Поздний цветок

Шура смотрит на него как-то зло и не менее удивлённо, чем вчера и позавчера. Ну да, он в очередной раз намылился к Андрею. Да, на часах всего-то шесть утра. Но он до Купчино пока доберётся столько времени пройдёт. А им ещё в больницу тащиться. В общем, осуждение в зелёных глазах друга он считал неправильным. Поэтому и не стал заводить разговор с Шурой, а быстро собрался и свалил к Андрюхе. У них сегодня дела. Сначала надо будет в больницу сходить, потом можно будет и на точку, заявиться, просмотреть новые тексты, а то зря он что-ли таскался к нему в Купчино, новую мелодию ему наигрывал. Правда самому было приятно наблюдать как заворожённо на него пялился в такие мгновения Княже, как ярко сияли его голубые глазища, как нежно он улыбался, наблюдая за ним. В общем, Мишка не жалел, что ходил проведать друга. Новые тексты даже получил и один раз чуть не схлопотал яблоком в голову от возмущенного Андрея, который шутку про течку не оценил. Теперь «заключение» Андрюхи окончилось и можно было его выпускать, тормошить и защищать. Всё-таки Андрюху требуется оберегать как хрупкого и нежного омегу, хотя в башню он может зарядить как крепкий бета или альфа, но омега же. Поэтому преисполненный энтузиазмом Миша был уже готов стоять на страже чести достоинства Андрюхи. Именно из-за этого он сейчас спешил в Купчино, чтобы освободить их поэта. Ну и увидеть его очень хотелось. Близко, а не из окна, там он на него нагляделся, но хотелось и чувствовать его. Ну тактильным Миша был очень, не мог он взаимодействовать с кем-то, особенно близким человеком, и не касаться его. Ему необходимо было ощущать собеседника, чувствовать с ним связь, рассказывать историю не только через слова, но и через прикосновения. За такими размышлениями Мишка даже не заметил, как оказался перед одной из бежевых высоток в окружении таких же зданий построенных, кажется, в прошлом веке. Но Миша знал дорогу отлично и потерялся не смог бы, поэтому шмыгнул в одну из многочисленных парадных и чуть не налетел на кого-то. — Ох, Мишенька, — раздался взволнованный женский голос и альфу ласково погладили по голове. — Рановато ты к Андрюше. Он ещё спит. — Здрасьте, тёть Надя, — склонив голову для чужого удобства, мягко забубнил Миша. Ощущая смущение, что чуть не сбил маму Андрея. — Извините. — Не нужно извиняться, Мишенька. Давай поднимемся с тобой, я дверь открою, а то зная моего Андрюшу он ночевать не вернётся, а мне вечером нужно будет в квартиру как-то попасть, — заботливо заговорила Надежда, продолжая гладить Мишку по голове. — Давайте я возьму ключи и быстренько открою дверь, а потом к вам спущусь, — участливо предложил Мишка, стараясь не мурчать от приятных поглаживаний. Андрюха его так же гладит, но более уверенно. — Ох, Мишенька. Ты и так кожа да кости. Не буду я тебя гонять, — замотала головой женщина, начиная заранее подниматься по лестнице, чтобы окончить спор. — Сейчас вместе поднимемся, я дверь тебе открою и зонт возьму. Дождь сегодня обещали, а я вот зонтик как раз забыла взять. Миша активно закивал, решая не спорить с Надеждой Васильевной. Хотя и обидно немного было услышать, что его жалеют, но спорить о том, что он худущий не стал. Правда ведь. Будет ещё тут бегать, костями греметь. Поэтому покорно поплелся за женщиной, заинтересованно вертя башкой. Подъезд он отлично знал, но его одолевала нервозность, хотелось поскорее увидеть Андрюху, но торопить его маму было бы неудобно и некрасиво. Поэтому он и смотрел на всё вокруг, чтобы отвлечься. — Ты, если хочешь, можешь чаю попить с печеньками. Бутерброды сделать. Андрея можешь тоже разбудить, а то он уже отоспался за столько