Твое-мое чудо

Квартира сейчас выглядела более праздничной, они успели украсить часы, поцепить снежинки на потолок, развесить сверкающую гирлянду по окну и на полках, расставить пахучие свечки на этажерки и столе, вообщем без ёлки пока что (ну как, она стоит в коробке, но не его), но ничего. Зато все остальное готово. И на душе становится теплее, и уже не так одиноко самому, потому что Феликс сейчас в данный момент не один, но он знает, что, как только эта злочастная дверь откроется, их пути разойдутся. К сожалению, но не все вечно, что бы то ни было, радостное или печальное, все проходит. Иногда ты ждёшь, когда определённый этап в твоей жизни быстрее закончиться, а иногда пытаешься оттянуть время, как бы оно не спешило. Ты вечно на весах, сегодня ты хочешь, чтобы оно бежало, завтра - остановилось. Люди очень сложные существа, их сложно понять, а ещё сложнее - это чувства человека и его действия, которые меняются от множества переменных. Данной переменной для Феликса был Хёнджин, который подарил дольку необычного чуда блондину. Давно забытого. Сейчас только обед и до прихода хозяйки времени ещё много, так что Ликс предлагает посмотреть какой-то фильм, но Хван отмахивается, объясняя это ему наскучившим. На деле же он просто не смог бы смотреть в экран телевизора, попытка оторвать взгляд от Ликса была почти недосягаемой. - Тогда что поделаем? - Хм, может, сыграем в правду или действие? - Думаю, это игра не для двоих... - Тогда, - задумался, но быстро продолжил - может, спечем печеньки? Имбирные? Я знаю рецепт, только понадобиться много муки. У тебя есть? - воодушевленно проговорил брюнет. - Да, чего-чего, а вот муки у меня много, я сам люблю печь брауни, поэтому у меня всегда с запасом. - Супер, включай музыку, - радостно скомандовал Хван. - Выполняю, Ваше Высочество. - Ой, да бросьте, Ваше Величество, я лишь служу Вам и не более, - поддержал брюнет. Феликс, только хмыкнув, пошел включать новый плейлист с ютуба, так как его составленный уже сыграл все песни. - Красивые окна, сам разрисовал? - спросил Феликса, смотря в одно из них, где вышло солнце из-за облаков. Ну ничего не скажешь, солнце для всех одно, а у Хвана похоже появилось собственное, зовут Ликсом. И не важно, что на пижаме цыплята, что волосы смотрят во все стороны - его щеки усыпаны солнечной пылью с маленькими вкраплениями снежных блёсток. Когда смотришь на его лицо, куда падает свет, они переливаются и хочется дотронуться губами, хочется их словить, чтобы ощутить приятный холодок, а позже пекучее чувство, будто целуешь настоящее солнце. Но его никто не видит, кроме тебя. Оно лишь твоё. - Да, часто так делаю. - Это красиво, - сказал он, не задумываясь. Выйдя из своих мечтаний, Хёнджин взял в руки стеклянную тарелку, похозяйничав в столовых шкафчиках, и пошел искать нужные продукты дальше.

