Все, что произошло в Илине останется там

Лань Ванцзи не видел своего давнего знакомого так давно, что неприлично быстро решил сопроводить его до места обитания, проходя по земле, насквозь пропитанной тёмной Ци. Находиться долго на отравленной злом и смертью почве вблизи поселения остатков Вэней было в какой-то степени тяжело. Сапоги утопали не в грязи, а в ручьях бегущих рек чёрного дыма, который был почти повсюду. Вода ядовита, еда, взращённая на этой земле, ядовита, воздух ядовит. При каждом вздохе ощущалась некая горечь. Вэй Ин неспешно шёл чуть впереди, перескакивая с темы на тему, описывая свои владения. Сначала казалось, что он просто хотел успеть всё рассказать, но что-то в его речи вызывало ощущение неправильности, будто он сам терялся в своих мыслях. Лань Ванцзи внимательно наблюдал за своим спутником. Кости суставов рук жутко выпирали, заставляя его походить на живого мертвеца. Близкий контакт с тёмной Ци словно заставил кожу прилипнуть к его скелету. Некогда лёгкий запах лотосов стал тяжёлым. Второй Нефрит ненадолго задумался о возможности отравиться чужими феромонами, но забросил эту мысль на задворки сознания. Вероятно, медитация и холодный источник помогут вывести хотя бы часть тьмы. Было ли ему брезгливо? Вероятно, нет. Возможно, сами боги были против присутствия столь нравственной особы на территории гор Илина, раз небеса разразились пугающим громом. Ливень, смешиваясь с тёмной Ци, пропитывал почву. Полы белых одежд беспощадно пачкались. Вэй Ин смеялся, таща своего спутника в своё обиталище, вынуждая спрятаться от дождя. Его смех казался искренним, но каким-то искажённым. С его сознанием, вероятно, уже давно было что-то не так. Они говорили тихо, едва заметно, чтобы не разрушить то хрупкое равновесие, которое, наконец-то, выстроилось между ними, словно с медленно сходящим с ума заклинателем было проще. Но кто из них двоих сходил с ума? Лань Ванцзи неловко перехватил руку Вэй Ина, когда тот собирался набросить на него свою одежду, чтобы согреть. Ему ведь не было холодно. А так... На нём останется чужой запах. Вероятно, по возвращении домой вся его одежда пропахнет горькой тёмной Ци, этим заклинателем и его мрачным домом. Уже сейчас он чувствовал, как удушающий запах смерти, смешанный с родными феромонами Вэй Ина, впивается в белые одежды, отравляя их тьмой. Ванцзи не думал об этом, оставаясь на ночь в горах Илина. Ванцзи не думал об этом, разделяя одно ложе с человеком, за которого не был замужем. Ванцзи не думал об этом, когда Вэй Ин задирал его ноги на свои плечи, говоря о том, что всегда знал, что тот был небезразличен Второму Нефриту. Ванцзи не думал об этом, пока ему было тепло. Это не был жар, инстинкты или что-то подобное. Разум омеги был чист. Возможно, утром он и скажет, что тёмная Ци отравила его сознание, но это будет сказано несерьёзно, не пытаясь задеть тем, что их общая ночь была ошибкой. Утро встретило их тем же жутким воем ветра и ливнем, что и провожало ночь. Вэй Ин проснулся гораздо раньше, но не решился покинуть импровизированное ложе, чтобы не красть тепло. Он решил остаться и согревать того, кого приютил этой ночью. Неужели в Облачных Глубинах было позволительно всё то, что они сделали? Наверняка всё это сочтут огромной ошибкой. Но Вэй Ин точно не хотел судить праведного человека. Он не тот, кто имеет на это право. Да и никакой ошибки тут не было. Лань Ванцзи не был в жаре, течка не помутила его сознание, так что наверняка он имел в виду именно то, что говорил. Он не скажет ему ни слова о прошедшей ночи. Взрослые люди могут позволить себе заниматься тем, чем просто хотят. Белая лента чужого ордена мягко обвивала шею Вэй Ина. Он лишь пошутил, что его всегда можно будет задушить, если он будет делать что-то, что не понравится Второму Нефриту. Ему позволено всё. У омеги не было течки, а альфа, вероятно, был бесплоден от тёмной Ци. Эта энергия выжигала всё живое, превращая его в мёртвое. У Ванцзи не было ни единого шанса понести от этой связи. Он знал это. Они знали это.