дней, — распорядилась Надежда, ступая неспешно по ступеням. — И проследи, чтобы он тоже позавтракал. А то убежит не поев и вернётся только за полночь. Если вообще вернётся. — Спасибо. Обязательно прослежу, — активно закивал Миша, серьёзно отнесясь к просьбе. — Знаю. Ты мальчик хороший. На тебя положиться можно, — с теплой улыбкой сказала Надежда. — Поэтому ты за моим дурачком присматривай. Я тебе его доверяю. — Большое спасибо. Я обязательно за ним присмотрю и в обиду не дам, — продолжил болванчиком кивать парень, ни на шаг не отступая от Надежды. — Вот и хорошо, — заключила Надежда, пропуская Горшка в квартиру. — Пока. Надежда ещё раз ласково потрепала Мишу по его бедовой голове, приглаживая топорщащиеся волосы, и покинула квартиру, тихо притворяя за собой дверь. Оставляя Горшка одного в квартире, не считая спящего Князя. Пахло в квартире по-разному. Был и резковатый запах главы семьи, присутствовал и мягкий запах хозяйки домашнего очага, но больше всего пахло Князем. Вся квартира пропиталась сладким ароматом течного омеги. Он здесь каждый день ходил и ходит, некоторые вещи трогает, а на комоде он точно сидел, когда разговаривал с ним по телефону. Миша рефлекторно облизнулся, стряхивая с себя наваждение, и двинулся в сторону кухни. Да, было бы некрасиво кушать чужую еду, но есть... Жрать хотелось дико. Плюс, мама Андрея сама разрешила ему позавтракать. И Миша не смог отказаться хоть от кусочка хлеба. После завтрака Миша направился уже в комнату Андрей, раздумывая о том, стоит ли будить Андрюху или пусть спит. Лучше было бы, конечно, его разбудить. Тётя Надя сама попросила разбудить своего сына, поэтому с намерением будить Князя Миша и вошёл к нему. Андрей и правда спал, завернувшись в одеяло, и только его моська торчала. Смешная такая моська. Бровки тонкие были нахмурены, словно ему что-то не то снилось; светлые ресницы трепетали; русые пряди разметались по подушке и лицу; а единственное торчащее ушко очаровательно алело, притягивая внимание. Даже захотелось игриво куснуть за него, но Миша себя сдержал. Двинулся к столу с любопытством осматривая его. Андрюха оставался Андрюхой. Весь стол был завален разными рисунками, стихами, всякими канцелярскими принадлежностями и красками. Рисунки были красочными, яркими, живыми. На Миху смотрели разные мистические существа, ведьмы, колдуны и даже простые люди с непростыми судьбами, судя по глазам и их гримасам. У Андрея редко какой персонаж был простым и бесхитростным, в каждом присутствовала какая-то изюминка, что цеплялся сильнее гарпуна. Именно из-за этого Мишка и влюбился в его стихи, рисунки. Весь его сказочный мир. Влюбился настолько сильно, что жить теперь не мог без него. Без этого мира и его создателя. Такого солнечного создателя с мрачными сказками в голове. Вскользь пробежавшись пальцами по завершённым рисункам и эскизам, любовно огладил новый текст к одной из крайних песен. Мишка тогда заявился к его окнам с гитарой и с горящими глазами упросить выслушать новую мелодию и попробовать набросать текст на него. Андрей тогда ворчал на него за то, что у него и так голова не тем забита, а тут Миха со своей музыкой новой. Ворчал вроде как-то уж не так, чтобы уверенно. Поэтому Миха и сыграл, с удовольствием наблюдая как напускное недовольство на красивом лице сменяется восхищением и вот уже Андрей слушает его заворожённо, глаза его голубые сияли так ярко и одухотворенно, что становится сразу ясно. В его восхитительной голове уже рождается замечательный сюжет, который ляжет в основу новой песни. Обязательно хитовой, ведь Андрюха всегда пишет такие тексты, что песня обречена на успех. Взгляд плавно переместился