Закон не писан

9 лет назад

      Эвелин проснулась на старом грязном матрасе. Точнее её разбудила Леди, как и всех остальных детей в этой комнате.       Все здесь — сироты, ненужные дети, которым разрешили остаться в живых. Дядюшка Эдвард подарил им возможность выжить в этом убогом мире и теперь они должны благодарить его за это — так говорил он сам. И приходилось слушаться, иначе останешься без обеда. Но оставаться голодным было не самое страшное наказание для тринадцатилетней девочки, и всех её сородичей по несчастью.       Серые стены в комнате, где не было ничего кроме небольшого окошка и шести старых матрасов, на которых спали дети, давили на Эвелин Арно уже семь лет. Семь чёртовых лет она просыпалась на этом вонючем матрасе, окружённая такие же несчастными детьми. — Давайте, давайте! Через десять минут чтобы все были в холле! — Леди, так называли её между собой дети — на деле её имя было просто Марфа, — восемнадцатилетняя девушка, тоже послушница дядюшки Эдварда, громко хлопала в ладоши и подгоняла тех, кто всё ещё не успел заправить “кровать”.       Далее вся эта толпа шла чистить зубы и умываться. Не только их комната, но и три другие. Всего в приюте было двадцать детей от пяти до восемнадцати лет.       Потом холл… Самая не любимая часть для Эвелин, потому что тогда к ним выходил Эдвард. — Доброе утро, спиногрызы, — громко заявлял он, отчего их поджилки отчаянно тряслись; спускался по лестнице в холл, где дети заранее строились в шеренгу от младшего до старшего. — Доброе утро, дядюшка Эдвард, — хором отвечали дети. Он заставлял их называть себя дядюшкой. Если же он слышал: «доброе утречко, старый хрен», то тому, кто это сказал приходилось очень несладко… — Так… ЦУ на сегодня. Вы — он указал на двух самых старших девушек — одной из них была Леди, — готовите. Возьмите себе двух помощников… Далее… Вы, мальчики, нарубите дров, а то уже холодает. Вы обе идете мыть полы, — он указал на двух рыжих близняшек. — А вы… — Эдвард остановился перед Эвелин и её единственным другом в этом проклятом месте: Бэкхо. — Сегодня со мной, — Эдвард закончил свою речь и ушёл обратно по лестнице в свою комнату.       Самое страшное занятие выпало именно для них. Провести несколько часов в компании этого ублюдка, а потом еще и получать от него за то, что ты делаешь все не так, как он говорит. Дети разбрелись кто куда. Эвелин в компании Бэкхо спустилась на первый этаж, чтобы переодеться. Сегодня они будут в роли дворецких. Дядюшка Эдвард чуть ли не каждый день принимал у себя в доме гостей. У него обедали важные люди, обсуждали важные вопросы и вели себя слишком важно.       Эдвард был инвестором — так он выражался. К нему ходили не только какие-нибудь мафиозники, которым были нужны деньги, но и представители знатных семей. И каждый раз перед тем, как оформить договор, он приглашал их к себе, а детей заставлял прислуживать зажравшимся персонам. Летом они при помощи большого веера обдували знать, зимой приносили горячие напитки. Дети были обязаны исполнять любые просьбы гостя. Просит танцевать — танцуй, просит — стоять на руках — стой, просит хлебнуть алкоголя из его стакана — выполняй! Желательно молча…       Эвелин и Бэкхо выбрали в кладовке самую приличную одежду на их размеры, чтобы хотя бы за это не получить. Потому что они точно получат. Неважно за что.       Они семь лет вместе с остальными детьми выясняют возможно ли не получить после визита гостей. Ответ — нет. Правда было одно исключение, когда детей, встречающих гостя, не отлупили по окончанию визита, но это только потому что дядюшка Эдвард был в стельку пьян и даже не мог спуститься в подвал. Но это было исключение. После сироты шли на завтрак есть подгоревшую кашу на воде. Она была невкусная, не солёная, липкая, но если не хочешь сдохнуть с голоду, то придётся есть такую. Чтобы хоть как-то запихать кашу в себя, дети запивали каждую ложку водой из колодца, которую мальчики таскали по утрам. — Ну что? Готова? — спросил Спайн у Арно, когда они вышли из кухни, ибо там разговоры были категорически запрещены.       