***

Удар пришёлся по голове, заставив потерять равновесие. Такое когда-нибудь уже случалось с ним? Лань Ванцзи держался за голову рукой, пытаясь сохранить равновесие и не упасть на траву. В ушах звенело. Лань Сичэнь присел рядом с братом, обеспокоенно что-то спрашивая, но из-за звона в голове ни одно слово не было внятным. Они вышли на свою привычную утреннюю тренировку, которая каждый день проходила без происшествий. Его брат никогда раньше не пропускал ударов… Лань Ванцзи собрал силы и поднял взгляд на старшего брата, который помог ему встать. Не говоря ни слова, Второй Нефрит покинул тренировочные площадки, направляясь к холодному источнику. Он заболел? Последний раз он помнил это ощущение подступающей болезни только в раннем детстве, когда был ещё маленьким ребёнком. Голова была тяжёлой и опасно горячей, хотелось прижаться лбом к прохладной траве, чтобы хоть немного остудиться. Но это не было похоже на предвестие жара или что-то подобное. Отравление тёмной Ци. Вероятно, он так и не смог полностью очиститься, иначе как объяснить затянувшуюся течку и тошноту? Когда Ванцзи вернулся с Илина, он насквозь пропах тьмой. Несколько дней медитации прояснили разум, очищая сознание от ядовитой Ци. Но почему позже снова стало хуже? Холодный источник расслабил звенящую от боли голову. Отёкшие ноги тоже почувствовали облегчение. Чёрные волосы скрылись под водой, устилая её поверхность смоляными прядями. Хотелось смыть это плохое самочувствие, но что-то будто прилипло к самой душе, вросло в тело и кости, продолжая его отравлять. Лань Ванцзи вынырнул, чувствуя себя гораздо лучше. Низ живота неприятно тянуло, и он рефлекторно приложил руку к этому месту. Течка так и не наступила… вероятнее всего, тёмная Ци сбила цикл, или же последняя сцепка вызвала всплеск гормонов. Было много причин отсутствия жара, и это, вероятно, давало некоторое временное облегчение.

***

...Деревянный гребень мягко скользил по чёрным волосам слишком долго, превращая их в идеальное полотно. Казалось, стоит только старшему брату или дяде заметить хоть один выбившийся волосок, как они сразу заподозрят то, чего знать не должны. Разве не казалось ещё более странным, что прославленный заклинатель выглядел необычайно обеспокоенным? Медное зеркало напротив отражало спокойное лицо, не показывая, что его хозяин готов в любой момент превратить гребень в труху. Лань Ванцзи прикрыл глаза, стараясь успокоить внутреннее раздражение, столь несвойственное терпеливому младшему Нефриту. Он уже несколько дней не прикасался к привычной еде, не мог спать и тренироваться, одержимый единственной жуткой мыслью — непреодолимой жаждой. Гребень треснул в руке, ломаясь между пальцев и раня их. Кожа в нескольких местах содралась, и на руке выступили мелкие капли крови. Такого с ним точно никогда не случалось. Почти пересохший язык скользнул по ладони, собирая собственную кровь. Это было отвратительно, но ему нужно ещё. Прошло всего два месяца с тех пор, как он вернулся с гор окрестностей Илина.

