Любовь по расчёту

Эндрю проснулся от боли. — Ах! Омега схватился за живот. Больно. Ужасно больно! — Мхм, Дрю… — Натаниэль пошевелился и открыл один глаз, — еще слишком рано. У Эндрю не было сил рассуждать о том, что они с королем заснули в одной постели. Сейчас его волновала боль. Режущая, навязчивая. — Мой ребёнок, — прошептал Эндрю, — мой малыш! Натаниэль резко вскочил. Он проморгался и попытался увидеть что-то в темноте. В еще лунных лучах он увидел, что на постели появилось что-то темное. Нет. Король бросился к двери. Его лающие приказы было слышно даже из-за стен. Началась беготня. Слуги в одних ночных рубашках бегали и зажигали огни, но всё, что Эндрю чувствовал — как рвётся его жизнь. — Пожалуйста… Тихая мольба осталась неуслышанной. Сознание вновь мутилось от боли, и Эндрю вдруг рассмеялся. Он скоро привыкнет отключаться в присутствии Натаниэля! Альфа вбежал внутрь. Он что-то говорил, но омега его не слышал, продолжая хохотать диким нечеловеческим смехом.

***

Натаниэль расхаживал по коридору возле дверей, за которыми скрылась его омега. Кровать в другой спальне была испорчена кровью, и Эндрю в спешке перенесли в другую. Врач назвал неутешительные прогнозы — скорее всего выкидыш. Короля попросили не входить, и тот исходил от беспокойства. Стража подобралась, боясь даже вздохнуть лишний раз. С ростом Натаниэля могло показаться забавным, что тот ходит туда-сюда, но когда своими глазами видел, как на площади выставляют труп без кожи, которую этот самый маленький человек лично снимал, уже совсем не смешно. У Натаниэля не было привычки срывать злость на подчинённых, а вот у Натана была. Врач появился первым. Натаниэль остановился, его взгляд требовал ответов. — Простите, Ваше Величество, — поклонился мужчина, — ребенка спасти не удалось. Альфа закрыл глаза и ме-е-едленно вдохнул, пока сползали краски с лиц присутствующих . — Король-консорт? Врач очень шумно вздохнул. — В порядке. Нужен отдых и покой. Нервы… Стали причиной. Репродуктивная функция не пострада… — Это определю позже, — перебил король, заходя в комнату. От его голоса, пропитанного сталью, врач сам почувствовал дурноту, но альфа его проигнорировал. Эндрю лежал на чистой постели в другой одежде. Шикарные длинные локоны теперь были распущены и разметались по подушке. На лбу виднелась испарина, а предплечье покоилось на лице, закрывая глаза. Вторая рука лежала на животе поверх одеяла. — Прост… — Вздохнул Эндрю. — Не смей, — перебил Натаниэль, и омега вздрогнул, — это не твоя вина. Эндрю усмехнулся, и это было похоже на тот болезненный смех, который альфа никогда в жизни больше не хотел бы слышать. — Не моя вина? А кто устроил истерику, как маленький ребёнок? Будто есть что-то удивительное в том, что жизнь несправедлива! Эндрю убрал руку. Его глаза были пустыми, и он не смотрел на Натаниэля. — Эндрю. — Может, ещё пожаловаться на непростое детство? Ха! Только этого я ещё не сделал! — Дрю. — Расскажу как папа не любил и бегал от любовницы к любовнице! Это же так сейчас важ!.. Тяжелая рука Натаниэля приземлилась на губы Эндрю, заставляя того замолчать. — А теперь успокаиваемся, — раздражённо сказал альфа и подтолкнул мужа, — двигайся. Эндрю нахмурился, но отодвинулся. Натаниэль забрался под одеяло и лег на бок. Они молча пялились друг на друга, а потом альфа заговорил. — Я сказал, что это не твоя вина и тебе придётся научиться верить моим словам, потому что я не говорю того, чего не имею в виду. Эндрю фыркнул. Он был ужасно расстроен. — Я мог спасти нашего ребёнка. — Мог, — отрезал Натаниэль, и Эндрю вздрогнул, — а еще мог выйти замуж за другого, отказать в брачной ночи или остаться в своей стране. — Я мог отказаться от брачной ночи? — Эндрю. Омега закрыл глаза и стушевался. Натаниэль подполз ближе и положил руку на его плечо. — Я имею в виду, что много чего могло сложиться по-другому, но это уже случилось. Не нужно зацикливаться на этом. Эндрю раздраженно выдохнул. — Я потерял ребёнка. Твоего ребёнка! Королевского наследника! Принца! Я не исполнил свой долг! Взгляд Натаниэля вспыхнул, и Эндрю вспомнил тот разговор, когда король ясно дал понять, что любые обязательства, которые у омеги есть, относятся только к королю и никому другому. Щеки