Девочка не ответила, а только грустно вздохнула. Как ей здесь надоело… Пахать каждый день, жрать еду, которую даже собаке дать стыдно, получать нагоняи за всё подряд… В такие моменты, когда на Эвелин находила тоска, она думала о родителях. Почему они отдали её сюда? Зачем? Не могли хотя бы устроить в приют получше? А когда было совсем плохо, убеждалась, что лучше бы её просто утопили или зарезали… — Да ладно тебе! Лицо попроще, — пихнул девочку Бэкхо. — Только не плачь! Я же тоже заплачу! — мальчик шутил. Он бы не заплакал. Просто не способен плакать, в отличие от Эвелин, потому что плакала она каждый раз, когда её били, наказывали и так далее. Её даже называли плаксой, от чего она только сильнее ревела, хотя другие были не лучше.       Эвелин и Бэкхо спустились в холл. Там пока что никого не было, но вскоре появилась Леди с металлическим блестящим подносом в руках, на котором были два стеклянных стакана, наполненных водой. — Бери, — командирским тоном сказала девушка и протянула Эвелин поднос. — Дядюшка Эдвард скоро спуститься, — добавила она и ушла. Эдвард и правда вскоре спустился по лестнице. Он был одет в чëрно-синий костюм тройку, чёрные немного седые у висков волосы были аккуратно уложены, от него приятно пахло дорогим парфюмом, а в левой руке была дорогая трость, украшенная драгоценными камнями и различными узорами. Он ослепительно улыбался и элегантно двигался.       «Видимо сегодня кто-то очень важный, раз он так вырядился» — подумала про себя Арно. — Так-так-так… Ну вы у меня уже опытные, я не буду вам напоминать правила, хорошо? — у Эдварда было приподнятое настроение, видимо сегодня состоится крупная сделка. Мужчина отошёл к окну, чтобы увидеть гостей, когда те подойдут к его особняку. Эвелин и Бэкхо переглянулись. Ад начинается здесь и сейчас. У Спайна начинали болеть ноги из-за слишком узких ботинок, а у Эвелин отваливалась рука, в которой она держала поднос. Скорее бы эти деятели пришли и скорее бы ушли, а там ещё чуть-чуть потерпеть и этот ужасный день кончится.       Эдвард заметил гостей, это было заметно по его улыбке: она превратилась в хищный оскал. Так зверь скалиться перед тем, как разорвать добычу. Мужчина спрятал эту дикость под маской добродушия и кивнул Бэкхо в знак призыва к действию.       Мальчик на ватных ногах подошёл к огромной резной двери и распахнул её ещё до того, как гости ступили на крыльцо. В холл проник свежий воздух, и Арно жадно его вдохнула. — Добро пожаловать, — дружелюбно поприветствовал гостей Эдвард. Ребята поклонились гостям и забрали у них верхнюю одежду. Сегодня к дядюшке Эдварду пожаловала очень важная семья — это было видно по их внешнему виду. Мужчина в дорогом костюме и с высокой шляпой, женщина с элегантным пучком на голове, в дорогом платье с множеством колец на руках и дорогущими бусами на шее, а также маленький мальчик, копия мужчины, только без бороды, дружно прошли в обеденный зал. Эвелин и Бэкхо поспешили последовать за ними.       В зале уже был накрыт стол. Гости и Эдвард заняли места и принялись трапезничать, а дети остались стоять у двери. Между мужчинами завязался диалог, в котором они обсуждали последние новости и всякие незначительные вещи. Затем была небольшая пауза, которую внезапно нарушил ребёнок. — А почему те дети не обедают с нами? — обратился он к матери, указывая на Бэкхо и Эвелин.       Его мамаша конечно опешила от такого вопроса, а вот Эвелин наоборот обрадовалась. «Давай, малец, учи этих тупых взрослых, как с детьми обращаться!» — подумала она. Женщина прокашлялась и ответила: — Это слуги, мой хороший. — И что? Почему они не обедают? — не унимался сын. — Ну как же… — женщина не находила слов.       Девочку невероятно забавляла эта ситуация, но показывать какие-либо эмоции лучше не стоило. Наказание дядюшки Эдварда ещё никто не отменял. — Понимаешь, сынок, они сейчас как бы на работе, — принялась объяснять мать. — Я тоже хочу работать, — заявил ребёнок. — Тебе ещё рано, сынок, — присоединился к разговору отец. — А когда можно будет? — поинтересовался мальчик.       Его мать тяжело вздохнула. Сразу видно, что эти люди голубых кровей. Тут такой цирк происходит, а они сидят с серьёзными лицами и ещё что-то умудряются объяснять этому мальцу. Смех, да и только.       