***

- Феликс, нужно добавить ещё муки, тесто прилипает к рукам. - Угу, - кивнув, Ликс подсыпал тому ещё белого песка к рукам и самому тесту, что поприлипало к парню. Вскоре оно было готово и можно вырезать новогодние фигурки ножиком или же с помощью формочек. Но так как второго не было, обошлись они ножиком и вилкой. По раскатанному тесту Ликс вырезал ёлочку, а Хван человечка, подметив, как блондин подтанцовывает песне. Он точно видел, внутри парня была радость, он был счастлив, он сиял. И Хёнджину стало на душе свободно, никогда не проводил так время, все это в новинку, но до чёртиков хорошо. Между ними ещё были некие смятения и больше даже смущения, но они пытались не создавать неудобных моментов друг для друга. Пришло время вылаживать печенье на противень, и все же рукодельство Феликса пришло сказать пока, на смену которому пришло рукожопство и передало пламенный привет. За спиной у Хвана слышится звук и после его разбавляет голос: - ЙАААААААА, - закричал Ликс низким тембром, а Хван аж подскочил. Пока он там мешал крем для дальнейшего украшения, Ликс его разлаживал. Сердце Хёнджина успело опуститься, спуститься на первый этаж и подняться обратно. Развернувшись, он видит немую сцену: Феликс, противень и печенюшки. И два из этого в разных местах. Причём не Феликс, что был вместе с противнем. А печеньки загорали на полу. Все. Видно им жар от духовки не подходит, они решили принять солнечные ванны от Ликса, что стоял сверху и глядел на них вниз. Выражение лица блондина с неожиданного перешло в сердитый с самопознанием, а потом несчастный. "Какой же я криворукий дурашка, не смог сделать даже это. А ведь так не хотелось показаться перед Хёнджином неумелым парнем." На глазах появились слезы, и вот уже одна стекает по щеке, как её ловят длинные холодные пальцы. Кожа блондина пылала, и её разбавил холод рук Хвана: - Эй, Феликс, не плач, солнце, ну подумаешь, упало печенье, новое можно пригот ... - но не успев договорить, он резко поменял свою идею, услышав, что Ликс собирается сказать, что-то о такой же участи. - Мы можем заняться чем-то другим, слышишь? Это печенье не стоит твоих слез, всего лишь тесто, - и проговорив эти слова, он увидел, что тот заходится с новой силой плачем. В ту же секунду Хван нежно притянул парня к себе, обняв руками, и начал поглаживать по спине, успокаивая. Но Ликса это не остановило, он все также говорил сквозь слезы, как вся жизнь стала к нему несправедливой. А почему стала? Она и была такой к нему. Он просто не создан для этого мира, он просто не может ничего сделать без приключений. Слушая его высказывание о себе, Хван не был намерен продолжать эту слезливую оперу приготовления, и сказал, что жизнь также несправедлива и к нему. - Ликс, все люди могут смеяться и радоваться одному, но, когда они плачут, каждый плачет о своём. В свое время, из-за чего-то разного, и нет смысла говорить, что ты не создан для этого мира. Я тоже иногда делаю что-то совсем не так, даже взять сегодняшний случай с доставкой. Чудо, - отодвинулся и посмотрел на его лицо, - ты не ошибка, ты самое сокровенное, что есть в этом мире для кого-то, - попытался сдержаться он, не сказав, что для него, и притянул обратно. - У кого-то жизнь похуже, но этот кто-то умеет принимать свои невзгоды. Так прими и ты, это всего лишь печенье, из-за которого ничего не случилось, кроме потраченного времени и продуктов. Главное, что ты сам не пострадал, а значит, все хорошо. Люди не идентичны, кто-то умеет делать хорошо, но это не значит, что все попытки до этого увенчались успехом, возможно, это его тысячный раз, а все, что было до, стало лишь созерцанием печального исхода. Не стоит обвинять жизнь, ведь она так хороша, если взглянуть на неё под другим углом. Тело