Ритуал. Связь. Бардак...

*** «Нет! Нет, он не может мне нравиться! Во-первых, он — Темный Лорд! Во-вторых, он старше меня на чертову тучу лет! В-третьих, он — долбаный убийца! И таких пунктов еще целая прорва! Так что, он мне не нравится!.. А если и нравится, то просто как интересный взрослый, возможно — возможно! — друг, но не любовь! Никогда! Нет!» — Мне… мне нельзя… Нельзя, иначе все станет слишком сложным. Слишком обреченным. — Верно… это просто глупое недоразумение. Я просто неправильно истолковал свои реакции. Вот и все… вот и все… *** «Почему он убежал?» Том недоуменно смотрел на громко хлопнувшую дверь, пытаясь вспомнить, какую ошибку он мог совершить прошлым вечером. А ошибка явно была допущена где-то в то время. Все же, сегодня он еще попросту не успел что-либо сделать, а до этого, Гарри, явно так себя не вел. Проблема была в том, что на ум ничего не приходило. Внезапно возникшая у него, всего за несколько дней до Дня рождения Поттера, идея устроить для мальчишки подобие праздника — Том до сих пор не понимал с чего вдруг решил пойти на столь бессмысленный шаг, но предпочитал винить в этом собственное детство и навязанные ему воспоминания гриффиндорца — оказалась вполне успешной. «На самом деле даже более успешной, чем предполагалось, — размышлял он, с неожиданной теплотой вспоминая образ радостной улыбки Поттера. — Мне казалось, что этот маленький праздник пришелся ему весьма по душе. Так что же случилось? Какое-то упущение? Или возможно, случайное напоминание о каких-то неприятных событиях из жизни Гарри?» Поттер выглядел вполне довольным преподнесенным подарком и даже пригласил Тома отпраздновать День рождения вместе. Это решение гриффиндорца, на самом деле, крайне удивило Темного Лорда и ему понадобилось чересчур много времени, — по его мнению — чтобы осмыслить тот факт, что Поттер действительно хотел видеть его на своем празднике. «Конечно, это можно легко объяснить следствием одиночества и временной изоляции. Гарри просто захотелось компании… Настолько, что подошел даже я». Далее, сам праздничный ужин. И опять же, казалось, все было в полном порядке. Домовики действительно постарались, чтобы создать праздничную атмосферу и что удивительно, даже не перестарались в своем непомерном стремлении угодить. Он подозревал, что тут, не в последнем числе, были замешаны пожелания самого Поттера. Естественно, Тому не слишком понравилась идея излишне разошедшихся эльфов о том, что именно он должен держать торт со свечами, даже если это именно он рассказал им о маггловской традиции задувать свечи на торте. Но как не смешно, у его домовиков, в отличии от самого Темного Лорда, было куда больше опыта в детских праздниках, благодаря их работе у прежних хозяев, поэтому несмотря на свой скепсис он все же выполнил их нелепое требование. И позже, к своему удивлению, даже испытал некоторое удовлетворение, увидев такое искреннее детское счастье на лице Поттера, стоило тому лишь заметить торт и горящие свечи. «А ведь я почти все детство мечтал об этом драккловом торте и маленьких свечках. Не думал, что будет так приятно исполнить эту маленькую идиотскую мечту для другого человека». Но Том, опять же, объяснял это просто схожестью их с Поттером прошлого. Все же, если кто и мог понять это отвратное чувство обделенности и никому ненужности из детства Темного Лорда, то это Поттер. При воспоминании об одной из худших частей его прошлого Том внутренне ощетинился и поспешил отбросить неприятные мысли в сторону. «Хватит об этом мраке, по какой-то ошибке Высших Сил, названное «детством». Что было дальше?» А дальше все тоже, казалось, вполне удовлетворительным. у мальчика был хороший аппетит, — «Правда, он оказался слишком не