Ритуал. Связь. Бардак...

*** «Дежавю». Том снова сидел в столовой один, а мальчишка Поттер так и не появлялся на завтрак. В итоге, устав ждать он отправил за гриффиндоцем домовика, который явно задерживался с возвращением. «Неужели снова?» Том считал, что все возникшие проблемы они уже разрешили. Мальчишка сам сказал, что избегать его больше не намерен. Но если припомнить… «…наш тогдашний разговор закончился немного странно». Особенно Темному Лорду не нравилось, что Поттер так и не объяснил ему, что стало причиной несколько нелогично поведения Гарри и начала игнорирования хозяина дома. И теперь Том начинал жалеть, что предпочел не настаивать, а не вытащил из мальчишки внятный ответ. «Если все снова повторяется… — он устало вздохнул. — …почему с подростками все настолько сложно?» Его жизнь начинала превращаться в какое-то второсортное ток-шоу. — Хозяин! Хозяин! — прервал его мысли напуганный крик домовика. — Цыц! — рыкнул он. Приказ подействовал мгновенно, но беспокойство и страх из глаз эльфа так никуда и не исчезли. — Что произошло? Быстро и по существу, — немедленно принял серьезный вид Том, чувствуя неладное. — Мастер Гарри Поттер! Мастеру Гарри Поттеру плохо! — панически запищал Хебби. Том недоверчиво вздернул бровь. «Так это все же…» — Снова? Но домовик, к его удивлению, протестующе замотал головой. — По-настоящему! Мастер Гарри Поттер очень горячий и не просыпается, как бы Хебби не пытался его разбудить! Последних слов эльфа оказалось достаточно, чтобы Том напрочь позабыв о завтраке, вскочил на ноги и немедленно направился к выделенным для гриффиндорца комнатам. *** Его сознание всплывало рывками. Перед глазами стоял туман, а мысли Гарри еле текли в его раскалывающимся черепе. Было так жарко, словно тело сгорало в огне. И в тоже время холодно, будто его опустили ледяную воду. Эти ощущения сменяли друг друга, но ни одно из них не было даже отдаленно приятным. Иногда Гарри чувствовал прикосновение чего-то холодного ко лбу или как чьи-то руки нежно поддерживают его голову, пока тихий голос уговаривает его выпить что-то. — Тише, Гарри, — тихий голос был наполнен искренним беспокойством и заботой, и Гарри вновь безуспешно пытается открыть глаза, желая понять кто заботится о нем, но веки все также были слишком тяжелые, чтобы открыться. — Вот, выпей еще это. Тебе станет лучше после этого, обещаю… Губ коснулось прохладное горлышко фиала и Гарри безропотно проглотил предложенные зелья. Слишком доверчиво, но так хотелось довериться этим бережным рукам и обволакивающему голосу. Горький привкус бодроперцового зелья и рябинового отвара остался на языке. Ласковое касание исчезает и Гарри жалобно хнычет, желая вернуть его, но вместо этого на лоб мальчика опускается очередной охлаждающий компресс. Успокаивало лишь, то что кем бы не был человек ухаживающий за ним, тот остался рядом. Странно теплое присутствие мужчины — «Мужчины?» — он мог почувствовать даже с закрытыми глазами. «Но кто это?.. Он ухаживает за мной?.. Почему? За мной раньше никогда не ухаживали…» — размышлял Гарри старательно хватаясь за ускользающее сознание. Он предпринял еще одну попытку разлепить тяжелые веки. И в этот раз у мальчика даже немного получилось, но зрение по-прежнему было нечетким и плыло. Все что Гарри с таким трудом сумел увидеть, это лишь размытый высокий силуэт, рядом со своей постелью, и красный отблеск кровавых глазах. От последнего Гарри инстинктивно пробил озноб и он в страхе задрожал, вспоминая другие, почти такие же глаза. Но в тех глазах не было и намека на заботу и тепло. Это был кровавый безумный вихрь, в отличии… от знакомой уютной красноты чужих глаз. «Такие похожие… и такие разные… Почему?.. И что из этого является правдой, а что всего лишь плод моего