Кролик

Тихое гудение аппарата жизнеобеспечения заполняло тишину больничной палаты, нервно отзываясь в тяжелой голове. Сглотнув комок в горле, Изуку вытирает красные глаза, стирая засохшие дорожки слез. Год… Прошел год с той злополучной аварии, а мама не просыпается. Стиснув зубы, Мидория зажмурился, изо всех сил сжимая дрожащие руки на коленях и подавляет очередной рвущийся наружу всхлип. Он отчаянно пытался оторваться от печальной реальности только, чтобы больше хотя бы временно не чувствовать боли. Почему она не просыпается? Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув через нос, Изуку облокачивается на спинку стула, смотря пустыми глазами в белый потолок. Что не так? Врачи мало что ему говорят, но они и не говорят, что шансов совсем нет. Прогнозов нет, ухудшений, как и улучшений тоже. Остается только висеть в подвешенном состоянии и ждать. Долго и мучительно ждать. А может ему специально ничего не говорят? Все потому что он ребенок, и они не хотят его расстраивать? Или считают, что он, якобы беспричудный, не стоит их маломальского внимания? Что ему не нужно ничего знать вообще? Что они бы лучше поговорили с его отцом? Почему нет никаких новостей!? Гуляя глазами по столь интересным трещинам на потолке, взгляд случайно падает на настенные часы. Мидория подмечает, что время посещения больных почти закончилось, а значит пора уходить. С кряхтением встав со стула, разминая плечи, Изуку кидает последний взгляд на Инко и тихо прощается с очередным обещанием вскоре вернуться. Выйдя из палаты, Мидория еще долго смотрел на дверь, вцепившись в лямки своего рюкзака. Он мог поклясться, что прожег бы дыру в этой двери, если бы его не окликнула медсестра. Как только Изуку сказал, что с ним все нормально на вопрос девушки о его самочувствии, она зашла в палату Инко, а сам Мидория отправился домой. Идя по знакомым улицам, пиная по дороге какой-то случайный камушек, Изуку не мог отделаться от мыслей, что если бы не он, то с мамой все было бы в порядке, что он был проклят причинять всем вред, что он делает недостаточно, что это его вина. Все это было неправильно. Он был неправильным. Ничтожество. Изуку теряется в неприятном потоке мыслей и воспоминаний, пока не слышит оглушительный скрип колес об асфальт, который издается при резком торможении автомобиля. Глаза мальчика расширяются, а дыхание сбивается. Не успев понять, что никакой аварии и в помине не было и все в порядке, он срывается с места и бежит. Мидория бежал так быстро, что ударился рукой об фонарный столб возле переулка. Не слыша ничего кроме гула машин и не видя ничего из-за собирающихся слез, он поплелся глубже в переулок, погружаясь в его непроглядную тьму. Изуку споткнулся и рухнул на землю. Тяжело дыша, он прислоняется к стене кирпичного здания, прячась за контейнерным баком, рядом с кучей каких-то коробок разного размера. Мидория свернулся в клубок, готовый развалиться в любой момент. Рыдания эхом разносились по переулку. В голове звучали лишь рев машин, их противный скрежет колес, громкое бибиканье клаксона и крики, много громких криков. Отчаянно закрывая уши, он сильнее утыкается в собственные колени, прячась от всего мира. Мальчик отдал бы все только, чтобы это прекратилось. Просидев калачиком неизвестно сколько времени, Мидория немного успокаивается, отрывая руки от головы. Он понемногу начинает осознавать свое окружение. Первым, что замечает Изуку, была тишина, прерываемая его тяжелым дыханием и шмыганьем носа. Никакого гула машин, никаких резких звуков оживленного города. Ничего. Быстро вытерев дорожки слез, он садится более прямо. Опустив подрагивающие руки на колени, Мидория разглядывает переулок. Он слабо помнит, как добрался сюда в попытке спрятаться от громких звуков автомобилей. В попытке встать на дрожащие ноги, Изуку чувствует слабость, будто кто-то высосал абсолютно все его силы. Ничего не хотелось делать. Хотелось просто взять и разлечься на холодной земле рядом с мусоркой и забыть про все на свете. Забыть про все заботы и проблемы. Забыть о том дне, который преследует его целый год в кошмарах. Забыть ему не дают отдаленные звуки шагов и какие-то голоса. Это немного привело Мидорию в чувства, заставляя собраться с силами и уйти из переулка с помощью портала прямо в его пустой дом.

