Как раньше уже не будет

      Артем не задавал лишних вопросов, когда Питер просил у него выходной в один из будних дней. Итак понятно, что парень устает с учебой и работой, да и большого потока клиентов пока что не наблюдалось, и Стрелецкий вполне мог справиться без посторонней помощи. На всякий случай, он сделал экстренный вызов на пост охраны, чтобы при необходимости иметь возможность быстро ее вызвать.       Питер торчал в своей квартире, листая старые фотографии, которые остались у него в ноутбуке. Да, на них больше не было его, но на них все еще была она — Мэй. Ее лучезарная улыбка, которая, как казалось Питеру, была способна осветить самую густую темноту. Большое глаза, что смотрели на племянника с теплом и заботой даже в тот момент, когда женщина была на пороге смерти. Даже истекая кровью и испытывая нестерпимую боль от полученных травм, Мэй продолжала с любовью смотреть на мальчика, которого всегда считала сыном.       Мэй была, вероятно, тем самым человеком, которого Питеру не хватало больше всего. Особенно в этот день. В день ее рождения, когда тетя всегда пекла что-то вкусное, когда надевала красивое красное платье и делала укладку. Приходили ее подруги, что постоянно говорили о том, как Питер вырос и какой он душка. В доме пахло жареным мясом, пирогом и духами тети Мэй. В вазах на подоконнике стояли букеты алых роз — ее любимых цветов. Питер до сих пор ненавидел себя за то, что так ни разу и не подарил их тете. Сначала у него не было денег на такой подарок и он покупал более бюджетные цветы, а потом… потом был Танос, спасение мира и все. Тети не стало так внезапно, что Питер не до конца осознал эту потерю. Вероятно, так было и с другими утратами в его жизни, но с Мэй все казалось каким-то иным.       Он вспоминал, как она заботливо отрезала от сэндвичей корочки, когда он учился в начальной школе. Как успокаивала его, когда Флеш в очередной раз порвал его тетрадки и заляпал какой-то гадостью рюкзак. Мэй учила его добору, показывала, что мир может быть хорошим. Она была слишком хорошей. Такие люди всегда уходят быстро и оставляют за собой слишком много боли.       Раздался телефонный звонок и Питер вскинул голову. Он сидел на полу в комнате, на кровати стоял ноутбук. Паркер смахнул слезы и взял смартфон. Звонил шеф. Дав себе несколько секунд, чтобы успокоится, парень принял звонок.       — Да, Артем Александрович, что-то случилось? — он сделал все, чтобы в его голосе не было слышно надлома.       — Привет, Питер, да, — голос Стрелецкого звучал очень бодро, хотя за время работы с этим человеком, Питер заметил, что он почти всегда был таким, — я не могу найти записи по Афанасьеву. Ну тот бизнесмен с паранойей, — сообщает Артем.       — Так, Григорий Степанович, — вспоминал Питер, — так. Они в комоде, который в приемный. Там большие папки, я все разложил в алфавитном порядке. Посмотрите в папке номер один, — инструктировал помощник.       — Хорошо, Питер, спасибо, — Артем уже хотел закончить разговор, но потом понял, что в голосе Питера было что-то странное, — ты плачешь? — уточнил Стрелецкий.       — Нет, — быстро ответил Паркер, пытаясь понять, как Артем его раскусил.       — Я сейчас приеду и расскажешь, что случилось, — констатирует Стрелецкий скидывает вызов. Питер даже сначала хотел позвонить ему, чтобы сказать о том, что у шефа нет его адреса, но потом вспоминает, что когда заполнял разные заявления при трудоустройстве, то указывал свой адрес.       Питер не хотел грузить шефа своими проблемами. У Артема итак все было не очень гладко. Его сын тяжело переносил гибель матери и постоянно нуждался в поддержке со стороны отца или дедушки, да и у отца Артема Александровича стало сдавать здоровье. Да, Паркер понимал, что если Артем что-то для себя решил, то его невозможно в этом переубедить. Он подумал о том, что снова постарается сделать вид, что Стрелецкому просто показалось, несмотря на то, что после того раза, когда Питер расплакался в приемной, Артем стал более внимательно относится к изменениям в его состоянии.       Артем появляется на пороге квартиры своего помощника примерно через час, когда Питер смог успокоится. Он убрал с кровати ноутбук, поправил одеяло и успел помыть не многочисленную посуду, которую оставлял в раковине. Сняв куртку, Стрелецкий оставляет ее на вешалке и следом за Паркером проходит в комнату.       — Рассказывай, что с тобой происходит, — заботливо просит Артем, сев на край кровати. Питер пожимает плечами и садится рядом.       Внутри снова вспыхивает желание выложить Артему все, начиная с того момента, как его укусил паук и он получил свои способности и заканчивая тем, что по его вине едва не рухнула мультивселенная. Он долго молчал не в силах что-то ответить Стрелецкому, но тот ждал с несвойственным ему терпением. Паркер думал, поймет ли его Артем или просто сочтет сумасшедшим.       — Сегодня день рождение моей тети, — выдыхает Питер, решив, что говорить об этом он готов, а про Паука и Мстителей — нет, — ну был бы. Если бы она не погибла.       — Терять родных всегда больно, — произносит Артем, понимая, что в ситуации Питера большая часть слов не будет иметь никакого смысла. Он слишком ранен, чтобы пытаться справиться с тем, что с ним уже произошло и принять это, — но, к сожалению, это часть устройства мира.       — Я знаю, — заверил его парень, — просто я думаю… нет… я уверен, что я виноват в ее смерти, — сообщает Паркер, посмотрев на Стрелецкого. В глазах парня снова появляются слезы и Артем осторожно опускает руку на его спину, едва ощутимо похлопав.       — Почему ты так думаешь, Питер? — немного отстраненно спрашивает Артем и в его голосе Питер чувствует тон, которым обычно шеф говорил с клиентами во время терапии.       — Потому что она погибла из-за меня, — уверенно произносит Паркер, — если бы не я, она бы не влезла в то дерьмо, которое ее погубило.       Артем молча смотрел на Питера, так как не до конца понимал смысл слов своего помощника, но проблема была явно не в языковом барьере. Стрелецкий научился понимать, когда Питер пытается быть осторожным в разговоре и не сказать лишнего, а когда говорит не понятно что, потому что не знает, как-то или иное слово будет звучать на русском или какой смысл будет иметь в данном случае.       — Питер, мы не сможем разобраться в твоих переживаниях и эмоциях, если ты будешь говорить загадками, — отметил Артем, — ты можешь мне доверять, — напомнил он.       — Я — Человек-Паук, — выпалил Питер и тут же зажмурил глаза, словно боялся, что может произойти что-то ужасное, но за его словами последовала только тишина.       — Хорошо, — медленно проговаривает Артем. В его словах не было агрессии или недоверия. Скорее — сочувствие. Раньше Питер не встречал такой реакции на свое признание. Это настораживало, он даже отстранился от Стрелецкого, но вытянутая рука психолога, продолжала лежать на его спине, — все в порядке, Питер, — заверил его Артем, — ты можешь рассказывать все, что считаешь нужным.       К концу своего рассказа Питер с трудом дышал от собственных слез. Впервые, с того момента, как он стал Человеком-Пауком, ему хотелось, чтобы его выслушали и Артем делал это. Он молчал все то время, что Питер рассказывал свою историю. На удивление, нетерпеливый Стрелецкий, который часто не давал клиентам и слова сказать, был очень спокойным и внимательным слушателем. Паркер не представлял, каких усилий это стоило шефу, но справлялся он очень хорошо. На самом деле, Артем не представлял, чем можно помочь в такой ситуации, ведь никогда не сталкивался ни с чем подобным. Да, была пара моментов, которые ему следовало уточнить, чтобы окончательно разобраться в истории и попытаться помочь парню.       — Скажи, сейчас ты больше не супергерой? Ну то есть, ты больше не занимаешься этим? — Артем приносит из кухни стакан воды и рулон бумажных полотенец. Он помогает Питеру сделать несколько глотков, так как руки парня слишком дрожат, поэтому он не в состоянии справиться с этим сам.       — Выходит, что так, — всхлипнул Питер, — я не могу… после того, что случилось. Просто не могу.       — Питер, в этом и есть твоя проблема. К сожалению, ты не можешь отказаться от своих способностей, потому что так устроен твой организм. Ну то, есть можешь, но это будет нести за собой последствия. Ты сам их уже начал замечать и ощущать, — пояснил Артем, проанализировав весь рассказ Питера, в том числе и то состояние, в котором он сейчас находился.       — Пусть лучше так, чем кто-то снова пострадает из-за того, что я — Человек-Паук, — выпалил Паркер и впервые за время разговора, в его взгляде появились агрессивные нотки, на которые Стрелецкий не обратил никакого внимания.       — Питер, это так не работает. Да, твое супергеройство принесло тебе немало боли и потерь, но поверь, люди, которые были с тобой в этот период, делали свой выбор сами. Потому что ты был им дорог. Потому что они хотели быть с тобой. И поверь, они были достаточно взрослыми, чтобы оценить риски. Твоя беда лишь в том, что ты слишком много берешь на себя и считаешь, что несешь ответственность за решения других людей, — Артем попытался убедить парня взять себя в руки и попытаться жить дальше, хотя понимал, что в конкретном случае, это будет не так просто, как обычно.       Питер не знал, что ответить Стрелецкому. Где-то в глубине души, он прекрасно понимал, что Артем Александрович прав. Чем дольше он не использовал свои способности, тем хуже ему становилось. Тем сильнее становились перепады настроения. Он стал чаще впадать в истерики и состояние полной безнадеги.       — Что… что мне делать? — спросил Питер, хотя знал, что у шефа нет универсального ответа на такой вопрос.       — Для начала — успокоится, — мягко говорит Артем, улыбнувшись, — остыть, пережить то состояние, в котором ты сейчас находишься. Потом нужно будет работать с твоим чувством вины. Пока ты его не проработаешь, тебе будет сложно снова начать жить. Сейчас твой организм находится в режиме выживания. Это не самое хорошее состояние и чем быстрее мы тебя из него выведем, тем будет лучше.       — Лечить меня будете? — хмыкнул Питер, сложа руки на груди.       — Самую малость, — заботливо сказал Артем, похлопав парня по плечу, — все поправимо, просто поверь мне. С тобой все будет в порядке. Я тебе обещаю.       — Вы же не станете меня провоцировать? — с подозрением поинтересовался Питер. У него было достаточно времени, чтобы ознакомиться с методами работы Артема, да и Фрэнка Фарелли, на подходе которого основывал свой терапевтический подход Стрелецкий, Питер тоже почитать успел.       — Так, вот это уже я сам решать буду, — строго отметил Артем, — все, успокаивайся и пойдем пообедаем.