воображения?..» *** В комнате сильно пахло лечебными зельями, потом и антисептиком. Барти рассматривал слегка затемненное, но явно хорошо проветриваемое помещение и задавался вопросом: как именно это могло произойти? Большинству магов было не так уж легко слечь с обычной простудой или лихорадкой. Зачастую, это была прерогатива детей до четырнадцати лет, когда магические ядра волшебников еще слишком слабы или тех, кто всю жизнь страдал от хронических проблем со здоровьем. Поттер не относился ни к тем, ни к другим. Мальчишке не так давно исполнилось пятнадцать и даже до этого, Крауч точно знал, что тот был достаточно силен магически, чтобы не подвергаться так просто пустяковым болезням. Слабым здоровьем тот тоже не отличался. «О», — вдруг понял Барти, когда его взгляд скользнул по небольшому столику в центре комнаты. На том пестрело зеркало и, судя по вылетевшим из рамы осколкам, явно брошенное туда кем-то без особой нежности. Впрочем, трещинами зеркало, похоже, было покрыто и намного раньше. Тем же, что привлекло внимание Крауча: были грязные разводы на нем и знакомый шлейф магии. Узнать отпечаток неконтролируемых темных эмоций не составило для Барти никакого труда. Подобное часто можно было заметить на предметах или даже в воздухе, после буйства вышедших из себя темных магов. «Но если отголоски магии явно принадлежат Поттеру, то вот этот эмоциональный отпечаток точно не его. В мальчишке слишком мало тьмы, чтобы он смог оставить след такой силы». Барти взглянул на своего сюзерена, который в этот момент как раз возобновлял охлаждающие чары на компрессе, на лбу Поттера. Он узнал зеркало, оно было одним из тех, которые около трех недель назад милорд приказал принести в его кабинет для их урока с мальчишкой. Барти не знал зачем вообще нужны были эти уроки или как со всем этим связанны зеркала, но… «Что бы не произошло, состояние зеркала объясняет плохое самочувствие Поттера. Для неподготовленного мага столкнуться со столь концентрированным проявлением чужой тьмы… достаточно травматический опыт», — он неуютно повел плечами, вспоминая несколько собственных давнишних столкновений. — «Да, это определенно все объясняет. Но прошло уже почти двое суток, а лучше парнишке не становится, вот что плохо. Обычно, достаточно пары часов, чтобы прийти в себя, при условии отсутствия физических или ментальных травм нанесенных тьмой. А их нет, иначе от Поттера бы за версту несло темной магией. Значит — это лишь защитная реакция психики». Барти подавил вздох. Он не думал, что мальчишка окажется настолько уязвим к чему-то подобному. «С его-то прошлым! Да и столь впечатляющей устойчивостью к «Империо», Поттер едва ли должен был вообще хоть что-то почувствовать!» Ну ладно, это он уже преувеличивал. Но Крауч все равно был убежден, что кроме дурноты, и может небольшого ухудшения настроения, и общего самочувствия, гриффиндорец ничего испытать не должен был! Но возможно, он просто не знал каких-то нюансов ситуации? — Мой Лорд, — наконец подал голос Барти. — Вы просили сразу же доложить Вам, если станет известно о любой длительной отлучке Дамблдора из Хогвартса, — перешел к делу он, отбрасывая мысли о Поттере, позже он мог бы, например, принести мальчишке сладостей, чтобы выразить свое сочувствие и пожелание скорейшего выздоровления. Темный Лорд кивнул принимая его слова к сведению. — Тогда ты знаешь, что должен делать. И постарайся не попасться. Вызволять не стану. — Конечно, милорд, — незамедлительно согласился Крауч, сверкая улыбкой. Прошло немного времени с момента как он покинул Хогвартсе и ему было интересно взглянуть на вещь принадлежащую его Лорду. Барти не припоминал, чтобы чувствовал в школе какие-либо даже слабые отголоски магии своего повелителя и оттого его любопытство