─── ･ ｡ﾟ☆: *. ☽. *: ☆ﾟ. ───

Мидория резко просыпается на собственной кровати и вцепляется в простыни железной хваткой. По лицу струится пот. Его сердцебиение гулко билось в быстро вздымающейся груди, дыхание стало частым и поверхностным, появилось ощущение нехватки воздуха. Его тело отказывалось подчиняться любым требованиям, которые он внутренне выкрикивал в безуспешной попытке успокоиться. Он только продолжал трястись и всхлипывать, слезы продолжали течь неконтролируемым водопадом. Ничтожество. Мидория не мог понять, что происходит вокруг него, все было запутано и непонятно, от чего у него скрутило живот, а к горлу подступила тошнота. Появилось желание убежать и спрятаться от происходящего как можно дальше. Он прикусывает губу до крови, пытаясь прийти в чувства, но кошмары не хотят уходить от него. Их непонятные и нечеткие образы не прекращая всплывают в его голове. Темные и страшные, не оставляющие какой-либо надежды в его сердце. Зажмурив глаза, Мидория до боли сильно трет их, одновременно с этим растирая слезы по щекам. Ему нужно немного проветриться или походить по квартире, выпить воды или ополоснуться, посидеть у открытого окна, чтобы почувствовать свежий воздух. Что-нибудь кроме того, чтобы продолжать беспомощно сидеть на кровати и поддаваться панике. Нужно успокоиться. Откинув одеяло, он встает на нетвердые ноги, но продолжает идти. Ничтожество. Ничтожество. Его мозг все еще был затуманен и Изуку больно бьется об боковую стенку комода, и в комнате раздается громкий звук, от которого Мидория в испуге дергается. Это на мгновение отвлекло внимание, помогая сделать хоть один более-менее нормальный вдох, давая легким столь необходимый кислород. Мир начал вращаться, когда его охватило головокружение. Слабость в ногах усилилась, как будто земля уходит прямо из-под ног. Ребенок падает на колени, опираясь на комод. Его взгляд скользит по предмету, который видимо и упал с комода. Время будто останавливается, дыхание перехватывает. Он протягивает руку к фоторамке, защитное стекло которого треснуло. На фотографии был изображен маленький Изуку вместе с Инко в обнимку. Оба человека счастливо улыбались в камеру. Мидория нежно проводит кончиками пальцами прямо по трещине, едва касаясь. Новые слезы наворачиваются на глаза, когда Изуку прижимает фоторамку к себе, сворачиваясь клубком. Ничтожество. Ничтожество. Ничтожество. - Прости, - всхлипывает он, дрожа в собственных объятиях, которые должны были подарить ему ложное чувство защиты, вселить в него надежду и утешение, напомнить, что все будет в порядке, и он со всем справится. - Прости, прости, прости, прости, - все рано или поздно будет хорошо. Верно? Ничтожество. Ничтожество. Ничтожество. Пролежав несколько минут или часов на полу, Изуку собирает все оставшиеся силы и встает на ноги. Споткнувшись на месте, запутавшись в ногах, Мидория ловит себя, опираясь на комод. Бросая еще один грустный взгляд на фотографию в своих руках, он аккуратно ставит её обратно на свое место и отправляется в ванную. Ничтожество. Ничтожество. Ничтожество. Холодная вода помогает немного прийти в себя и окончательно проснуться. Посмотрев в зеркало на отражение потрепанного человека с красными от слез глазами и мешками под ними, Мидория тяжело вздыхает и переводит взгляд на свои подрагивающие руки. Пару раз сжав и разжав пальцы, оставив на ладони слабые следы полумесяцев, Изуку выключает воду и уходит на кухню. Он устал. Он должен был сегодня ночью отдохнуть, но все как всегда пошло не по плану. Он просто хочет несколько часов спокойного сна… Он наливает себе кружку крепкого кофе. Быстро выпив горьковатый напиток, Кролик идет патрулировать. Н҉И҉Ч҉Т҉О҉Ж҉Е҉С҉Т҉В҉О҉

