Устои

Когда перед глазами двоились очертания дракона, Тисс не признавала того, что, возможно, занятия в библиотеке стоит заканчивать. И даже когда буквы, выведенные ранее лордом для нее, начали расплываться по желтизне бумаги, эсшайка тоже убеждала себя в том, что это временное наваждение. Вяло, правда, но убеждала. Хотелось посидеть ещё чуть-чуть. Совсем немного. Проверить, точно ли она поняла механизм работы существа. А ещё проверить, точно ли девушка правильно запомнила внешнюю морфолгию дракона! Ведь лорду надо оперировать фактами, как иначе он поймёт, что она — может и знает? А ещё нужно… Но мысль как-то водянисто оборвалась. Расплылась. Женские ресницы секундно затрепетали, после чего голова окончательно опустилась на заполненный свитками стол. Шея изогнулась, принимая наиболее удобную позу. Пальцы, державшие перо, разжались. По щеке мазнуло чернильное пятно. Свеча рядом треснула, раздражая атмосферу всполохами рваного огня. Лишь тихий шелест плаща на мгновение развеял гладкую тишину вокруг девушки. Ша’арнез оглядывает спящую эльфийку. Проходится взглядом по чуть нахмуренным бровям — вероятно, думает даже во сне; по приоткрытым губам. Замечает на скуле чёрное пятно и следит дальше — он может смотреть. Он хочет смотреть. Может смотреть на подрагивающие от прохлады плечи, на свод обнаженной шеи, по которой растекаются пряди волос, выбившихся из привычной причёски. Может даже мазнуть взглядом по бедру, обтянутому тканью платья. Долго, однако, не задерживается на изгибах. Не было бы это достойным для мужчины — воспользоваться уязвимостью девушки. Кажется, под сапогом хрустит перо и эльф недовольно щурится, делает вывод — училась, не просто читала. Подойдя ближе, видит собственный почерк на разложенных бумагах. Качает головой, но опускает на женские плечи собственный плащ. — Тисс, завтра вы не сможете держать шею ровно. — Он задерживает руку на предплечье, чувствуя, как девушка оживает после тихо сказанных слов. Широко распахнутые глаза подернуты мутной пеленой сна. Наездник допускает шальную мысль о том, что хотел бы выведать, что снится леди. Возможно даже в менее формальной обстановке, чем сейчас, в окружающей их библиотеке. Но сама леди просто в ужасе. Стоит пройти секунде, как Тисс думает о том, сон ли перед ней, или подпустила к себе имперца так близко, не услышав его поступь. Девушка собирается, поправляя съезжающий плащ, к слову, и не думая о том, что приходила сюда без лишних одежд на себе. Моментом голову дурманит тихий запах меда и трав, но она стойко выпрямляется, возмущенно окидывая наездника взглядом. — Вы наглец. — Кажется, это единственное, что из приличного приходит на ум и Тисс очень-очень хочется закатить глаза на себя же, когда видит расплывающуюся улыбку на темных губах. Почему она вообще смотрит на губы имперца? — Пожалуйста, леди. Ша’арнез и не планирует скрывать усмешки. Наблюдает за тем, как девушка просыпается, расправляет плечи в гордой осанке. Статная. Хоть и юная. Хоть и с пятном на скуле. — Для ваших устоев вы позволяете себе слишком многое, лорд. Тисс думает, что терять достоинство перед имперцем не должна. И задерживаться в библиотеке тоже не следует. Не распуская гордой осанки, эсшайка собирает один за одним томики с литературой. — Извольте, леди, не согласиться. — Ша’арнез обходит девушку. — Если бы позволял многое — вы бы ночевали не в холодной библиотеке. Тисс задыхается, негодующе глядя на мужчину, что выглядит так, будто и не произносил этих наглых и самоуверенных слов. Чуть-чуть интересных слов. Но Ша’арнез, казалось, и не замечает нахмуренные взгляды, что бросает периодически эсшайка. Молчит, не ждёт ответа, а подбирает потерянные ветром листы, складывает вместе. Помогает. Протягивает ещё пару свитков и девушка, наконец, касаясь чужой руки, замирает. Отчаянно кажется, будто пространство между ними стало неприлично маленьким. Но неприлично для кого? Для нее? Для нее это вполне прилично, а вот заметь их кто-то из Эсшая, то Тисс бы пришлось оправдывать себя всеми неправдами. Однако горькие змеи мыслей расползаются. И даже разглядывать белесые мужские ресницы, задрав подбородок, кажется уже очень приличным. Видеть в глазах мгновенные проблески огня, мелкие морщинки в уголках. Он, что, улыбается? — Что вы… Ах. Говорить больше не хочется, когда большая теплая ладонь касается лица. Тисс не совсем понимает, что конкретно происходит, но она не против. Даже хочется прикрыть глаза и податься чуть вперёд. Но мужчина аккуратно касается скулы, ведет пальцем по нежной коже, оставляя чернила на своей руке. Не приближается. Он уже позволяет себе больше, куда больше, чем может позволить себе имперец по отношению к эсшайке. Лорд думает, что пожалеет об этом позже — возможно, завтра. А возможно, он не найдёт удачного времени для сожалений. Поэтому смещает ладонь чуть ниже, чувствуя аккуратную линию подбородка, и стараясь не замечать румяную тень на девичьей скуле, когда большой палец трогает контур приоткрытых губ. Быть может, это вовсе отблеск свечи? — Ухаживаю, леди, разве не об этих устоях спрашивали ранее? — Я бы могла привыкнуть к таким традициям. Довольно увлекательно. — Тисс считает, что ей вовсе необязательно признаваться в маленьком лукавстве. Влекут не то, чтобы чужеродные традиции… — К вашим услугам, леди эя Вэдтри. — Ша’арнез заправляет прядь женских локонов за острое ушко, задевая горящую кожу. Глаза девушка не отводит, смотрит глубже за едва видимым мужским смущением. Короткий поклон оставляет Тисс наедине с собой. Взбалмошным вихрем свеча тухнет, подчиняясь холодному ветру. Листки с теорией снова хитро скользят по дереву стола, но эльфийка не думает об этом. В голове мельком проскальзывает осознание, что на её коже холода давно нет и Тисс, вспоминая, наконец, выдыхает. Кажется, будто происходящие было сном, неожиданным и нужным. Но рука касается плотной ткани плаща, становится ещё теплее. Девушка собственнически сжимает ткань в кулаке. Знает ведь, что никто её не видит. Можно и прикрыть глаза, дать горькому медовому аромату наполнить лёгкие, улыбнуться. «У наездника же должны быть ещё плащи? А не будет или захочет вернуть — пусть к спальне идёт, слуг стеснять будет.» — мысли приятно щекочут под рёбрами, волнуя и будоража. Тисс невольно вспоминает волнения тела после практики магии. Сейчас, кажется, магии не было. Не было ведь? Посмеиваясь, Тисс думает о том, что не выменяла бы такой плащ на мужскую просьбу. Возможно только, на личный урок с наездником. Но не в гнезде рядом с урчащим существом, а где-нибудь в цветочном саду… Но мечтать эльфийка умела и по-крупному. Тогда, может, в личных покоях?