Кот и любовь

По какой-то загадочной причине у Чуян была тесная духовная связь с папой. Если с ним всё было в порядке, она чувствовала себя хорошо, а если он находился присмерти, её голову пронзала сильная боль. Перед звонком мамы Чуян почувствовала боль в голове. Чуян заранее приготовилась к худшему. И это худшее сбылось. Чуян бежала сломя голову, не совсем разбирая, куда бежать. После слов мамы Чуян внезапно осенило: она знала, где найти папу. Хёнджин на бегу схватил Чуян за руку. Они ускорилась. Вбежали в парк. Чуян оглянулась и бросилась к каменной арке. Здесь был заброшенный домик. В нём когда-то находился музей волшебных шаров. Просуществовал музей года три, и его перенесли в здание покрупнее, так как коллекция шаров пополнилась новыми экземплярами, размеры которых не вмещал домик. Чуян заморозила ручку дверей. Хёнджин ударил по ней, пнул двери изо всех сил. Они вбежали внутрь. Чуян дико заорала, увидев отца. Хёнджин застыл. То, что открылось его взору было не просто ужасным, это было настоящим преступлением. Кровавым преступлением. Всё тело господина Кана было искромсано. Хёнджин не мог смотреть на такое без слёз. Вдруг картина сменилась. Это Чуян взмахнула рукой. — Иллюзия, — произнесла Чуян охрипшим голосом. — Чтобы напугать нас сильнее. Она прошла к отцу и рухнула на колени рядом с ним. Хёнджин сел с другой стороны и пощупал пульс. Отец Чуян был жив. На его лице было несколько царапин. Других ранений Хёнджин не нашёл. — Что с ним? — Он без сознания. Его погрузили в глубокий сон с помощью заклинания. Мощного. Оно мне не знакомо. Я не могу расколдовать папу. Но вернуть домой могу. Чуян погладила отца по лицу. Прильнула губами к его лбу. Слеза скатилась по её щеке и упала ему на лицо. Чуян позвонила маме и сообщила, что нашла папу и сейчас вернёт его домой. Хёнджин заметил в руке господина Кана какой-то предмет. Это оказалось золотое колечко. — Смотри, Чуян, — показал Хёнджин. Чуян, увидев кольцо, потянула к нему руку, чтобы рассмотреть получше. Это было не папино обручальное кольцо — обручальное кольцо было у него на пальце. Что же это такое? Хёнджин тронул кольцо пальцами. Обжёгшись, отдёрнул руку. Кольцо исчезло. Хёнджин столкнулся с удивлённым взглядом Чуян. — Что случилось? — спросил Хёнджин. Он почувствовал внезапный прилив сил. Чуян перевела взгляд на папу и сказала: — Он передал тебе часть силы. Но зачем? — Чуян, я кое-что услышал, когда дотронулся до кольца. Голос твоего отца произнёс: «Теперь ты человек». Это значит, часть заклятия ведьмы снято? Твой отец помог мне? — Хёнджин посмотрел на строгое лицо господина Кана и сказал с благодарностью: — Если это так, спасибо! Чуян не могла поверить в случившееся. — Папа… — проговорила она. — Я верну его домой. Он окажется прямо в спальне на кровати, — пояснила Чуян, коснувшись три раза лба папы. Его тело постепенно становилось прозрачным и, наконец, исчезло совсем. Чуян с трудом поднялась на ноги. Чуть не рухнула от бессилия. Хёнджин обнял её и повёл к себе домой. Они добрались на автобусе. Хёнджин уложил Чуян спать. Она заснула тотчас же. Часа в три ночи проснулась и заплакала. Хёнджин спал чутко. Услышав плач, ворвался в комнату и принялся успокаивать Чуян, поглаживая её и говоря добрые слова. Чуян кое-как успокоилась и провалилась в сон. Хёнджин заснул только под утро. Всё это время он думал о горе Чуян и о таинственной силе, которую ему передал её отец. Хёнджин мысленно поблагодарил господина Кана и пообещал, что будет ещё лучше защищать Чуян и заботиться о ней в благодарность за бесценный подарок. Утром Чуян почти не ела. Лицо у неё было бледным. К обеду её самочувствие улучшилось. Но после звонка мамы, сказавшей, что папа до сих пор без сознания, она вновь погрустнела. Хёнджин был с ней. Она хотела помолчать, он молчал вместе с ней. После обеда Чуян пошла в душ. Хёнджин готовил ужин. Проходя мимо ванной, он услышал плач. Чуян стояла возле двери и тихонько плакала. Она не хотела, чтобы Хёнджин услышал. А он услышал. Прикоснулся к двери ладонью, согнул пальцы и постучал. — Чуян… — он