***

Ему никогда в жизни так сильно не хотелось мяса. Все его мысли были заняты животными костями и свежей кровью. Ванцзи сглатывал густую слюну, перебирая палочками овощи в своей тарелке. Содержимое обеда казалось ему отвратительным. Правила запрещали пренебрегать уже наложенной едой, но что ему оставалось, если от тушёных овощей становилось дурно? Неужели, когда Вэй Ин прибыл к ним учеником, он испытывал такой же голод? Нет, не такой. Ведь второму Нефриту хотелось есть за двоих. Внизу живота снова тянуло, вызывая внутренние спазмы. Казалось, будто само лоно болезненно реагировало на что-то. Лань Чжань чувствовал лёгкую тошноту и головокружение, но старался есть, не привлекая внимания дяди и брата. Ему нужно снова на Мёртвые скалы. Ему снова нужно в Илин.

***

Под громкий раскат небесных барабанов, от которых сотрясались древние горы, Лань Ванцзи, закутавшись в промокший до нитки плащ, торопливо пробирался по узкой каменистой тропе. Ливень обрушался без остановки, словно желая смыть его самого с лица земли, так же как два месяца назад, когда он оставил эти мрачные скалы. Вода, струящаяся по его лицу, казалась густой и тяжелой, словно напиталась отравленной энергией, пропитывающей все вокруг. Воздух был мертвым — не слышно ни шороха листвы, ни пения птиц, лишь редкие вспышки молний разрывали густую тьму над головой, озаряя острые пики скал, окружавших эту заброшенную обитель. И кости. Везде белели мертвые. Всё, что когда-то дышало жизнью, теперь медленно гнило под влиянием тлетворной Ци. Когда он наконец достиг каменной арки у входа в пещеру, сердце застучало сильнее. В последний раз он видел его здесь. Тогда они расстались под таким же ливнем, но по-другому. Сейчас же, уверив дядю и брата в том, что ему нужно уединение пришел сюда вновь. Стоя у порога мрачной пещеры, Лань Ванцзи чувствовал, как холод скользит по коже, смешанный с едким запахом, исходящим изнутри. Здесь было слишком тихо. Как будто сама тьма пещеры следила за ним. Отравленная Ци, подобно змее, пронзала каждую щель, вырываясь на свободу, чтобы удушить всё, что осмелится приблизиться. Это и отравило его тело? Он шагнул вперед, в темноту, ощущая, как его ноги погружаются в мягкую почву, пропитанную влагой и гнилью. Где-то в глубине мерцал слабый свет. Его глаза постепенно привыкли к темноте, и вскоре он разглядел знакомую фигуру, сидящую на каменном выступе. — Вэй Ин… — выдохнул Лань Ванцзи, чувствуя, как его сердце замедляет ход. Но искренней радости не было. Некогда светлая аура сейчас была испачкана черным облаком, струящимся вокруг него, как густой дым. Он отравил его. — Ты вернулся, — голос всего-лишь озвучил факт в слух. Лань Ванцзи сделал шаг вперед, чувствуя, как странное напряжение обволакивает его с каждым мгновением. — Вернулся, — шепнул он, но ответа не последовало. Вэй Ин усмехнулся, его голос был тихим, но отчетливо слышимым среди нарастающего шума ливня. — Скучал? Лань Ванцзи фыркнул, снимая капюшон и отряхивая воду с рукавов. — Скорее, снова решил убедиться, что ты жив. Кто знает, что ты здесь делаешь. Вдруг ты опять завел разговоры с мертвыми. Вэй Ин наклонил голову, его темные глаза сверкнули в тусклом свете свечей. — Ах, мертвецы — такие славные собеседники. Они никогда не перебивают. В отличие от некоторых, — он многозначительно посмотрел на Лань Ванцзи, отчего тот лишь сильнее нахмурился. Второй нефрит молчал, делая шаг вперед. Однако, чем ближе он подходил, тем больше не знал, как начать разговор. — Что-то произошло? — Вэй Ин прищурился, внимательно разглядывая его, а позже рассмеялся. Звук его голоса эхом разнесся по пещере, но в этот момент его глаза внезапно