с рабочего места их Сказочника на самого Сказочника. Тот продолжал спать, даже рот приоткрыл и сладко посапывал. Красивущий такой. А ещё такой до трогательности беззащитный и милый. Настолько, что захотелось сесть рядом и охранять его сон. Мишка и сел перед постелью на пол, устроил подбородок на матрасе и уставился на спящего Андрея, решая ждать пока тот сам проснётся. Спустя пару минут под пристальным взглядом карих, почти чёрных, глаз Андрей закопошился. Медленно открыл свои голубые глазки, сонно уставился на замершего Мишу и попытался перевернуться на другой бок, но, заметивший его пробуждение Миша, тут же ринулся к нему, залез на постель и принялся стягивать с ворчащего Андрея одеяло. — Ну же, Андрюх, я же вижу, что ты уже не спишь. Давай вставай уже и завтракай. Нам в больницу надо, — забухтел недовольно Миша, нависая сверху и дёргая одеяло на себя. — Бля, Мих. Ну чё те надо? Рано ещё, — пытался отвоевать своё спальное место, попытался спихнуть его с себя. — Какое рано! Уже девять. Давай вставай, — не отставал Миша, зажимая бёдра Андрея своими, чтобы тот елозить перестал. Тот подобных манипуляций терпеть не стал, начал вырываться всерьёз, двинул Мише лбом в грудь, но не рассчитал и они свалились с постели. Кубарем покатились по полу, продолжая бороться. Умудрились собрать собою пыль, поотбивать всё что можно об углы, перевернуть стул, один раз удариться о шкаф и дважды поздороваться с открытой дверью. Борьба прекратилась так же резко, как и началась. Оба изрядно выдохлись, да и Мишка посильнее оказался и прижал шипящего Андрея к полу, запястья его над головой сжал, сверху уселся. — Ну что? Сдаешься? — еле дыша, спросил Миша, на что получил в ответ возмущенное шипение, что можно было интерпретировать как отказ. Горшок нахмурился. Андрей, раскрасневшийся, взмокший, распластанный на полу, продолжал вырываться. Выглядело это очень даже притягательно. Ещё и витающий в воздухе сладкий аромат не улучшал ситуацию, а делал только хуже. Миша ведь шуточную драку решил устроить, да и Андрей вырывался, но не так, чтоб сильно. Играл тоже. Но внутренний альфа, узрев такого расхристанного омегу неожиданно завилял хвостом, начал тянуть своего нерадивого человека вниз, к притягательному омеге. Воспринял игру как вступление к прелюдиям. Вот же он. Лежит перед тобой. Бери его. Облизывай, целуй, гладь. Сделай своим. Сейчас же! А вот это было неправильно. Альфа внутренний совершенно не понимал, что под ним сейчас лежит совершенно не какой-то левый омега, а вполне себе знакомый. Андрюха сейчас у него в руках. А с Андрюхой нельзя так однозначно поступать. Но запах... Сладостный запах немеченного омеги, у которого только-только закончилась течка, пощекотал рецепторы, лизнул лёгкие и рот невольно заполнился слюной. На запах не реагировать оказалось сложно, даже невозможно. Поэтому Миша и не смог удержать себя в руках, склонился к замершему Андрею, потерся носом о его шею, вдыхая запах. Но из-за смены позы и концентрации на чужом запахе, несколько расслабился и мгновенно получил в пах от сбросившего с себя оцепенение Андрея. — Я только понюхать хотел! — поспешно выкрикнул скинутый на пол Миша и рефлекторно прикрыл голову руками, готовясь к тому, что схлопочет сейчас. — А я откуда знал! — возмутился Андрей, изворачиваясь и хлопая альфу по макушке, что ему неповадно было. — Ты мне руки к полу прижал! Уселся сверху, отчего я двинуться не мог! Уставился ещё так! Развонялся так, что мне твой феромон в башку ударил! Я ж испугался за свою жопу! — Да я бы ничего! Андрюх, я ж не животное! Я бы никогда! — вскинулся Миша, хватая Андрея за руки. — Да откуда я знал! Ты ж