Ностальгия

Ди метнулся кабанчиком в магазин и вернулся домой, вручил брату в качестве «презента» объемистую пачку подгузников. Предполагается, что они пока что чистые, но как будет дальше, посмотрим. — А где игрушки? — огорчился Хэви. Он сам был как ребенок… Но что правда, помимо памперсов, в список покупок действительно входило много других детских вещей. От Ди ожидалось увидеть полно разных гостинцев, но у того ничего больше нет. Хуевый из Ди «дед мороз» какой-то получился, подарок один, и то сомнительный… — Ты забыл о них, что ли? Ди никогда ничего не забывает. Он продумывает свои действия наперед: — Если бы я ходил за всеми вещами сразу, мелкий не дотерпел бы и точно сделал все свои дела под себя. И попало бы это не в подгузник… — поэтому блондин поделил свой поход за покупками на две части и вначале принес памперсы, которые нужны были ПРЯМО СЕЙЧАС, в кратчайшие сроки. — Ты быстро надевай подгузник на мелкого, а я пошел снова. Принесу всё остальное. Ди оставил самую сомнительную часть работы на своего брата, а сам блондин в это время подышит свежим воздухом на улице, погуляет по магазинам. Нашел способ развеяться, отдохнуть без орущего ребенка под боком. Ди очень хорошо устроился в этой ситуации… — В смысле? А как я? — спросил рыжий мальчик растерянно. — А как вообще надевать этот памперс?! — Откуда мне знать, Хэви?! А где же сам ребенок, кому предназначались памперсы? Из-за кого братья спорили? Его не видно, потому что маленький Глэм побаивается Ди. Знаете, как именно малыш сейчас прячется от него? Кроха прижимается к Хэви, стоит позади него, как за каменной стеной, а точнее, за его ногами. Годовалая малютка буквально по пояс Хэви… Рыжий был немного смущен, что к нему подстроились сзади. Хэви обернулся себе за спину и поглядел вниз на испуганного малыша, искавшего защиты. Пригладил осторожно кроху по большой голове, успокаивая: — Ты чего, это же Ди! — приговаривал Хэви маленькому отцу. Глэм совсем недавно боялся Хэви точно так же, как Ди… Но Хэви всё это время сидел дома и занимался ребенком. Карапуз в первую очередь привык к своей рыжей няньке. Ну, а Ди ушел в магазин «за хлебом», подобно безответственным отцам. Ди, конечно, не совсем как те самые отцы хотя бы просто потому, что он до сих пор девственник и даже не держал девок за ручку… У школьника пиздец в жизни случился. Он по сути без родителей остался сиротой. И чтобы добить психику подростку, на его хрупкие плечи взвалилась ответственность за всех остальных, кто был младше его. Он не хотел этой ответственности, но больше некому, кроме него. Теперь он самый старший. Ему надо было от такого, как минимум, прийти в себя, собраться с мыслями, поэтому вышел проветриться на улице… Притом когда Ди уходил прогуляться, он думал не только о себе. Блондин покупил всё, в чем мог нуждаться годовалый Глэм. Когда парень пришел домой в следующий раз, он остался окончательно. Через какое-то время карапуз перестал бояться даже Ди. По крайней мере, при виде блондина никто больше не прячется. Но когда Хэви, допустим, выходил из комнаты и обрекал малыша оставаться наедине с Ди, пупса это не устраивало. Кроха бросает Ди совсем одного в комнате, чтобы побежать хвостиком за Хэви. Глэм явно избрал себе конкретного любимчика… Пожав плечами, Ди сделал вид, что ему все равно. Старший сын старался не расстраиваться. Ди этим, наоборот, пользовался. Он сбросил уход за ребенком на одного Хэви, подшучивая над братом: «Всё, он тебя выбрал». Зачем Ди грустить по поводу отношений с этим молокососом? Ему НЕ интересен сам по себе сопляк как таковой. Ди только важно, что из него должно было вырасти. Этот маленький путешественник во времени, пришедший из прошлого, всего лишь гость в их доме. Надолго он тут не задержится. Он исчезнет, а вместо него вернется привычный знакомый папа. И он вспомнит наконец сына. Ди