стали серьезными, и он медленно поднялся, шагнув ближе. Тень удлинилась, словно поглотив Ванцзи. — А если бы я сказал, что ты пришел вовремя? Явился к ужину, где я могу… — он наклонился ближе, наигранно зловеще прошептал: — …сожрать тебя. Лань Ванцзи отступил на шаг, ловя себя на жуткой мысли о том, что вероятно бы и сам был готов сейчас поглатить собеседника. Знал ли тот или просто дурачился? Вэй Ин улыбнулся еще шире. — Признай, ты испугался! — Он посмотрел на него с лукавым блеском в глазах, но тут заметил нечто странное в поведении собеседника. — Постой, правда что-то не так. Может, всё-таки расскажешь, зачем ты вернулся? Лань Ванцзи открыл рот, собираясь ответить, но замер. Слова застряли в горле. — Что-то случилось? — Вэй Ин прищурился. Второй нефрит едва не захлебнулся от смущения, пока собеседник подходил ближе, обхватывая своей рукой чужое запястье. Мириады отравлены темной энергией, золотое ядро, две души. В том было две души. Омега была беременна. В наступившей тишине можно услышать, как дождь с глухим шорохом ударяется о камни у входа в пещеру. Вэй Ин молчал несколько долгих мгновений, после чего рассмеялся так, что эхо его смеха оглушило. — Ты ведь шутишь, да? — Я и слова не сказал! — огрызнулся Лань Чжань. Вэй Ин вдруг замолчал, снова став серьёзным. Он пристально посмотрел на Лань Ванцзи и тихо произнёс: — Вероятно ядовитое семя нашло плодородную почву. Ты был не в течке, а значит оно само заставило твое тело принять его. Лань Чжань чувствовал, как напряжение нарастает. Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и выдавил: — Есть ещё кое-что… Еда. Вэй Ин, который уже успел немного успокоиться после новости о беременности, приподнял бровь и с любопытством посмотрел на собеседника. — О, так ты еще не все рассказал? Неужели теперь тебя тянет к нормальной пище? — Он усмехнулся. —Я не удивлён. В вашем ордене отвратительная еда — сплошные травы и рис. Организм решил взбунтоваться. — Не совсем, — голос звучал слишком тихо. — Это… не то. Вэй Ин нахмурился, почувствовав, как настрой собеседника стал гораздо серьёзнее. — Тогда что? — Это не просто голод. Я хочу крови… — Лань Ванцзи сглотнул, чувствуя, как густеет слюна, — И не отказался бы от сырого мяса. Вэй Ин на миг замер, глаза расширились от неожиданности, но через секунду лицо смягчилось, а на губах появилась мягкая, почти заботливая улыбка. — Вот как, — тихо произнёс он, отступив на шаг и наклонившись к омеге, чтобы встретиться с ним взглядом. — Плод оказался монстром, да? Вэй Усянь на мгновение задумался, а затем, без всякого колебания, мягко обнял Ванцзи, прижимая его к себе. Тьма, окутывающая пещеру, казалась менее угрожающей в этот момент. Лань Чжань оставался в объятиях Вэй Ина, чувствуя, как тепло его тела слегка успокаивает тревогу, но внутри всё ещё царил хаос. Его мысли путались, голод, который не давал покоя последние несколько недель, внезапно стал почти невыносимым, как только он произнёс эти страшные слова вслух. — Это… — он замер, словно пытаясь подобрать нужные слова, а затем выдохнул: — Это не монстр. Это… ребёнок. — Лань Чжань, — Вэй Ин начал спокойно, — ты переживаешь из-за этого…ребёнка, но ты забываешь о главном. Твоё золотое ядро — оно чистое и сильное. Золотое ядро не допустит, чтобы тёмная Ци прижилась в тебе. Это вопрос времени — выкидыш неизбежен. Ванцзи вздрогнул, его глаза на мгновение округлились. Он хотел возразить, но слова застряли в горле. Выкидыш… Вероятно, он хочет сохранить его. Но как признаться в этом Вэй Ину? — Ты ведь понимаешь это, да? — продолжил Усянь, глядя на него внимательно. — Золотое ядро очистит тебя от плода. Этот ребёнок