Любовь по расчёту

Мэри закрепила булавку и отряхнула несуществующие крошки с груди сына. Натаниэль вздохнул и положил руки на кисти матери. — Всё идеально. — Ты не видишь, а я вижу. — Грубо ответила Мэри и вырвалась из хватки. Натаниэль настойчиво оттолкнул вновь потянувшиеся к нему руки. — Если ты отойдёшь от зеркала, то увижу. — Он пытался сохранять дружелюбный тон, хотя мельтешение женщины начало порядком раздражать. Со стороны могло показаться, что хорошая мать переживает за своего сына, но Натаниэль знал, что она волнуется не за него, а за ситуацию в целом. Королевство только недавно потрясла новость о смерти короля, а тут ещё одно потрясение в виде свадьбы его сына, бывшего кронпринца. Коронацию только успели отгулять, как кинулись готовиться к брачной церемонии. Воистину эти месяцы в истории самые насыщенные. Через несколько минут Натаниэль впервые увидит своего жениха. Он немного ненавидит свою мать за то, что она устроила всё это, пока он лежал без сознания и оправлялся от ран. Он знал только имя своего жениха — Эндрю Джозеф Миньярд и его титул — первый принц соседского государства с не очень хорошей репутацией, ладно, плохой репутацией. Поговаривают, что его обвиняли в убийстве. Натаниэль понятия не имел, что делать с без пяти минут мужем. Вроде и для государства хорошо, но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что от неудобного принца просто избавились. Натаниэль бы и рад скрасить жизнь своей будущей второй половинки, как выражался его друг Мэтт, но проблема в том, что он не знал, как это сделать. Его никогда это не интересовало, и он сомневался, что заинтересует в будущем. Маленькая служанка подбежала к Мэри и что-то нашептала на ухо. Вдовствующая королева довольно хмыкнула. Ее губы сжались во что-то наподобие улыбки. — Принц Эндрю готов. Натаниэль кивнул и развернулся спиной к матери, лицом к высоким дверям из темного дерева. Мэри оставила его в одиночестве. Сейчас ей нужно занять своё место, чтобы, как всегда, быть в первом ряду. Удивительно, какой она стала напыщенной после похорон. Альфа ещё раз оглядел себя в зеркале, поправляя мундир, хоть это было совершенно не нужно. Тот сидел идеально. Имел темный синий цвет, почти чёрный. По словам Дэн, он хорошо подчёркивал его глаза. Натаниэлю было всё равно, но он не хотел потом выслушивать от матери, как он опозорил её. В дверь предупредительно постучали тремя короткими стуками, означающими начало церемонии. Сначала несколько детей должны раскидать лепестки по дорожкам, по которым будут проходить обручённые, потом Первосвященник произнесет короткую речь, и только тогда двери откроются. Как будто он всего лишь моргнул, а двери уже стали медленно открываться под слова Первосвященника о том, на какое чудесное событие они все здесь собрались. Оркестр впервые зазвучал, и Натаниэль, вздохнув последний раз, вступил на красную дорожку, усыпанную лепестками. С противоположной стороны то же самое сделали двое мужчин. Лицо одного из них было накрыто фатой. Его наряд походил на наряд Натаниэля, но из белой ткани и с большим количеством украшений. Длинный шлейф по традиции несла пара пажей. Второй был выше. Смуглый с черными кудрями, в черном костюме. На его лице сияла радостная улыбка, но она была словно приклеенной, а значит ненастоящей. Он вёл омегу под руку, помогая справиться с ограниченным обзором из-за фаты. Краем глаза Натаниэль увидел в зале свою мать. Рядом с ней сидела другая женщина — блондинка в роскошном платье, которое совершенно ей не шло. Должно быть это была вдовствующая королева Тильда, на сыне которой альфа и женится. Рядом с ней восседал неприятного вида мужчина с таким