становилось лишь сильнее. Ну и естественно, Крауч, также был польщен оказанным ему доверием. — Я не подведу вас, милорд. *** Тому стоило этого ожидать. Стоило лучше подумать, как поступки совершенные им под влиянием крестражей могут отразится на неокрепшем разуме Поттера. Том слишком привык к насилию и забыл как на подобное реагируют нормальные люди. А ведь даже он, порой, вспоминал некоторые свои прошлые действия с содроганиям. «Мне стоило лучше позаботится о сохранности психики Гарри. Стоило настоять на более серьезных мерах, нежели зеркальная защита созданная руками начинающего», — мысленно предавался сожалениям он, аккуратно обтирая от пота, смоченым в воде полотенцем, шею и ключицы мальчика. Из-за лихорадки, Гарри постоянно и обильно потел, но перемещать того в таком состоянии в ванну, Темный Лорд не рисковал, как и использовать очищающие чары. «Несмотря на шок, магия Гарри хорошо поддерживает его. Не стоит нарушать его магический фон чужеродной магией». — Но что же ты увидел? — спросил он у бессознательного мальчишки, отлично понимая, что ответа на свой вопрос не получит. Когда они последний раз разговаривали о снах Гарри, те приблизились где-то к периоду школьных лет Тома. День, или точнее ночь, когда шокированный гриффиндорец взял штурмом его кабинет из-за приснившейся тому смерти Миртл Уоррен, это доказывал. И с того случая прошло не так уж и много времени. Сны еще не должны были дойти к тому времени, когда Том стал активно продвигать свою карьеру, включая и некоторые радикальные и не самые гуманные поступки, совершенные им в угоду достижения своих целей. «И это не может быть какой-то пустяк. Гарри вполне стойко перенес мои детские воспоминания, а в них всяких неприятных происшествий тоже хватало. Он бы не среагировал подобным образом на какой-то ерундовый случай. А значит, как минимум, должен был кто-то умереть и…» — Том вдруг резко оборвал только начавшую формироваться мысль. Он… знал, что увидел Гарри. В той части его жизни был только один по-настоящему кровожадный эпизод, в следствии которого умерло трое человек. — Мордред, — ругнулся он. «Если он видел это, то состояние Поттера вполне объяснимо». Том плохо помнил день, когда убил своего отца и пожилую чету Реддл, тогда его слишком переполняли эмоции. Только спустя годы он, наконец смог понять, как вообще убил их. «Никаких ран, никаких следов. Но зато кровь повсюду! Тогда я еще не знал ни одного проклятия, способного на подобное». Потом он, конечно, исправил это упущение, но факт оставался в том, что будучи доведенным до ручки, Том, неосознанно использовал одно из самых темных проклятий авторства Гонтов. А с учетом того, что магия для проклятия была питаема его магическим выбросом, мощность была просто колоссальная. Будь в той комнате хоть еще с десяток человек итог был бы тот же: в живых не остался бы никто. «Только крови было бы в разы больше». Тому до сих пор иногда снились кошмары о том дне.  Да, раньше крестражи неплохо заглушали любые порывы его и так полуживой совести, но даже они не были способны полностью лишить Волдеморта чувств. О чем Темному Лорду с завидной регулярностью напоминали кошмары, а порой: довольно жуткие слуховые и зрительные галлюцинации. И то, что мальчишке тоже приходится страдать из-за его прошлого и его поступков, Тома не слишком радовало. «К тому же, это вполне неплохой материал для шантажа или дискредитации, не будь я настолько далек от законопослушного мага насколько я есть сейчас», — мысленно рассуждал Темный Лорд, пытаясь подойти к ситуации с более прагматичной стороны. Ему все еще тяжело привыкнуть к полному спектру своих эмоций и чувств, а не к его урезанной версии, с которой прожил большую часть своей жизни. Но любые мысли и его молчаливый караул над