Охотник и Драконокровные. Том 1: Два мира

      Хотя Эш благополучно долетел до Игнасии, он не мог уснуть до самого утра. Воспоминания о том, как он чуть не убил Джея, не давали ему покоя. Каждый раз, когда он представлял, как задыхающийся младший хватается за его руку, на его месте появлялся тот, кого он так старался забыть — Морро.       Драконокровный ветра был его единственным другом, единственным, кто не видел в нём монстра. Но из-за недопонимания Эш убил его, чтобы тот не убил его. Несмотря на юный возраст, драконокровный огня оказался сильнее и смог развеять ветер своим пламенем, оборвав жизнь бывшего друга.       До сих пор, когда Эш вспоминает, как бездыханное тело Морро соскальзывает с его зубов, падает в воду и медленно идёт ко дну, оставляя за собой кровавый след, у него перехватывает дыхание. Тогда море у Храма Ветра окрасилось в ярко-багровые тона.       «Хватит вспоминать! Я не жалею об этом! Я не жалею об этом! Либо он, либо я! У меня не было выбора! У меня просто не было выбора...»       Если с Морро у него действительно не было выбора, то с Джеем ситуация была совершенно другой. Он не хотел убивать его или вредить, но тело само хотело заставить замолчать того, кто назвал его чудовищем. Он так устал это слышать. Это прозвище, как проклятие, тянется за ним с самого детства. Сколько бы раз Эш ни пытался доказать, что он не такой, все продолжали косо смотреть на него — как на отродье, как на монстра. Но несмотря на это, его семья не отказалась от него и всегда защищала от тех, кто хотел от него избавиться.       Эш устало потянулся и, сев на камень, повернул голову к восходящему солнцу. Внезапный прилив тепла наступающего утра окутал его руки, погружая в воспоминания.       Прошло много лет, и он почти забыл лица и запахи своей семьи, но до сих пор помнит тепло рук матери, нежность её прикосновений, крепкие объятия и горячие, словно пламя, поцелуи. Как бы он хотел снова почувствовать это. Ощутить себя нужным и любимым хоть кем-то. Снова поговорить с отцом о простых вещах, поиграть с ним в шахматы, а потом долго дуться из-за того, что проиграл ему, но пообещать, что когда-нибудь он всё-таки одолеет его. Но больше всего он хотел бы снова увидеть и обнять своих сестёр. Они так хотели увидеть море, побегать по песку и пособирать ракушки. Роззи хотела подарить ему самые красивые, под цвет его глаз. И хотя Эш утверждал, что его цвет глаз не такой красивый, как ракушки, его маленькая сестрёнка всегда говорила: «Твои глаза похожи на рубины, а рубины очень красивые!»       «Красивые, словно рубины... Ты никогда не видела их, а всё равно говорила такие вещи...»       А затем наступила тьма. После того рокового дня, когда люди беспощадно вырезали всю его семью, он словно попал в пустоту. Ребёнок, брошенный на произвол судьбы, обречённый умереть в ужасных муках в одиночестве лишь за то, что родился с неправильным цветом глаз и глупого пророчества. Красный цвет глаз считается неестественным, отвратительным, поэтому его все сразу приняли за монстра из пророчества. Какой-то сумасшедший провидец предсказал, что их всех погубит дитя из пламени с красными глазами. И когда родился Эш, то все сразу решили, что это он.       «И зачем я начал это вспоминать?»       Гидеон говорил, что воспоминания — наш источник формирования личности и что нужно хранить все: как хорошие, так и плохие. Однако хороших воспоминаний у Эша практически не было, их легко перекрывали плохие. Получается, что его личность построена только на плохом опыте? Получается, он ужасный человек? Или ужасный драконокровный? Похоже, что прозвище «чудовище» дано ему не просто так.       