в его обьятиях по чуть-чуть начало успокаиваться, по плечу брюнета высыхает влажность, а затем, постояв немного в тишине, когда всхлипы совсем утихли, Феликс проговаривает: - Ты прав, я не должен так расстраивается, просто все, что я не сделаю, идет через один путь, и он явно не радужный. - Ничего, - улыбнулся брюнет, проводя по высохшим слезам на щеках. - Нужно меньше реагировать на это, исправляя проблемы по мере их поступления. Ты знал, что твои слезы, как тающие снежинки? Они становятся мокрыми, но до этого были весьма разного узора, как твои веснушки. - Нет, не слышал ещё такого сравнения. Но ... - чуть погодя, все же задал он вопрос, - почему снежинки? Они ведь не белые, - спросил Ликс, указывая на рыжую сыпь на лице. - Потому что именно снежинки блестят, когда попадают на солнце, а под ними у тебя, - подмахивает словам движением подбородка на лицо Ли, - солнечная пыль. Момент, когда хочется приблизится к человеку настолько, чтобы почувствовать тепло его дыхания; когда хочется ощутить прикосновения; забыться и перенестись в мир, где вас не тревожит никто, где только ваши чувства правят миром и вами. И это чувство не интима, это чувство сладкого и нежного поцелуя. Губы к губам, прочувствовать рельеф чужих, исследовать линии и дать возможность сделать партнёру тоже самое с вашими. Это был тот самый момент, когда хотелось, но никто не сдвинулся с места, застыв. Один боится своих желаний, думая, что неправильно целовать того, кого знаешь несколько часов. Второй боится испугать, зная, что нельзя переходить к поцелуям так быстро. Между ними грань, которую оба боятся, но отчаянно хотят нарушить. Их сдерживает устаревшие понимание, что целовать можно только тому, кому доверяешь, и поцелуй - это не просто слитие двух людей в губы, это большее, это про чувства, про верность, про влюблённость. Они оба просто не готовы, они двое этого желают, но не могут, считая, что ещё не время. Стоит ли говорить о первой влюблённости? Она случилась с парнями, сейчас или тогда в магазине, возле прилавка парфюмов, а может, за дверями, когда они встретились взглядами, их сердца пронзила стрела. Или же это было в разное время? Не важно как, не важно где, самое главное, что они влюбились, но пока один из них этого ещё не понимает. Ведь первая влюблённость - это что-то мимолетное, часто заставляющее страдать, несмотря на то, что до этого все было чересчур сладко и кайфово. Зачастую не перерастает в любовь, а пары расходятся, желая позабыть об ошибках прошлого, но сколько нужно сделать ошибок, чтобы найти того самого. А можно ли вообще без ошибок? Уйдя в долгие раздумья, затянувшееся глазосмотрение друг другу пришлось разорвать Ликсу. - Спасибо, Хёнджин, - подал голос, неловко вынимая руки из объятий парня напротив, - но... что теперь будем с этим делать? - кивает он на пол. - А есть предложения? Можем прилепить к окну, будут настоящие человечки с ёлкой. Шучу, раз крем остался, то почему бы его просто не съесть? Запечем в духовке и сделаем безе, м? Феликс думал, что лучше всего - заесть плохое настроение, но знал, что хуже всего - брать еду в руки, когда с настроением все плохо. Зная об этом, Ликс явно махает рукой на все "нельзя" и соглашается. Кто он такой, чтобы запрещать себе проживать жизнь? Другого шанса может и не быть полакомиться сластями вместе с курьером. "А что ещё делать? Крем-то остался, выкидывать не хочется, жалко. Тем более его Хван делал." И когда брюнет успел обзавестись преимуществом в решениях Ликса, непонятно. Всего полдня знакомы, а чувство будто вечность. Хёнджин помог убрать тесто с пола, вытерев то влажной салфеткой. Ликс достал пищевой мешок и нагилил туда крема. Он получился воздушным, лёгким и густым - самое то для безе, которое