лицом, будто ему противно здесь находиться. Зато вот женщина рядом с ним имела внешность в точности такую же, как тот мужчина, что вёл его жениха. Значит это были Мария и Лютер Хеммик, а тот мужчина Николас Хеммик. Скандал с помолвкой их сына просто невозможно забыть, а тот, кто сидел рядом с Марией, очевидно, второй участник скандала — Эрик Клозе. Мужчина смотрел исключительно на Николаса, не обращая внимание ни на Натаниэля, ни на Марию, которая продолжала бросать на него настороженные взгляды. Очевидно, посадить их вместе было своеобразной шуткой его матери. Дальше место занимала, как он знал молодая жена короля Аарона — Кейтилин Миньярд. Она была взволнована, но на этом всё. Сам Аарон не покидал королевство после недавнего восстания. Какая-то мутная история. Вообще та страна похожа на болото с бесконечной тиной. Натаниэлю еще предстоит узнать, почему именно ее мать выбрала им в союзники. В другом первом ряду, со стороны Эндрю, ободряюще улыбались Даниэль и Мэтью Бойды. Они знали, что всё это произошло без желания их друга, но старались поддерживать его как могли. И Нат был им за это благодарен. Когда они встретились в центре, Николас оставил Эндрю и занял своё место рядом с Эриком. Натаниэль встал вплотную и осторожно взял конец фаты, чтобы поднять её. Когда он это сделал, то в первую очередь увидел равнодушные и одновременно завораживающие карие глаза, обрамленные светлыми ресницами. Лицо Эндрю в принципе ничего не выражало. Оно было ровным и абсолютно прекрасным. Натаниэль считал, что ему не понравится, основываясь на портрете в его комнате, но в жизни принц оказался абсолютно другим. Эндрю не задержал на нем взгляд слишком долго, переведя его на большой свиток, лежащий на столе перед Первосвященником. Натаниэль аккуратно опустил фату, тоже переводя взгляд туда. Они развернулись, оркестр прекратил играть, а Первосвященник продолжил свою речь, в конце которой Натаниэль и Эндрю поставили свои подписи внизу свитка. — Теперь, Ваше Величество, прошу поцелуй. — Сказал Первосвященник. Натаниэль и Эндрю снова развернулись друг к другу. Альфа наклонился, и омега принял его без какого-либо энтузиазма или протеста. Музыка снова торжественно заиграла. Зал наполнился аплодисментами. С потолка посыпались лепестки цветов, а Натаниэлю казалось, что он во сне. Губы омеги были мягкими, полными и даже сладкими. Натаниэль никогда не любил сладкое, но эти губы хотелось целовать бесконечно. Было не время и не место, но альфа с трудом оторвался от своего теперь уже мужа. Первосвященник собрал свиток, и только тогда Натаниэль понял, что всё ещё смотрит на Эндрю, а церемония ещё не закончилась. Он предложил Эндрю руку и улыбнулся, когда тот принял её. Они прошли по дорожке к выходу из храма и под аплодисменты сели в открытую карету. Эндрю по традиции бросил свой букет из белых роз в толпу гостей, и поймал его, как ни странно, Эрик. После этого карета тронулась. Натаниэль не мог перестать смотреть на своего мужа. На его изящную шею, на его руки, изгиб его плеч. С каждой секундой он становился всё нереальнее. Натаниэль хотел коснуться его, но не думал, что это будет уместно, ведь они даже ни разу не разговаривали. После этих мыслей ему захотелось услышать голос Эндрю. Когда они въехали в город, их встретила радостная толпа, выкрикивающая поздравления. Люди толпились до самой территории дворца и резко закончились, как только они миновали ворота. Поскольку погода выдалась прекрасной, вторая часть церемонии организована в саду. Пока гости пребывали, выдвинувшись гораздо позже молодожёнов, Натаниэль и Эндрю пошли переодеваться. В этот раз костюм был гораздо свободнее, а когда он пришёл в