─── ･ ｡ﾟ☆: *. ☽. *: ☆ﾟ. ───

Шинсо смотрел на Мидорию, который мирно посапывал за столом, положив голову на сложенные руки, зарываясь в ткани темной толстовки. На нем лежала Домино, уткнувшись мордочкой в зеленые кудри. Хитоши решил не рушить эту сонную идиллию какое-то время, пока заказывал себе кофе. Но Шинсо и делать ничего не пришлось, как Мидория со страдальческим стоном сам проснулся, параллельно будя кошку, которая недовольно спрыгнула с него на подоконник, чтобы продолжить свой дневной сон и заодно погреться под лучами солнышка. Изуку выглядел… мягко говоря, помятым. Как будто он не спал несколько ночей подряд. Возможно, ему нужен не кратковременный сон за твердым столом в кафе, а нормальный минимум восьмичасовой сон в мягкой и теплой кровати у себя дома. - Утро доброе, - Хитоши услышал приглушенное мычание, принимая это за ответ. – Будешь кофе? Изуку сел прямее, потирая заспанные красные глаза, пытаясь прийти в себя и осознать, что вообще происходит вокруг. Хитоши наблюдал за ним, озабоченно нахмурив брови. - У меня есть, - Мидория посмотрел на пустой стол перед собой и перевел взгляд на Шинсо. – У меня был. - Это был не я. Когда я пришел, тут было пусто, - услышав неразборчивое мычание в ответ, Хитоши продолжил. – Что с тобой? Все нормально? - Я в по-о-олном порядке, - с преувеличенным энтузиазмом ответил Мидория, пытаясь натянуть на веснушчатое лицо свою обычную счастливую улыбку. Шинсо скептически осмотрел своего друга, понимая, что все не совсем в порядке, но и давить ему пока не хочется. Если Изуку понадобится, то он поделится своей проблемой. Так ведь это работает? Так что Хитоши просто быстро заказал еще один горячий напиток и начал разговор с того, как прошла его неделя. - Зеленый чай? – спросил Мидория, когда принесли заказ и Шинсо пододвинул к нему дымящуюся кружку с чаем. - На самом деле я подумал, что на сегодня с тебя хватит кофе, - на жалостливо поднятые брови, Хитоши невозмутимо продолжил. – В зеленом чае тоже есть кофеин. - Но не так много, как в кофе, - тихо пожаловался линчеватель, все равно отпивая из кружки. Вообще-то довольно неплохо, думает Мидория, делая еще один обжигающий глоток. Продолжая разговор на чем они остановились, Шинсо со временем начал замечать, как его друг будто выпадал из мира или находился в полусонном состоянии. Это заставило беспокойство внутри Хитоши нарастать с удивительной скоростью, чего он не мог долго выносить. Решая отбросить это еще на какое-то время, Шинсо начал рассказывать про свои успехи в катании на роликах, пока Мидория медленно потягивал чай. На самом деле Хитоши не привык столько говорить на их встречах, постоянно слушая взволнованные истории своего друга или анализы случайных причуд, которые было действительно интересно слушать, как и все, чем делился маленький линчеватель. И сейчас было непривычно не слышать постоянную болтовню Изуку. Шинсо был бы рад даже тихому бормотанию, которое он слышал, когда они занимались домашкой или что бы там не делал Мидория. - Ты