Всегда на твоей стороне

Насколько человек побеждает страх, настолько он — человек.

°°°°°

Дневник Реддла не принёс никакой важной информации, кроме подозрений на счёт Хагрида. По словам Гарри, ни один волшебный или маггловский метод не работал с дневником. Тогда он просто решил написать что-нибудь в нём и вот чудо! Он ответил, и ещё в придачу показал некоторые моменты из прошлого Реддла и Хагрида. Дневник — Гарри не выкинул, а наоборот спрятал у себя в комнате. В Хогвартсе опять стали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст. — Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышал Гарри, как она добродушно делилась новостями с Филчем. — А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами… Всё очень ждали выздоровления учеников, но никак не миссис Норис. Всем хотелось спросить у пострадавших про чудовище, живущее в тайной комнате. Четырнадцатого февраля, Фелис и Гарри спустились в большой зал с опозданием. Прошлым вечером тренировка затянулась до самой ночи и естественно они не смогли выспаться. В первую минуту Фелис показалась, что она ошиблась дверью, а Гарри замер рядом и в ужасе осматривал зал. Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек.Рон сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, что до Гермионы, она то и дело хихикала. — Что тут происходит? — спросил Гарри, сел за стол и начал сковыривать с жареного бекона сердечки. Рон молча указал на преподавательский стол — не мог говорить из-за переполнявшего его отвращения. Локонс, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Фелис со своего места видела, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста». Вдруг Локонс поднялся с места и прошел к выступу. Сначала он оглядел профессоров, а потом учеников. — С Днем святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все! Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки. — Мерлиновы кальсоны, — Фелис в ужасе наблюдала за процессией и широко разинув глаза посмотрела на Локонса. — Что он задумал? — Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — лучезарно улыбался Локонс. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снегга, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея! Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снегга говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком. — Гермиона, скажи, ведь тебя нет среди этих сорока шести? — взмолился Рон по дороге на первый урок. Но Гермиона вдруг увлеклась поисками расписания в своем портфеле и ничего не ответила. — А ты? Ты тоже ему отправила открытку? — В этот раз Рон обратился к Фелиции. — Поверь, даже находись я под империусом, никогда бы не отправила ему ни одной весточки. В течении целого дня гномы сновали из класса в класс, чем сильно раздражали учителей. После урока Трансфигурации, гномы решили поздравить Гарри в стихотворной форме. Фелис прекрасно знала, кто отправитель сего письма. Не удержавшись она смеялась со всеми учениками, которые были в коридоре на тот момент. Сама Фелис получила немалое количество валентинок, которые гном собрала в один мешочек и вручил ей перед самым ужином. Просмотрев парочку из них, она отправила мешок в урну. Всё оставшееся время она слышала улюлюканье со сторон близнецов Уизли и надменный взгляд Локонса, которыму не посчастливилось увидеть открытки. У Фелис их было явно больше пятидесяти.

°°°°°

На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гермиона отнеслась со всей серьезностью. — От этого зависит наше будущее, — сказала она ребятам, когда они все вместе принялись изучать список новых предметов, помечая их галочками. — Я бы хотел отказаться от зелий, — заметил Гарри. — Нельзя, — мрачно возразил Рон. — Все старые предметы остаются. — Если бы позволили что-нибудь выкинуть, я бы вычеркнул защиту от темных искусствискусств. Фелис получила небольшие письма от дальних родственников с их бесконечными и правильными советами по выбору предмета. — Жаль, что убрали некотыре предметы, — одним вечером с грустью произнесла Фелис. — Это какие? — Гермиона тут же новочтрила уши. — Раньше были очень интересные курсы, мне бабушка рассказывала. — Лениво продолжала Блэк. — Будь моя воля, я бы записалась на Алхимию и Легилименцию/ Окклюменцию. — Леги… Что? — Легилименция — это способность проникать в чужой разум, а Окклюменцию умение противостоять Легилименции. Я владею Окклюменцией — родовой дар. Так сказать наследственность, а вот Легилименция — увы. Я бы с радостью занималась бы этим. Отчего-то мнение Фелис, друзья не разделили. Гермиона посчитала, что это неправильно — лезть в чужие головы, а Рон счёл это слишком трудным и мерзким. Один Гарри остался нейтральным отношением. В конечном итоге: Гермиона записалась на все курсы, не случая чужие наставления и возражения. Рон записался на курсы Прорицания и Ухода за магическими существами. Их он окрестил самыми лёгкими предметами. Гарри решил записаться на те же курсы, что и Рон — вместе ведь веселее. А Фелис сразу записалась на курсы Древних рун, а после ещё неделю выбирала между магловедением и прорицанием. И в конце концов записалась на Магловедение.