сад, то на Эндрю наряд тоже был гораздо удобнее, в первую очередь отсутствовал тяжёлый шлейф. Центральный стол на возвышении принадлежал молодожёнам. Длинный стол со стороны Эндрю занимала семья Миньярдов и Хеммиков. Эрик тоже сидел там. За столом со стороны Натаниэля сидела Мэри, а также Мэтт и Дэн. Оркестр заиграл лёгкую музыку, когда Эндрю и Натаниэль вошли. Все встали и аплодировали им до самого стола. Пир не мог начаться пока не начался второй этап церемонии. Все с замираем сердца смотрели, как Эндрю повернулся спиной, отодвигая длинные косы рукой. Натаниэль не заметил, что у него настолько длинные волосы, потому что они прятались под фатой. Альфа отодвинул воротник, обнажая белую шею и очень осторожно вонзил клыки. Немного постояв, он отстранился. К нему тут же подбежал слуга, передавая белый платок, которым Натаниэль промокнул капли крови, появившиеся на шее и свои губы. После этого он сам развернулся, ослабляя воротник. Эндрю повторил всё то же самое, оставляя свою метку. Оркестр торжественно заиграл, гости захлопали пуще прежнего. Молодоженам подали два небольших кубка вина, чтобы они запили кровь, оставшуюся на зубах. Только после этого они заняли свои места и вторая часть церемонии, а именно пир, официально начался.

***

Натаниэль не испытывал интереса к огромному количеству гостей, больше ему нравилось смотреть на своего мужа. Перед ними уже выступали иностранные послы, передавая подарки от своих королей, и местная знать тоже. Мэтт и Дэн подарили пару прелестных лошадей, прекрасно зная о пристрастии своего друга к этим животным. Королева Тильда тоже преподнесла подарок от имени своей семьи, а также одарила Мэри. Гости выпили за это отдельно. Подарком Лютера Хеммика стала пара колец и долгая речь о браке и грехе. Присутствующие замерли в ужасе, ожидая гнева Натаниэля, но тот лишь отмахнулся, приказав выступать другому гостю. Лютер был крайне недоволен. Если король не приказывал пить за подарок, то это означало, что он не выказывал отдельного уважения. Натаниэль всерьёз обдумывал не пускать его больше в страну. Лицо Эндрю не менялось на протяжении всего вечера. Натаниэль заметил, что его глаза теплели, когда он видел, как кузен со своим женихом и женой брата дурачились за другим столом, но стоило ему заметить, что муж наблюдает за ним, как все эмоции тщательно скрывались. Хотя это могло Натаниэлю всего лишь показаться. Они ведь толком не были знакомы. Лишь один раз Натаниэль попытался коснуться Эндрю. Он положил свою руку поверх его, но тот аккуратно убрал кисть. После этого альфа больше не пытался. Один раз Эндрю фыркнул, когда Натаниэль пробурчал себе под нос о выдворении Лютера, но больше ничего. Эндрю был великолепной статуей из мрамора, и Натаниэль ломал голову, как же ему оживить холодный камень. Когда литры спиртного были выпиты, а килограммы блюд съедены, Мэри объявила о завершении вечера и… О консумации брака. Изрядно поддатые гости стали тянуть руки в надежде поучаствовать в обнажении молодых — действие, при котором избранные должны будут снять с супругов верхнюю одежду, оставив только нижнее бельё. Конечно, для Натаниэля это были Мэтт и Дэн. Он сразу предупредил мать, что не примет никого другого. Для Эндрю выбрали Кейтилин и Ники. Брачная комната находилась на втором этаже дворца, в прилегающих к ней комнатах поменьше и проходило обнажение. Мэтт сунул другу в руки масло, которого точно не подадут там. Считалось, что природной смазки омег прекрасно хватало, но Натаниэль сильно сомневался, что Эндрю достаточно возбудится, учитывая, что тому он совершенно не понравился, поэтому, сердечно поблагодарив Мэтта, спрятал масло в специальный