смотрел на ребенка и удивлялся его придурковатости: «Как из ЭТОГО вообще мог вырасти папа?!» Годовалый малыш сидел на попе, одетой в памперс, и тащил в рот, слюнявил купленную ему игрушку. Непривычно видеть Глэма таким глупым, со странным фетишом. Он смотрел теми самыми, как у отца, большими голубыми глазами, будто хотел что-то сказать, но никогда ничего не говорил. Наверное, ему мешала та игрушка, что продолжала у него торчать изо рта. Короче, от этого зрелища у Ди были смешанные чувства… — Ну, как, вкусно? — Хэви усмехнулся по-доброму над маленьким папой, приобнял его, а затем повернулся к Ди. — Может, он жрать хочет? Когда Хэви открыл холодильник посмотреть еды, мини-Глэм чуть погодя подошел и пролез вперед, потому что сынишка уступил ему место. Это была ошибка. У папаши сегодня удачный улов… Он спиздил из холодильника рыбку. Это была та рыба, которую мужчина собирался готовить, не будь он уменьшен до размеров ребенка. Маленькая копия папы ходила с ней, как с игрушечной лялькой. Что он в ней нашел такого симпатичного? Это же реально дохлая рыба, она холодная, слизкая, с чешуей и вечно открытыми мертвыми глазами. Глэм был очень странным ребенком, ему казались её глаза очень красивыми… Красота в глазах смотрящего, как говорится. Ди недоумевал, он же купил ему столько игрушек! Это как с домашними питомцами, купишь коту самую дорогую лежанку, а шерстяная жопа сидит в коробке из-под неё… — Игрушки мы не суем в рот, с ним играют, понял? А селедку, наоборот, мы едим, она вкусная, — Хэви пытался объяснить папе простые истины. — Это не селедка, идиот, — Ди помогал брату разобраться в видовой принадлежности морепродукта. Сыновья буквально на секунду разлучили Глэма с его рыбкой. Годовалый малыш ничего не мог противопоставить двум подросткам, кроме как горько заплакать от безысходности. Для него происходящее было личной трагедией. Он тянул свои ручки вверх вслед за украденным. Его не хотели обижать. У Хэви сжалось сердце, неужели папа стал такой ранимый? А Ди собирался ему вернуть в ту же секунду, чтоб только заткнулся. Но прежде, чем он это сделал, обернул рыбу в первое попавшееся полотенце, чтобы отдать её в таком виде. Отец будет меньше контактировать с холодным и вонючим. Малыш заключил свою рыбку в объятия и тут же успокоился. Но слезки на его глазах никуда не делись, они стекли по пухлым надутым щекам. Ребенок вцепился в сокровище крепко и больше не отпускал… Выглядело со стороны так, будто Глэм покачивал на своих руках куклу. Ведь рыбу запеленали в полотенце. Маленький папа ходил теперь с этой игрушкой всюду и не мог даже, кажется, без своего нового друга существовать. Настолько они стали неразлучны… Хэви вынужден был сажать их обоих себе на колени, чтобы покормить папу с ложечки. Получилась своеобразная матрешка: Хэви обнимает малыша, а малыш держит селедку. Глэм пытался своей коротенькой ручкой дотянуться до ложки, которой его кормили. Малявка хочет есть самостоятельно, как взрослый. Но когда ему дали это сделать, он моментально испачкался. Каша ещё оказалась на полу с хлюпающим звуком… Ди посмотрел на это с перекошенной брезгливой рожей. — Ничего страшного, — обнадеживающе сказал Хэви, вытирая перемазанную детскую мордочку. Ди думал иначе: — Ага, не забудьте хрюкнуть. Ди повесил карапузика на младшего брата не просто так. Блондину хотелось посидеть в интернете и поискать необходимую информацию о младенцах. Но он постоянно отвлекался от телефона, наблюдал со стороны, что делает младший брат с их отцом. Ди позволял себе оценивать и критиковать. Блондин был тут главный, он руководил процессом, пока Хэви выполнял всю грязную работу. Подросткам пришлось допустить, чтобы маленький папа вместе со своей мертвой подружкой залез прямо в кровать. В обнимку с рыбой (вместо какого-нибудь плюшевого медведя) малыш сладко посасывал большой палец, умудрялся