задумался, как лучше спросить. «Ты плачешь?» — прозвучало бы глупо, и так понятно, что она плачет. «Что случилось?» — банально. Он уже не раз спрашивал у неё об этом. Ломать мозг долго не пришлось. Чуян открыла дверь, сделала шаг, и Хёнджин заключил её в объятия. Он гладил её по спине. Чуян успокаивалась. Минут пять вздрагивала в его руках. Потом произнесла грустным голосом: — Я думала, что не буду больше плакать. Какие бы ни были испытания — не буду. Но не смогла выдержать. Слёзы полились из глаз. Что же теперь с нами будет? Что будет с тобой? Как снять с тебя заклятие, чтобы ты не мучался? Выживет ли мой папа? — Я благодарен твоему отцу за то, что он поделился со мной силой. Заклятие ослабло. Я не превращаюсь больше в кота. Что касается адских мук… Я жду и боюсь их. Но сильнее я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы ты страдала. Давай спасём твоего отца. Кан Мину нам поможет. Хёнджин обхватил Чуян за плечи и завёл в ванную. Ласково погладил её по волосам. Чуян повернулась к зеркалу. Хёнджин гладил её по спине и по рукам. — Прости, — проговорил Хёнджин над её ухом. — Не хочешь — скажи, и я не буду ничего делать. Его дыхание было обжигающим. Чуян закрыла глаза, облизала губы. Его бёдра прижались к ней сзади. Он коснулся носом её уха, провёл холодным кончиком до ключиц. — Я хочу, чтобы тебе стало чуточку спокойнее, — прошептал Хёнджин. — Кан Мину — знаток магии. Он найдёт лекарство для твоего отца. Мину сказал прийти через семь дней, и он, возможно, расскажет нам, как и где найти способ быть вместе. Вместе — без тревог, что с кем-то из нас может что-то случиться… Ты хочешь этого? — Это моё самое большое желание, — произнесла Чуян, покрывшись мурашками от его холодный рук, пробравшихся под её футболку. Хёнджин судорожно выдохнул ей на лицо. Его нос упирался ей в щёку. Чуян лихорадочно дышала через рот. — Чуян, в этом нет ничего плохого… я имею в виду в том… что мы хотим таким образом снять напряжение… Не волнуйся, пожалуйста. Хорошо? — Хорошо. Он крепко обхватил её руками и посадил на стиральную машинку. Чуян сняла штаны и трусики. Хёнджин опустился на колени. Нежно поцеловал её в лодыжку, потом в коленку правой ноги. Чуян поняла, что он хочет сделать. Не без стеснения она развела ноги. Хёнджин начал с клитора. Коснулся его языком и стал медленно двигать кончиком языка. Чуян поджала пальцы ног. Она услышала чмокающие звуки и смутилась. Хёнджин целовал её половые губы, взял её за бёдра руками и приподнял, спускаясь поцелуями ко входу. Чуян смотрела на его взъерошенные волосы томным взглядом. Ей казалось, что сейчас она превратится в лужицу. Хёнджин чмокнул её в самом низу и вернулся к клитору. Он долго ласкал его языком. То быстро, то медленно. Опускал голову и целовал внизу, у входа, откуда текла смазка. Чуян любовно погладила его по голове, поцеловала в макушку и улыбнулась. — Ещё чуть-чуть, — пробормотал Хёнджин. — Я попробую войти языком. У Чуян дух захватило от того, что он сделал через секунду. Провёл языком по стенкам внутри. Хёнджин надавил большим пальцем на клитор. Чуян упёрлась пятками в его спину, поджала пальцы сильнее, выгнулась и издала тихий стон. Чмокающие звуки ещё больше возбуждали её. Она невольно воображала, как сильно течёт. Хёнджин убрал палец и провёл языком по клитору. Ускорился. Чуян застонала громче и очень быстро достигла оргазма. Хёнджин поднял голову и взглянул на её лицо. Она улыбнулась. Он тоже улыбнулся, его глаза превратились в две щёлки. — Теперь мы можем спокойно подумать, как вылечить твоего папу, — сказал Хёнджин, протянув ей одежду. Чуян оделась и спрыгнула с машинки. Чуян чувствовала себя замечательно. В голове прояснилось. Ещё и Хёнджин тепло улыбался, чем поднимал ей настроение. Чуян пошла в его спальню, чтобы полить незабудки; она взяла горшочек с собой, когда переезжала на время отпуска к Хёнджину. Она полила цветы, взяла горшочек в руки и села на кровать. Хёнджин опустился рядом. — Мне нравятся эти цветы. У них нежный синий оттенок, а их жёлтые серединки напоминают мне яркое