Пока он размышлял о своём прошлом, солнце уже поднялось настолько, что осветило водную рябь под ним. Именно с этого самого озера всё началось. Здесь Зейна поймал тот самый человек, и из-за него младшему пришлось заговорить с ним, чтобы спастись. Возможно, хорошо, что младшему попался именно он, иначе Эш с Ву не успели бы спасти его до рассвета. Это единственная причина, почему драконокровный огня не стал трогать парня.       Похоже, что младшие действительно привязались к этому человеку, и этот факт очень бесил Эша. То, как они с ним общаются, как они о нём заботятся, хотя тот является охотником, было словно плевок в душу. Старший много раз говорил, что от людей одни беды и что не стоит даже пытаться контактировать с ними, ибо первое, что они сделают, узнав кто они, — убьют. Но Зейн, глупый и наивный драконокровный льда, снова ослушался его, и вот, что из этого вышло. Человек поселился в храме и за несколько дней смог разжечь пламя раздора между ним и остальными.       Но затем, когда Гидеон вернулся в Храм вместе с ним, Эш осознал, что этот юноша был одним из тех детей, с которыми маг проводил время под другой своей личностью. Постепенно картина начала проясняться.       Как только человек присоединился к ним, Гидеон сразу же отправил Эша к вулканам, где уже давно планировал построить новый Храм Огня, так как старый был погребён под слоем магмы. Похоже, без помощи драконокровного огня это место не смогло бы пропитаться силой стихии, несмотря на то, что находится в самом жарком месте в мире. К тому же каждый раз, когда Эш пытался заговорить с человеком, Эш или Ву отталкивали его, намекая держаться подальше.       Его подозрения лишь усилились, когда Гидеон решил забрать всех, кроме него, в Храм Света. Видимо, страх за жизнь парня пересилил страх рассказать Зейну правду о его отце. Пока Эш помогал строить новый Храм Огня, маги, которые были там как помощники, не умели держать язык за зубами. Из их слов драконокровный огня понял, что, когда Зейна поймали, Джулиан почувствовал это и исчез в ту же ночь. С тех пор его ищут не только другие драконокровные, но и сам Гидеон. Судя по тому, как маг устаёт, усилий он прилагает немало.       «Не представляю, как бы он ему сказал, что его отец без вести пропал и никто его не может найти...»       Эш совсем не знал Джулиана, но не хотел, чтобы он был мёртв. Зейн этого не переживёт, ведь он очень любит своего отца. Даже сейчас Гидеон настаивает на их возвращении в Храм Света из-за случившегося. Как Зейн отреагирует, когда не найдёт отца и узнает правду?       Затем он повернул голову в сторону странного, но знакомого звенящего звука. Его красные глаза прищурились и злобно посмотрели на ворона.       «Продолжаешь следить за мной? Похоже, что ты сам не спешишь возвращаться в Храм. Или же ты планируешь закончить начатое и забрать мальчишку?»       Отряхнувшись, драконокровный огня встал и направился в сторону деревни.       «Что ж, продолжай наблюдать, я не против. Я уверен, ты не захочешь пропустить самое интересное».       Проникнуть в деревню для Эша не составило особого труда. Здешние охотники едва ли способны муху у себя под носом увидеть, не то что его. Попав внутрь, драконокровного тут же окружили запахи и звуки, которые он так долго пытался забыть. Воспоминания с новой силой нахлынули на него, раскалывая его усталый череп. Он даже не замечал, с каким ужасом на него смотрят местные жители. Почему-то эти взгляды тоже казались ему знакомыми.       Пока он шёл вдоль улиц, взгляды, прикованные к нему, вместе с ужасом были полны ненависти. Какой-то личной ненависти.       «Да что с ними всеми такое? Неужели в этой деревне настолько не любят чужаков?»       Возможно, если бы он не был таким сонным, то понял бы, что здесь происходит, однако, как только он хотел пройти дальше, кто-то со всей силой ударил его чем-то тяжёлым по голове и вырубил.