при этом выглядеть самой настоящей очаровашкой. — Мы его разбудим, — послышались опасения. Но разговорчики остались за пределами спальни. Как только Ди и Хэви вошли в ту комнату, где спал ребенок, парни вели себя тише мыши и ходили на цыпочках. Они боялись даже перешептываться… Потому что наконец осознали ценность того времени, когда можно отдохнуть, пока чадо спит. Планировалось провести целую операцию по вызволению морепродукта и возвращению в естественную среду обитания — в холодильник. Глэм будто знал, что задумали подростки. Как на зло, он разлегся прямо на рыбине. Это всё усложняло настолько, что вытащить её из-под отца не представлялось возможным… Иначе сработает сигнализация. Если он проснется, его крик не самое страшное в этой ситуации… Это значит, что папа не подрастет во сне настолько, насколько мог бы. Пока маленький отец спит, он подрастет на целый год, как в прошлый раз. Закрывший глаза Глэм прямо на глазах быстро превращается из годовалого в двухлетнего ребенка. Стоит ли оно того?.. Нет, сыновья не рискнули его эволюцией. Они в последний момент отказались от идеи и махнули на всё рукой. Лучше оставить как есть… Это будет иметь последствия. Постель с Глэмом точно провоняют рыбой. Но оказалось в приоритете, чтобы он наконец перешел на следующий этап развития. И самое главное, чтобы вернулась наконец мама, это самое важное… Виктория же младше Глэма всего на пару лет. Она просто не родилась, пока тот не достиг определенного возраста. Жестоко, но такой период действительно был в прошлом, когда Глэм в этом мире был совершенно одинок. Без своей второй половинки. Мама появится на свет, только когда отцу исполнится два года. Когда Глэма сбросили до заводских настроек, он лежал хоть в уютной кроватке, под одеялом, в своей же одежде. Сложнее найти в доме место, где младенец мог быть ещё в большей безопасности, к тому же в тепле. Виктории повезло меньше… Бедную девочку приложили оголенной кожей на твердый ледяной пол. Она буквально была, в чем мать родила. Абсолютно голая и беленкая, как снежинка, ничем не прикрытая и не защищенная. Раньше на том же самом месте валялась груда её одежды, но шмотки давно уже подняли с пола. Никто не успел наступить на неё ботинком. Она включила сигнализацию раньше. Вики орала на полу, как резаная. Много от малышки слышалось возмущений… Несмотря на противные визжащие звуки, Ди опустился на колени перед ней. Её было очень жалко… Оставлять её в таком виде на полу нельзя. Но если взять на руки новорожденную лялю и не придержать ей голову, то голова легко отвиснет назад. Мышцы шеи не развиты, чтобы держать голову самому. А если потрясти кроху, когда голова дергает взад-вперед, то последствия будут страшными вплоть до инвалидности или смерти. Виктория вырастет потом самой настоящей богатыршей, которой всё нипочем. Но сейчас ей было навредить очень легко. Ди боялся трогать её маленькую… Глаза у Ди боялись, а руки делали. Он начал поднимать её, при этом осторожно придерживал лысую младенческую голову. Девочка продолжала попискивать. Никаких резких движений от парня, хотя очень хотелось поспешить и прикрыть наконец её голожопость. Руки у парня заходили ходуном… Юношу прям конкретно трясло, когда он старался аккуратно заворачивать малютку в ткань. Переживал в этот момент, что может её как-то не так повернуть и что-нибудь сломать ей нечаянно. Она же совсем крошечная! И такая хрупкая, с ней надо обращаться как с хрустальной вазой… Блондин боялся допустить ошибку, но он преодоевал себя. Запеленал её. Подростка грызло чувство вины. Когда всё это только начиналось, он не узнал отца в обличии младенца. Ди оставил его тогда новорожденного одного, хотя папа просил о помощи. Глэм попискивал в одиночестве, брошенный и никому не нужный. С мамой такого не должно повториться! Она не будет засыпать в своих же слезах…