карман, который он тайно пришил для таких случаев. За дверью их уже ждали. При консумировании брака присутствовали старшие члены семьи и обычно это были отцы, но Мэри и Тильда обе вдовы и на данный момент они самые старшие из своих семей. Поэтому половой акт будет проходить при них и Первосвященнике. Противоположные двери открылись, впуская Эндрю. На его теле была только длинная белая сорочка с резным верхом, через который проглядывались изящные плечи, в то время как одежда Натаниэля состояла из белых штанов и свободной белой рубахи. Кейтилин и Ники так же, как Мэтт и Дэн остались в другой комнате и ни один из них не выглядел довольным. — Завершите церемонию. — Приказным тоном потребовала Мэри. Натаниэль закатил бы глаза, но он не мог оторвать взгляд от Эндрю. Он поймал себя на мысли, что хочет снять с него сорочку, посмотреть, что под ней и коснуться каждого миллиметра, но, помня о том, как омега не пожелал взять его даже за руку, не стал этого делать, хотя должен был. Эндрю выглядел так же, как весь вечер, но дыхание стало глубже, что можно было интерпретировать, как волнение или полноценный страх. Натаниэль допускал, что омега может его бояться. О нём ходило много слухов, и расправа над подчинёнными его отца уже на второй день его правления ситуацию не сглаживала. Тем не менее Эндрю подошёл к кровати и лёг на нее, не сняв сорочки. Натаниэль про себя восхитился его стойкостью и тоже забрался на кровать. Их прикрыли полупрозрачным красным балдахином. Он позволял видеть действия, но скрывал подробности. Эндрю больше не двигался, он даже не смотрел на мужа. Натаниэль вспомнил все разговоры, которые были у него с Мэттом, как часть подготовки к свадьбе и решил начать с поцелуя. Хоть тело Эндрю и было расслабленным, больше походило на то, что он заставил себя расслабиться. Натаниэль лёг с боку и наклонился. Эндрю, наконец, оторвал взгляд от потолка и послушно открыл рот. Натаниэль практически застонал от того, насколько вкусными были эти губы, но не позволил себе потерять голову, языком осторожно проник внутрь, задевая язык Эндрю. Омега отвечал очень лениво. Рукой альфа провёл по блондинистым волосам, удивляясь насколько они мягкие, потом перешёл на шею и плечи. Немного поразминав их, оторвался от желанных губ и сменил своё местоположение. Эндрю, поняв, что тот хочет сделать, согнул ноги в коленях и, как только Натаниэль устроился, развёл их в стороны. Альфа восхищенно выдохнул, смотря на всё это великолепие (хотя даже никогда не думал о таких частях тела!), но отрешенный взгляд мужа отрезвил его. Натаниэль запустил руку в штаны и извлёк пузырёк. Эндрю внимательно наблюдал за ним, хоть и не делал попыток пошевелиться. Он смазал пальцы и растёр масло между ними, затем опустил руку и прижал один палец сжатому колечку мышц. Как он и предполагал омега был абсолютно сухим. Эндрю вздрогнул, когда палец слегка надавил, но не проник внутрь. Натаниэль сделал так ещё несколько раз, пока Эндрю по-настоящему не расслабился, и только тогда стал потихоньку растягивать его. Он вспоминал всё, что узнал и старался найти нужную точку, чтобы отвлечь от неприятных ощущений. В один момент ему это удалось, и Эндрю громко выдохнул. Натаниэль стал периодически давить туда, продолжая растягивать. После четвёртого пальца альфа решил, что пора. Он добавил внутрь ещё масла и приспустил свои штаны, извлекая член. Но как только Натаниэль приставил конец ко входу, тело Эндрю утратило всякую расслабленность, дыхание стало резким, его руки вцепились в простыни, глаза метались из стороны в сторону. Очевидно, он пытался успокоиться, но ничего не выходило. Натаниэль застыл, не зная, что делать. Эндрю