солнце. Она передала горшочек Хёнджину. Он провёл по мокрым лепесткам пальцами. Цветы засияли. Хёнджин подумал, ему это чудится. Чуян подёргала его за рукав и произнесла: — Это голос отца. Слышишь? Воздух наполнится мягким мужским голосом. — Чуян, этот горшочек незабудок на пороге твоего дома оставил я, твой папа. Сейчас со мной происходят не очень хорошие вещи. Я скрывал эти вещи от тебя, от мамы и от бабушки. Не хотел, чтобы вы изводили себя беспокойством. Когда я только столкнулся с опасностью, я подумал, пустяк и не с таким справлялся. Но всё оказалось серьёзнее. Опасность была настолько ужасной, что в какой-то момент я понял, что угодил в ловушку. Твоя мама не очень любит цветы в горшочках. Ей гораздо приятнее получать в подарок и видеть дома букеты цветов. Такие цветы может и живые до поры до времени, но никогда не привлекали моё внимание. Я с детства люблю растения. У меня в кабинете их много. Стоят на подоконниках. От цветов и растений дышится лучше. Я решил подарить тебе этот горшочек. Я заколдовал его. Если ты слышишь это послание, это значит, я не смог справиться со своим врагом. Моя любимая Чуян, прослушай это послание очень внимательно. Тебе нужно найти хорошего волшебника, специалиста по зельеваренью. Из незабудок нужно приготовить зелье, залечивающее раны, полученные от соприкосновения со злым волшебством. Не волнуйся за меня. Я выживу и буду любить тебя и маму крепче. Я совсем не проявлял к вам заботу в последние несколько лет. Мне стыдно. Милая Чуян, я люблю тебя. Послушав голос отца, Чуян шмыгнула и разревелась, уткнувшись в плечо Хёнджина носом. Хёнджин и сам всплакнул, настолько трогательно звучали слова господина Кана. Хёнджину он показался холодным и неприятным типом, но после того, что он сделал сегодня ночью и после его послания для Чуян, Хёнджин поменял своём мнение об отце Чуян. Он был хорошим волшебником. Он заботился о своих близких, хотя говорил, что совсем забыл о заботе. — Твой папа всё предугадал. Поставил цветок у твоей двери, зачаровал его… — рассуждал вслух Хёнджин. — Да. А ещё он предугадал то, что передаст тебе частичку своей силы. Послание открылось, когда ты прикоснулся к цветам. Только магия волшебника, зачаровавшего предмет, может снять чары и открыть секретное сообщение. Это сложное заклинание. Не все волшебники им владеют. Я умею его накладывать. Папа научил. Хёнджин повторил про себя некоторые слова отца Чуян и внезапно кое-что понял. Глаза у Хёнджина загорелись. Он поспешил поделиться своими идеями с Чуян. — Твой папа хочет, чтобы ты нашла хорошего зельевара (или как вы называете таких волшебников?). Так вот, хороший специалист по зельям — это же Кан Мину! Чуян подняла на Хёнджина заплаканное лицо. Стёрла слёзы руками и радостно улыбнулась. Взвизгнула и, стиснув Хёнджина в удушающих объятиях, завалилась с ним на кровать. — Хёнджин, ты молодец! Хорошо, что ты вспомнил Кана Мину! Он поможет нам! Ура! Хёнджин, ещё не всё потеряно! Папу можно спасти! — радовалась Чуян. Хёнджин радовался вместе с ней. Он широко улыбался. Хорошо, что в этом мире от него есть хоть какой-то толк, а то порой он чувствовал себя не в своей тарелке, даже тогда, когда работал в кондитерской. — Моя мама никакой зельевар. Мне понравилось, как ты назвал таких магов, — захихикала Чуян. — Звучит мило. Бабушка умеет варить зелья, но только те, которые есть в её поваренной книге… А вот Кан Мину!.. Мне кажется, он не простой старичок. Он открыл нам городок, в котором мы смогли целоваться почти без перерывов, и мы до сих пор в порядке. Да и его рассказ о себе наталкивает на мысли, что он многое знает о волшебстве. Возможно, даже запрещённые заклинания ему известны. Нужно поспешить. Папа без сознания. Его сердце бьётся, но раны серьёзные. — Тогда нам нужно поскорее наведаться к Мину. Ты как? Хочешь поспать? А то мы ночью толком не отдохнули. Я хорошо себя чувствую, привык к бессонницам… — Я устала, но ради папы сделаю всё, что угодно. Я спасу его. Идём к Мину. — Его магазинчик работает до девяти вечера. Мы успевам, — быстро сказал