Falling into your arms - (Jenlisa/Дженлиса)

«Я уже не знаю, во что верить. Похоже, самому себе я могу верить меньше всех. Мне стыдно быть живым. Вот бы податься куда-то, где никого нет. Куда-то, где меня никто не знает...» —  Сёя Исида

Дождь не прекращался уже несколько дней. Небо над городом было затянуто густыми, непроглядными тучами. Мало того, что такая погода портила настроение, так еще и день казался вечером, а утро — ночью. Ботинки в грязи, прилипшие ко лбу волосы и липнущая к телу одежда. Охваченная нервным истощением, Лиса провела все последующие дни в непрерывной беготне на работу, возвращаясь так поздно, что её австралийская соседка уже видела десятые сны. Она с головой погрузилась в работу. Словно боясь столкнуться с чем-то ужасным в минуты отдыха, она не давала себе шанса на передышку. Однажды после смены она забилась в угол в душевой, пытаясь унять дрожь в теле и справиться с нарастающей дисфорией. Душ мало чем помог. Сон был редким гостем, и каждый раз, когда ей удавалось сомкнуть глаза, на неё наваливались кошмары, разрывая тонкую грань между явью и сном. Возможно, именно это и делало его таким прерывистым. Она успела перессориться со всеми знакомыми и послать всех подальше. Казалось, что весь мир назло трепал ей нервы, это было просто невыносимо. Попытки отдалиться от людей только усиливали её изоляцию. А попытки Чеён как-то разрядить обстановку лишь подливали масла в огонь. На лицах окружающих будто вырисовывались кресты. Посещать утес ей не удавалось. Но она точно знала, что ничего хорошего её там не ждало. Это место больше не было местом уединения. Это место больше ей не принадлежало. Не было другого места, где она могла бы побыть с собой и своими гнетущими мыслями, не было места, где она могла бы выпустить пар. Так что ей больше не доводилось сталкиваться с брюнеткой, и, похоже, брюнетка была единственной, кто избежал её свирепых нападок. Хорошо это или плохо? Лиса уставала вдвое быстрее, — но работала на автопилоте. Хотя адреналин в её теле, по сути, заряжал силой, но, к сожалению, после всплеска высасывал из неё всю энергию, что оставалась только на то, чтобы подняться и упасть в постель. И возвращаясь домой, она просто падала в свое местами выцветшее от времени одеяло. Сегодня в её планы не входило идти куда-либо. Люди и шум были последним, что ей хотелось видеть. Однако, похоже, сильный ливень лишил её планов просто вернуться в дом на колесах, и она в надежде хоть немного обсохнуть зашла в первое попавшееся место, где сквозь дождевую мглу ярко светилась неоновая вывеска. Лиса оказалась в незнакомом ей гриль-баре. Запах обжаренного мяса и теплый воздух сразу дали о себе знать. Внутри было необычайно много людей — похоже, не она одна пришла сюда, чтобы спрятаться от пусанского зловещего ливня. От усталости и отчаяния она решила остаться и, может быть, немного расслабиться, выпив несколько порций соджу. Во всяком случае, может быть, это помогло бы ей хоть немного согреться. Она не планировала напиваться, да и вообще не любила доводить себя до такого состояния после случая со старикашкой Изюмом. Казалось, после того дня всё стало идти, мягко говоря, коту под хвост. Кроме того, даже если бы она и хотела забыться, её кошелек был слишком тонок для бездумных трат на выпивку. Это было бы абсурдно. Оставаться здесь дольше двадцати минут она точно не собиралась. Выпив первую порцию, она, уставившись в пустоту, погрузилась в свои мысли. В последние дни её часто преследовали странные судороги, и это действовало ей на нервы. Глядя на свои дрожащие руки, покоящиеся на темно-синей барной стойке, она раздраженно поджала губы, словно пытаясь сдержать нарастающее беспокойство. Стакан с громким звуком опустился на стойку рядом с Лисой, вырывая её из омута мыслей. Мужской голос, словно лезвие, резанул по её напряженным нервам. Это побудило её сжать крепче стакан в руке. "Привет. Почему такая девушка, как ты, сидишь тут одна, — не