приспособлен к влиянию алкоголя», — тот несмело улыбался и даже, казалось, наслаждался их незатейливой беседой. Только… Реддл нахмурился. «Только время от времени он как-то странно застывал и смотрел на меня. Сначала я списал это на шок, потом на влияние алкоголя, но, возможно, была какая-то другая причина? Было ли у этих кратковременных эпизодов нечто общее? Нечто, что заставило бы Гарри сбежать, стоило ему лишь завидеть меня?» И пусть никто не говорит, что проблема в его лице! За прошедшее время, Поттер, должен был уже привыкнуть! Но, к огромному разочарованию Тома, на ум ничего не приходило. Поттер просто застывал и смотрел, темы разговоров были совершенно разные, никак общих или из ряда вон выходящих событий, никаких словесных замечаний или даже беспокоящих жестов. Ничего, чтобы могло указать на беспокойство или неудовольствие от чего-либо. И это настораживало лишь сильнее. Том терпеть не мог упускать что-либо, подобное всегда имело дурную привычку выходить боком в самый неподходящий для этого момент. Вспомнить хотя бы его просчет с крестражами. Сколько лет и возможностей было упущено из-за элементарной спешки и недостатка информации? «Слишком много», — вздохнул он, поглядывая на тарелки без прежнего аппетита. Утреннее хорошее настроение испарилось, словно того никогда и не было. *** Следующие дни, Гарри, усиленно избегал встреч с Реддлом. По крайней мере, избегал настолько, насколько мог их избежать, живя с Темным Лордом под одной крышей… В общем, не слишком удачно. Он дважды пропустил завтрак, ссылаясь на скверное самочувствие, а остальную часть дня, — попросту отказывался покидать свою комнату. И на самом деле это было хуже, чем ожидал Гарри, отведенные ему комнаты пусть и были многим больше его чулана под лестницей в доме Дурслей, но все равно неприятно давили на нервы. Поттер привык посещать днем хотя бы сад или библиотеку — реже, просто бродить по особняку — но теперь, когда ему пришлось отказаться от этого, ставшего таким привычным времяпрепровождением, боясь случайно столкнуться с Волдемортом… «Теперь мое пребывание здесь стало больше походить на заточение… и в этом только моя вина…» Но после того, как на третий день, Гарри, собирался использовать ту же отговорку вновь, Хебби неожиданно нахмурился и перенес в его комнату целый стеллаж до отказа заполненный флаконами с зельями самого разного предназначения. — От головной боли, от боли в желудке, от изжоги, воспаления легких, простуды, насморка, диареи, от запора, кровотечения, для разрежения крови, лечения переломов, выпадения волос, кожных заболеваниях, истощения, растяжения связок, от бессонницы, бодрящее… — домовик продолжал перечислять по очереди указывая на нужный пузырек, а Гарри с каждым словом медленно сгорал от стыда. — Хватит, Хебби, — прошептал он, когда эльф начал переходить к зельем косметической направленности. — Все в порядке… сегодня я пойду завтракать в столовую… Домовик лишь серьезно кивнул на это и, вежливо поклонившись, исчез с тихим хлопком. Стеллаж с зельями, впрочем, остался на том же месте, куда до этого его поставил заботливый эльф. «Полагаю, это намек…» Первое посещение Гарри завтрака, после его двухдневного отсутствия, было… отвратительным. Витавшая в столовой атмосфера душила и по степени своей кошмарности могла сравнить разве что с последним испытанием Турнира Трех Волшебников. Он, то и дело, отводил глаза и в общем чувствовал себя гадко… «Словно неверная жена или провинившийся щенок! Ради всего святого, как к этому вообще все пришло?!» Они молчали, а еда, казалось, совсем не имела вкуса. Гарри механически жевал и глотал, почти уверенный, что каким-то из этих кусков, рано или поздно, все же подавится. И, пожалуй, был бы даже