вообще спишь? – спросил Хитоши, когда Изуку чуть ли не клюнул носом стол. - Какой смысл спать, если все равно чувствуешь жуткую усталость в равной степени проспав хоть 10 часов, хоть 3 часа? - с легкой улыбкой Мидория отмахнулся от него. Но когда Шинсо начал, вместо беспокойства, недовольно сверлить его взглядом, Изуку сдался под давлением и отвернулся к окну, сбросив с лица улыбку. Хитоши предположил, что это какая-то неудавшаяся шутка, но уверенности в этом было мало, когда смотришь на состояние Изуку. Когда Мидория продолжал всматриваться в окно с отсутствующим выражением лица, Шинсо тяжело вздыхает, наклоняясь ближе к своему другу, в попытке привлечь маломальское внимание к своей персоне. - Зуку, ты всегда говоришь, что все с тобой в порядке, но ты не выглядишь, как человек, который в порядке. Это начинает меня беспокоить, - когда Мидория собирался возразить, Шинсо жестом прервал его. – Очень сильно беспокоить. А потом ты вкидываешь подобные высказывания, и я просто не знаю, что мне делать. Изуку хотел было сделать очередной глоток чая, чтобы избавиться от сухости во рту, но понял, что кружка была уже пуста неизвестно сколько времени. Поэтому он просто начал крутить стакан в руках, избегая зрительного контакта. - Тебе не стоит беспокоиться из-за меня, Тоши. - Почему!? – Мидория дернулся, чуть ли не выпуская из рук кружку, когда Шинсо стукнул по столу кулаком, пугая одну из кошек, ошивавшуюся рядом. - Я беспокоюсь и буду продолжать беспокоиться, потому что ты мой лучший друг и ты важен для меня, - прошипел Хитоши, не желая привлекать внимания. В его тоне слышалась легкая обида. - И я не понимаю, что происходит с тобой. Я хочу помочь, но абсолютно не знаю, что мне делать и как мне быть. Мидория даже не мог ответить, сдавленный звук поднимался в глубине его горла, а глаза, спрятанные за кучерявыми волосами, жгло от непролитых слез. - В последнее время ты выглядел более усталым, чем обычно, а сегодня ты постоянно отключаешься от реальности, - он пробежался взглядом по лицу Изуку, которое было почти невозможно разглядеть из-за кучерявых темных локонов. - Ты выглядишь хуже, чем я, а это еще надо постараться с моей-то бессонницей. Шинсо откинулся на спинку стула, оглядываясь по сторонам, посылая заинтересованной официантке извиняющуюся улыбку и сигнал, что все в порядке. - Я не буду просить тебя рассказать, что произошло, если ты не хочешь, Изуку, но я всегда буду рядом, когда понадоблюсь и выслушаю тебя, обязательно поддержу и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, - Хитоши поднялся со своего места, подходя к Мидории, который выглядел растерянным. - Что? – Изуку издал еле разборчивый влажный писк, когда его мягко взяли за предплечье и заставили встать. Не успел Мидория и глазом моргнуть, как оказался лежачим в объятиях Шинсо среди кресел-мешков, используемых в качестве подушек. Вскоре к ним присоединились парочка кошек. - Пора отдыхать, - на выдохе прошептал Хитоши, закрывая глаза и усиливая хватку на Изуку, чтобы тот и не думал куда-нибудь уйти. Сам Мидория остался тупо моргать и смотреть в потолок, из-за, как ему казалось, странной ситуации. Честно, он мало что понял, но ему было сейчас слишком удобно и тепло, что глаза сами начали слипаться от усталости. Спустя пару минут Шинсо с мягкой улыбкой поглаживал кошку, пока Мидория спокойно спал.