скучаешь?" Но ответа так и не последовало. Парень приземлился рядом с ней и продолжал что-то говорить. Однако Лиса уже была на грани. Она пришла сюда просто выпить, наедине, черт возьми. А не для того, чтобы выслушивать нудные и хвастливые истории о работе по созданию сайтов. Она подняла взгляд на парня, пытаясь понять, чего он хочет. Её нарисованный крест на его лице скрывал черты, но глаза, которые она могла видеть, были такими же отрешенными, как и её собственные. Слышала она лишь наполовину, но создавалось впечатление, что он говорил одно, а думал о чем-то своем. Ей не хотелось разговаривать, общаться. Она желала лишь одного — чтобы её оставили в покое. Соджу немного смягчал её напряжение, поэтому она продолжала игнорировать его присутствие. "-так вот, я созвонился с одной знакомой, у которой уже был сайт по деревообработке — лестницы, перила и прочее. Сайт был довольно убогий, аля 90-е, полупустой, никем и никогда не посещаемый. Она сказала, приезжай, но офис у нас за городом." Она вздохнула, опустив глаза на сигарету в своей руке. Дым медленно клубился над её пальцами. "Своей машины у меня нет, она сказала, что туда ходят автобусы, причем только два раза в день, прикинь? А расписание написано на столбе в центре города... Короче, я выбрал с ней день, позвонил утром и поехал туда с запасом времени, чтобы успеть на автобус. Пришлось делать две пересадки, на дорогу ушло около двух часов, плюс билеты как на пригород. В итоге я приехал..." Когда её терпение лопнуло, она поднесла сигарету к губам и глубоко затянулась. Медленно повернувшись к парню, который, слегка опьянев от большого стакана пива, пытался привлечь её внимание с жалобным выражением лица, Лиса выдохнула облако дыма прямо ему в лицо. Он, не ожидавший этого, сморщил нос, и его недовольная гримаса исказила черты. Их взгляды встретились: её оленьи глаза пронзали его карие, безмолвно приказывая уйти. "Могла бы просто сказать, чтобы я отвалил, я бы понял." Пробурчал он, не скрывая раздражения. "Зачем быть такой стервой?" "А ты всегда такой тупой или сегодня особый случай?" Спросила она, слегка наклонив голову. "Раз не видишь, что мне глубоко плевать на всё, что ты там рассказываешь." "Какого...?" Красная аура вспыхнула вокруг него. "Вот вы ноете: «ой, мне так одиноко, ой, меня никто не любит, ой, у меня никого нет» и прочую хрень! А как только к вам начинают проявлять внимание, вы тут же строите из себя недотрогу. Если бы вы были более покладистыми, у вас не было бы и повода для нытья. Будь в курсе." "О нет, ни одна девушка не хочет тебя, да?" Лиса склонила голову набок, изображая на лице сочувствие. "Какая жалость." Парень напряженно застыл на месте, его ноздри раздулись от злости, а ухмылка давно исчезла с лица. "Вот ты как, да?" Фыркнул он. "Ну и ладно. За вами еще ухлестывать? Больно надо." Он резко встал, бросил на неё неприязненный взгляд и исчез в толпе. Время от времени она поглядывала в окно, дожидаясь, когда дождь прекратится, но он продолжал яростно барабанить по стеклу, как будто хотел пробиться внутрь. Она вздохнула. Прошло немного времени, и она решила размять затекшие ноги. Тишина уборной немного смягчила боль в висках — хотя музыка была негромкой, гул разговоров начинал давить на уши. Она вышла из кабинки, подошла к раковине и включила теплую воду, погрузив руки под струю. Взглянув на маленькое зеркало перед собой, она лениво провела мокрой ладонью по своим угольным волосам и убрала их назад. Она с усилием пробралась через толпу и вернулась на свое место, со вздохом опустившись на высокий стул. Она сделала глоток из своего бокала, и соджу медленно проник в её горло. На её лице появилось слабое морщинистое выражение. Она почти не ела весь день, и пить алкоголь на голодный желудок, наверное, было не самой лучшей идеей. Тем не менее, она допила остатки. Не пропадать же деньгам. Она не сразу поняла, что перебрала с выпивкой. Это осознание пришло, когда перед глазами