этому рад, только бы вырваться из этой гнетущей тишины! Еще несколько дней назад все было прекрасно, Гарри даже начал думать, что они с Реддлом могли бы стать друзьями. Ну, или кем-то вроде них. А теперь… Он стремительно разрушал все, чего они с таким трудом успели достичь за последний месяц. Но и вести себя по другому Гарри тоже уже не мог. «Как?! Как, Мордред вас дери, я должен вести себя как раньше?! Даже если я и не влюблен в Реддла — а я не влюблен! — внутри меня все равно прорастают какие-то странные и абсолютно неправильные чувства к этому человеку! И я не собираюсь ждать, и просто смотреть, к чему в итоге все это приведет!» Реддл, естественно, заметил изменение в его поведении. И если судить по хмурому настроению мужчины, и повышенной раздражительности, — доволен этим не был. Гарри подавил всплеск накатившей на него вины от своего сумбурного и наверняка грубого поведения, принявшись с остервенением пилить мясной пирог, планомерно превращая тот в мало аппетитное месиво. «В конце концов, мне изначально стоило держаться от него подальше! Ни к чему хорошему близкое общение нас не приведет! Особенно меня…» Гарри не был глупцом. Пусть сейчас Реддл и не такой красавец, каким был прежде, но было бы очень наивно считать, что только поэтому мужчина полностью растерял свое умение очаровывать. Если того вдруг посетит мысль, что Гарри в нем заинтересован, то как много времени займет у Реддла запудрить мозги неопытному в чувствах мальчишке и заставить плясать его под свою дудку? «Вряд ли много, — подвел неутешительные для себя итоги тот самый «неопытный мальчишка». — В прошлом, я уже поверил Тому-из-дневника и обжегся. Нельзя совершать одну и ту же ошибку дважды. А значит, — Гарри с раздражением отбросил столовые приборы, наконец прекращая терзать несчастный пирог. — у меня нет и не будет никаких лишних чувств к Реддлу». *** Темный Лорд был раздражен. Он злился на то, что его кофе недостаточно крепкий. На то, что почтовая сова принесла письмо на две минуты позже, чем должна была. На то, что хлопки при появлении Дорри были слишком громкими. На то, что чернила были недостаточно глубокого черного цвета. В общем на все, что попадало в радиус его восприятия. И такое перманентно плохое настроение преследовало Тома последние несколько дней. Но этим утром?.. Этим утром оно достигло своего апогея по уровню скверности! Хотел бы он сказать, что не знал причины происходящего или, что причиной было через чур медленное продвижение планов Тома, но нет… Все дело было в мальчишке, Поттере! Он не знал, что произошло, но, их казалось бы наладившееся общение, в один момент просто развалилось! После того, как Поттер сбежал от него тем утром, мальчишка, не показывался на глаза Реддлу два дня — «Два дня! А ведь я еще в первый день предупредил, что явка на завтрак обязательна!» — слишком очевидно притворяясь больным, а когда все же соблаговолил наконец явиться… «Все стало как… прежде». И говоря как прежде он имел ввиду то время, когда Поттер даже толком не смотрел ему в глаза, когда не желал задерживаться в одной комнате дольше необходимого даже на пару секунд… когда кривился, думая что Том не смотрит, словно Поттеру было противно само его существование. Губы Реддла расползлись в фальшивой улыбке, сжатые в кулаки ладони мелко задрожали, предупреждая о близившемся приступе. Из горла вырывается утробное рычание. Он хватает со стола чернильницу и со всей силы швыряет в стену своего кабинета. Антикварная чернильница с треском разлетается на мелкие осколки. На стене расползается уродливое чернильное пятно, которое медленно стекает на пол. Небольшой акт вандализма позволил слегка унять кипящую злость, но не избавиться от нее полностью. Внутри Тома