Механика и энергетика

Руслан задумчиво мнет пальцы, растягиваясь в домашнем кресле рыжего. Мало того, что учеба начинается послезавтра, так еще и Даню нужно держать подальше от несчастной парочки. Единственный вариант оборвать их отношения - заставить студента съебаться добровольно. Дане этот вариант не нравится совершенно, но Руслан хуй клал на его нестратегическое мышление. Если понадобится, он все сделает сам.  - Хз, может, наркоту ему подкинем, - Даня смеется, чешет затылок, но попадает в точку. Руслан в немом восторге спрыгивает с кресла и щелкает пальцами.  - Ебать, и как оно у тебя получается?  - Я про наркоту просто так вбросил, - Руслан в ответ смеется и отмахивается. - Рус, ты это, даже не думай. - Да заебал, я не про наркоту. Просто… подставим его.  Подставить паренька - дело получаса. Другой вопрос, как это сделать, если доступа к его личным вещам, кругу общения и минимальной информации у них нет. Бинго. Втереться в доверие.  - Все, Даня, не долго тебе страдать осталось, - и улыбается так победно, что Даня начинает сомневаться.  Ближе к одиннадцати Руслан начинает ерзать на одном месте. Дома осталась мама, которую он второй день не видит. Там же пьяный отчим, который, если не пиздит Руслана, переключается на несчастную женщину. Небо снова черное, и звезды нахально заглядывают в мечущуюся душу. Нужно возвращаться. Руслан повторяет про себя несколько раз и кивает. Это его ноша, его личный груз, который делить с мамой ему совсем не хочется.  Даня все понимает, просит перезвонить, как все закончится, и долго смотрит через окно в спину друга. Руслан всегда обещает, но никогда не звонит. Поэтому Кашин по привычке не проспит полночи, чтобы сорваться к Руслану в ту же секунду, как ему придет тревожное сообщение. За все время их было не больше двух, но, опоздай тогда Даня хоть на минуту, положение Руслана могло быть куда более плачевным.  На улице Тушенцов ежится совсем не от холода, а от напирающих мыслей. Ситуация в семье уже давно воспринимается, как то, с чем просто пора смириться. Но сегодня появилась еще одна скребущая душу тема, которую игнорировать совсем не получается. Помимо Дани у него есть Лиза, которую Руслан буквально оставил наедине со всей ситуацией, не объяснив ни мотива, ни деталей. И теперь, получается, Тушенцов в Лизином понимании на стороне ебанутого Кашина.  У своего подъезда Руслан легонько пинает гальку под ногами, - больше от задумчивости нежели злости, - и пялится в экран телефона. Ничего ведь не случится, если он напишет ей краткий пересказ или позвонит, чтобы оправдать поведение ее ебанутого парня? Не подведет ли он Кашина и не испортит ли их отношения окончательно своим вмешательством? В конце концов, имеет ли он на это право?  Он пару раз стучит большим пальцем о корпус телефона и окончательно его выключает. Не сегодня ему вершить судьбы. Разобраться бы сначала со своими проблемами. На лестничной клетке все так же темно. Руслан щелкает выключатель, но свет не загорается, - лампочку эта гнида так и не поменяла. В темноте он становится к своей двери и долго вдыхает. Если бы можно было управлять временем, он бы остановил его именно сейчас, у порога своей квартиры, потому что открыть эту дверь значит добровольно сдаться в руки унижения и боли. Тушенцов пальцами находит в кармане ключи, сжимая их в ладони до отрезвляющего покалывания и проступающих капель крови. Только попытки собраться обрываются в тот момент, когда из-за двери раздается женский беспокойный вскрик. Он дергает ручку двери и делает шаг в пустой коридор.  Толком сориентироваться не получается, потому что его грубо окрикивают. - А вот и сученыш твой малолетний пришел, - шипит мужчина, подрываясь с табурета на кухне. - Че про мамку свою вспомнил?  Руслан кулаки поджимает и в проеме кухни останавливается, чтобы полностью всю картину видеть: на столе полупустая бутылка водки, наполненная до краев стопка и на полу осколки любимого бабушкиного блюда, которые мать сейчас по частям собирает с пола, стирая с пухлых щек дорожки слез. Настолько жалко, что лучше бы он не приходил. - Уродец, - пьяно хмыкает мужчина, когда Тушенцов ловит первый приступ. Шея больно вытягивается вбок, и рот открывается в пустом крике, спазмы кривят лицо, мешают моргать, и полностью лишают ориентации в пространстве.  