***

      Дорога до Игнасии шла в полумёртвой тишине. Никто, даже Кай с Нией, не рисковали о чём-то говорить, особенно о планах на побег. Вряд ли у них получится это сделать, особенно когда рядом Клаус. Кай видел, на что он способен, поэтому настолько рисковать точно не стоит.       Сестра сидела рядом с ним и прижималась всем телом, боясь отпускать даже на секунду. Пиксал сидела напротив и, казалось, была погружена в свои мысли.       — Ну что вы там как мертвецы сидите и молчите? — рявкнул Чен, потянув за поводья.       — Мастер Чен, следите за дорогой.       — Мне скучно, Клаус! Я думал, что помру от восхищения и благодарностей этих людей, но эта гробовая тишина меня бесит ещё сильнее!       — Разве вы не хотите как можно скорее вернуться в Игнасию?       — Да, но не в такой же обстановке, словно я гробовщик и везу домой трупы.       — Ну, один из них уже точно не жилец.       Кай вздрогнул, поняв, на кого он намекает, но Чен в ответ просто шикнул на мага.       — Тише, мы ещё точно не знаем, что его ждёт, — охотник с угрозой посмотрел на побледневшего юношу. — Всё зависит от него.       От этих слов Каю стало ещё хуже, и он с трудом сглотнул. Выходит, что его казнь — это лишь отговорка, чтобы узнать что-то большее.       «Я не знаю, сколько он за мной следил, чтобы понять его намерения. Однако, ему точно будет интересно узнать, как я выжил... Я не должен рассказывать о драконокровных, иначе их найдут и убьют! Или хуже...»       — Кай... — шёпотом позвала его Ния. — Всё будет хорошо.       Но похоже, что она успокаивала больше себя, чем его. Он понимающе кивнул, положил голову на голову сестры и взял её за руку.       — Да, обязательно...       — Я вам так завидую, — впервые за долгое время подала голос Пиксал.       — Ты о чём? — непонимающе спросила Ния.       — Вы так близки, — грустно вздохнула лекарь. — Вы знаете, мы, лекари, не можем быть слишком эмоциональными, должны всегда сохранять хладнокровие... Но, будучи маленькой девочкой, я всегда хотела, чтобы у меня были такие же отношения с братом, как у вас. Но Криптору нравится быть таким, и ему плевать на чувства других людей, тем более своей сестры.       — Важно различать, где заканчивается работа и начинается личная жизнь, — спокойно произнёс Кай. — Ты можешь быть хладнокровной, когда это необходимо, но со своими друзьями ты можешь быть открытой и беззаботной.       — Правда?       — Да, особенно с нами.       — Мы твои друзья, Пиксал, и всегда готовы помочь тебе! — решительно произнесла Ния.       На глазах девушки заблестели слёзы, но не от грусти, а от счастья. Быстро стряхнув их, она с благодарностью улыбнулась Каю и Ние.       — Спасибо вам!       Затем она снова стала серьёзной.       — Не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю.       Кай и Ния лишь кивнули, понимая, что большего она сказать не может, особенно когда рядом находятся Чен и Клаус.       — Ой, как мило, я сейчас расплачусь, — скривился охотник. — Может, ещё поцелуетесь?       — Оставь нас в покое! — воскликнула травница.       — Ой-ой-ой, а что ты мне сделаешь? Подсыплешь слабительного в чай?       — Я могу это сделать и не только это!       — Ух ты, угрозы от травницы! Мисако бы гордилась тобой.       — Не смей смеяться над моей наставницей!       — А как не смеяться над этой сумасшедшей? Да, она полезна, но её манера говорить сбивает всех с толку. Особенно когда хочешь узнать что-то конкретное. Постоянно отвечает: «Эта информация не подлежит разглашению без разрешения». Чьё разрешение ей нужно? И опять эта фраза. Как заезженная пластинка! Бесит!       — Знаете, — начала Пиксал, пытаясь сменить тему и избежать конфликта, — если она действительно так отвечает, то это очень похоже на проклятие из одной сказки.       — Сказки? — заинтересовался Клаус, закрыв гримуар.       — В Игнасии почти нет книг, особенно сказок для детей, но в столице я прочитала историю про девушку с красной лентой на шее. Эту ленточку нельзя было снимать, но и рассказать девушка об этом не могла из-за чар, наложенных на ленту.       — На шее Мисако нет никаких лент.       — Дело не в наличии или отсутствии ленты, а в том, что принцип очень похож. Может, на ней есть такие чары, которые не позволяют говорить больше, чем нужно?       — Хм, звучит убедительно, но мы живём не в сказке.       — Я лишь предложила. В конце концов, её мог зачаровать маг с невероятной силой.       Чен вздрогнул от испуга, услышав о том, что к этому мог быть причастен могущественный маг. Он знал, что в этом мире есть тот, чью мощь он не может описать словами.       — Знаешь, Клаус, в её словах есть смысл.       — Серьёзно?       — Я уже говорил тебе, что где-то здесь есть маг, который имеет отношение ко всему, что происходит в Ниндзяго.       — Это лишь теория. Мы не знаем наверняка.       — Замолчи! Я готов проверить всё и всех, если это приблизит меня к истине, — рявкнул Чен. — Твоя задача — понять, есть ли на ней чары, и развеять их, если это окажется правдой. Ты меня понял?       — Да, Мастер Чен.       Кай, услышав это, непонимающе моргнул, а затем снова прижался поближе к сестре, пытаясь успокоиться. Разговор о Мисако заставил его вспомнить некоторые моменты из прошлого, когда он с ней пару раз говорил уже в осознанном возрасте. В основном он пытался выяснить правду о смерти отца и исчезновении матери, и травница как раз отвечала точно так же. Выходит, на ней есть чары, которые не дают ей говорить определённые слова? Но причём здесь их с Нией родители?       Остаток дороги никто не обмолвился ни словом, и когда они наконец подъехали к деревне, Чен нарушил эту гробовую тишину радостным криком.       — Вот мы и на месте! Наконец-то!       — Игнасия... — прошептал Кай, и его охватил страх.       Парень тут же сжался руками в свои плечи и опустил голову на колени. Если в деревне всем известно, что он выжил, то что его ждёт? Как на него будут смотреть люди, которых он должен был защищать?       Как только повозка с лошадьми остановилась, снаружи послышались знакомые голоса: Гарда и Мэтта.       — Мы ожидали, что вы вернётесь вчера, но, похоже, возникли проблемы, — поприветствовал их Гард.       — Да нет, просто захотел познакомиться с местными охотниками, — отмахнулся Чен. — Как проходит обучение?       — Отлично, Мэттью делает большие успехи! Думаю, скоро он станет первоклассным охотником!       — Если вы здесь, получается, что и Кай тоже? — внезапно задал вопрос Мэтт.       Его голос звучал твёрдо, но тихо, словно он не хотел, чтобы это оказалось правдой.       — Да, он здесь, — спокойно ответил Чен, а затем обратился к сидящему в повозке парню. — Давай выходи, поздоровайся со старыми друзьями.       Не чувствуя своих ног, Кай всё-таки поднялся и медленно выпрыгнул из повозки. Он не решался даже повернуться к ним, не то чтобы посмотреть. Он уже знал, что они его ненавидят.       — Значит, это правда? — голос Мэтта оставался таким же. — Ты правда выжил.       — И это всё? — спокойно спросил Кай, не поворачивая головы. — Не скажешь, что ненавидишь меня? Или презираешь?       Эти слова, казалось, поставили Мэтта в тупик, но он не ответил. Только когда к Каю присоединилась Ния, Мэтт снова оживился.       — Ния, ты вернулась!       — Привет, Мэтт, рада тебя видеть, — ответила девушка, взяв брата за руку. — Как поживаешь?       — Ты и Пиксал так неожиданно пропали. Вся деревня вас искала, а вы, оказывается, были в Джаманакай. Кстати, как там? Весело?       — Было очень весело! Я бы даже могла остаться там с братом.       — Но твой брат — предатель и убийца! Он виновен в смерти Норвина и Шарлотты! К тому же он заодно с драконами! Я не верю, что ты…       Он не смог договорить, так как получил сильную пощёчину.       — Замолчи! Ты ничего не знаешь!       — Норвин и Шарлотта убиты им!       — Мне плевать на Норвина и Шарлотту, они мне никто! То, что они умерли — это их вина, а не Кая, ясно?       Юный охотник был ошеломлён этими словами и попятился назад.       — Как ты можешь…       — А ты думал, что я предам своего брата? Свою единственную семью, что у меня осталась? Ради каких-то охотников? Выходит, ты совсем меня не знаешь.       — Хватит! Надоели! — проворчал Чен. — Ещё успеете наговориться, а мне нужно с Каем очень серьёзно и долго поговорить.       — Мастер, вынужден доложить вам, что, пока вас не было, в деревню пробрался незваный гость.       — Чего? Подумаешь, какой-то бродяга.       — В том-то и дело, что это не обычный бродяга. Большинство жителей отреагировали на него негативно, а отец Норвина, Морган, ударил его по голове лопатой и вырубил.       — Ого, чтобы Морган кого-то попытался прикончить! Он же трус последний, в отличие от сына.       — Это верно, но в его глазах было столько злобы! Вроде как он во время удара закричал на всю деревню: «Чудовище! Чудовище вернулось!» Я не успел выяснить, что случилось, но несчастного доставили в оранжерею к Мисако.       — Как интересно, — задумался Чен. — Клаус, отведи мальчишку в мой кабинет, а я пока что навещу нашего гостя.

