Смерть придёт, у неё будут твои глаза.

ночью, мира на краю, раскаляясь добела — жизнь моя на жизнь твою насмотреться не могла.

      Солнце постепенно опускалось за горизонт, погружая улицу в приятный полумрак. Кабинет стремительно тускнел, лишь маленькие желтые блики от свечи позволяли разглядеть какие-то детали: старые пыльные комоды, переполненные рукописными книгами самого разного содержания, от ботаники и анатомии до исторических сводок; деревянное окно, распахнутое настежь, дабы запустить в комнату хоть немного свежего воздуха и вытеснить угнетающую атмосферу из помещения; старая керосиновая лампа, стоящая прямо на столе и частично открывающая вид на беспорядок, покоившийся на столе, который располагался прямо по центру комнаты. На столе пачками, в полном хаосе, валялись разные документы с экспериментами и различными исследованиями, которые хозяйка проводила под руководством майора Ханджи. Сама хозяйка также находилась в комнате, ее усталое тело было сгорблено, а голова покоилась на удобно сложенных на столе руках. — Эй, пташка, как у нас дела с последним исследованием над титанами? — звонкий голос, вперемешку со скрипом отворившейся двери разорвал гробовую тишину комнаты, заставляя девушку нервно дернутся и нахмурится. — Ханджи, твои резкие появления из ниоткуда когда-нибудь доведут меня до инфаркта, — пробубнела курсантка, недовольно потирая переносицу и кидая усталый взгляд на своего Капитана и по совместительству близкую подругу, — я все еще пытаюсь привести этот сумбур в порядок, но складывается впечатление, что он перенесся в мою голову и теперь мне нужна вторая я, которая разберет этот хаос в моей голове и разложит все по полочкам, — протараторила она, шумно выдыхая. — Оу, милочка, кажется кому-то нужен отдых. — Отдых нам только снится, Зое. — И то верно, но сейчас, как никогда удобный случай, чтобы слегка расслабиться, не считаешь так? — в карих глазах блеснул хитрый огонек. Майор отчасти была права, за окном постепенно холодало, температура стремительно падала и экспедиции в такое время сокращались до минимума. Как итог, вся работа Разведкорпуса сокращалась до бумажной работы, упорных тренировок и мозгового штурма. И мало кто мог ответить на вопрос: проще это было или же напротив тяжелее, ведь умственный труд полностью заменял физический, особенно в отряде Ханджи. — Что ты задумала? — Ничего противозаконного… почти, — посмеялась женщина, вытаскивая из-за спины бутылочку вина, которое найти в корпусе было почти непосильной задачей, — привилегии Капитанов, — добавила она, сразу отвечая на вопросительный взгляд своей собеседницы. — Последние такие посиделки закончились не очень радужно — Да ладно тебе, не будь такой злой, — она эмоционально развела руками и поклялась, — ладно-ладно, сегодня обойдемся без азартных игр. Обещаю!       Курсантка вздохнула, принимая свое поражение. И, все-таки, каждый заслуживает своего отдыха? Пусть он и будет производится таким нетривиальным путем, зато в хорошей компании. Пока майор пододвигала второй стул из другой части комнаты к столу, ее солдат полезла в шкафчик, выуживая оттуда парочку стаканов и ставя их на стол. Красное вино постепенно начало разливаться по емкостям, бликами играя на свету лампы. Они взяли свои стаканы в руки и сделали по паре глотков, пробуя на вкус вино. — Неплохо, — невольно отозвалась солдат, блаженно прикрывая глаза от ощущения теплоты, которая сразу разлилась в желудке. — Ну, что дорогуша моя, рассказывай! — нетерпеливо выпалила Ханджи, ставя локти на стол и опирая на ладошки свой подбородок. Ее глаза озорно блестели и до подруги дошло, что она явно не просто так затеяла эти «посиделки». — А? О чем ты? — Не увиливай, мы знакомы уже столько лет! Я же вижу, что с тобой что-то происходит.       На дворе уже давно царствовала ночь и все солдаты, наверное, видели десятый сон. Но не она. Бессонница давно стала ее близкой подругой, окутала разум в свои цепкие лапы и не давала организму спокойно отдохнуть. Ее часто мучали кошмары, в них она видела друзей детсва и родителей, которые погибли мучительной смертью — в руках или пасти титанов. Эти сны всегда были цикличны, в них она, как и тогда, не могла пошевелиться, напуганная чудовищной мощью этих тварей. Она цепенела, находилась в ступоре, который не давал ей даже пошевелить руками. На ее глазах пожирали самых близких ей людей, которые делили с ней лучшие и беззаботные воспоминания. — Мама, папа! Нет…! Оставь их, чертов ублюдок! — она рыдала, слезы застилали глаза, размывая картинку перед ней. Ее тело дрожало, но было неспособно как-то помочь тем, кого пожирали прямо сейчас, пока она могла только смотреть.       После этих кошмаров девушка всегда просыпалась в холодном поту и со слезами на глазах; тело било озноб, а на губах запечатывался крик. Она снова никак не смогла помочь. Снова и снова теряла тех, кто уже давно умер и беспокоил ее разум призрачными образами.       После таких кошмаров она не могла больше заснуть и, как правило, просто пялилась в пыльный темный потолок, думая над тем, как ничтожна ее жизнь. И, иногда, не выдерживая потока уничижительных мыслей, она вставала с холодной постели, следуя на крышу замка, в котором уже много лет служила солдатом. На этой крыше ей всегда было спокойнее, чем в четырех стенах. Прохладный ночной воздух отрезвлял, а пагубная привычка, заработанная после травмирующих событий, заставляла довольно часто подниматься на излюбленное место.       