все бурлило, а на переднем плане сознания так и сверкала навязчивая идея схватить Поттера и трясти до тех пор, пока мальчишка наконец не сознается в причинах своей внезапной отчужденности. Откуда подобное желание вообще у него взялось, Реддл не понимал. Это не было похоже на заботу из чувства вины или даже солидарности, которыми он, порой, оправдывал свои действия ранее. Сейчас, в нем вопили жгучая обида и разочарование. И Том, понятия не имел откуда у него вообще могли появились такие чувства. «Какого Драккла меня так волнует, что Поттер больше не хочет со мной общаться?! Не хочет? Так пусть и катится к Мордреду! Еще месяц, и я избавлюсь от его присутствия в моем доме! И на этом все! Любые связи между нами будут разорваны, исключая эту проклятую связь душ!» Появившаяся в углу комнаты домовушка Дорри, тут же стала новым объектом внимания сумасшедшего взгляда Реддла. Эльфийка задрожала словно лист во время бури, но тем не менее, отважно протянула Хозяину зажатый в лапках пузырек с зельем. При виде сильнодействующего успокоительного эликсира, глаза Тома на секунду прояснились. Но этого вполне хватило, чтобы выхватить и немедленно иссушить предложенный пузырек. — Х-хозяину, л-лучше? — заикаясь спросило лопоухое создание. Реддл же молчал. Прикрыв глаза, он глубоко размеренно дышал, пытаясь привести в порядок разбушевавшийся разум. Его последний приступ был больше двух недель назад. Том шел на поправку! Его разум становился стабильнее! Магия была в прекрасном состоянии! И даже внешность стала претерпевать небольших изменений! Кожа начала принимать более человеческий оттенок и Темный Лорд даже стал замечать зачатки волос на своем теле. И вот, снова! «И из-за чего?!» Том вздохнул, тяжело опускаясь в кресло. Погром был меньше, чем можно было бы ожидать, но усталость от эмоционального всплеска была такая, словно по нему потопталось стадо кентавров. «Почему меня так… расстроило поведение Поттера? В конце концов, он подросток, перемены настроения для этого возраста норма. Как и часто меняющееся мнение. Я не должен так вспыхивать от подобной ерунды!» Том досадливо покачал головой. Казалось, в его собственном поведении, как и в поведении Поттера, не было никакой логики. А ведь Реддл то как раз-таки не подросток, он должен быть способен адекватно воспринимать любые изменения в его окружении. — Драккловы крестражи! — раздраженно прошипел он. «Но это все равно не объясняет срыв. Да, из-за крестражей повредивших мою душу я более уязвим, но для срыва все равно нужен триггер! И достаточно существенный, чтобы выбить меня из колеи сейчас, когда я уверенно продвигаюсь вперед в своем восстановлении… — Том нахмурился. — Неужели я, в какой-то момент, умудрился привязаться к мальчишке?» Думать о подобном варианте было… неприятно. Или, скорее, отягощающе. Людей, к которым в своей жизни Темный Лорд когда-либо был привязан, можно пересчитать по пальцам одной руки, и это еще ни разу не заканчивалось чем-то хорошим. Воспитательница в приюте миссис Эллис, единственная, которая хорошо к нему относилась и которая была вскоре уволена из-за урезания финансирования. А на самом деле из-за ссоры с миссис Коул. Миссис Эллис была не согласна с жестокими наказниями директрисы, что и высказала однажды найдя полуживого Тома в карцере. Вторым был новенький сирота Ричи, с которым Том умудрился каким-то образом поладить, но который вскоре стал отдаляться от него и в итоге даже прибился к стайке детей, что издевались над «ненормальным отродьем». Похожий случай произошел с ним и в Хогвартсе, когда Том было решил, что наконец нашел друга, но в итоге: оказалось, что слизеринский мажонок всего лишь решил подшутить над ним. — «Ну а кто же, как не нищий сирота-грязнокровка