молчишь. Дышишь ещё так, что неровен час набросишься, — нахмурился Андрей, пытаясь высвободиться из цепких рук, что теперь впились в плечи. — Это потому что я тебя давно не видел. Немного контроль потерял, — заверял Миша, даже не замечая, что своими попытками не выпускать омегу далеко, начал под себя подминать. — Но я только тебя понюхать хотел. Только понюхать. Клянусь! — Ладно. Но это было первое предупреждение, — упираясь в его лоб, строго проговорил Андрей и второй рукой показал ему растопыренную пятерню. — Наберёшь пять и я тебя опасаться буду. К себе перестану подпускать. А наедине оставаться — тем более. Ясно, маньяк? — Да чего маньяк сразу? Я ж ничего... — взвился мгновенно Миша, непонимающе взирая на Князя. — Ага. Я заметил, — хмыкнул Андрей и опустил взгляд вниз, где его бедро оказалось в непосредственной близости от паха Горшка. — Твоё ничего мне в ногу упирается. — Бля! Извини! — мгновенно шарахнулся от него Миха и поспешно попытался натянуть футболку ниже, скрывая свой стояк. — Ладно. За реакцию организма засчитывать «предупреждение» не буду, — милостиво разрешил Андрей, поднимаясь с пола и принимаясь отряхиваться. Может в его комнате мама и убиралась, но пыль они с Михой все равно нашли и собрали своими тушками. После себя Андрей принялся за Миху, так как тот стоял и тупил, но стоило ему понять, что его отряхивают он живо влился и в четыре руки они привели альфу в относительный порядок. — Андрюх? Слыш, Андрюх, — зашептал Миша, цепляя того за локоть. Андрей заинтересованно приподнял бровь, безмолвно спрашивая и Миша, чуть потупившись, спросил. — А можно я тебя ещё разок понюхаю? — Нельзя! — покачал головой Андрей, высвобождая свою руку из цепких лап, что мгновенно сомкнулись на запястье, не давая отстраниться. — Да я чуть-чуть. Всего разок и всё, — торопливо зашептал Миша, бегая взглядом по лицу Князя и лихорадочно облизываясь. — Тем более нельзя, — поморщился Андрей, невольно вспоминая подобный разговор, но при других обстоятельствах. — Ты ведь и без контакта со мной ощущаешь запах. Этим довольствуйся. — Андрюх, ну мне надо побольше. Мне мало этого лёгкого аромата. Я только шею обнюхаю, — уверял Миша, темным взглядом скользнув с лица собеседника на его шею. — Нет. Нельзя. Меня вообще напрягает подобная просьба, — честно ответил Андрей, явственно ощущая мурашки, что прокатились по его спине целым табуном. — Княже? — жалобно проскулил Миша, поднимая жалобный взгляд. — Теперь это второе предупреждение, — строго отрезал Андрей и руки с его запястий мгновенно исчезли, в глазах Горшка промелькнул испуг, поэтому Андрей и добавляя более ласково. — Извращуга. На обзывательство Мишка обиженно сверкнул глазами, но комментировать не стал. Ему хватило и того, что он не увидел недовольство в глазах Андрюхи. Значит тот на него не в обиде, просто отстаивал себя. Князев добавлять ничего больше не стал, а потопал в сторону кухни. Жрать хотелось дико, словно его месяц не кормили. Хотя во время течки он ничего толком и не ел, а вот сейчас аппетит проснулся. Про это Андрей тоже узнал от мамы. Она поведала, что за пару дней до течки у омеги просыпается повышенный аппетит, чтобы сделать запасы. Ведь во время течки у омеги будет только неистовое желание заполнить себя, получить материал от альфы, чтобы позднее забеременеть и выносить хорошее потомство. Некоторые омеги даже под действием гормонов из-за течки могут, в прямом смысле, затрахать своего альфу до изнеможения или схлопотать обезвоживание. В общем, жрать не хотелось, а хлестал воду, отвар и компот Андрей только так. — А пять предупреждений в день? — снова подал голос Мишка, увиваясь около Князя, пока тот