Чиркнула спичка и тусклый огонек осветил бледные пальцы, которые держали сигарету (или что-то наподобие того, ведь настоящий никотин солдату Разведки было достать проблематично); первая затяжка отравляющего дыма моментально успокаивала нервы, она выдыхала клубы дыма, представляя, что вместе с ними выходит и та боль, которую вновь обнажил ночной кошмар. — Ты от этого дерьма сдохнешь, — хриплый мужской голос оглушил, заставляя девушку дернутся и, в панике, чуть не уронить дымящуюся палочку. Сзади нее стоял Капитан Леви. Она не удивлена, ведь его мучала та же проблема — чертова бессонница. Она взяла себя в руки и медленно повернулась, чтобы получше разглядеть мужчину: все те же темные волосы, что, кажется, успели быстро отрасти и падали на глаза; холодный стальной взгляд, даже не скрывающий осуждения и темные круги под глазами, которые было видно даже при таком плохом освещении. — Титаны убьют меня быстрее, чем никотин, — со смешком выдала она, но, все-таки, стыдливо отвела взгляд. Она не любила эту привычку, множество раз пыталась бросить, но все попытки оказывались тщетными. Слишком тяжела была жизнь разведчиков, слишком много стресса, с которым не помогало справиться ничего. Даже эта дурацкая привычка. Но на то она и привычка, чтобы продолжать быть заложником оков, надетых на свои легкие собственноручно, — Вас тоже мучают кошмары, Капитан?       Она осмелилась спросить, кидая окурок на пол и нервно туша его кончиком армейского ботинка. — Нет. Не спится.       Конечно, как всегда не многословен. Капитана она знала практически также давно, как Ханджи. Но все попытки хоть немного сблизиться и разговорить его заканчивались провалом. Иногда ей казалось, что он как та самая Стена, за которой они все живут — холодная, высокая и непробиваемая. Она могла понять его причины немногословности, но все равно расстраивалась, ведь его компания, с каждым проведенным годом на службе, казалась все более желаемой. — Извините, что Вам пришлось увидеть это. Я стыжусь своей привычки. — Твой выбор. Я не мамочка и не твой руководитель, чтобы переживать о твоем здоровье. — Значит мне очень повезло: о Ваших методах наслышаны все отряды, — перевела в шутку грубую фразу мужчины она. Он хмыкнул и развернулся на выход. Холодный, как лед. — Спокойной ночи, Капитан. — вполголоса выдала девушка, даже не надеясь на ответ. Бесполезно. Она поежилась от холода и намеревалась уже развернуться, чтобы вернуться в свою комнату, как услышала тихий ответ от уходящего мужчины: «Не мерзни. Заболеешь».       В груди что-то ухнуло. — Ханджи, ты что-то себе придумала, со мной все хорошо, просто много работы, ты же сама знаешь, — собеседница скептично хмыкнула. Майор хоть и казалась легкомысленной и ветреной, но на самом деле она была очень проницательной и умной женщиной. Солдат стыдливо опустила глаза, ей не хотелось врать подруге, но и правду сказать было тяжело. Она покрутила стакан с бурой жидкостью в руке и сделала еще несколько глотков, прежде чем заговорить снова, — Как ты думаешь, мы, солдаты, заслуживаем любви?       Брови женщины удивленно взлетели вверх, но с ответом она не спешила, тщательно раздумывая над вопросом. — Я так и знала, что кто-то украл сердце моей дорогой пташки. К чему такие вопросы, дорогая? — Не знаю. Некоторые солдаты и Капитаны имеют семьи, но, разве, это разумно? Мы ведь живем в такое хрупкое время, когда все может развалиться в любую секунду и все близкие тебе люди могут умереть страшной смертью. Но они почему-то этого не боятся и все равно решаются на отношения, семью… — девушка задумчиво уставилась в окно. — Да, я не спорю, что время далеко не радужное, но скажи: разве каждый человек не заслуживает счастья? И, если так случилось, что в жизни повстречался нужный человек, то почему бы не позволить себе почувствовать хоть что-то кроме боли и страданий, пусть даже, если это будет длится недолго? — Но ведь потеря всегда приносит столько страданий, разве это равноценный обмен? Быть счастливым сколько: год, месяц, неделю? Чтобы потом страдать все оставшееся время из-за того, что ты не смог спасти дорого себе человека? — Говоришь прямо как наш злой коротышка, — хихикнула женщина, смело отпевая из своего стакана. Ее собеседница нервно дернулась, услышав упоминание Капитана. Ханджи внимательно проследила за невербальной реакцией девушки и шокировано распахнула глаза. Пазлы в ее голове сложились в единую картину, — Стоп… Леви? Ты говорила про Леви?! Ученая энергично вскочила, смеясь с реакции своей подруги, которая пыталась заставить ее говорить тише. В этом замке даже у стен есть уши. — Подруга, неужели ты не могла выбрать кандидатуру чуть… эмоциональнее кирпича? — Ханджи! — пискнула девушка, слегка краснея и коря себя за то, что позволила чертовому вину развязать себе язык. Добром это не закончится. Она любила и доверяла Ханджи, доверила бы без сомнения и свою жизнь. Но она абсолютно точно не доверяла языку этой женщины, ведь та действительно не умела скрывать эмоции и молчать. Черт. — Ханджи, ничего такого нет!       Конечно, она ей не поверила. — Черт… — прошептала под нос девушка, косо смотря на расплывающуюся хитрую улыбку своей подруги и понимая: у нее будут проблемы.