─── ･ ｡ﾟ☆: *. ☽. *: ☆ﾟ. ───

Патруль проходил, как бы сказать, никак. Мидория не мог сосредоточиться ни на чем, постоянно витая где-то в облаках. Обычно линчевательство отгоняло все ненужные мысли, помогая отвлечься и не думать о насущных проблемах и не только. Возможно, неделя без какого-либо нормального сна была не самым хорошим решением, но он просто не может нормально поспать без очередного кошмара, что начинало раздражать его. Он в целом подметил, что стал легче раздражаться на какие-нибудь мелочи. Он был не совсем эмоционально стабилен сейчас, готовый либо убить кого-нибудь, либо заплакать навзрыд. Выпитое перед выходом кофе не помогало, а наоборот переизбыток кофеина уже вызывал тошноту и нервное подергивание. Он не представляет, как только Хитоши справляется со своей бессонницей, живя на кофеине. Мысли ускользали куда-то от него, быстро сменяясь друг за другом по бесконечному беспокойному кругу. В какой-то момент Мидория абстрагировался от мира, погружаясь в думы с головой, беспокоясь то о маме, то о деньгах, то о том, что он уже на этой неделе чуть не забыл о договоренной встрече с Тоши, из-за чего ему было немного неловко перед другом. Ну а что? Бывает, что и забываешь иногда. Он не виноват, что все дни сливаются в один, а он и вовсе теряется во времени. Трудно уследить за какими-то встречами, когда ты даже не можешь вспомнить какой сегодня день. Пейзаж города немного размывается, а перед глазами появляются темные пятна. Мидория делает неровный шаг, потирая усталые глаза через маску, что не сильно помогает ситуации. Как и ходить по краю крыши совсем не улучшает его положение. Изуку чуть ли не падает вниз, не осознавая этого, пока его кто-то не ловит, крепко сжимая предплечье и что-то говоря с каким-то непонятной для Кролика интонацией. Пару раз моргнув, приходя в себя и медленно оглядываясь по сторонам, Мидория в страхе выдергивает свою руку из чужой хватки, спотыкаясь об собственные ноги и чуть ли снова не переваливаясь через край. Он только и успел издать испуганный писк, когда вокруг его талии что-то обернулось, чтобы предотвратить падение. О. Его удерживает оружие захвата. Тряхнув головой, отгоняя туман, Изуку видит перед собой подпольного героя, который странно смотрит на него. Почему он на него так смотрит? - Ластик? – нахмурив брови под маской, прошептал Кролик, бегая взглядом по лицу профессионала. - Наконец-то, - выдыхает Сотриголова, отводя ребенка подальше от края с помощью своей ленты, и отпускает линчевателя. - Ты сегодня какой-то совсем дезориентированный. - Я? Да не-е-е, тебе показалось, - отмахнулся Кролик, отворачиваясь от героя, чтобы взглянуть на город. Сориентировавшись, Мидория понимает, что он полностью отклонился от своего обычного маршрута патрулирования. Не то чтобы у него был прям четкий маршрут. Он был не совсем уверен, как дошел до части города, в которой сейчас находился. И почему Ластик в этой части города? Сотриголова изучает его долгую минуту, напряженно нахмурив брови и стиснув челюсти. Поведение маленького линчевателя вызывало в нем беспокойство. Что-то явно произошло с ребенком. Подавив вырывающийся зевок, Изуку с силой зажмуривается, когда у него снова начинает кружиться голова. Медленно открыв глаза, Мидория борется с желанием их снова закрыть. - Ты хоть спишь? – скрестив руки, Ластик внимательно наблюдал за линчевателем, который будто в любой момент может просто свалиться с ног и полететь вниз с крыши. Мидории требуется некоторое время, чтобы ответить на вопрос, но в итоге он, в своей привычной манере с показушным весельем, поворачивается к Сотриголове и улыбается. Кролик надеется, что герой услышит эту улыбку в его голосе и отстанет с надоевшими ему вопросами. - Конечно, - преувеличенно энергично отвечает Изуку, как болванчик кивая головой, сдерживая себя от того, чтобы не схватиться за неё в приступе головокружения. Это была не самая лучшая идея, но он справится с тем, что мир кружится вокруг него. - И сколько? – глаза