не должен существовать. Второй нефрит отвёл взгляд, чувствуя, как внутри него нарастает странное чувство стыда. Он молчал, борясь с собой. Но Вэй Ин, всегда чуткий к малейшим изменениям в поведении других, заметил его колебания. Глаза сузились, и в них вспыхнула догадка. — Постой… — произнёс он медленно, голос стал ниже, но в нём звучала странная, едва уловимая нотка безумия. — Ты… ты хочешь оставить его, не так ли? Лань Ванцзи не успел ответить , когда лицо Вэй Ина осветилось диким, но не злым блеском, и он внезапно подошёл ближе, схватив омегу за руку. — Если ты действительно хочешь оставить этого ребёнка, тогда тебе придётся пойти на жертвы, — прошептал темный заклинатель. — Ты не сможешь просто игнорировать Ци. Если ты хочешь сохранить это зло, тебе придётся его кормить. — Он улыбнулся, на лице появилась тень безрассудности. Не успев опомниться, Лань Ванцзи увидел, как Вэй Ин схватился за Бичэнь и одним быстрым движением рассек себе руку. Алые капли крови поползли на землю, и с каждым мгновением их становилось всё больше. Отравленная кровь. Ему нужно выпить этот яд? — Пей, — приказ был слишком громким, пока тот подносил вскрытую рану к чужому лицу. — Если хочешь, чтобы этот ребёнок жил, ты должен принять мою кровь. Лань Чжань застыл, его мысли кружились в хаосе. Он отшатнулся. — Вэй Ин, ты с ума сошёл! — выдохнул он. — Я не могу… — Ты можешь, — голос был спокоен, но в нём звучала некая игривость. — Если ты хочешь сохранить ребёнка, это единственный выход. Тёмная Ци требует крови, а я готов отдать её тебе. Пей. Или лучше убить для тебя какого-то человека? Может притащить ребенка? Лань Ванцзи смотрел на кровь, стекающую по руке Вэй Ина, его дыхание стало тяжелым. Каждый нерв в его теле кричал о том, как это неправильно, как ужасно это предложение. Сжав зубы, он медленно приблизился к новому источнику пищи. Его губы коснулись тёплой кожи, и первое ощущение было таким отвратительным, что глаза рефлекторно зажмурились. Кровь была солёной и горькой. Лань Чжань заставлял себя глотать, зная, что делает это не для себя. Каждое мгновение этого действия было невыносимо, он продолжал. Кровь Вэй Ина текла в него, оставляя тяжёлый, металлический привкус во рту. Вэй Ин наблюдал за Лань Ванцзи, его сердце сжалось от странной смеси чувств. С одной стороны, ему было жаль его, жаль того, кто сейчас уподоблялся мерзким каннибалам, оскверняя свою чистоту ради тёмного плода. Ванцзи, всегда такой благородный и бескомпромиссно честный, теперь втянут в эту страшную игру, которую нельзя было ни обойти, ни изменить. В душе мелькнуло сочувствие, но оно было слабым и недолгим. Гораздо больше Вэй Ин чувствовал что-то другое — странное, темное, почти сладкое удовлетворение. Он с гордостью и какой-то внутренней радостью смотрел на то, как Лань Чжань, хоть и с ужасом на лице, всё же поддался его уговорам. Как чистый и неприкосновенный мужчина, которого он так любил, теперь делал то, что он сам считал неправильным. Лань Ванцзи пьёт его кровь. Пьёт ради ребёнка, который не должен был существовать. Вэй Усянь чувствовал внутри нечто странное, почти болезненно приятное. Это была их связь, их тьма, сплетённая воедино. И сейчас эта тьма, кажется, захватила Лань Ванцзи, втягивая его глубже, подчиняя его голод. Вэй Ин, на удивление самому себе, не хотел прекращать этот момент. Он чувствовал, что это не просто акт отчаяния — это что-то большее, что объединяло их теперь навсегда. Он знал, что омега мучается, но внутри росла некая тайная радость от происходящего. Вэй Ин позволил себе улыбнуться. Он наклонился ближе, его голос был мягким, почти нежным, когда он шептал: — Ты справишься.