Я посадил дерево

Больше никому меня не прощай

Чтобы в одиночку шел за тобой

И чувства бьют по нам, но ты не вставай

Слова сильней ножа причиняют боль

Любовь теряет вкус словно крепкий чай

И выпить бы до дна, но я не могу

      Утро не нравилось Андрею по всем параметрам. Вчера он надрался в одно лицо у себя же дома, «Джек Дэниелс» оказался отличным парнем и удобным собеседником — слушал и не давал глупых советов, в которых никто не нуждался. Будильник Жданов конечно проигнорировал, проснулся только в девять часов, проигнорировал пропущенный от Малиновского, и стал собираться. К десяти доехал почти до «Зималетто», потом передумал появляться в конторе и, развернувшись, направился в ближайший ресторанчик. Похмельный организм требовал продолжения банкета, но вместо этого Андрей заказал острый гамбургер с перцем халапеньо и большую чашку кофе вместо живительного пива. Опоздание ему еще сойдет с рук, но появление в нетрезвом виде будет сложнее оправдать.       «Перед кем я оправдываться собрался? Ромка — он свой, он должен понять, и не имеет права меня осуждать. Кто еще, Кира? Она на меня смертельно обижена и ей должно быть все равно, где я и с кем», — успокоив таким образом совесть, Андрей попросил унести кофе и принести светлое нефильтрованное. Так себе завтрак для делового человека, обстоятельства сложились так, как сложились. Поправлять здоровье в кабинете все тем же виски как-то не хотелось, не то было настроение.       События последних дней все сильнее выбивали Жданова из колеи. Катя не поддавалась ни на какие его способы извиниться и улучшить их отношения. А он, вообще-то, далеко не дурак в отношениях и умел сделать так, чтобы девушке рядом с ним было хорошо и комфортно. Но по факту хорошо было почти всем, кроме Кати и Киры. Расставание с невестой в первые мгновения принесло облегчение, однако сомнения все равно оставались, в конце концов, они столько времени были вместе, и он, в какой-то период их отношений, верил, что они все преодолеют и смогут создать крепкий, красивый брак… Признаться в том, что влюбленность и привычку он принял за любовь оказалось неприятно. Почти так же, как чувствовать вину перед Катей — симпатичной, в чем-то трогательной, но со сложным и упрямым характером. А еще Андрей понял, что устал чувствовать себя виноватым. Заедая гамбургер картошкой фри он точно убедился, что чувствует именно это — усталость.       От Киры, которая оказалась в отношениях слишком душной любительницей коротких поводков, он нарочно ее дразнил, позволяя себе отношения с моделями, а она видимо и впрямь любила, раз позволяла с собой такое обращение. От Кати, прочно сросшейся со своей болью, которая не видела в нем человека, а только морального урода, с подачи которого вырубили их драгоценные посадки. Что Кире, что Кате было бесполезно доказывать, что он не такой. Он не кобель и не бабник, ему не доставляло удовольствия гоняться за прекрасными нимфами, они сами приходили, готовые на все, что угодно, лишь бы быть рядом, он не моральный урод и не мажор, ему не чужды сострадание и эмпатия, но хватит уже тыкать его носом, как нашкодившего щенка! В конце концов, у него есть самолюбие и гордость, он прекрасно знал, что представляет из себя на самом деле, что в нем помимо недостатков есть много хороших качеств, он знал, на что способен, и ошибки прошлого совсем не определяли его как человека в настоящем. Дискомфорт, от которого хотелось избавиться как можно быстрее и любой ценой, кажется, перешел все границы и срочно требовал решения проблемы.       Андрей привык, что для его девушек и женщин из его окружения «нет» имело множество значений, а чащего всего «да, но поуговаривай меня еще». В Катином же случае «нет» означало именно «нет», это сбивало с толку, бесило и раздражало. Ну почему она такая? Почему ведет себя так, как будто он, Андрей вообще ничего не стоит и не значит? Он же видел, что нравится ей, и тот поцелуй… Катя не могла поддаться моменту, позволить себя поцеловать, ничего к нему не чувствуя. Интуиция подсказывала Жданову, что Катя зачем-то обманывала и себя, притворяясь, что ничего к нему не чувствует, пытаясь при этом побольнее его задеть. Для чего? Проверяла серьезность намерений? Ждала от него какого-то особенного поступка? Но он и без того очень старался. Он сделал все, что мог на данный момент — купил и подарил участок, заказал саженцы — их вот-вот должны были привезти, пытался с Катей поговорить, но безуспешно… Что он мог еще сделать, чтобы растопить ее ледяное сердечко? Примчаться к дому, спеть серенаду в компании музыкантов, пожертвовать в собаче-кошачий приют сумму с тремя нулями, встать на колени, попросить дать ему шанс, устроиться работать в их чертов «Огненный тайфун», чтобы быть ближе?       