За первым приступом следует второй, и голова с рывком запрокидывается назад. Руки начинают крупно дрожать, и Руслан хватается за угол стола, чтобы не свалиться на пол к осколкам. Он тяжело выдыхает в попытке прервать тики, но глаза снова бесконтрольно закатываются.  Руслан уставший от боли, с трудом дышит и со всем отчаянием просит себя встать. Находиться в таком состоянии перед матерью, которую он должен был защитить, - унизительно. Настолько унизительно, что из глаз дорожками стекают слёзы и с подбородка капают на паркет. Это ебаное позорище. - Щегол недоношенный, - подходит мужчина. - Даже родить тебя нормально твоя мамка не смогла.  - Сука, закрой рот.  - Че, говорить научился? Тушенцов наконец концентрируется, обессилено сжимает руки в кулаки и с замахом бьет по челюсти, еле удерживаясь на ногах. Удар выходит настолько неуверенным, что, чувствуя свое однозначное превосходство, отчим даже не дергается. Он держится рукой за лицо и скалится с отвратительным красным огнем в глазах. В них ненависть бурлит, распаленная алкоголем. Он отступает на шаг и тут же рвется к ослабевшему подростку, чтобы со всей силы прописать по и так больному боку. Руслану хватает секунды, чтобы осознать свое отчаянное положение. Но он не трус. Он скорее безрассудный и очень напуганный. Поэтому, сваливаясь с ног на кухонный стол, он хрипло стонет и держится за единственную крепкую опору, чтобы не упасть окончательно.  Если дьявол существует, то Руслан однозначно когда-то перешел ему дорогу.  Боль простреливает в правом боку, и дыхание восстановить не получается. Перед глазами черно-белая рябь и из всех голосов Руслан только фоново слышит шепот мамы. Он грудью падает на поверхность стола и глазами ловит пролетающие мушки. Невыносимо настолько, что хочется кричать, но даже просто открыть рот получается с трудом. Слова из горла не выходят, поэтому он только дышит и очень старается не свалиться в темноту. Только не перед ним. Ебаные тики, ебаный отчим, ебаная жизнь.  - Гори в аду, псина ебаная, - Руслан рывком поднимается и с разворота бьет куда-то по лицу, сбивая мужчину с ног. Тот на полу раскидывается звездой и, кажется, не собирается вставать, утомленный употреблением алкоголя. Руслан горько хмыкает и полминуты довольствуется тем, что попал по виску. Он сплевывает накопившуюся слюну себе под ноги и даже не смотрит в сторону матери, которая тихо плачет в другом углу комнаты. Сегодня за ним последнее слово. С кухни Тушенцов идет оперевшись о шатающиеся из-за головной боли стены и пару раз чуть не падает. По дороге он брезгливо вытирает кровь с костяшек о висящую в коридоре рубашку отчима и, оказавшись в комнате, с удовольствием заваливается на кровать. Почти хэдшот.  Утро мягкое, невесомое и солнечное залетает с ветром в открытое окно в спальне. От прохлады кожа покрывается мурашками, и очень хочется замотаться в одеяло с головой. Но Руслан этих лучей слишком ждал, чтобы теперь бессовестно от них укрываться. Сейчас от силы 8 утра: об этом говорит шум с кухни и громкое шлепанье босых ног в коридоре. Сегодня мамкин сожитель съебывает на вахту. Утро разбудило Тушенцова слишком рано.  Вместе с утром Руслана встречает ломота в теле. Но болит, - значит живой.  Он раскидывается на кровати звёздочкой, куда-то вниз спихивая простынь, и задевает телефон ладышкой. Отлично, не выронил вчера на кухне. Дисплей показывает 7:56. Ему же в школу завтра, а не сегодня. Отстой.  - За что? - тоскливо стонет и поворачивается на бок, о чем сразу жалеет. Ушиб простреливает адской болью, выворачивая из Руслана все существующие маты. Он со всей храбростью поднимает майку, но его силы духа, наверное, слишком мало, чтобы не ужаснуться посиневшему синяку на половину живота. Вчерашний удар пришелся ровно по старому. - Бляяять.  Сил лежать больше нет, больше сил нет ни на что. Матеря свою неосторожность, Руслан переодевается в свежую одежду и, поглядывая на так и не тронутую мазь, выходит из комнаты.  Его провожают пьяными криками о безалаберности и невоспитанности, на что Руслан заслуженно показывает средний палец, выбегая в подъезд. Он мог бы дождаться, пока все уйдут, но даже в одиночестве квартира уже перестала приносить ему ощущение дома, превратившись в персональный ад с изнуряющими воспоминаниями и ассоциациями. Зато улица ощущалась как глоток свободы, где Тушенцову всегда рады. Даже если не рады, Руслану похуй, потому что здесь ему бояться и сторожить некого.  