Обедали они очень долго. Больше они конечно болтали, а не ели. В конце визита Эдвард с мужчиной ушли обсуждать ещё некоторые детали сделки и подписывать договор, а женщину с ребёнком проводили в другую комнату. Друзья опять остались стоять у двери. Женщина присела на диван и хотела было уже усадить туда ребёнка, но у мальчика были другие планы. — Я Грегор, — мальчик протянул Бэкхо свою маленькую ладошку. — Бэкхо, — ответил тот, но руку не пожал, а только поклонился. — А вы, прекрасная дама? — обратился он к Эвелин. — Эвелин, очень приятно, — она тоже поклонилась. — И вы тут работаете? — Можно и так сказать, — ответила Эвелин. Не говорить же мальцу, что они живут тут. — А платят много? — Ну… — протянул Бэкхо. — Давайте вы с нами домой поедете! Я буду вам больше платить, чем этот человек! А вы будете со мной играть, — мальчишка подмигнул левым глазом. — Нельзя, Грегор! — строго сказала мать. — Ну мама! — протянул мальчик, — Мне скучно дома одному! Мне некому показать свою лошадку! — ребёнок начал плакать.       Благо в этот момент в комнату вошли мужчина и Эдвард. Увидев их, мальчик перестал плакать и сказал, что ему тут надоело и он хочет скорее домой. Взрослые согласились, что пора расходиться.       Когда все спускались по лестнице, Эвелин заметила изменения в настроении дядюшки Эдварда. Он был зол, очень зол…       Мужчины пожали на прощание руку. В этот момент Эдвард сказал что-то вроде: «Как жаль, что сделка не состоялась». Эвелин стало ясно почему он злиться, а от этого ещё и страшно, ведь свою злобу он будет вымещать на них.       Спайн захлопнул за гостями дверь. Визит наконец-то окончен. Улыбка медленно сползла с лица Эдварда. Ни говоря ни слова, он схватил детей за воротники и потащил их в подвал. Он был словно дикий зверь в тот момент.       Эдвард прерывисто дышал и иногда издавал звуки, похожие на рык, широко шагал и ногой открывал двери на пути, его глаза блестели как при температуре, а взгляд выражал истинное безумие.       Словно вещь Эдвард швырнул несчастеных детей в подвал. Они больно приземлились на сырой и холодный пол. В гневе Эдвард зажёг масляную лампу под потолком и снял с крючка у двери розги. Визит сегодняшних гостей будет очень больным…       Никогда ещё Эвелин не видела его в такой ярости. Видимо он провалил очень крупную сделку. Он бил их не прекращая ни на секунду. Он кричал, ругался, его безумные глаза страшно поблескивали в свете лампы. Девочка плакала. Ей было нестерпимо больно, она кричала, умоляла прекратить, но за каждое слово получала ещё больше. Бэкхо молчал. Молчал даже когда Эдвард задавал ему вопросы, потому что знал, что это провокация. Бэкхо было всё равно на избиение, а вот равнодушно смотреть на то как били беззащитную девочку он не мог. Он всячески старался закрыть её от беспощадных ударов розги.       Казалось, этому аду не было конца. Эвелин уже не плакала, у неё просто не осталось сил, она свернулась на полу калачиком и лишь тихо скулила когда розга прилетала по спине или плечу. Бэкхо хватало сил стоять на ногах, но после каждого удара он норовил свалиться на землю. — Вставай, дрянь! — удар резко пришёлся по ноге.       Что-то в тот момент сломалось в Эвелин. Ей было больше не больно, она ничего не чувствовала. Она умерла в этом момент. Утрев рукой слезы, Арно решительно поднялась на ноги. — Ублюдок! — прорычала она, глядя прямо ему в глаза. В тот момент в её глазах пылало ещё большее безумие, чем у её мучителя.       Эдвард взревел и занёс руку. Со всей силы он ударил её по щеке. Резной перстень на его пальце рассёк ее кожу и алая девичья кровь капнула на холодный пол.       Мужчина уже насытился, но девчонка своим выпадом подарила ему ещё более новое, несказанное удовольствие. Он ничего не хотел делать, как смотреть как её кровь пачкает его руку. Это было слишком сладко. Опять же, не сказав ни слова, он ушёл, оставив детей одних. — Эвелин, ты спятила? — крикнул Бэкхо, тряся девочку за плечи. — Он бы убил тебя!       Эвелин не ответила. Она дрожащей рукой дотронулась до раны. Кровь окрасила пальцы, а рана неприятно заболела. Девочка перевела взгляд со своей руки на Бэкхо, который всё ещё держал её за плечи.       