***

      Придя в себя, Эш резко подскочил, но сразу же об этом пожалел, так как волна боли в шее напомнила о себе. Синяка пусть и не будет, но всё равно больно. Пламя жизни отлично работает и в человеческом обличии, однако и у него есть ограничения, например, боль исчезает не сразу.       Драконокровный огня осмотрелся, чтобы понять, где он, и, когда в нос ударило много разнообразных запахов цветов и пыльцы, его лицо скривилось. Эш едва сдерживался, чтобы не начать чихать.       — Вижу, ты наконец-то очнулся.       Эш повернул голову в сторону женского голоса и встретился своими красными глазами с зелёными. Однако, когда женщина увидела его лицо, то из её рук выпал таз с водой, который она несла к нему. Она попятилась назад и остановилась где-то в пяти метрах от него.       — Ты…       Эш непонимающе наклонил голову.       — Да?       — Тебя не должно быть здесь!       — И?       — Возвращайся обратно! Возвращайся, пока не поздно!       — Спокойно, дамочка, я в курсе, что местные жители мне не рады, — он потёр свою голову, вспомнив удар.       — Дело не в этом, ты… Ты не такой… Тебя не должно быть здесь, — казалось, она с трудом пыталась что-то сказать, но вместо чёткого ответа у неё получались лишь странные отрывки предложения.       — Да в чём дело-то?       — Я хочу тебе сказать, но эта информация не подлежит разглашению без разрешения.       — Что? Что ты несёшь вообще?       Встав со стола, на котором он лежал, Эш начал подходить к женщине, а она в свою очередь не желала сокращать расстояние между ними. Но когда она упёрлась в стену, драконокровный без труда встал прямо перед ней и, принюхавшись, до него сразу же дошло.       — Надо же, — удивился Эш. — Ты человек, но знаешь о драконокровных.       Она кивнула, подтверждая его слова, но, принюхавшись получше, глаза Эша ещё больше округлились от удивления.       — И не просто знаешь, ты ещё и родила ребёнка от драконокровного.       — Возвращайся обратно! Туда, где тебе место.       — О, милая, поверь, мне некуда возвращаться. К тому же я здесь ищу кое-кого.       — Кого?       — Имени я не знаю, но пойму, что это он, когда увижу. Скажи, а почему ты здесь?       — Эта информация не подлежит разглашению без разрешения.       — Как давно знаешь о драконокровных?       — Эта информация не подлежит разглашению без разрешения.       — Где отец твоего ребёнка? Они здесь или в другом месте?       — Эта информация не подлежит разглашению без разрешения.       — Ого, какие мощные чары.       — Как ты…       — Люблю читать книжки в свободное время, — посмеялся Эш. — Я уже даже знаю кто их на тебя наложил, но он наверняка сейчас далеко отсюда.       — Что ты с ним сделал?       — Я? Абсолютно ничего, — отмахнулся драконокровный. — Просто намекнул ему, что, если он не исчезнет, то я раскрою его маленькую тайну.       Мисако сжала кулаки и попыталась сделать вид, что ничего не понимает.       — Можешь не стараться скрыть от меня, что знаешь Ву, — прошипел Эш, устав от этого представления. — Я знаю, что всё это время этот старый маг пытался помешать Гидеону найти его брата, то бишь твоего мужа. Когда я рассказал ему о том, что знаю об этом, Ву сразу же начал со мной торговаться. Убивать мне его не хотелось, ведь он довольно неплохо справлялся со своей задачей, поэтому просто попросил исчезнуть.       — Но ведь...       — Что?       — Ты ведь, вроде как, был выращен Гидеоном, так почему ты пытаешься предать его?       Эш ненадолго задумался       — Знаешь, я и сам начал задаваться этим вопросом. Но, вспоминая о том, через что мне пришлось пройти из-за него, то всё встаёт на свои места. И я не удивлён, что Гармадон решил сбежать от него. Просто он понял это раньше, чем я.       Мисако хотела ещё что-то спросить, но Эш уже направился к выходу из оранжереи. Должно уже было пройти достаточно времени, чтобы охотники вернулись из Джаманакай, а он немного выспался.       Широко зевнув, Эш открыл дверь, а перед ним уже стоял тот самый охотник.       — О, вижу, наша травница, Мисако, уже помогла тебе встать на ноги. К сожалению, наш лекарь уезжала ненадолго по делам, поэтому Мисако её замещала.       — Мисако, значит, — прищурился Эш. — А сам-то кем будешь, чело—, то есть, охотник.       — Меня зовут Чен, я один из самых сильных охотников в этой деревне. Мне сообщили, что один из наших жителей оказал не самый тёплый приём.       — Да, удар был неплохим. Ему повезло, что я был сонным и не предвидел.       — Вижу, ты не злишься на Моргана. Пойми, он как на иголках с тех пор как его сына убили.       Услышав имя, глаза Эша расширились от любопытства. Он надеялся, что это не просто совпадение.       — Как его зовут, ты сказал?       — Морган. Морган Фишер.       Любопытство сменилось осознанием, а затем злостью. Эш настолько сильно сжал кулаки, что из них начала сочиться кровь, стекая по пальцам и капая на каменный пол.       — Морган Фишер, — с яростью прорычал Эш, и его слова эхом разнеслись по округе.       Из его рта начал выходить едва заметный дым, а глаза зажглись красным пламенем. Он перепрыгнул через охотника и стремительно направился на поиски мужчины. Неважно, выдаст он себя или нет, ему необходимо было убедиться, что это именно тот самый Морган Фишер. Эш никогда не верил в совпадения, и в этот раз он не мог ошибиться.       Когда Эш выбежал на площадь, его взгляд упал на Кая, который шел вместе с магом. Увидев Эша, глаза парня округлились от ужаса, и он резко остановился, не в силах вымолвить ни слова. Однако он не успел ничего сказать, как в голову Эша снова прилетел какой-то предмет, но на этот раз его не вырубило. Он слегка пошатнулся и, подняв глаза, встретился взглядом с обидчиком. Зрачки его сузились, дыхание стало громче, а на лице появился злобный оскал. Он смотрел на Моргана Фишера.       — Чудовище! Как ты посмел вернуться? Как ты мог выжить? Ты должен быть мертв! — закричал мужчина.       — Чокнутый провидец, в следующий раз проверь, завершил ли ты начатое, — спокойно ответил Эш, вытирая кровь со лба. Теперь, когда он немного отдохнул, он понял, что многие лица жителей, собравшихся на площади, были ему знакомы. До отвращения знакомы.       — Так вот куда вы все сбежали. Думали спрятаться от меня здесь?       — Замолчи, чудовище! Я знаю, зачем ты здесь, и я отомщу за своего сына!       — Так это твой сын сдох в той битве, какая жалость, — прошипел Эш. — Туда ему и дорога.       За эти слова в него сзади прилетел еще один предмет, на этот раз в левое плечо.       — Если бы я знал, что такой, как ты, дал потомство, то сам бы его прикончил, — закончил свою мысль Эш, ухмыльнувшись.       — Мой сын, бесстрашный и умный мальчик, не заслуживает подобной участи! Я был готов на всё, чтобы он вырос и стал лучшим охотником на драконов в этом мире! Хотел, чтобы наша деревня стала легендой, и он возглавил бы её вместо меня!       — И что же тебе помешало это сделать, Морган?       — Ты! — Он указал на Эша пальцем. — Я говорил Эммету, что твоё рождение принесет всем горе. Так и случилось! Мы лишились дома и были вынуждены поселиться здесь. Бедная Кассандра с её дочерьми так и не смогли спастись от этого проклятия...       — Издеваешься?! — Эш от злости вплотную подошел к мужчине и, схватив его за шиворот, поднял над землей. — Старый маразматик! Вы же их и убили у меня на глазах!       Драконокровный едва сдерживался, чтобы не загрызть Моргана или сломать ему шею, но он должен был держать себя в руках. Пока что.       — Ты сам отдал приказ убить мою мать и сестёр, — его руки задрожали, и он отпустил мужчину. — Я своими глазами видел, как люди перерезают им горло и протыкают ножами грудь, не оставляя шансов на выживание. Мои бедные маленькие сестрёнки... Я уже совсем не помню их запах... Не помню, как брал их за ручки и какие они нежные...       Заметив, как жители, которых он не знал в лицо, начали вздыхать от ужаса, Эш снова переключил свое внимание на Моргана, который в этот момент отползал от него подальше. И неудивительно: прямо сейчас от Эша исходила убийственная аура, его глаза горели ненавистью и желанием прикончить его.       — За что?! — спросил Эш с хрипотой в голосе. — Почему ты, вместо того чтобы просто убить меня, захотел лишить меня всего?! Мои родные не были частью твоего глупого пророчества! Я лежал на том пепелище рядом с трупами своей семьи и не понимал почему! Так ответь мне наконец!       