Ластика опасно сужаются. Такой простой вопрос не должен ставить Мидорию в тупик, но он задумался, пытаясь сосчитать сколько он и вправду поспал, при этом загибая пальцы. Ему реально было интересно посчитать, не то чтобы он запоминал сколько спал каждый день, но все же. Думается, что часов шестнадцать за неделю точно наберется. Затяжное молчание напрягает Сотриголову, а Кролик в конечном итоге вовсе отвлекается от вопроса, задумываясь о чем-то своем. Позвав линчевателя пару раз, герой подходит ближе и щелкает пальцами перед лицом ребенка, чтобы привлечь внимание, что в самом деле помогает. - Что такое? – Изуку нервно дергается в сторону, посылая раздраженный взгляд на героя. Ему начинает не нравится присутствие героя. Он слишком устал, чтобы разбираться сейчас с ним. - Тебе бы отдохнуть. Цукаучи жалуется, что ты стал активнее и у него из-за этого прибавилось работы. - Отдых для слабаков, - фыркнул Мидория. – А мне надо работать. Он уже было собирался уйти дальше в свой недопатруль, но останавливается при голосе профессионала. - Ты загоняешь себя, Кролик, - констатирует Сотриголова, хмуро смотря на усталого ребенка. Конечно, с маской на лице было не просто определить, но языка тела для героя было вполне достаточно. Кролик же решает проигнорировать его и направиться в противоположную сторону от Ластика. – Ты же даже свое окружение не осознаешь! Тебе нельзя в бой в таком состоянии. - Я сам решаю, что мне можно! – огрызнулся Мидория, собираясь просто уйти куда-нибудь подальше с помощью портала, но его останавливает оружие захвата, которое снова обхватывает его за талию. С недовольным рычанием Изуку безуспешно пытался вырваться из этой чертовски крепкой ленты. Из чего она вообще была сделана!? - Давай, Кролик, тебе нужно, как хорошему ребенку, пойти домой и лечь в кроватку, - Мидория злобно зыркнул в сторону героя, пока пытался порвать оружие захвата. - Я не хочу потом найти твое бездыханное тело из-за того, что ты не смог среагировать в нужный момент, - проворчал Ластик, подтягивая ребенка к себе и усаживая его рядом на краю крыши, не снимая своей ленты. Не дай бог это бедствие еще и свалится. Он, конечно, много раз видел, как этот чертенок прыгал с крыш и исчезал, а потом с ним все было нормально. Но сейчас Сотриголова не был уверен, что линчеватель сможет нормально применить свой хитрый фокус с исчезновением. - Что? Мне нельзя умирать, - быстро выпалил Мидория, размышляя, что тогда никого не будет, чтобы позаботиться о маме. Эти мысли напугали его, заставляя притихнуть на месте, оставляя Сотриголову озадаченным резкими сменами поведения ребенка. Герой решил списать все это на усталость линчевателя. Все-таки недосып может всякое сотворить с человеком. - Э-э-э, да, - коротко кивнул Ластик, поворачивая голову на пейзаж города, периферическим зрением следя за ребенком. Изуку совсем затих, прокручивая в голове различные неутешительные сценарии со своей смертью и что будет дальше или с окончательной смертью Инко и что он уже будет делать. Он знает, что нельзя о подобном думать, но остановить поток мыслей для него было чем-то невозможным. Да, линчевательство опасное дело, рискованное, да и он уже бывало чуть не помирал где-нибудь, но он не мог придумать других вариантов для того чтобы кое-как выжить не только ему, но и маме. И он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравятся его патрули, чувство адреналина и прогулки по крышам ночного города. Луна и множество звезд на небе были прекрасными спутниками и в радость, и в грусть. Но, что если он умрет от рук одного из злодеев? Что будет дальше? Ластик отвлекся от разглядывания улочек, когда услышал всхлип, а потом еще один и еще. Ребенка рядом с ним трясло. Ох, черт и что же делать? Сотриголова потрясенно посмотрел вниз, когда Кролик вцепился в него мертвой хваткой. Ребенок дрожал как осиновый лист, когда он сильнее сжимал кулаки на одежде героя, цепляясь за него, как утопающий за спасательный круг. Рыдания