Андрей решил, что даст себе и Кате еще немного времени на попытки налаживания отношений. Если с Катей ничего не выгорит, то он всегда может вернуться к Кире — пригласить на ужин в ее любимый ресторан, с охапкой отвратительно дорогих роз, старательно раскаяться во всех грехах, честно сообщить, что ни с кем, ничего, никогда не было так, как с ней, а потом, доказав все это в постели, начать подготовку к свадьбе. Чуть более инициативно с его стороны. Не то что бы ему так хотелось жениться на Кире, но по крайней мере данный вопрос бы был закрыт раз и навсегда, а заодно и Катя поняла бы, кого потеряла в его лице. Почему-то эта глупая мстительная мысль грела и утешала — он хотел, очень хотел, чтобы Катя обратила на него должное внимание, оценила по достоинству и сделала правильный выбор. А он бы великодушно выслушал ее сомнения, заверил, что влюбился и теперь все будет только хорошо. Потом бы стал закидывать ее цветами и подарками, перевез бы в их общую квартиру, заставил бы уволиться с работы, а еще лучше перейти на заочку и сидеть дома. Удивлять Киру было сложно — у нее с рождения было без преувеличения все, то ли дело Катя. Ему хотелось выглядеть в чужих глазах хорошим. Либо семьянином, заботливым мужем и отцом, либо богатым успешным любовником, открывшим любимой девушке ранее недоступный мир роскоши и комфортной жизни. Чего ему хочется больше в данный момент Жданов так и не понял, но решил для себя, что оба варианта для него приемлемы, потому что какой-то дикой страсти что к Кире, что к Кате не испытывал, оба варианта отношений не сделают его несчастным.       Допив и доев, закинул в рот сразу несколько подушечек мятной жвачки. Головная боль ушла, общее самочувствие улучшилось, но ровно до звонка от новоиспеченного Президента.       — Андрюха, ты где?       — Еду, скоро буду, а что случилось?       — Рабочий день, чтоб ты понимал, начинается в девять.       — Я помню. Ромка, какая муха тебя укусила?       — Приедешь — увидишь, — пообещал Роман и отключился.       Жданов озадаченно глянул на телефон и мысленно хлопнул себя по лбу — он совсем забыл, что Кира приглашала Ромку на ужин. А он, закрутившись со своими душевными метаниями так и не выяснил, как все прошло, и на предмет чего его терзала Кирюша. Неожиданно стало неприятно собственное поведение — как он мог предлагать Ромке приударить за его женщиной? Несмотря ни на что, Кира была его, и даже сейчас, после его признаний, она обещала его ждать, и ему это нравилось. Он хотел именно такой реакции, привыкнув к тому, что все его выкрутасы по умолчанию прощаются.       Если Кира вдруг переключится на ветренного Ромку ему без сомнения это не понравится, потому что… Потому что он привык считать Киру своей. Привычная, удобная, несмотря ни на что, всегда принимающая, она не стеснялась показывать, что любит его. Он позволял себя любить и не представлял, что может быть как-то иначе. Неожиданно пришло понимание, что даже семейную жизнь он представляет только с Кирой, Катя на роль жены в его фантазиях не годилась — она была слишком другой. И приучать ее к его видению брака, семейных отношений, пришлось бы ой как долго.       Повернув ключ в зажигании, Андрей выехал с парковки. До «Зималетто» добрался быстро, хлопнул по плечу Потапкина, вызвал лифт, гадая, какие новости его ждут. Тропинкина, увидев его выходящим из лифта, тут же протараторила:       — Андрей Палыч, все собрались в конференц-зале, ждут только вас!       — В связи с чем собрание?       — Павел Олегович приехал, Александр Юрич тоже, но они ничего не сказали, — Маша пожала плечами.       — Спасибо, Маша, — усмехнувшись, Андрей направился в конференц-зал. Он явно не ожидал увидеть то, что увидел — Кира, Сашка, Рома, его собственный отец, обсуждали какие-то документы в компании Кати и ее очкастого друга. Выглядели эти двое достаточно уверенно, Катя даже не запнулась при виде него и договорила фразу до конца.       «Обсуждают мой, точнее ее, бизнес-план», — дошло до Андрея. — «Не могла лично мне отдать, что ли? Что за цирк?»       — Доброе утро, прошу прощения, задержался. Кто-нибудь введет меня в курс дела?       Малиновский отодвинул ему стул рядом с собой и придвинул еще один экземпляр бизнес-плана.       — Екатерина Валерьевна любезно помогла усовершенствовать бизнес-план вместе с Николаем Антоновичем. Обнаружилась ошибка в самом начале, из-за которой все расчеты оказались не совсем верны.       — Хорошо, что неточности удалось выявить в самом начале, пока мы не начали воплощать план, — Кира поддержала Романа.       Не зная, как отреагировать, Андрей вцепился в папку и начал судорожно листать файлы. Идиотская — теперь он и сам это видел, ошибка, закралась в самом начале, и то, что сделали Катя с Николаем действительно вызывало у него уважение, как у бизнесмена. Но как у человека, которого сейчас прилюдно начали возить мордой по столу, подмечая малейшие неточности — а он всю душу вложил в этот чертов бизнес-план! — это вызывало лишь раздражение и злость. Остальные, даже Кира, кажется, приняли Пушкареву весьма лояльно.       — И чего вы хотите, Катя? Должность финансового директора у нас свободна, думаю, это будет достаточной платой за ваш труд, — язвительно начал Андрей. Совсем недавно он сам предлагал отцу принять Катерину в их компанию, сейчас же он просто не мог контролировать свои эмоции. Ему хотелось задеть Катю, вывести из себя, увидеть ее настоящую за крепко сидевшей маской сдержанности и собранности. Катя, до этого спокойная, мгновенно собралась, зажалась и закрылась — это стало понятно по взгляду, а после и по скрещенным на груди, руках. Зорькин успокаивающе коснулся ее плеча, но это взбесило Андрея еще больше. Нашелся, то же мне, советчик.       — Андрей, выбирай тон, с которым обращаешься к человеку, который уберег и твою, между прочим, компанию, от проблем, — подал голос Александр. До этого он что-то черкал в ежедневнике, не обращая ни малейшего внимания на опоздавшего вице-президента, чье раздолбайство, без сомнения, уже сидело в печенках.       — А что, я не прав, что ли? Екатерина Валерьевна, как мне думается, пришла сюда не просто так. И понимаю, любой труд, тем более качественный, должен быть оплачен.       — Екатерина Валерьевна, не обращайте внимание на тон Андрея. Мы обсудили этот вопрос и готовы вам предложить должность финансового директора, — Павел Олегович едва заметно улыбнулся. Он успел навести справки, не только у давнего друга, но и в целом.       — К сожалению, не смогу принять ваше щедрое предложение. Это большая честь работать в такой крупной известной компании, но по ряду личных причин вынуждена отказаться, — Катя уже взяла себя в руки и не смотрела на Андрея, который сверлил ее недовольным взглядом, улыбаясь при этом якобы дружелюбно.       — Сразу бы сказала, что не сработаешься со мной, — Андрей самодовольно усмехнулся.       — Но у меня есть встречное предложение, если позволите.       — Да, пожалуйста, мы вас слушаем.       — Над бизнес-планом работали мы вместе с Николаем, и он, как мне кажется, справится с должностью финансового директора лучше, чем я.              Коля, крутивший ручку, выронил ее и удивленно посмотрел на подругу.       — Кать, ты чего? — шепотом поинтересовался он, даже не представляя, что подруга способна на такое.       Павел Олегович обменялся понимающими взглядами с Романом — они уже успели обсудить такой исход событий и в целом не были против. Во всяком случае, досье, собранное на Зорькина, выглядело вполне приличным. Умный молодой человек, с амбициями и желанием строить карьеру, в чем-то предосудительном замечен не был, трудолюбивый, упорный.       — В таком случае, мы с Николаем Антоновичем договоримся о следующей встрече, необходимо будет уладить формальности с документами и вашим деканом, — Жданов-старший ободряюще глянул на растерянного Николая.       — Отлично! — Андрей поднялся из-за стола, отшвырнул в сторону стул и вышел из конференц-зала, не забыв хлопнуть дверью.       — Извините, Катя, это не имеет никакого отношения лично к вам, — Кира ушла следом за Андреем, не менее злая из-за его идиотской выходки.       — Нам пора, — Катерина глянула на часы. Время за совещанием пролетело незаметно, опаздывать на пары ей не хотелось совершенно. Кольке, конечно, идеальная посещаемость была не так важна, но для нее это имело важное значение.       — Я вас отвезу, — вызвался Воропаев.       Коля обменялся рукопожатиями с Романом и Павлом Олеговичем и они вышли из конференц-зала.       — Кать, вы извините за Андрея, он обычно думает, прежде чем что-то говорить, — уже в лифте признался Александр, раздражаясь на Андрея все больше и больше. Ни капли серьезности и ответственности, мало того, что они вынуждены вечно прикрывать его загулы, так еще и нахамил человеку, который им действительно помог.       — Я заметила, — Катя кивнула. От Жданова она подсознательно и ожидала чего-то подобного. Тот его порыв с поцелуем, возможно, был и вовсе продиктован выпитым накануне и ситуативным желанием не привыкшего к отказам альфа-самца. Хотя, после того, что наговорил Андрей, его образ в Катиных глазах окончательно померк.       — Катюх, он еще пожалеет, — пообещал Колька, не зная, как утешить подругу. Он и сам еле сдержался, чтобы не кинуть в Жданова-младшего чем-то тяжелым.       Пушкарева в ответ на это лишь усмехнулась. Они вышли на парковку, загрузились в роскошный внедорожник Александра, который сегодня приехал без водителя.       — Николай, вы сможете завтра подъехать, вместе с документами, резюме, и все детально с Романом Дмитричем обговорить?       — Да, — Коля кивнул. Завтра, как по заказу, первыми двумя парами стояла физкультура, от которой он был освобожден. — Можно было бы и сегодня, но у нас пары до четырех…       — Завтра с утра будет удобнее. Спешить ни к чему, акционеры и Президент компании выразили более чем ясные намерения.       Коля как-то приосанился и даже немного успокоился — ему все еще не верилось в реальность происходящего. Катька позвонила ему неожиданно, велела срочно приехать в «Зималетто». Он все бросил, помчался туда, и вот, чем закончилось спонтанное совещание — его брали на такую серьезную должность. Ну, предварительно, конечно, брали. Если Жданов-младший не устроит какую-нибудь подлянку. Видимо, на его лице мысли отобразились вполне читаемо, Александр усмехнулся.       — Насчет Андрея не беспокойтесь, он не сможет вам навредить.       — Куда уж больше… — едва слышно произнесла Катя и уставилась в окно. Она чувствовала и радость за Кольку, и гордость — их общий труд оценили по достоинству, и брезгливость, пополам со злостью и отвращением — Андрей вел себя ужасно. Проявил свой дурной характер во всей красе. Но вместе с этим ей стало легче — то, что она могла принять за легкую влюбленность испарилось без следа. С мужчиной, который все измеряет деньгами и не видит в потребительском отношении к жизни ничего плохого ей однозначно не по пути. К счастью. А Колька — он заслужил хорошую работу, она ничуть не жалела, что отказалась, и не сомневалась, что так будет правильнее.       Воропаев их высадил, пожелал хорошего дня, не забыв отдать и Коле, и Катерине свои визитки.       — Надо срочно покупать мобильник, — только и смог произнести Зорькин, пока они шли к корпусу. Давешние одногруппницы, увидев, что их подвезли в очередной раз на крутой иномарке, снова сбились в стайку, чтобы все обсудить.       — Купим, Коль, — Катя ободряюще ему улыбнулась. — Придумаем что-нибудь. Мне за заказы заплатили, сложимся.        — А еще надо очки поменять, костюм поприличнее, ну и стрижку сделать. Для такой должности нужно выглядеть соответственно, — Коля явно запереживал, представляя, какие траты его ждут, к тому же предстояло объяснить подруге, что она одном из счетов у него имеется крупная сумма, и ее посильный вклад совсем не требуется. Разве что компания, потому что по магазинам он терпеть не мог ходить, особенно за одеждой — мама покупала ему сама, а он носил, не видя принципиальной разницы. Удобно, комфортно, что еще нужно?       — Ладно, вечером обсудим, — Катя первой вошла в фойе, стараясь выкинуть любые мысли о Жданове из головы. Не хватало только на парах думать об этом хаме, у нее были дела поважнее.