Хёнджин. — Бери горшочек. Чуян поместила горшочек незабудок в прочный пакет. Немного вздремнуть Чуян смогла в автобусе. Хёнджин положил её голову к себе на плечо. Ласково погладил Чуян по щекам. Он очень хотел ей помочь. Хотел видеть её не разбитой и подавленной, а весёлой и счастливой. Ко всему прочему, Хёнджину хотелось отплатить её отцу за подаренную силу и возможность быть в теле человека всегда, а не несколько часов в день. Это был самый лучший подарок, который Хёнджин только мог пожелать. Несмотря на то, что почти каждый день с ними случилось что-то странное и порой опасное, Хёнджин думал о хорошем. Думал много и верил, что это хорошее обязательно случится. Он тихонько потрепал Чуян за плечо и произнёс возле её лица: — Мы приехали. Чуян потянулась, взяла пакет и вместе с Хёнджином вышла из автобуса. До чудесного магазинчика нужно было пройти метров пятьсот. Внезапно поднялась метель. Снежная крошка ударила в лицо. Почувствовав поблизости что-то плохое, Хёнджин схватил Чуян за руку и спрятал её от ветра и снега в своих объятиях. У Чуян тревожно забилось сердце. Чуян тоже почувствовала плохое. Она медленно подняла взгляд на Хёнджина. Он жмурил глаза, стирал с лица бесконечно налипающий снег. Хёнджин кого-то увидел. Чуян обняла его крепче и заговорила скороговоркой защитное заклинание. У неё редко получалось сотворить сильное заклинание, но она старалась сделать защиту прочной. В снежном вихре показалась чёрная тень. Она была большой, ужасающей. У Хёнджина кровь стыла в жилах, когда он смотрел на приближающееся облако черноты. Чем оно было ближе, тем отчётливее приобретало похожесть с человеком. Хёнджин схватился рукой за голову: внутри что-то больно щёлкнуло. И вдруг он услышал голос. Этот голос был глубоким и пугающим. Напоминал пение китов. Заклинание Чуян не смогло защитить полностью — голос проник сквозь невидимый щит, окружавший их тела. «Сбудется… сбудется… самое худшее сбудется. Кровь прольётся. Кровь человека и…» — Прочь! — прокричал чей-то сильный голос. — Прочь, ведьма! Хёнджин распахнул глаза. Было тихо и спокойно. Никакой метели. Никакого голоса в голове. Чуян мелко дрожала. Хёнджин смахнул с её шапочки снег. Взял лицо Чуян в руки и поднял его. — Я в порядке, — сказала Чуян. — Но испугалась сильно. Хёнджин провёл большими пальцами по её щекам. — Как вы? — спросил Кан Мину, подойдя к ним. — Кажется, я велел вам прийти не раньше, чем через неделю. Вы нарушили мой приказ, — хоть он и был возмущён, голос его звучал добродушно. Он взглянул на дрожащую Чуян и сказал: — Идёмте в магазинчик. Сделаю вам горячий чай, чтобы согрелись. Ну и метель тут была! Ужас! Давно я не видел такой метели! Он что-то не договоривал. В его взгляде показалась ненависть. Он отвернулся и зашагал к магазинчику. — Садитесь в кресла. Вот вам пледы. Мину накрыл Хёнджина и Чуян клетчатыми пледами. Чуян выпила чаю и чуть-чуть согрелась. Дрожь утихла. Хёнджин осмелился спросит у Мину: — Что это было? Я о метели. Это нечистая сила? — Намного хуже. Эту метель нагнал дух давно умершой ведьмы. И дух, судя по всему, злой. — Господин Кан, с нами такое происходит не в первый раз. Я видел ведьму, заколдовавшую меня, в вашем мире. Но тогда она не пыталась со мной заговорить. Это было, когда мы с Чуян шли домой после танцев в клубе. Ведьма смотрела на меня ледяным взглядом, и я вдруг провалился в сон. Чуян видела ведьму во сне. Она грозилась отобрать меня у Чуян. А сегодня ведьма говорила со мной. Она сказала: «Сбудется… кровь прольётся». Это значит, кто-то умрёт? Кан Мину не ответил на вопрос. По его взгляду и Хёнджину, и Чуян стало понятно: его слова не будут утешительными. Мину потупил взгляд в пол. Неожиданно для себя увидел пакет. В нём стоял горшочек незабудок. — Можно взглянуть? — спросил Мину. Чуян кивнула. Достала горшочек и отдала его Мину. Он улыбался, глядя на цветы. Чуян переглянулась с Хёнджином. Мину сказал: — Хотите, чтобы я приготовил исцеляющее зелье? Для этого вы принесли эти прекрасные незабудки? — Да. Для этого, — твёрдо ответила Чуян. — Приготовите?