может быть более идеальным кандидатом для «шуток»?» — С того времени, Том старался избегать привязанностей. И даже вполне преуспел в этом. «До этого момента». Темный Лорд снова тяжело вздохнул, потирая виски в предчувствии уже приближавшейся мигрени. Эмоциональная привязанность к Поттеру не предвещала ничего хорошего. Изначально, Том надеялся на поддержание нейтральных отношений между ними в виду их связи, но теперь… «Теперь все становится куда сложнее. И принимая во внимание своеобразный бойкот Поттера, смею предположить, что мальчишка, наконец-таки, вспомнил о том, кто я такой и предпочел вернуться к прежней манере поведения. И… похоже, меня это задело… — Том задумчиво постучал пальцем по своей груди, там где предположительно должно было находиться его сердце. — Задело достаточно, чтобы спровоцировать приступ». Он устало провел ладонью по лицу, с раздражением осознавая глубину возникшей проблемы. «Это нехорошо. Вот почему привязанности — это зло! Они идут вразрез с логикой и сильно мешают рациональному мышлению!» Но это все еще не объясняло, как уладить их внезапный конфликт с Поттером? «Решит ли что-то разговор? Во время завтрака, Поттер, явно не горел желанием даже лишний раз смотреть в мою сторону. Станет ли этот гриффиндорец вообще о чем-либо разговаривать ввиду… новых обстоятельств? — Том задумчиво пожевал губами. — Неизвестно. Но через несколько часов у нас занятие по окклюменции, возможно, удастся вытащить из мальчишки хоть какую-то информацию». Пока это был единственный доступный вариант без обращения к более радикальным мерам. А к ним, Том переходить не хотел. Не с Поттером. *** На предстоящий урок окклюменции, Гарри шел словно на казнь. А ведь раньше с нетерпением ждал каждое занятие! Такие изменения удручали, но он сам их выбрал, поэтому не мог жаловаться. Тихий стук в дверь и Гарри мышью проскользнул в комнату. Почему-то ему казалось, что с каждым производимым звуком он лишь усугубит неприятную ситуацию. Впрочем, Реддла его страдания явно не впечатлили, но юноша отметил, что взгляд мага от чего-то выглядел не таким жутким, каким был этим утром. «Возможно, я просто себя накрутил и Реддл был расстроен чем-то иным? В конце концов, этот мир не крутится вокруг меня одного. Работает же он над чем-то целыми днями, а порой, и ночами. Я наверняка не самая значительная часть его жизни». Только вот подобные мысли вместо того, чтобы успокоить, — лишь разозлили Гарри. Но он проигнорировал этот факт. Он не собирался задумываться о том, что значит эта злость. После неловких приветствий, урок пошел по привычному сценарию. «Почти…» Гарри хмурился и поджимал губы, замечая изменения в обычной манере поведения мужчины. Словно в ответ на собственные действия юноши, Реддл стал вести себя с ним осторожнее. Никаких поощряющих улыбок, никаких сторонних тем, никакого ехидства или маленьких язвительных реплик зачастую направленных на мастеров ментальных наук — или магов называющих себя так, — чьи своими несостоятельными теориями или невежественными практиками лишь позорили ментальные искусства. В общем, только академическое монотонное изложение материала и четкие инструкции… Реддл даже почти не смотрел на него. Да и те немногие взгляды мужчины отдавали чем-то странным. Задумчивым. Изучающим. Гарри повел плечами, чувствуя себя неуютно. Медленное приближение окончания занятия, впрочем, не принесло ожидаемого облегчения. Наоборот, близящийся конец встречи лишь заставлял ту тихую злость внутри него расти, медленно увеличиваясь в объеме. Гарри пытался дышать, пытался незаметно использовать те упражнения для контроля сознания, которым научился, но результатов не было. Раздражение нарастало, а провальность предпринятых попыток, в добавок ко всему, порождало еще и чувство досады. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? Мальчик вздрогнул от внезапного вопроса и подняв голову, удивленно моргнул. «Снова «Гарри», да? Почему? — вдруг ощетинился Гарри. — Разве он не должен быть зол на меня за… все это? Или я прав и ему плевать на то, как я себя веду, лишь бы не доставлял проблем? Но тогда, это разве не значит, что он просто играет со мной этим «Гарри»?» Мысль о том, что Реддл изначально играл с ним пытаясь втереться в доверие, причиняла боль, но юноша игнорировал ее с фирменным Поттеровским упрямством. — А что со мной может быть не так? — нарочито спокойно ответил он. — Разве прошедшие дни тебя не мучило плохое самочувствие? — напомнил Реддл, приподымая бровь. «Черт!» Гарри успел забыть об этой отговорке, слишком зациклившись на своих противоречивых мыслях и том, чтобы Темный Лорд не смог увидеть их на его лице. — Да, точно, — пробубнил он. — Мне уже намного лучше. «Молодец, Гарри! Звучит просто невероятно убедительно!» — мысленно съязвил он. Гарри искренне ненавидел ситуацию, в которой оказался. Он ненавидел притворяться! Это слишком напоминало о его жизни с Дурслями, когда каждый день Гарри приходилось врать и вести себя так, как того хотели они. Сейчас же, он притворялся по собственной инициативе и это злило только сильнее. Гарри не хотел прятаться! Не хотел избегать Реддла! Но он должен был, если не хотел, чтобы его жизнь превратилась в хаос! «Это дерьмо должно прекратиться! Мы чужие друг другу люди и на этом все!» — Ты в этом уверен, Гарри? У тебя слишком бледный вид. «Снова «Гарри»! — мысленно завопил Поттер. — Второй раз за разговор! Почему сейчас?!» Раньше тот если и называл его так, то не чаще раза в несколько дней! Гарри считал! И то, это было больше похоже на случайные оговорки! — Я же сказал что ничего! Все в полном порядке! — огрызнулся гриффиндорец, чувствуя, как переполняющее его раздражение выливается наружу, а и так неумелая маска трескается. Гарри знал, что срываться на Реддла глупо и, скорее всего, приведет к не лучшим последствиям, но… прямо сейчас он был так зол! Они только начали хорошо ладить! Ему действительно начало нравиться проводить время с Реддлом и в итоге, каким-то непонятным чувствам — «Определенно не любовь!.. По крайней мере пока», — просто нужно было все разрушить! И главное, Гарри не мог ничего исправить! Он делал только хуже! Намеренно! А ведь несмотря на все попытки самоубеждения, ему все равно хотелось, чтобы все было как прежде! Чтобы Гарри мог общаться с Реддлом как раньше! Чтобы тот снова изредка тепло улыбался ему… а не этой могильной атмосферы повисшей, словно топор над их головами! Гарри ожидал, что Реддл тоже разозлится в ответ на его грубый тон, возможно, даже проклянет. Но тот лишь потрясено уставился на него. До Поттера не сразу дошло, что так поразило взрослого мага, пока Гарри не почувствовал, как на его колени приземляются влажные капли. Он растерянно провел пальцами по щеке. И да… он плакал. «Почему я снова плачу? И почему снова перед ним?!» Гарри никогда не любил, когда другие люди видели его слабость, а уж Реддл? Раньше он просто не хотел, чтобы Волдеморт знал, что способен заставить его плакать, а теперь… Гарри не хотел, чтобы Реддл считал его жалким… Он принялся быстро вытирать слезы рукавом, но добился лишь того, что размазал их по всему лицу. «Ради Магии, я что ребенок?! Хватит вести себя как истеричка!» Но поток слез не останавливался. Они текли против его воли, затуманивали зрение и с каждой секундой и пролитой слезой, Гарри чувствовал себя все ничтожнее. Он снова выставлял себя слабаком и посмешищем. Снова перед ним. «Так еще и из-за такой ерунды! Как же бесит!»