омеги потеплели, когда он вспомнил и то, что альфа предлагал им полюбить друг друга и все… Остальное. — Я… — Что мне ещё сделать, чтобы твоя голова встала на место? — Проворчал Натаниэль. Эндрю удивленно моргнул. — Что?.. — Раз ты не слышишь слов… Натаниэль встал и бросился вперёд. Эндрю даже не успел подумать, как его прижали к подушкам и поцеловали. Все мысли разом покинули голову омеги, а руки взметнулись, чтобы обосноваться на плечах мужа. Натаниэль отстранился, чтобы сделать один вздох, и продолжил поцелуй. Эндрю просто таял и не хотел, чтобы это прерывалось, но альфа снова покинул его через несколько секунд. — Я повторю это столько раз, сколько нужно, — дыхание мужа задевало губы омеги, — и подкреплю действиями, если потребуется. — Натаниэль… — Сглотнул Эндрю. — Мне важно, чтобы ты был в порядке. — Сказал альфа. — Ты мой муж, часть меня. Ты высшее лицо в этом государстве и за пределами границ. Ты король-консорт и твое здоровье в приоритете. В этот раз неудача, но главное ты в порядке. Мы попробуем снова. Щеки Эндрю потеплели. Двойной смысл слов вгонял в краску. — А если снова не получится? — Спросил омега. — Давай не будем думать о том, чего еще не произошло, — предложил Нат, находя для себя новое увлечение — накручивание длинных волос супруга на палец. Эндрю выдохнул, прикрывая глаза. — Ну почему ты такой спокойный? Нат постарался сдержать улыбку. — А что я должен делать? — Не знаю, — ответил Эндрю, замечая увлечение мужа своими волосами, — злиться, ругаться. Возможно, кидать вещи и говорить, что я подвёл тебя. — Твой брат так себя ведëт? — Тогда спросил Натаниэль. Эндрю замолчал. Как себя ведет Аарон, он не знал, и были ли у Кейтилин выкидыши тоже. — Отец? — Предположил альфа, но снова не дождался ответа, — я не они, Дрю. Новое прозвище вызывало внутри омеги маленькие феерверки. От этих чувств хотелось спрятаться, но одновременно хотелось и схватить, и рассмотреть поближе. — Я расстроен, что наш ребёнок умер, — продолжал альфа, — это правда, но это не конец. Мы можем постараться снова, чтобы результат был другим. — Ну почему ты всегда говоришь такие смущающие вещи… — Проворчал Эндрю. Омега прижался к груди мужа, пряча лицо в изгибе плеча. Натаниэль выпутал руку из его волос, чтобы случайно не причинить боль и положил ее омеге на спину. — Я… — Эндрю запнулся, решая стоит ли говорить. Не слишком рано? Но столько всего произошло. Натаниэль не подумает, что Эндрю просто смеётся над ним? Эндрю тряхнул головой, принимая решение. Натаниэль поверил ему, не требуя доказательств. Он говорит, что важнее Эндрю, а не ребёнок, хотя все другие альфы определённо сказали бы по-другому. Эндрю никогда не найдёт более лучшего человека, чем тот, кто стал его мужем. — Нат, я… люблю тебя. Натаниэль застыл, и его сердце сделало кульбит. Он отстранился, чтобы заглянуть мужу в глаза. — Ты ведь говоришь это не потому, что думаешь будто я выгоню тебя из-за выкидыша? — Спросил он с явным подозрением. Эндрю покачал головой. — Я думаю, что испытываю все эти чувства давно. На самом деле я не собирался тебе говорить, потому что однажды Дрейк должен был всплыть, но сейчас думаю… Время пришло. Больше нет смысла таить это. Натаниэль улыбнулся, погладив омегу по щеке. — Я рад это слышать, Дрю. Эндрю опустил глаза, но снова поднял их, желая услышать ответ. — А… ты? Альфа улыбнулся. Ласково. Нежно. — Я определённо чувствую к тебе что-то, но хочу подтвердить это. Подарками, ухаживаниями. Долгими ночами. Эндрю не сдержался и ударил его в плечо. Натаниэль прыснул, ярко улыбаясь. — Кто тут еще издевается! — Я имел в виду свидания под луной, — смеялся альфа, — как в тех романах. Чтобы были только звезды и мы с тобой. — А Вы безнадёжный романтик, Ваше Величество. — Все из-за Вас, Ваше Величество. Эндрю прикусил губу, а Натаниэль мягко улыбался. — Всё, — попробовал Эндрю, — правда в порядке? — Нет, — ответил Натаниэль и погладил его по голове, — но будет. Обязательно будет. Эндрю вздохнул, прижимаясь к груди мужа, а Натаниэль продолжил гладить его по голове. За окном розовело небо. Ночь медленно уступала место утренней заре, просыпались птицы. Совсем скоро луна скроется из виду, но ее место займет яркое солнце. И наступит новый день.