Ребята вышли из подвала. Они не спеша вернулись в комнату, внутри их встретила их соседка, Лера. — Я знала что всё будет плохо, но чтоб настолько… — сказала она, когда заметила глубокую кровоточащую рану на щеке у Эвелин. — На, — Лера протянула моток марли. — Стащила с кладовки для вас, — бросила она и вышла из комнаты.       Эвелин осмотрела марлю. Ножниц нет, а руками она её не порвёт, видимо придется идти на кухню за ножницами. — Я за ножницами, — тихо сказал она и передала моток в руки Спайну. Эвелин вышла из комнаты. Она очень устала и ей хотелось пить. — Эвелин! — выкрикнул мальчик, бежавший ей на встречу. Он был знаком ей. Фред из второй комнаты, ему было всего десять лет. — Там… Там… Я… А она… — мальчик заикался и тараторил. Выглядел он очень напуганным. Не объяснив толком, что произошло, он схватил Эвелин за руку и потащил на кухню.       Когда девочка заглянула на кухню, она потеряла дар речи. На трубе под потолком висела девочка из четвёртой комнаты. Уже мёртвая… На полу был опрокинут стул, с которого она повесилась на собственном поясе от платья. Ужас… Эвелин не знала как звали эту девушку, но знала что ей было всего шестнадцать лет. — Что вы тут… — раздался голос Леди за спиной. Она не успела закончить фразу. На глаза ей бросилась подруга, с которой они всё время были вместе. Подруга, висевшая под потолком. Фред плакал, Леди тоже, а Эвелин прошла на кухню, взяла ножницы и ушла. Хорошо было бы ещё найти спирт.       Стараясь не думать о той девочке, Арно вернулась в комнату, где её ждал Бэкхо. Она опустилась перед ним на колени, отрезала кусок марли замотала ему правую руку, которой он закрывал её от некоторых ударов розги. — Ты в порядке? — почти шёпотом спросил Бэкхо. — Лучше чем когда-либо, — честно ответила Эвелин.       Она правда прекрасно себя чувствовала. Будто-бы с неё сняли тяжёлые оковы. Точнее она сама их скинула. У неё за спиной выросли крылья и сейчас она свободно летела где-то высоко в небесах. Так она сейчас себя ощущала.       Девочка улыбнулась, завязывая узел на руке друга, который не верил своим глазам. Она улыбалась! Впервые за долгие годы он видит её улыбку. — У тебя красивая улыбка… — признание вырвалось само. Эвелин смутилась от такого. Ей никогда никто не говорил комплиментов. — Как у вас дела? — в комнату вернулась Лера. Заметив розовые щёчки Эвелин, она усмехнулась. — Я тебе спирт принесла, чтобы ты рану обработала. — Спасибо, — резко вскочив на ноги, ответила Арно. — Не буду вам мешать, — по-лисьи улыбаясь, добавила девочка и вышла из комнаты, оставив их одних. — Давай помогу, — предложил Спайн забирая бутылку спирта.       Обрабатывать рану было больно. Спирт неприятно жог, но Бэкхо старался сделать всё аккуратно, и легонько дул на рану, чтобы было не так больно. — Подружка Леди повесилась, — внезапно сказала девочки, когда Бэкхо закончил свою работу. — Я знаю, — тяжело вздохнув, ответил он. — Мне Фил сказал. До ужина они так и сидели, лишь иногда о чём-то разговаривая. Когда их позвали к столу, они медленно поплелись в столовую.       Сегодня к сиротам на ужин спустилась воспитательница, что занималась маленькими детьми. Она сообщила печальную новость о повесившейся девочке и ушла. Все молча ели с кислыми лицами. Эвелин часто ловила взгляды на своей ране. С того дня для неё всё изменилось. С таким шрамом на щеке её больше не брали на визиты, да и бить её стали меньше, а если всё-таки были, то она не плакала, а лишь легонько вздрагивала, когда розга прилетала с большей силой. Ни один ребёнок уже не мог называть её плаксой. Бэкхо гордился ей. Она повзрослела и стала по-настоящему сильной…       Эвелин не могла уйти от кучи вопросов в свой адрес. Эдвард никогда не бил по лицу и все это знали. Но Эвелин стала исключением. Она не стала рассказывать всех подробностей и из-за этого сироты начали придумать свои версии. По одной из них Эвелин сама ударила Эдварда, за что и получила. Она слышала, как о ней шептались по углам. Её, впрочем, забавляло это. Девочка стала чаще улыбаться после этого дня. Но самая искренняя улыбка у неё была рядом с Бэкхо…