Морган явно занервничал, заметив, как начали шептаться между собой коренные жители этой деревни.       — Они защищали монстра из пророчества, что делало их соучастниками! Они потакали и растили чудовище, чтобы оно потом всех нас убило. Вы видели его нечеловеческий взгляд и силу? Да он же буквально горит!       «Я еле сдерживаюсь, но провидца не обманешь, он видит мою ауру. И если бы я тоже мог её видеть, то сам бы, наверное, дрожал от ужаса».       В толпе послышались тихие разногласия. В основном Эш слышал только тех жителей, которых не знал в лицо.       Они сожгли собственную деревню?       Из-за какого-то пророчества?       А где доказательства, что это он?       У него красный цвет глаз, но это ни о чем не говорит.       А он симпатичный.       Лина!       Что? Это же правда!       Они убили невинных людей из-за какого-то пророчества.       Среди них были маленькие девочки?       Ужас!       Стыд!       Позор!       — Вам не понять! — во всё горло закричал Морган. — Вас там не было, и вы не видели, что это за человек! А может он и не человек вовсе!       Старик и юноша смотрели друг на друга с откровенной ненавистью, но именно Эш с трудом сдерживал желание испепелить всё вокруг. Прошло столько лет, он уже почти забыл о случившемся, но судьба привела его в место, где собрались те, кто был виновен в его трагедии.       Эти люди жили мирной жизнью, забыв о том, что своими руками уничтожили свою деревню и убили его семью. За всё это время они ни разу не усомнились в правильности своих действий, не подумали о том, что могли причинить вред невинным. Если бы они хотя бы раскаялись, драконокровный, возможно, просто припугнул бы их, но сейчас он искренне желает их смерти. Всех без исключения.       Эш прикрыл лицо рукой и тихо рассмеялся:       — Какой же ты жалкий и глупый человек, Морган. Но я рад, что встретил тебя.       Морган растерянно взглянул на юношу, который злобно улыбался, а его красные глаза сверкали желанием убивать. От этого зрелища по телу мужчины пробежали мурашки, по лбу стекала тонкая струйка пота, а в горле застрял ком.       — Вот это представление! — вмешался Чен. — Так это и есть твоё чудовище? Мне ты его совсем другим описывал.       Охотник подошел к Эшу и похлопал его по плечу:       — К тебе у меня тоже будет много вопросов.

***

      Прежде чем отправиться в Игнасию, драконокровные залетели в храм, чтобы проверить, вернулись ли Ву или Гидеон. Но их там не оказалось, что вызвало у них еще большее беспокойство. Вчера Гидеон говорил, что они отправятся в Храм Света, и внезапно пропал.       Поняв, что здесь им делать нечего и некого ждать, они сразу же направились к озеру, на котором всё началось. Приземлившись, Зейн испытал неприятные воспоминания об этом месте. Именно здесь его поймали, связали и хотели убить. Краем глаза он увидел свои перья, которые всё ещё качались на волнах у самого берега.       — Зейн, ты в порядке? — спросил Джей, взволнованно глядя на него.       — Да, просто вспомнил тот день, — вздохнул Зейн. — Именно тогда всё изменилось.       — Ты просто хотел поймать нам рыбу.       — Мне стоило послушать вас и не лететь сюда. И вот к чему это привело.       — Мы всё исправим, Зейн.       — Ты правда в это веришь, Джей?       — Знаешь, — начал драконокровный молнии, — у меня такое чувство, что Кай попал бы в Храм и без твоей помощи.       — Почему ты так решил? — подал голос Коул, заинтересовавшись.       — Очень многое говорит об этом. Например, то, как Мастер Гидеон относился к Каю, словно он один из нас. Столько раз приходил к нему, даже чтобы просто узнать, как он себя чувствует. Вряд ли он стал бы делать это для обычного человека.       — А может это просто искренняя доброта?       — Ты же знаешь, что наше существование держится под секретом, а рисковать он не любит. Я почти уверен, что Зейн не первый драконокровный, который нарушил правила. Если это так, то факт того, что секрет до сих пор сохранён, наводит на не самые приятные мысли.       — Ты хочешь сказать, что... — в ужасе ахнул Зейн.       — Я ничего не утверждаю, ясно? — перебил его Джей. — Но эта теория имеет место быть. Гидеон мог просто избавиться от Кая, но вместо этого «пригласил» его в нашу семью.       — В этом действительно есть смысл, — сказал Коул, задумавшись. — Нам нужно быть осторожными.       — У тебя есть план? — задумчиво наклонил голову Зейн.       — Проникнуть в деревню, конечно же. А как нам ещё найти Кая?       По телу белого дракона пробежала дрожь от этого плана. Крылья заболели от воспоминаний об острых клинках в их основаниях. Боль была настолько сильной, что казалось, у него с корнем вырвали крылья и оставили вместо них два обрубка. Когти сами собой начали царапать каменистый пляж, зубы задрожали, страх быть пойманным и связанным вернулся. Он не хотел проходить через это снова, ведь тогда ему может не повезти, как в тот раз.       — Может, тебе лучше остаться, Зейн? — осторожно спросил Джей, накрыв его крылом. — Не думал, что это возможно, но ты стал ещё белее.       Но Зейн упрямо помотал головой:       — Нет, я пойду, а ты останешься.       — Что? Почему?       — Нам нужно иметь запасной план, если всё выйдет из-под контроля. Если всё перейдёт в сражение, я смогу сдержать Эша с помощью силы стихии. Коул самый сильный из нас и у него устойчивость к огню, поэтому в ближнем бою с ним у него больше шансов выйти победителем, чем у меня.       — Звучит логично, но объясни, почему мы не можем пойти все вместе? Я буду полезнее там, нежели здесь.       — Нужно, чтобы кто-то был здесь. Вдруг Кай первым делом побежит сюда. У тебя больше шансов быстро улететь с ним, если Эш будет его преследовать.       — Что ж, это и правда звучит как план. Но мне всё равно обидно, что я буду здесь.       — Не волнуйся, это лишь запасной план, а не основной. К тому же, если нас будет много, могут возникнуть подозрения. Вряд ли Игнасию настолько часто посещают незнакомые «люди».       — Да понял я, понял, идите уже, — пробурчал Джей и быстро прыгнул в озеро. — Какая холодная вода!       Коул и Зейн, кивнув друг другу, стремительно трансформировались и устремились к деревне. Удивительно, но ворота оказались не охраняемыми, и они без труда вошли внутрь. На улице царила полная тишина, создавая ощущение заброшенного города-призрака. Однако, услышав шум разгневанной толпы, они направились туда, ведь вероятность найти Кая была очень высока.       Их взору предстала неожиданная картина: Эш, их старший, стоял перед каким-то старым мужчиной, с искренней ненавистью глядя на него. Старик же, напротив, дрожал от страха. Драконокровные испытали нешуточный ужас, увидев своего старшего в таком состоянии. Он словно был воплощением ярости, готовый в любой момент уничтожить всё вокруг одним лишь дыханием огня.       Зейн, сжимая руку и стиснув зубы, начал сомневаться в своей силе и способности стихии льда сдержать столь могущественного драконокровного. Он только-только открыл свой истинный потенциал и уже не был так уверен в себе. Его взгляд был прикован к Эшу, и от каждого даже малейшего движения старшего у Зейна перехватывало дыхание. Он был прав: если бы Эш захотел их убить, то ему не составило бы особого труда.       Коул тоже заметно нервничал, покусывая ноготь на большом пальце. Его зубы и руки дрожали, и он, сам того не заметив, прокусил палец до крови, но не обратил на это внимания. Если Эш здесь, то это усложняет задачу, ведь они не настолько сильны, чтобы победить Эша и целую толпу охотников. Если бы он тоже открыл свой истинный потенциал...       Драконокровный земли закрыл глаза и попытался сосредоточиться на плане, но аура, окружавшая площадь, внушала страх и подавляла его мыслительные процессы. Люди, столпившиеся вокруг, тоже ощущали её, но ничего не могли сказать.       Внезапно до его ушей донёсся тихий, но различимый звон. Он быстро открыл глаза, вспомнив, где уже слышал этот звук. Его издавала только одна «птица», которую Эш прикончил.       Повернув голову в сторону звона, Коул увидел ту самую птицу — глаза Гидеона.       — Они незаметны, пока ты не поймёшь, что за тобой следят, — тихо прошептал он, схватив Зейна за запястье и потащив в сторону оранжерии.

Продолжение следует...