будет прилипать к зубам. Ощущение будто оно постояло пару дней, и крем взялся долгоиграющейся кондицией на языке. На этот раз Хван решил помочь блондину, дабы избежать повторных слез и поцелуев еды с полом. Хотя о других поцелуях подумает позже. Он стал боком к парню по правую руку того, что стоял за столом и закручивал наполненный наполовину мешок. Уже готовясь подносить его на пергамент, Хёнджин обхватывает руку Феликса и вместе с его выжимает крем, делая разные цветочки и звёздочки. Это было так по-семейному и смущающе. "Почему я ощущаю трепет в душе? Зачем он это сделал? Ай ладно, не знаю, но мне нравится это" - парень явно был обескуражен, но пытался не показывать удивления, а краснеющие щеки спрятал за спадающими прядями волос на лицо. И Хван потянулся к ним, чтобы те не мешали, прячя за ушко. Это был выход в осадок, а может, сразу в окно, ибо ну зачем он это творит? "Ему приносит удовольствие, когда я смущаюсь? И мне неловко? Похоже на то, супер, нужно сосредоточиться на безе, креме, вот звезда, вот сердечко, вот ... Стоп, какое сердечко?! Сердечко?! Что тут делает сердечко? Омг, он вывел форму сердца, в чем моя проблема? Так, не обращать внимание, не обращать вни..." - Довольно неплохо получается, - подытожил Хёнджин, - кривовато, но зато от чистого сердца. "Это он щас так признается мне в любви или говорит о проделках с безе, что растеклось по бумаге?" Успешно поставив крем в духовку на час, они неловко затоптались, подметив, что заняться нечем. Ликс загорелся идей, о которой вскоре поведал самому Хёнджину. - Ну Ликс, что за новогодняя ёлка? Ты бы мне ещё звезду на голову надел, - недовольно бурчал брюнет, готовясь фоткаться. Феликс предложил устроить парные фотосессии, чтобы было что вспомнить. Но так как просто фотки уже не в моде, то нужно разбавлять эпоппеей новогодней атрибутики. В своих коробках он ещё нашёл завалявшуюся мишуру и обмотал вокруг своей шеи; гирлянду на батарейках, что светила зелёным цветом и уже красовалась на плечах и груди Хвана; оленьи ушки, приклееные на обруче, кстати, их когда-то папа подарил на новый год. И вот фотосессия профессионалов: один стоит как вкопанный, думая, как до такого докатился, а второй с потоком смеха пытается сосредоточиться, чтобы выглядеть серьёзно в камере. Но, у них ничего не вышло, тогда Хёнджин решил кое-что изменить. Мишуру с Ликса он снял и бросил туда же, откуда тот её и достал, ушки надел сам, гирлянду положил на стол, где стоял телефон, тем самым делая передний фон с подсветкой. Нашёл ещё с хлопушек конфетти в виде снежинок и приклеил их на щеку, мазнув те влажным пальцем от языка. То же самое повторил и с блондином, только на противоположную сторону. Взял одну елочную игрушку и повесил ее на ухо Ликса. "Ему к лицу голубой." Парню дал бенгальский огонёк, сказав, что запалит сейчас, и нашёл шапку в красно-белую полоску с пушком из таких же красных ниток на конце. Феликс смотрелся очень мило, они сделали пару фоток, на которых оба искренни улыбались, Хван запалил палочку в руке Ликса и сказал нажать на запись видео. Да наблюдали люди с умом на жизненноотсталых рукожопов сегодняшнего дня. Бьют рекорд, скоро станут пабо. Видео-то они записали успешно и даже на кнопку не забыли нажать, но, посмотрев себе под ноги, ужаснулись и поняли, лучше бы остановились на оленьих ушкахи бывать тем в тишине. Оба как в замеделенной съёмке повернулись лицом к друг другу, а потом обратно уставились на ковёр, в котором искры, летящие от огонька, прожгли дырки и там так нехиленько теперь видно чёрную сажу из металлических частиц, добавленных в смесь. Чтобы Феликс ещё раз в жизни взял в руки это орудие убийства и подпал его вещей? Ни за что. И ладно, если бы вещи были его, ковёр-то ... хозяйки. Попадос. Вот обрадуется дамочка. Трогая руками в уязвленные места, где еще не успели образоваться сквозные проблески, Хёнджин сказал спросить у гугла, че делать-то. Ну, а ведь мог пойти к чату джпт, он в этом поумнее будет, впрочем что он и сделал, когда гугл сказал "за вашим запросом было найдено 0 результатов". Тот случай, когда навигатор GPS завёл в тупик, ты ему говоришь, что афигел, а в ответ слышишь: "я сама ахуела". Ситуация десять из десяти. Кое-как, совместными усилиями с помощью мыльного раствора и ножниц они отодрали половину своего шкодства, остальное было не спасти, ведь насквозь-то. Видимо они нашли друг друга, что у одного руки-крюки, что второй в эти самые руки и вкладывает что-то посторонее. Слава Богу, за духовку они не забыли и даже не спалили кухню, вовремя выключив, как из-за дверей послышался стук. - Это хозяйка? Не рано? - Без понятия, обещала поздно прийти. Ликс подошёл к двери и спросил кто там. - Феликс, это Чан, откроешь? - Чан, я бы с радостью, но двери заклинило, о! Ему в голову пришла гениальная мысль: - Слушай, а можешь помочь? - Как? - Давай ты спустишься на улицу, а я через окно тебе скину ключи, и ты откроешь нас? Бан Чан не понял, кого это нас, но сказал, что сейчас спуститься: - Подойди к окну. Феликс со скоростью урагана и режимом турбо-макси схватил ключи и подбежал к окну, открыв его. К счастью блондина, там не было сетки и он, увидев, что сосед уже спустился и стоит, кинул их ему. Летели ключи хорошо, заранее приняв заданную траекторию прямого попадания прям в кусты шиповника. - Ааааааа, - взмолился Феликс, - да кто их вообще там посадил??? Чан стоял и хлопал глазами, прикинул, насколько его сосед четко попадает в цель. Явно не попадёт даже приблизительно к мишени. Хёнджин, наблюдая со стороны, захотел рассмеяться и вместе с этим заплакать. Это был единственный шанс успеть доставить заказ, но этот шанс улетел глубоко в кусты. А может, и нет. Чан натянул рукава куртки пониже на кисти и пошел в бой с кустом. Битва не на жизнь, а на ключи. В это время вышли бабушки из подъезда и стали оглядываться, шо вообще происходит. - И где они тока раньше были, когда мне помощь нужна была? - проговорил Ликс, на что Хван взял его за руку, ободряюще и успокаивающе сжимая. Сам внутри переживает, но не покажет этого. В то время Чан таки почти достал до ключей, как ему на голову села ворона. Вот вовремя вообще, он тряхнул головой, ощущая оставленные полоски от когтей птицы на шее, что точно покраснеют, и продолжил тянуться. - Есть! Хух, - выдохнули все, даже бабули, усевшиеся на лавочку, предварительно подстилая плед. - Ура! - обрадовался Феликс. Минута и входная дверь его квартиры открывается. За ней стоит Бан Чан, явно не ожидавший увидеть кого-то постороннего у Ликса, одевающего курточку и таща с собой огромную коробку. А следом за соседом поднялся курьер, на этот раз точно с ёлкой для блондина. Чан оглядел и его большую коробку, поздоровался, и снова перевёл взгляд на точно такую же коробку в руках того самого гостя, на вид курьера, который сейчас выбежал из квартиры Ликса. "Что тут происходит? Обмен курьерами? Коробками? Ладно." За время поднятия ключей наверх, Хенджин успел ретироваться в коридор и одеться, сказав Феликсу, что ещё успеет доставить ёлку. Тот на это только улыбнулся, внутри не желая отпускать гостя, и пожелал удачи. Чан зашёл в квартиру Ликса, потирая свою шею, и отдал бумаги, которые они ежемесячно подписывали всем домом. А Ликс взял свою ёлку и расписался в накладной. Теперь он уже не был так рад ей, да, она есть, но уже не хочется. А хочется лишь одного - брюнета рядом и сладкое безе, ведь тот его так и не попробовал. От самого Хвана осталась только сладость, выведенная в виде сердца.