начало мутнеть, а в голове зазвенело. Её обещание не напиваться рассыпалось, как карточный домик, и это разозлило её. Единственным утешением, однако, было то, что она обнаружила, что смогла немного расслабиться. Лиса попыталась встать, но ноги подкашивались. Всё, чего ей сейчас хотелось, — это добраться до кровати, упасть и забыться сном. Но она не слишком на это надеялась. Музыка на фоне звучала приглушенно, но навязчиво. Она вздохнула, опираясь рукой о барную стойку и бедром о стул. Внезапно она ощутила еще большую усталость, чем когда только пришла сюда, и провела ладонью по лицу, пытаясь прогнать наваждение. "Эй, полегче! Вы... вы в порядке?" Раздался голос, когда она врезалась в кого-то, сидящего неподалеку. Тонкие руки подхватили её, и Лиса инстинктивно отпрянула. Ощущение беззащитности полностью овладело ею. Она недовольно покосилась на блондинистую девушку в ответ и двинулась дальше. Она пробиралась к выходу, ощущая, как стены и пол словно сжимались вокруг неё. Люди, казалось, назло преграждали ей путь, заставляя чувствовать себя в ловушке. И она едва сдерживалась, чтобы не закричать. Когда кто-то снова врезался в неё, она едва устояла на ногах, ощущая, как земля уходит из-под ног, и готова была упасть лицом на холодный пол. Внезапно чья-то рука обвилась вокруг её талии, а другая мягко легла на плечо, удерживая от неизбежного падения. "Воу-воу! Я вас держу! Кажется, вы немного перебрали, не так ли?" Раздался веселый голос незнакомца, низкий и басистый, с нотками искреннего участия. "Моя жена посчитает меня неблагодарным, если я не предложу помощь. Позвольте мне вас проводить?" Она вздрогнула. "Мне не нужна помощь." Отрезала она, стараясь придать голосу твердость, но в её тоне всё же проскользнула нотка усталости. Он поднял руки в примирительном жесте, словно сдаваясь. "Я понимаю, понимаю. Я не пытаюсь навязываться или что-то в этом роде. Всего лишь хочу довести вас до улицы... И, может, вызвать вам такси?" Продолжил он, стараясь смягчить тон. "У меня нет никаких дурных намерений, поверьте." Его слова звучали искренне. Но за годы жизни она усвоила, что доброта и вежливость часто идут рука об руку с ложью, а её доверие было — на вес золота. Она всегда была настороже, как дикая кошка, готовая в любой момент выпустить когти. Она продолжала пробираться сквозь толпу, не обращая внимания на окружающих. Мужчина следовал за ней, держа руки наготове, словно готовясь подхватить её в любой момент. Лиса не замечала его до тех пор, пока не остановилась и не обернулась. В оленьих глазах сверкнуло раздражение. Она старалась сохранять равновесие, но каждый толчок плеч в спину делал её движения всё более резкими и неуклюжими. "Чего непонятного я сказала?" Процедила она. "Думаете, я не смогу пройти несколько метров? Или дойти до чертового выхода? Спешу вас заверить, — я вполне могу с этим справиться сама." Мужчина, слегка наклонившись, замер, словно не зная, как реагировать. На его лице отразилась растерянность. "Простите. Вы уверены? Для меня это совсем не сложно." Повторил он, только уже без прежней решительности в голосе. "Идите к своей жене, — а меня," Бросила она, указывая на себя. "оставьте в покое." Он отстранился, его худощавое и высокое тело возвышалось над ней, словно гора. И ей было неприятно, что он смотрел на неё свысока. Слегка покрытые лаком темные волосы, выглядели неестественно гладкими. Серый костюм и бежевый галстук в полоску должны были производить впечатление серьезности, а его глаза, скрытые за нарисованным крестом, излучать благодушие, но она не уловила ничего из того, что он пытался показать. Лиса устремила на него взгляд, полный нетерпения, однако глаза её выглядели рассеяны. "Может, у вас и жены-то никакой нет, откуда мне знать?" Сказала она, прищурившись. "Создаете себе алиби, чтобы какая-нибудь наивная девушка не терзалась сомнениями и могла чувствовать себя в безопасности. Позволить совершенно незнакомому мужчине отдать свое доверие. Пф, серьезно..." Казалось, что она говорит не о себе, а о всех девушках в целом. "Что? Я не понимаю, что вы имеете в виду?" Она выругалась про себя, понимая, что её язык заплетался, а мысли путались. Сколько же она выпила? Ей не следовало так увлекаться этим дурацким соджу. