Теодора. Жизнь после

Я шла медленно, стараясь не привлекать лишнего внимания. Люди вокруг смеялись и наслаждались жизнью, другие устало брели домой после долгого рабочего дня. Я знала, что скоро тоже вернусь к работе — когда-нибудь. Дойдя до дома, я уверенно вошла внутрь. Знакомый холод встретил меня. Я знала, что должна исследовать этот дом, и была готова к новым открытиям. Открыв дверь, я остановилась и прислушалась. Никого. Хотя вдалеке мелькнула тень. Или мне показалось? Джон не мог знать, когда я приду. Улыбнувшись своей маленькой победе, я закрыла дверь на замок. Теперь он не сможет войти. Наивно, но приятно. Не задерживаясь на первом этаже, я поднялась на второй. Темнота пугала, но я знала: если снова поддамся страху, то никогда ничего не пойму. Первая комната оказалась библиотекой. Три огромных стеллажа тянулись вдоль стен, заполненные книгами. Я с волнением начала изучать их содержимое, выискивая имена классиков европейской литературы. Вольтер, Гюго, Достоевский, Фицджеральд, Ремарк... Я мысленно улыбнулась хорошему вкусу хозяина дома. Вдруг я заметила на столе около окна лампу, несколько ручек и стопку бумаги. Ничего интересного. Я начала ощупывать стол на наличие ящиков. Один из них был слегка выдвинут. Я приподняла крышку, и она оказалась тяжёлой, но не зря. Под ней был тайник. Я заглянула внутрь. Внутри лежали старые фотографии, пожелтевшие письма и дневник, который, казалось, кто-то пытался сжечь, но не успел. Моё сердце забилось быстрее. Это могло быть ключом к разгадке. Я поднесла фонарик ближе. На одной из фотографий была я. Но я не в этом времени. Если судить по одежде, то это начало 20 века. Рядом со мной стояла женщина низкого роста с рыжими волосами. Она казалась мне очень знакомой. Из моих глаз непроизвольно хлынули слёзы. Я взяла её в руки и прочитала: "Теодоре Эйвери от подруги Йоке. На долгую и светлую память". На следующей фотографии был мужчина с добрыми голубыми глазами. Он стоял около фонтана в серой форме. Подпись гласила: "За верную дружбу". Я узнала их, но не могла понять откуда. Странное чувство. Я положила фото в карман. Теперь я знала точно: Теодора Эйвери в 20 веке — это я. От осознания и неопровержимых доказательств я села на пол около стеллажа, не обращая внимания на шум. В ушах гудело, из глаз текли слёзы. Мысли улетучивались и тут же собирались в ком. Я знала, что, узнав больше фактов, я открыла ещё больше вопросов. Я не знала, сколько просидела в этом состоянии. Из него меня вывел скрип половицы. Я вздрогнула и задержала дыхание. Я сидела за дальним стеллажом, и меня не было видно. Но тот, кто сзади, точно знал, что я тут. Как же я не могла догадаться, что в таком доме есть задняя дверь? Я чувствовала чужое присутствие и боялась, что меня обнаружат. Но это было неизбежно. Потому что незнакомец подал голос: — Я думаю, нам стоит поговорить. Это был Джон. И он был не один, потому что кто-то усмехнулся.