Поттером прервал внезапный стук в окно. Подняв голову, Том столкнулся взглядом… с самой причудливо выглядящей совой, которую видел в своей жизни. Он несколько раз медленно моргнул, желая удостовериться, что его не навестила одна из некстати припомненных галлюцинаций. Но нет. Птица была что ни на есть настоящей. Заклинание для сканирования пространства это подтвердило. Открыв окно, Темный Лорд принялся рассматривать сову со все возрастающим недоумением. Та выглядела настолько странно, что так с ходу он даже не мог определиться с конкретным видом, к которому принадлежала сия магическая тварюшка. Перья совы были всех оттенков, которые только смогло придумать, чье-то буйное воображение, когти выкрашены в неоново-зеленый цвет, наверняка, светящийся в темноте, а шея и лапки украшены браслетами с… редисками, одуванчиками и какими-то прозрачными камешками. В общем, видок у животного был максимально психоделический, но саму сову это отчего-то ничуть не беспокоило. Та, при виде Тома, только довольно мурлыкнула — «Совы же вроде не должны мурчать?» — и сбросив ему в руки крошечный сверток, сразу же улетела обратно. Еще несколько раз моргнув, чтобы точно убедится в правдивости увиденного, Том опустил взгляд на нежданную посылку. Сверток никуда не делся, молча подтверждая тот факт, что принесшая его сова была настоящей. «Возможно, кто-то подвергнул своего фамильяра заклятию иллюзий, чтобы его невозможно было опознать? — предположил Темный Лорд. — Нет, тогда лучшим вариантом было бы нечто менее выделяющиеся». Том покачал головой, не собираясь углубляться в чьи-то сомнительные предпочтения и вернулся к свертку. Проверку на вредоносные чары и зелья, тот прошел без каких-либо проблем, а вскрыв тонкую бумагу, Темный Лорд обнаружил браслет… такого же безумного дизайна, которые были на сове, и записку, которая лаконично гласила: «Для Гарри. От плохих снов». Правда, небрежно накарябанные слова вызвали лишь еще больше вопросов. Том внимательнее вгляделся в странное украшение. Сплетенный из стеблей каких-то растений браслет с бусинами из сушенной клюквы и мало различимых фигурок — «Животных? Людей?» — сделанных из лимонного кварца. Ну, и как вишенка на торте, смотревшийся совершенно не к месту, крошечный, с ноготь большого пальца, женский ботинок уже знакомой психоделической расцветки. — Что же это? Вещь выглядела… мягко говоря нелепо. Но специфика магии, которая от нее исходила. — Оберег, — вдруг с удивлением понял он. Том не мог вспомнить, чтобы в Англии еще были люди, способные создавать нечто подобное. Даже артефакторов, исключая совсем уж дилетантов, на островах почти не осталось, а уж маги, чьи таланты бы позволяли создание настоящего оберега, — и подавно. «Удивительная вещь», — восхитился он. Теперь, Том рассматривал оберег с нескрываемым интересом. В своих путешествиях, он конечно же уже встречал подобные вещи, но обычно их возраст превышал по крайней мере парочку десятилетий. Этот же оберег, насколько он мог судить, был создан совсем недавно. «Не больше недели. Возможно меньше. Совсем новый». — Потрясающе, — выдохнул он. И вызывает вопросы. Том взглянул на ослабленного Поттера. «Кто бы не послал эту вещь Гарри, этот человек должен быть осведомлен о его проблемах со… снами… Только вот откуда? И как много ему или ей известно?» *** Пробуждение Гарри было отвратительным. Он был весь липкий от пота, все тело болело и в общем, казалось, словно на него с разбегу прыгнул троль. Несколько раз. Гарри зашипел, когда дневной свет больно резанул ему по глазам. — Мастер Гарри Поттер проснулся! — заверещал где-то рядом домовик, вне себя от радости, заметив его шевеления. И Гарри сморщился от боли, которая пронзила его голову. Это мгновенно заставило Хебби уменьшить громкость и