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, сколько выпила. Черт, сколько же у неё осталось денег? Остались ли они вообще? Эта мысль вернула её к реальности, и она почувствовала, как её охватило отчаяние. Пока она возилась в карманах, мужчина растворился в гуще людей, словно тень, растворившаяся во мраке. Выбравшись из толпы, она прислонилась спиной к опустевшей кирпичной стене, ощущая холод камня сквозь промокшую одежду. В её руках оказалось лишь несколько купюр. Злясь и отчаиваясь, она провела рукой по лицу и тихо выругалась. Неужели все эти дни кропотливой работы прошли впустую? Вероятно, так оно и было. Она винила во всем дождь. Если бы не он — если бы не эта проклятая погода — её бы здесь не было. И деньги были бы на месте. Но она здесь, застряла в этом угрюмом месте, и её мысли всё глубже погружались в пучину уныния. Неужели так люди и пропивают свои деньги, и теперь она стала одной из них? Могла ли она пасть еще ниже? Её била дрожь, и не только от холода. Одежда неприятно липла к телу. В памяти неосознанно всплыл тот день, когда она безрассудно бросилась в погоню за брюнеткой и промокла до нитки. О чем она только думала? В её нетрезвом сознании зародилась странная тоска — то ли ностальгия по теплым дням на утесе, то ли по чему-то другому. Последнее она отказывалась признавать даже самой себе, хотя и не совсем понимала, что там было. Должно быть, она действительно много выпила и была очень уставшей. Её мысли превратились в сплошное месиво, из которого можно было бы приготовить кашу на завтрак для детей в садике. Но она была уверена, что после такого завтрака их бы стошнило. И её саму — тоже.

***

Утро началось не так, как черноволосой тайке хотелось бы. Голова болела так, будто в ней поселился рой пчел, — а язык напоминал шершавую наждачную бумагу. Она всегда была далека от привычки вставать с первыми лучами солнца, но сегодняшний день выдался особенно неудачным. Проснувшись, она обнаружила, что проспала. Кофе, который мог бы скрасить её утро, оказался недосягаемой роскошью. Трейлер, её верный спутник, не завелся, как бы тайка ни старалась его оживить. Автобус уехал прямо перед её носом, словно насмехаясь. А похмелье стало лишь вишенкой на торте, напоминая о безрассудно проведенном вечере в баре. "Всё, что происходит вокруг меня, — это будто какой-то урок судьбы по испытанию моих гребаных нервов. Но я, мать вашу, не прохожу это испытание! Вот это да, ни хрена себе!" Возмущалась она в трубку. В итоге она ушла на работу пешком, и это само по себе не было чем-то необычным, но сегодня всё пошло как-то крайне неудачно. Головная боль простреливала виски, во рту стояло послевкусие алкоголя, смешиваясь с запахом, словно кто-то умер. "Ну сказала я, что сегодня пятница, и что? Ну хочу я, чтобы сегодня была пятница!" Её пальцы крепче сжали телефон. "Серьезно, кто придумал этот сраный календарь? Кто этот человек? Почему мы вдруг стали жить по тем понятиям, которые прописал какой-то человек, что это вообще! Кто его придумал? Кто? Нет, его не покажешь, его больше нет! Его нет! Вот и всё! — Значит, я решаю, какой сегодня день! Для меня сегодня пятница, мне плевать!" Она чувствовала себя раздавленной и потерянной. Весь день коллеги словно специально старались сделать его еще более невыносимым. "А еще коллега сегодня говорит: ой, я сегодня не могу, я тороплюсь, бла-бла-бла, меня муж ждет..." Передразнила она. "Как будто мне не насрать. Может, меня и не ждет никто, но я тоже устаю! Что? Причем здесь ты?" Тайка швырнула в воду маленький булыжник. Он с булькающим звуком опустился на дно, оставив за собой лишь круги на воде. "Я ей говорю: ну что ж, Хатико