°°°°°

В конце февраля, Гриффиндор играл против Пуффендуя. Матч вот-вот должен был начаться. Фелис стояла возле Вуда и тихо переговаривалсь с ним по поводу остальных матчей. Гарри уже парил в небе, разминался. — Матч отменяется! — проревел мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками и свистом. — Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И, пожалуйста, поскорее! Гарри и Фелис направились в гостиную со остальными игроками, когда их перехватила профессор Макгонагалл, рядом с которой маячил Рон. — А где, Гермиона? — Фелис вытянула шею и оглядела пространство сзади Макгонагалл. — Я думал она с вами, — тихо возразил Рон. Коридоры были заполнены недовольными учениками: у них отняли единственный повод для радости — квиддич! Но, кажется, больше всех был расстроен Оливер Вуд, капитан сборной Гриффиндора, который так надеялся завоевать Кубок Школы в этом году! Ребята молча продолжали следовать за профессором, пока женщина не остановилась перед огромными дверьми больничного крыла. Для друзей остановка показалась весьма неожиданной. — Вас это очень расстроит, — произнесла профессор Макгонагалл непривычно мягким тоном, когда они подошли к двери больницы. — Было ещё одно нападение… Двойное нападение. У Фелис внутри всё похолодело. Профессор Макгонагалл толкнула дверь, и они прошли внутрь, напряжённо всматриваясь в окружающую обстановку. Мадам Помфри склонилась над девушкой с пятого курса, синий галстук выдавал в ней студентку Когтеврана. А на соседней кровати… — Гермиона! — охнул Рон. Бледное лицо без единого намёка на живой румянец и остекленевшие глаза превратили их подругу в настоящую фарфоровую куклу. — Нет! Как же так! — Фелис подбежала к кровати и схватила подругу за руку. Она несколько раз зажмурилась, но Гермиона всё так же лежала на кушетке. — Их нашли у двери библиотеки, — сказала профессор Макгонагалл. — Думаю, вы тоже не знаете, что значит вот это? — Она показала маленькое круглое зеркальце. — Оно лежало возле них на полу. Рон и Гарри покачали головами, не сводя глаз с Гермионы. — Я провожу вас в гриффиндорскую башню. — Профессор Макгонагалл тяжело вздохнула. — Мне предстоит разговор с учениками. Когда все собрались, профессор начала свою нерадостную речь: — «Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки по квиддичу временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам». Когда профессор покинула гостиную, во всех углах обитатели Гриффиндорской башни обсуждали, кто всё это устроил и как долго это ещё будет продолжаться. — Это не может быть Хагрид, — покачал головой Рон. — Он бы не поступил так с нашей Гермионой. — Нужно сходить к нему. — Ответил Гарри. — Только он сам может дать ответ. — Но нам нельзя покидать Хогвартс. Тем более без сопровождения взрослых. — Значит, пришло время снова достать старую мантию моего отца. Фелис была ещё в несколько замороженном состоянии. Покушение на близкую подругу сильно встревожило её, и вот только теперь она понимала, что жертвой может быть кто угодно. Гарри, Рон, Оливер или даже Драко. Сердце сжалось при этой мысли, а глаза увлажнились. От отца Гарри унаследовал всего одну вещь: длинную серебристую мантию-невидимку. Без неё им из школы не выбраться, ведь с Хагридом надо увидеться так, чтобы ни одна живая душа не проведала. Друзья легли спать в обычное время, дождались, пока Невилл и Дин с Симусом, наговорившись, уснут, встали, оделись и накинули на себя просторную мантию. Под лёгкой материей находиться втроём было тесновато. Рон и Гарри то и дело наступали друг другу на ноги, но всё же старались тихо передвигаться по сонному замку, который после очередного нападения был по-настоящему пугающим. Ребята довольно быстро добрались до хижины Хагрида. Постучали и в ту же секунду увидели нацеленный на них арбалет в руках лесничего — за его спиной оглушительно залаял волкодав Клык. — Эвона кто! — Хагрид опустил оружие и удивлённо посмотрел на застывших на пороге ребят. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете? Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на арбалет. — А это для чего? — Да просто так… Ничего… — замялся Хагрид. — Я в общем… того, ожидал… Садитесь… Чай приготовлю… Казалось, он с трудом понимал, что делал. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдёрнул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник. — Хагрид, что с тобой? Ты уже знаешь про Гермиону? — Да, конечно… знаю Ещё никто не видел Хагрида в столь ужасном состоянии. И ребята поняли — он здесь совсем не причём. Было отчётливо видно, как он переживал за Гермиону. Дальше хижина Хагрида служила самым настоящим залом для переговоров. Сюда заявились: директор, Малфой и даже сам министр магии — Корнелиус Фадж.