линчевателя полностью заполнили собой тишину спящего города. - Это все из-за меня! Я виноват! Я ничтожество. Я никак не мог помочь ей…, - ребенок начал плакать. Сотриголова слышал, насколько хрупким был голос Кролика. – Ничтожество. Ничтожество. Ничтожество. Сильная, уверенная рука Ластика обхватила ребенка за спину и крепко сжала плечо, в то время как другой рукой он мягко придерживал голову. - Это не так, Кролик, - герой начал шептать слова утешения в слабой надежде хоть как-то помочь разбитому ребенку. Кролик продолжал плакать у него на плече, но спустя мучительную вечность полную боли маленького линчевателя Ластик почувствовал, что дрожь прекращается, а рыдания превратились в редкие всхлипывания. - Ты потерял важного для себя человека? – решает подать голос Ластик, тихо и осторожно задавая вопрос. У Кролика уже было появилось желание вырваться и убежать, но он остановился, когда герой продолжил. – С этим тяжело справиться. Я думаю, что в такой момент важно найти поддержку. Мне, например, помогли друзья. Мидория медленно обрабатывает слова героя. Дайте ему поблажку. У него только что случился срыв. - Помогли… тебе? – Кролик приподнял голову, чтобы взглянуть на подпольного героя. - Да, - мягко кивает Сотриголова. Выдерживая паузу, он расплывается в грустной улыбке. - Мой друг погиб еще во время учебы в Юэй. - Оу… - Надеюсь у тебя еще есть люди вокруг, которые помогают тебе. При этих словах на ум Мидории сразу же приходит Шинсо, который может и не знает всю ситуацию целиком, но он поддерживает его и постоянно говорит, что выслушает, когда Изуку будет готов рассказать. Хитоши хранит его личность под секретом и продолжает дружить с ним даже после раскрытия не совсем хорошей морали Кролика. - Ну, у меня есть друг, - Изуку улыбается, вспоминая счастливо проведенное время вместе с Хитоши. - Это радует. Мидория окончательно успокаивается после срыва, и теперь мирно сидел вместе с Ластиком, наблюдая пейзаж ночной жизни. Ему нравилась спокойная атмосфера, которая витала сейчас между ними. Никаких драк, никаких тренировок, никаких кошмаров и проблем. - На самом деле я не совсем потерял человека. Э-э-э. В смысле… Это тяжело. Сотриголова, не ожидавший продолжения разговора, повернулся к Кролику, который выглядел совсем неуверенным в том, что следует рассказывать. - Тебе не обязательно говорить об этом, - покачал головой герой. На секунду задумавшись, он продолжил. - но, пожалуйста, ответь на вопрос. Ты из-за этого занимаешься линчевательством и иногда забираешь деньги у преступников? - Да…, - отвернувшись и склонив голову, прошептал Кролик. – Но я не забираю деньги, которые были только что сворованы у людей или тем более у банка, - быстро добавляет линчеватель, будто это поможет сгладить ситуацию на счет воровства. - Ладно, - выдохнул Ластик, задумчиво подняв голову к небу. Мидория никак не мог понять, о чем всегда думает этот человек. - Это все что ли? - Да, - пожал плечами герой, на что линчеватель тихонько прыснул со смеху. – Чего это ты вдруг? Смех Кролика прозвучал глухо, и Изуку увидел, что задумчивое выражение лица Ластика стало более напряженным после этого. Он напрягся на полсекунды, когда герой потянулся к нему и поднял руку, чтобы мягко погладить его по голове. Ребенок расслабляется прежде, чем Сотриголова успел бы даже подумать о том, чтобы убрать руку. - Я в порядке, - сказал Мидория, ненавидя себя за то, что его голос звучал слабо и напряженно, как будто он боролся с очередным срывом. Он бы не хотел провести еще какое-то время, упиваясь слезами на плече своего любимого героя. - Это не совсем так, - спокойно ответил Ластик, на что Изуку поднял глаза на героя. – И это нормально, - мягко добавил он, обнимая ребенка за плечи. Заметив, что ребенок задремал, Айзава решает посидеть еще немного, продолжая мягко удерживать Кролика, чтобы тот не свалился. Пока на улицах было тихо, можно устроить небольшую передышку. - Я знаю, что ты не виноват, проблемный ребенок.