ждал, и твой муж подождет, вариантов не так много". Пф, как будто мне есть дело до того, что там её ждет! Серьезно!" Она снова взмахнула рукой, как будто представляя перед собой невидимую мишень, но в результате видела перед собой лишь пустоту и золотое небо. "Ну и что, что это работа! Почему я должна убирать их дерьмо в одиночку? Я в уборщицы не нанималась, это просто бред какой-то!" Телефон замолчал. Только ветер шептал что-то свое, а золотые лучи солнца, казалось, насмехались над её бедой. "Все спрашивают меня, почему я такая злая. Действительно, почему? Другой вопрос — может, это не я злая, а мир такой?" Лиса устало прислонилась к шершавому стволу старого дуба. Её грудь вздымалась, а плечи, казалось, сгибались под тяжестью невидимого груза. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и плеском волн. Небо над морем утопало в нежных розовых и золотистых оттенках, создавая иллюзию покоя. "Ты в порядке?" Раздался голос за спиной. Лиса вздрогнула и резко обернулась, её взгляд метнулся к собеседнице, чье лицо, как и у всех остальных, было скрыто под крестом. Брюнетка стояла в нескольких шагах. Она убрала телефон в карман, услышав, как Чеён на другом конце провода спросила, кто это. "Тебе-то какое дело?" Процедила она сквозь зубы, ощущая, как усталость, словно тяжелое одеяло, окутало её с ног до головы. Но та, словно не замечая её гнева, аккуратно убрала светлые пряди, упавшие на лицо. "Просто хотела узнать. Ты выглядишь расстроенной." Её голос звучал мягко, почти успокаивающе. Другая усмехнулась, и её губы скривились в горькой усмешке. Она отвернулась, снова устремив взгляд на закат, который она чуть было не пропустила, пока кричала в телефон. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь тонкую полоску света. Это зрелище всегда успокаивало её, но сегодня оно не принесло привычного облегчения. "Расстроенной?" Повторила она, её голос прозвучал хрипло. "Я не расстроена, я злюсь. Это разные вещи."  Вибрация телефона отдалась ей по ноге. Она вытащила его и посмотрела на экран. На нем светилось имя Чеён, которая, видимо, пыталась до неё дозвониться. Лиса вздохнула и, не раздумывая, нажала кнопку сброса. "Скажи мне, и я уйду. Но между этим утесом, морем, лесом и мной — можешь быть уверена, что ни одно слово, которое ты считаешь личным, не выйдет за пределы этого места. И хотелось бы, чтобы это было взаимно, потому что иногда я говорю вещи, о которых потом жалею, и, к моему сожалению, их обратно не вернешь." Бездонные оленьи глаза недоверчиво сузились на неё. Несколько мгновений она молча изучала лицо брюнетки, словно пытаясь разгадать её мысли. Затем, устало закатив глаза, отвернулась. Вскинув голову, она вдохнула воздух, и постаралась отогнать мысли. Сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Вид был такой, что на мгновение Лиса могла бы забыть обо всех своих проблемах, могла бы, но не смогла. Усталость накатила с новой силой, словно волна, смывающая последние остатки сил. Она медленно опустилась на траву, её спина прижалась к стволу дерева. Глаза закрылись. "Можешь не переживать. Я не помню ничего из того, что ты говорила." "Что ж, это обнадеживает..." Дженни вздохнула. "Не знаю на счет календаря, но тебе не кажется, что тот, кто создал время, — вот кого действительно стоит ненавидеть?" Произнесла она с нотками негодования в голосе. "Я опоздала сегодня всего на пару минут, и меня даже не стали слушать. И с собеседования выгнали." Оленьи глаза резко распахнулись, бросив взгляд на собеседницу. "Так значит, ты всё слышала." "Ну, ты кричала довольно громко." Ответила та, слегка приподняв брови. "Думаю, парк в миле отсюда тебя слышал." Лиса провела рукой по своему лицу, будто стирая невидимую маску, и её голос слегка изменился, но всё еще оставался настороженным. "Ты услышала то, что не предназначалось для твоих ушей." Она вновь закрыла глаза, позволяя солнечным лучам проникнуть внутрь и успокоить пульсирующую боль в