°°°°°

— Пауки, — скривившись в отвращении, шепнул Рон, когда они направились в Запретный лес. — Почему именно пауки? — Прекрати, Рон! — осадила его Фелиция. — И так всем тошно и страшно, а Хагрида вообще забрали в Азкабан. — А что такое, Азкабан? — поинтересовался Гарри, заходя всё дальше в чащу леса с фонарем в руках. — Тюрьма для волшебников. Самое жуткое место в мире волшебников. — Ответила Фелис. Рону кажется было всё равно. Его колотило от страха. Пауки привели ребят к огромной пещере, откуда раздавались пугающие шорохи. Чем ближе они подбирались ко входу, тем больше становилось вокруг этих членистоногих — причём росло не только количество, но и размер созданий: некоторые из них были размером с Клыка. — Там кто-то есть? — дрожащим голосом поинтересовался Рон. — Хагрид, это ты? — из темноты пещеры вслед за прозвучавшим рокотом показался ужасающе огромный паук. — Мы друзья Хагрида, — закричал Гарри. — Ты Арагог, верно? Сердце мальчика, казалось, выпрыгнуло из груди и бешено колотилось где-то в горле. Цок, цок, цок — клацали в воцарившейся тишине хелицеры, однако их обладатель выдержал некоторую паузу, прежде чем вступить в разговор. — Хагрид никогда раньше не присылал в лощину людей, — неторопливо, с сомнением проговорил Арагог. — Хагрид в беде, — сказал Гарри, тяжело дыша. — Из-за этого мы и пришли. — В беде? — переспросил древний паук, и Гарри показалось, что он уловил тревогу в лязганье его челюстей. — Но зачем он прислал вас? — Они в Министерстве думают, что Хагрид напустил… э-э-э… кого-то на учеников. Они забрали его в Азкабан. Арагог яростно щёлкнул хелицерами, и по всей округе этот звук эхом повторило множество пауков. Было похоже на аплодисменты, вот только аплодисменты никогда не повергали Гарри в такой ужас. — Но это было много лет назад, — с досадой произнёс Арагог. — С тех пор прошли годы и годы… Да, я всё хорошо помню. Хагриду пришлось тогда расстаться со школой. Они решили, что я — то чудовище, которое заперто в Тайной комнате. Они думали, что Хагрид открыл её, чтобы выпустить меня на свободу. — А вы… вы разве не жили в той Комнате? — поинтересовалась Фелис. — Я? — Арагог вновь гневно лязгнул челюстями. — Я родился не в замке. Я из очень далекой страны. Один путешественник подарил меня Хагриду, когда я ещё сидел в яйце. Хагрид был совсем мальчишкой, но он заботился обо мне, прятал в чулане, кормил остатками еды со своего стола. Хагрид мой добрый друг и хороший человек. — Вы знаете, что за чудовище живёт в замке? — спросил Гарри. Хагрид был и его другом, и теперь только они могли спасти его! — Мы не произносим его имени! — словно в страхе огрызнулся Арагог. — Это древнее дьявольское порождение, которого мы, пауки, смертельно боимся. — Я понимаю, но скажите, что это за чудище. — настаивала Фелиция. — Мы должны спасти Хагрида и нашу подругу. Было видно одно, слова Фелис явно не пришлись по вкусу пауку. — Мы, пожалуй, пойдём, — произнёс Поттер, медленно отступая к выходу из пещеры. — Пойдёте? — прокряхтел Арагог. — Не думаю. Мои сыновья и дочери не трогают Хагрида по моему повелению. Но я не могу отказать им в свежатине, если уж она сама так любезно пожаловала к столу. Прощайте, друзья Хагрида.

°°°°°

— Следуйте за пауками! — прохрипел Рон, вытирая рот рукавом. — Никогда не прощу это Хагриду! Как мы вообще остались живы?! — Хагрид не виноват. Он же не знал, что его " друзья " захотят убить нас. Но я больше никогда не послушаюсь его. Даже под страхом смерти, — Фелис оглядела мальчиков, те тоже были явно выматыны последними событиями. — Плохо лишь одно! Профессор Дамблдор смещён. — Гарри покачал головой. — Теперь наследника Слизерина ничто не держит. Но уже через неделю Хогвартс плясал от радостных новостей. Рано утром, во время очередного унылого завтрака в зале появилась Макгонагалл. — У меня хорошие новости, — начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками. — Дамблдор возвращается! — шумно обрадовались многие. — Поймали наследника Слизерина! — воскликнула какая-то девушка за столом Когтеврана. — Матчи по квиддичу возобновляются! — вопил Вуд. — Профессор Стебль известила меня, — продолжала Макгонагалл, когда гвалт стих, — что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. Хочу вам напомнить, что одна из жертв, по-видимому, знает, кто именно на них напал. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника. Зал радостно зашумел. Гарри не удержался и бросил взгляд на слизеринцев: Драко Малфой не спешил присоединиться к общему ликованию. А вот у Рона лицо первый раз за много дней озарилось улыбкой.