соображал себе завтрак. Ещё Андрей узнал о том, что у альф может быть тоже самое. Запасы перед гоном для длительного секс-марафона. Вот только случаи, когда во время гона альфы затраханные и покалеченные омеги попадают в больницу — происходят значительно чаще. Ведь альфа сильнее и при потере контроля они теряют связь с реальностью, утрачивают на время человеческие черты и качества, становясь животными. Смотря на крутящегося рядом Миху Андрюха осознаёт, что данный альфа из таких. Вот потеряет он контроль и его партнёру не повезёт. Будет сношать его этот пёс до тех пор, пока сам не вырубиться. Хотя, от этого не убудет и во сне трахать. — Вообще, — пожав плечами, выдал Андрей и пояснил: — Всего пять предупреждений. — А нельзя до десяти повысить? — осторожно спросил Миша, подлезая под руку и умоляюще заглянув в глаза своими печальными. — А ты планируешь схлопотать ещё семь? — нахмурился Андрей, стараясь игнорировать скребущую на душе жалость. Им тут манипулировать пытаются с помощью скорбных физиономий, своих трагично изломанных бровей и огромных темно-карих глаз. — Да. То есть нет! Я не планирую! — заверил Миша, отрицательно мотая головой. —Просто ты можешь неправильно понять. Ты неправильно и понял: моё желание тебя просто понюхать. — У тебя уже разок башку снесло, — хмыкнул Андрей, отрезая себе кусок побольше. Мама не обидится, если он сточит половину палки колбасы. — Пока что давай на расстоянии меня нюхай. — Ладно, — подозрительно легко согласился Миша, даже отошёл. — А обнять можно? — Сейчас? — вздёрнул бровь Князь, окидывая Горшка недоверчиво. — Сейчас, — подтвердил Миша, активно кивая. — Хорошо, — медленно проговорил Андрюха, откладывая в сторону нож и предупредил, погрозив пальцем: — Но быстро и не пытайся меня понюхать. — Ладно, — согласился неуверенно Миха и протянул свои лапы в сторону омеги. Князь шагнул навстречу и мгновенно оказался в крепких объятиях Горшка, что свои лапы, словно западню ловушки схлопнул, прижал к себе Князя вплотную и с урчанием притерся виском к его виску. Всей мордахой потерся и ткнулся носом в изгиб между плечом и шеей. Глубоко втянул воздух, заурчал довольно. — Обманщик, — расплываясь в злобном оскале, протянул Князь и вплел пальцы в чужие волосы, сжал их у корней и отцепил от себя этого... Пса шелудивого. Тот, потеряв источник сладкого аромата сначала пискнул растерянно, а потом Горшок притянул к себе омегу снова, но в этот раз нос никуда не стал совать, а просто обнял, удобно устраивая подбородок на удобном плече. — Это было уже третье предупреждение, — в тишину выдохнул Андрей, но отцеплять от себя Миху не стал. Тот не активничал, а ещё источал такой приятный аромат и уютное тепло, что Андрея начало вырубать. Вроде недавно спал, а теперь снова хочется. Возможно это из-за того, что в первый день течки он ощущал именно Михин запах и мозг автоматически занёс его в комфортный. Теперь вот, снова почуяв знакомые нотки, организм расслабился, посчитал, что хозяин в безопасности. И был в какой-то мере прав. Может Мишку чутка и переклинило после их шуточной драки, так это из-за того что организм молодой, причём давно не получавший разрядки. Про интимную жизнь Михи Андрей знал со слов Шурика и редких упоминаний самого Михи. Тот уверял, что ему и без секса нормально, но тут на лицо явный недотрах. А раз имеется проблема, то нужно было её решать. И раз Шура не стал этого упрямого барана тащить на вечеринку, то это сделает Андрей. Ну, это отчасти его вина, что вместо того, чтобы выпустить пар, Миха к нему с завидным постоянством бегал, мелодию наигрывал. Романтик хуев. Благодетель недоделанный. Неугомонный... Друг. Музыкант.