В восемь утра Руслан с наушниками в ушах шагает по учебной аллее. К этой дороге сводилось большинство дворов, но людей здесь во внеучебное время почему-то всегда мало. Тушенцов этим пользуется, позволяя себе лишний раз побыть уязвимым в одиночестве на берегу одного из прудов. Он полностью расслабляется, снимает маски, опускает плечи, отпускает мысли и просто плывет под непопулярный хип хоп.  А вообще он бы хотел стать уткой… стоп, что?  Руслан машет головой, откидывая странные идеи. И не такое приходит в голову, когда мысли жрут со всех сторон. Он спускается с дороги на берег и идет вдоль камышей, усаживаясь на остаток пенька, который каждый раз служит ему удобным сиденьем. Красиво до безумия. Тихо так, что слышны мелкие приливы волн к берегу. И каждый раз все по-новому, поэтому Руслан здесь совсем не устает. Он опирается локтями на колени и закуривает, лениво выпуская клубы дыма. Так приятно курить в свое удовольствие. Тушенцов так не привык, используя сигареты, как популярный способ снять стресс. И не только сигареты, за что неоднократно получал затрещины от Дани с Лизой, заинтересованных в хорошем здоровье друга.   Юлик в попытке избежать орущую директрису ловко прячется за углом здания, и, убедившись, что его не заметили, идет к неофициальной курилке. Что-то типо общепризнанного места для курения, на которое даже преподы благородно закрывают глаза.  Он стоит за зданием главного корпуса технического университета и, вытаскивая из кармана помятую пачку, глазами цепляется за странного парня на берегу пруда. Юлик осматривает чужую легкую позу и решает, что курить ему наверняка еще рано, но это не то что бы его дело. Мало ли сейчас курящих и пьющих школьников. Онешко бы так и оставил эту мысль, но, когда парень поворачивает голову слегка вбок, Юлик с ужасом узнает знакомые черты. - Блять, ну только не сейчас, пожалуйста. Он пришел сюда за вполне обычным действием - раскурить сигарету, пока директриса опять не приставила его к новой работе. Но какого-то хуя опять наткнулся на странного парня, который сначала изображал отсос, а потом назвал Юлика принцессой, предварительно облапав. Онешко раздраженно выдыхает, решая просто не смотреть на расслабленную спину. День и так хуйня, чтобы портить себе настроение еще больше. Только он сейчас выглядит иначе, не прячась за дерзостью. Юлик буквально секунду рассматривает вальяжно раскинувшегося на пеньке студента и думает, что зря поспешил с выводами, - не такой уж он и конченный, что-то человеческое в нем тоже есть. Как овечка в лесу с волками, сидит на берегу в своих мыслях и производит впечатление наивной доброжелательности. Онешко бы даже подошел, будь это кто угодно другой.  - Юль Саныч, - Юлик дергается от резкого крика и оборачивается на учителя истории, спиной ощущая тяжесть обращенных на него темных глаз.  - Минуту, - полукриком отвечает, но сигарету не тушит. Развернуться? Да нахуй надо. Постоит так минуты три, докурит и опять вернется к перестановке стендов. За спиной ничего не слышно и Юлику даже начинает казаться, что пронесло, и ему повезло остаться незамеченным. Но Тушенцов в полной тишине пропустить чей-то крик просто не может. Особенно, когда один из голосов оказывается слишком знакомым. - Ну что вы, Юлий Александрович, - издевается Руслан, специально протягивая имя, смакуя. Кто бы мог подумать, что настолько мужественного парня назвали женским именем. Кто бы мог подумать, что такой молодой парень может оказаться преподом. Лиза не в себе, и Руслан ее понимает. - Что, даже не посмотрите на меня? Такой страшный? Юлик за каждым словом насмешку слышит, не понимая, как эта овечка так быстро смогла снова стать беспощадным волком.  Не повернуться - глупо. Повернуться и вступить в обмен дерзостями - еще глупее. Ну не убегать же ему. Юлик делает вид, что непринужденно разворачивается, выдыхая дым почти парню в лицо, что подошел сильно ближе, чем Онешко думал.  - Ты то тут откуда? - Юлик говорит с искренним раздражением и бессовестно делает вид, будто не разглядывал расслабленного паренька все время, что стоял здесь. Надо было в актерский, такой талант в учителях затерялся. - Из болота вылез? - язвит, кивая на водоем позади парня, и снова затягивается.  - Как мило вы обозвали наш прекрасный пруд, - Руслан по лицу пробегается, не снимая нахальной улыбки с лица, и на губах останавливается, что обхватили фильтр сигареты. Юлий Саныч щеки втягивает, острые скулы напрягая, и выдыхает дым в сторону через приоткрытый рот. Таких соблазнительных сцен курения Руслан никогда не видел. И слава Богу, потому что курить начал бы еще раньше. Лет так в одиннадцать.  - Ты хотел что-то конкретное? - чужие слова как-то мимо Тушенцова проплывают, только краешком за него цепляясь. И Руслан, засмотревшись, чуть не выпалил «тебя», но вовремя осекся, концентрируясь на цели. Подстава, Лиза, Даня, Юлий Саныч, сигарета, губы… - Здесь какие-то секции есть? - дежурно спрашивает Руслан, сам не понимая, почему из всех возникших в голове вариантов этот показался самым подходящим.  Юлик вздыхает, улавливая тон и чужой плотно приевшийся к себе взгляд: - Спортсмен значит, похвально, - Юлик мнется в попытке вспомнить имя, которое с прошлой встречи в коридоре ему так и не удалось узнать. - Э, - выдает что-то нечленораздельное вместо обращения, но тут же продолжает. - Короче, по поводу секций, кружков и прочей внеклассной деятельности тебе к Маргарите Анатольевне, заведующей отделением. Я за такие вещи особо ничего не знаю, но вроде уже есть расписание на следующие полгода.  Юлик тараторит полученную от директора информацию, ни разу не взглянув на парня перед собой. Кусты ему больше симпатизируют, а еще они на нервы не действуют. С каких пор двадцатидвухлетний Онешко начал стесняться непрошенного внимания? С первых же минут, как увидел брюнета во дворе учебного корпуса. Стоило бы пересмотреть свое отношение к таким вещам, Юлик. Далеко не все студенты порядочные и хоть мало-мальски адекватные.  - Я понял, Юлий Саныч, - хитро тянет Руслан, не спуская глаз с робеющего преподавателя. Тот границы чертить между ними пытается, на которые Руслану откровенно плевать. Он оглядывает тонкие запястья, делает короткий шаг и рвет зачавшуюся между ними полосу, пальцами невесомо дотрагиваясь до красивой руки.  Он не чувствует физического сопротивления, улавливая только вопрос в темных глазах. Руслан тихо набирает в легкие воздух и ощущает под пальцами теплую кожу. Эти руки хочется с силой сжать, закинуть их Юлику за голову и вблизи любоваться каждым миллиметром недовольного лица. Руслан окончательно обхватывает напряженное запястье пальцами, и со звериной ловкостью приближает к собственному лицу. Он заискивающе смотрит в глаза и, удерживая чужую руку на уровне своего лица, обхватывает губами сигарету, несчастно зажатую меж пальцев Юлика. Онешко поражено смотрит, как парень неспешно затягивается и так же медленно выдыхает дым в небольшое расстояние между ними, а после слишком аккуратно по сравнению со всем сказанным касается губами его запястья. По телу проходит мороз в перемешку с мурашками, наконец приводя Юлика в сознание.  - Но я бы хотел в секцию, которую ведете вы. Юлик тяжело сглатывает ком в горле, все еще ощущая на коже горячий след. Прилив адреналина с полным непониманием образует дикий коктейль, вводящий Онешко в минутную эйфорию. Что. Только. Что. Произошло. Это ненормально, это не укладывается в его абсолютно миролюбивую и комфортную картину мира. Но Руслан то собой определенно доволен: стоит напротив, улыбается широко и за руку Онешко держится, у которого между пальцами уже дотлевает сигарета. Юлик в ту же секунду обрывает прикосновение, опоздав слишком сильно. Теперь его действие нелогичное и, вместо невербальной угрозы, скорее вызывает у Руслана насмешливую улыбку.  А Тушенцов и вправду рад такому исходу. Он потрогал красивые руки, ощутил пальцами теплую кожу и даже по-своему отблагодарил Юлия Саныча. И единственный вывод, который в итоге сделал Руслан, - Юлик симпатичный, - о чем наверняка догадывается. Руслан прекрасно понимает Лизку. Он даже для этого обаятельного учителя перестроит их с Даней план, чтобы избежать всякое насилие в сторону красивого личика.  - Еще один такой выпад в мою сторону, и я отправлю тебя к директору. Юлик выглядит совсем не внушительно, разбрасываясь детсадовскими угрозами, но он из самых последних сил старается сохранить остатки достоиноства, поэтому разворачивается на трясущихся ногах и ретируется таскать тяжелые стенды. Они-то бездушные, руки ему целовать не будут.  Руслану нечего ответить, когда на него такая наивная угроза высыпается. От таких попыток держать дистанцию он улыбается по-дурацки и все еще насмешливым взглядом провожает широкую спину. Как же Юлий Александрович хорош в своей показушной формальности.