зашептать извинения. Но Гарри не слушал, он тяжело дышал прижимая ладонь к чувствительным глазам. Мысли с большим трудом ворочались в его голове, все еще затуманенном болью и не до конца прошедшей горячкой. Но главное он помнил. «Мерлин, какой кошмар…» Вряд ли он когда-нибудь вообще забудет ту кровавую сцену. Его все еще тошнило, стоило лишь вспомнить о мертвых телах и всей крови, что покрывала гостиную особняка Реддлов. Гарри принялся мысленно считать от одного до десяти и обратно, надеясь увести мысли в другую сторону. Он не хотел, чтобы его снова вырвало или вызвать у себя новый приступ паники. И только немного успокоившись, сквозь свое мутное зрение, Гарри заметил странный браслет болтавшийся у него на запястье. Но больше всего, его внимание привлек крохотный женский ботинок превращенный в еще одно украшение на браслете. «Разве этот ботинок не похож на один из тех, которые носила Луна? Их еще нередко воровали какие-то придурки и разбрасывали по школе», — припомнил Гарри. Но откуда у него мог взяться браслет, судя по всему, авторства его подруги? «Она всегда любила создавать странноватые украшения». — Кто-то прислал это тебе, — внезапно ответил на неозвученный вопрос голос из глубины комнаты. — Полагаю, именно этому оберегу мы обязаны тем, что ты наконец очнулся. От звука знакомого голоса, Гарри вздрогнул. Найдя же глазами Темного Лорда, на юношу с новой силой навалились воспоминания, заставляя задыхаться от мерцающих перед глазами жестоких образов. «Красные», — вдруг с содроганием понял Гарри, встречаясь взглядом с Волдемортом, снова запахло кровью. Он встревоженно вцепился пальцами в одеяло, отворачиваясь. Он не хотел, чтобы Реддл видел весь испытываемый им страх. «Он… это же он заботился обо мне, да? Он ухаживал и поил зельями… и он же был тем, кто безжалостно убил собственного отца…» Две абсолютно разных стороны. Будто два разных человека. «Но это один человек. Не два». И именно поэтому все было настолько сложно. Реддл был слишком неоднозначен. — Говори. Он снова вздрогнул от приказного тона Волдеморта. — Что? — непонимающе просипел Гарри. — Задавай вопросы. Кричи. Злись. Не важно что, — перечислил Темный Лорд. — Я догадываюсь, что ты видел и я предпочту сразу столкнуться с этим, чем снова проходить через наши недавние игры в молчанку и избегание. Гарри сглотнул. Что он должен был спросить? Спросить: «почему?» Но он прекрасно знал почему Реддл их убил. Гарри видел и чувствовал все что и Том из его сна. Единственное чего он не знал, но очень хотел знать это… — Ты… — запнулся Гарри. — …сейчас ты жалеешь? Хоть немного? Это все, чего он хотел знать. Только то, что в маге перед ним есть хоть капля сожаления о содеянном. Что тот вообще способен испытывать вину. Реддл отвел глаза в сторону. — Возможно? — скорее вопрос, чем ответ. — Для меня это было слишком давно, Гарри. Я почти… почти не помню тот день и я совру если скажу, что чувствую себя так уж виноватым. Они заслуживали наказания за то, что сказали и сделали, а главное, — чего не сделали. Но убийство… Наверное, сейчас я бы предпочел другой способ отомстить. Но они мертвы и этого уже не изменить. Жесткие слова отдавали холодом и Гарри не был уверен, что полученный ответ был тем, которого он хотел. — Я… мне… мне нужно подумать… — запинаясь пробормотал он. — Это… это не то, с чем можно так легко смирится… мне нужно время… Реддл кивнул. — Я понимаю. И у тебя есть столько времени, сколько тебе нужно. С этого момента за тобой будут ухаживать исключительно Дорри и Хебби. От завтраков в моей компании ты также освобожден. Поправляйся, Гарри. За Темным Лордом тихо скрипнула закрывающаяся дверь, а Гарри устало уткнулся лицом в подтянутые к себе колени. Сейчас всего этого для него было попросту слишком.