висках. В этот миг ей захотелось ощутить такую же невесомость, как облако, раствориться в воздухе и скользить по собственному течению. Это было бы здорово, ведь тогда, если жизнь завтра вдруг попытается вонзить в неё нож, он бы легко прошел сквозь её воздушное тело, оставив совершенно невредимой. Завтра. Завтра будет новый день, думала она. Может быть, завтра будет лучше. Может, за бурей действительно последует затишье. Даст ей столь необходимую передышку. Или, быть может, её сменит еще более свирепый шторм, непредсказуемый и беспощадный. Она надеялась, что этого не случится. Но по старой привычке она думала об обратном, так как, мечтая о лучшем, жизнь безжалостно преподносит худшее. Ей хотелось хотя бы на один день приостановить время, вдохнуть полной грудью, просто пожить без лишних хлопот и сюрпризов. Ведь дни стали такими, что ничто не вдохновляет. В последнее время всё казалось неинтересным, надоевшим. Просто раздражающе утомительным. Так и хотелось отменить все дела, отменить встречи. Просто сидеть дома — и хандрить в свое удовольствие. Она знала, что время не остановить. Но в этот момент, под теплыми лучами солнца, ей хотелось хотя бы на мгновение забыть о неумолимом течении дней и просто быть здесь и сейчас. "Я не собиралась подслушивать," Донесся до неё медовый голос. "просто показалось, что тебе не помешает помощь." Лиса закатила глаза. "И чего все так рвутся мне помочь?" Дженни промолчала, кошачьи глаза блестели в свете вечерних огней. Взгляд Лисы, глубокий и внимательный, скользнул по лицу собеседницы, словно пытался уловить в этих шоколадных блюдцах малейшие признаки, которые могли бы подорвать её доверие. "Ладно," Выдохнула она, её голос стал чуть мягче. "Допустим, я расстроена. Но это не значит, что я хочу обсуждать это с тобой." Брюнетка кивнула. "Я понимаю. Это вполне разумно. Однако иногда бывает полезно просто выговориться." С пухлых губ, на одной из которых игриво поблескивал бижутерный пирсинг в виде серебряного кольца, сорвалось надменное фырканье. Но в глазах промелькнула тень сомнения, как будто она на секунду задумалась. "Не для всех это так, а для меня – тем более." Проворчала она. Затем, вновь устремив взгляд на закат, который уже не радовал её своей красотой, — Солнце, словно устав от долгого дня, скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь длинные тени. Она нахмурилась и слегка покачала головой. "Мино, вероятно, снова будет читать мне лекции по поводу того, почему мне до сих пор не удалось устроиться на работу. Я бы осталась с тобой еще, но мне нужно идти. Пожелай мне удачи." "Она тебе не нужна." Сухо отозвалась Лиса. "А твой брат – полный кретин." Кошачьи глаза задумчиво поднялись вверх. Затем Дженни лишь одарила её веселой ухмылкой и, не произнеся ни слова, развернулась и пошла прочь. Лиса провожала её взглядом, пока изящная фигура не скрылась за темными стволами. Чуть позже она заметила в траве слева от себя какую-то бумажку. Её взгляд метнулся туда, где исчезла миниатюрная брюнетка, затем вернулся к листу, опасно колыхавшемуся на ветру. Должно быть, он выпал. Несколько мгновений она смотрела на его дрожащие края, а затем потянулась за ним. Лист выглядел помятым, как будто его несколько раз складывали или мяли. Почерк казался торопливым и небрежным. Утро – начало нового дня. Начало еще одного ужасного дня. Я не хочу, чтобы так было. Закат. Закат солнца – это символ завершения. Он словно шепчет: "Всё когда-нибудь закончится". Я не хочу, чтобы так было. Рассвет же напоминает мне о том, что впереди еще может быть куча ужасных событий. Я не хочу, чтобы так было. Пока Лиса читала, на её лице промелькнула тень. Судя по всему, это не предназначалось для её глаз. Какая ирония, подумала она. Она собиралась просто выбросить его. Однако стоило порыву ветра вырвать бумажку из её пальцев, как она на мгновение замешкалась, затем, словно очнувшись, нахмурилась и, пробормотав что-то невнятное, бросилась за ним.