должен быть расслаблен, иначе ему будет больно, а эта вспышка волнения грозила перерасти в настоящую панику. Альфа решил рискнуть — наклонился и поцеловал его в лоб. Эндрю дернулся. Натаниэль чистой рукой погладил его по голове, другую руку вытер о свои штаны и взял лицо Эндрю в ладони. — Всё хорошо, — Шептал он. — Тебе не будет больно, обещаю. Я буду осторожен. Он гладил большими пальцами скулы, покрывал лицо быстрыми поцелуями и шептал успокаивающие (он надеялся) слова на ухо, поглаживая плечи и руки через кружево. В конце концов дыхание Эндрю выровнялось, и он успокоился, или сделал вид. Какое-то время они оба просто дышали. Омега кивнул и только тогда альфа вернулся к тому, где остановился. Он снова нанёс масло на пальцы и проник ими внутрь. Эндрю всё ещё был растянут, но Натаниэль не собирался рисковать. Потом повторно смазал свой член и приставил его ко входу. На этот раз Эндрю впустил его без паники. Натаниэль не спешил, позволяя мужу привыкнуть. Через какое-то время омега снова кивнул, подталкивая мужа закончить всё уже наконец, и Натаниэль стал двигаться. Словами не передать, что сейчас чувствовал альфа. Восхитительная узость, жар давили на него. Ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не начать вбиваться, а дождаться кивка Эндрю. И даже после этого он действовал осторожно, боясь причинить омеге вред. Какого черта Мэтт не сказал, что это будет так крышесносно? Эндрю сжимал уголок подушки в руках и снова не смотрел на мужа. Пялился в потолок, сжимая челюсти. Искры недовольства отсутствием внимания омеги зародились в Натаниэле, но сосредоточенность на ситуации не давала ему в полной мере развить эту мысль. Альфа чувствовал, как приближается к краю, поэтому потянулся к члену Эндрю, чтобы его муж тоже освободился. Эндрю тихо зашипел, утыкаясь в подушку лицом, когда перед глазами Натаниэля вспыхнули звёзды. Он еле удержался на руках, чтобы не рухнуть на омегу. Только когда он отдышался, то понял, что Эндрю просто отключился. Они приехали только сегодня утром. Приезд, подготовка и церемония, видимо, отняли у омеги все силы. Натаниэль почувствовал, как его губы расплылись в улыбке. Этот омега был стойким, несгибаемым, но вместе с тем таким хрупким. Альфа понял, что хочет защищать его, защищать свою пару, своего мужа. Он решил, что во чтобы то ни стало завоюет его сердце. Мельтешение за балдахином привлекло его внимание. Он уже и забыл, что они в комнате не одни. Подхватив Эндрю поудобнее, альфа переместил их так, чтобы он спиной опирался на спинку кровати, а омега лежал у него на груди. Поправив сорочку и убрав пузырёк масла, он щёлкнул пальцами. Мэри и Первосвященник подняли балдахин. Тильда стояла за ними. Натаниэль приподнял сорочку Эндрю, всего на секунду, чтобы продемонстрировать узел и тут же опустил назад. Мэри нахмурилась, строго посмотрев на сына. Она потянулась к сорочке, чтобы поднять её снова и рассмотреть внимательнее, но Натаниэлю неожиданно захотелось оторвать ей руку. Он зарычал предупреждающе, обнажая зубы, прежде, чем рука матери успела их коснуться. Мэри замерла, в шоке уставившись на него. — Уходите. — Прорычал Натаниэль, прижимая омегу к себе. Мэри открыла и закрыла рот. Тильда смотрела то на спящего сына, то на рычащего альфу. Первосвященник подтолкнул женщин к выходу. - Консумация окончена. Мы свидетели этого брака. - Сказал он. Мэри кинула на сына последний тёмный взгляд, а вот вид Тильды был Натаниэлю совершенно непонятен. Первосвященник уходил последним и поклонился прежде, чем выйти. Натаниэль накрыл простынёй их обоих, сползая на подушки. На праздник они больше не вернутся, а значит можно спать со спокойной совестью.