирилл, кивнув в сторону лианы проводов, свисающей со стены. Дом, хоть и не был достроен до конца, все равно мне понравился. Гостиная, кухня и две спальни. Стены, обшитые вагонкой, массивные балки на потолке. Простая, но добротная деревянная мебель, большой камин в гостиной. Особенно порадовал бойлер с горячей водой и душевая кабина в ванной. А еще в доме оказалась удобная, хотя и довольно крутая лестница, с резными балясинами, покрытыми блестящим лаком. Но вела она в никуда. Вернее, на чердак. Необжитое пространство под двускатной крышей, с голыми стенами и дощатым некрашеным полом. И удивительным большим окном треугольной формы, причудой бывших хозяев. На полу лежал матрас, он же — единственный предмет интерьера. — Свет сюда тоже еще не провели, — Кирилл поднялся за мной следом. — Зато ночью из окна отлично видны звезды. Но если боишься, то можешь спать внизу. — Ничуточки не боюсь! — ночевка на чердаке казалась мне интересным летним приключением. — Ну, может, только самую чуточку. Но спать все равно буду здесь. «Надеюсь, тени не решат ко мне присоединиться». Я подошла к окну, высунула голову в открытую форточку. Марина снизу помахала мне рукой в холщевой рукавице. — Спускайся, мне нужна твоя помощь. Кирилл галантно пропустил даму вперед. Марина скептически оглядела меня с головы до ног, так, будто бы только что заметила майку на тонких бретельках и короткие шорты с бахромой. Я решила, что моей бледной коже не помешает хотя бы какое-то подобие загара, поэтому с одеждой особо не усердствовала. — Нельзя на солнце с непокрытой головой. Сама Марина повязала голову косынкой. Пружинки светлых кудряшек упрямо выбивались из-под ткани, придавая своей хозяйке немного легкомысленный вид. — Вот раззява! — я хлопнула себя по лбу. — Надо было взять с собой хотя бы кепку… — Погоди, я найду что-нибудь, — Марина скрылась в доме, но вскоре вернулась. В ее руках было широкополое нечто из пластиковой соломки, украшенное искусственными цветами. — Тогда уж сразу поставь меня на огороде вместо пугала, — мрачно объявила я. — Ни за что это не надену. — Не капризничай, — подошедший Кирилл взял у Марины шляпу и все-таки нахлобучил ее на мою голову. — Сгоришь на солнце ты, а схлопочем от Захара мы, потому что не доглядели. — Смотри-ка, Каська, а тебе идет, — Марина поправила на мне шляпу. Повернулась к Кириллу. — По-моему, ее еще стоит намазать кремом от загара. Уж больно она беленькая! «Перестраховщики, чтоб вас!» Поля шляпы бросали на лицо приятную тень. Через некоторое время нахождения на солнцепеке я была уже готова мириться со своим внешним видом. От работы отлынивать я не собиралась. Мне нравилось возиться с землей, я иногда помогала маме в саду. Правда, мама не сажала ничего, кроме цветов и ароматных трав. А у Марины в огороде чего только не росло! — Здесь у меня горох, а это — стручковая фасоль. Здесь болгарский перец, а там грядка с капустой. Смотри, кусты смородины, красной и черной, а за ними — крыжовник… Я боялась, что экскурсия по дачным угодьям не закончится никогда. Но Марина вскоре смилостивилась надо мной, или у нее просто было очень много дел. Пока мы с Мариной пересаживали растения из горшков на грядку около дома, Кирилл успел починить заедающий замок на калитке. Работа нашлась даже для маленького Ваньки — тот с удовольствием дергал траву вдоль дорожек, а потом они с Кириллом развели огонь в уличной печи, на которой мы с Мариной приготовили еду. Обедали тоже на свежем воздухе. Грубо обтесанный деревянный стол под раскидистой яблоней сервировали разномастными блюдцами и тарелками. Столовые приборы были им под стать, но что за дело разгулявшемуся аппетиту до эстетики! Хотя погодите-ка, какой знакомый рисунок! — Марина, откуда здесь эта супница с пошлыми розочками? — Захар отдал. Он решил, что фарфоровая супница для его маленькой кухни — уже перебор, и мы забрали ее на дачу. — А ты случайно не знаешь, кто подарил Захару этот сервиз? — Случайно знаю. Но, по-моему, тебе лучше спросить у самого Захара. Иначе получается, будто бы мы сплетничаем за его спиной. Прямолинейная и язвительная Марина оказалась по совместительству лучшей подругой на свете, и хранила чужие секреты надежней швейцарского банка. Прямо скажем, не густо информации для моего расследования. Мне оставалось надеяться лишь на поход в клинику. Устрою Захару и девице-травматологу, которая пока первая в моем списке подозреваемых, очную ставку. Посмотрим, как тогда они запоют…