Шаг в пустоту

— Это точно необходимо? — смущенно спросила Молли, придерживая Коин за локоть. — Да, милая, — Альма коснулась пальцев девочки. — Мне и самой не хочется. Но надо. Я вернусь в шесть, ни минутой позже, обещаю. Может, заглянешь на обед? — женщина подмигнула и обняла Молли. — Хорошо… — Молли уткнулась в плечо Коин и вдохнула родной привычный запах. — Значит, договорились, — Альма отпустила её и сделала шаг в портальный круг. — До обеда! — она улыбнулась. — До обеда, — ответила ей кивком Молли. Коин коснулась деревянной бусины на запястье и с приятным магическим звоном исчезла. Молли вздохнула: за эту неделю она привыкла постоянно быть с Альмой рядом, поэтому отпускать женщину на работу было непросто. Девочка неспешно направилась к обеденному столу, не сводя глаз с тёмного моря, заполонившего панорамную часть дома от края до края. Красивые гладкие волны переливались в лучах утреннего солнца, создавая завораживающее зрелище. Тут о ногу девочки потёрся Купер, и Молли перевела взгляд на пол. Котёнок громко мурчал и ластился, требуя внимания хозяйки. Девочка взяла его на руки и, поглаживая рыжую шерсть, опустилась на стул. На столе стояли тарелки, оставшиеся от их с Альмой завтрака. В памяти девочки мгновенно всплыл их первый завтрак в горном домике: тот же «неправильно приготовленный» омлет (который Коин уже успела полюбить), тот же салат, те же чашки с мятным чаем и крепким кофе… Чувствуя, как на глаза становятся влажными, Молли подняла голову выше — и столкнулась взглядом с Альмой. Молли успела и испугаться, и обрадоваться, но это была не сама Коин — а лишь фотография. На стене напротив висел их совместный снимок, напечатанный большим размером и оформленный в серебряную рамку, которая контрастировала с обилием «золота» на фото: приобнявшись, рыжая Альма и рыжая Молли держали на двух соединённых ладонях рыжего малыша Купера. Молли вспомнила, с каким трудом удалось запечатлеть этот кадр, и улыбнулась: Финник, конечно, мастер — помог им сделать несколько разных кадров и на фотоаппарат, и на телефон девочки. Хотя, если говорить откровенно, Молли больше нравился другой их снимок, где они с Альмой обнимались и выглядели невероятно по-домашнему. Но на стену такое фото не повесишь, Альма верно заметила — оно слишком личное. Погружённая в грустно-сладкие мысли, Молли испуганно вздрогнула, когда во входную дверь кто-то постучал. Держа руку с заклинанием наготове, Молли тихо приблизилась и вывела на планшет управления вид с камеры наблюдения. На крыльце стоял Одэйр. — Привет? — Молли приоткрыла дверь и выглянула наружу. — Фух, я боялся, что ты обратно спать ляжешь, когда Коин уйдёт, — улыбнулся Финник. — А что ты тут делаешь, прости за такой вопрос? — недоумённо произнесла девочка. — Как — что? — парень рассмеялся. — На работу пришёл. Я всё-таки твой личный охранник, а наш отпуск закончился, — пока Молли соображала, он опустил ладонь на дверную ручку и шутливо произнёс: — Ты меня пустишь, или мне весь день тут стоять? — Ой, да… — Молли отступила в сторону, пропуская друга внутрь. — Я просто как-то не думала об этом всём. Пока я здесь, я в безопасности, так что даже не знаю, что мне с тобой делать, — она нервно рассмеялась. — Может, тебе с чем-то помочь? Цветы, как я видел, вокруг дома ты уже посадила, но может есть ещё дела?.. Кстати, что за фиолетовый микс? — О, — Молли слегка покраснела от смущения, — я подумала, что будет красиво, вот и посадила лаванду, люпины и астильбы, ну и мяту, конечно. Получилось фиолетово-зелёное море. — Это действительно красиво, не сомневайся, — улыбнулся Финник. — Альме понравилось? Молли сияюще закивала. Они дошли до кухни, ведьма налила Финнику чай и жестом пригласила за стол, грязная посуда с которого по мановению её пальцев отправилась прямиком в раковину. — Альма помогла мне всё это посадить, — негромко поделилась Молли. — На выходных я сделала ей портальный круг и всё остальное забросила, поэтому мы смогли насладиться отдыхом. Но сейчас мне нужно вернуться за расшифровку дневника… — на секунду девочка задумалась, и тут её осенило: — Ой, Фин, а как тебе идея наведаться во Дворец? Разузнаешь, что там нового… Других поручений на ближайшее время для тебя всё равно нет: я сегодня (да и ещё долго) буду сидеть за дневником, потом пообедаю с Альмой (она сама предложила) и вернусь обратно. Со мной ничего не случится. — Я не против, — отозвался Финник, параллельно соображая, с кем стоит пересечься в столице и что разузнать. — Но если вдруг решишь выйти из дома или Дворца — зови меня. Не ходи пока что никуда одна, хорошо? Я буду каждое утро тогда звонить тебе на пиксонус Альмы. Молли на секунду растерялась — название панемского аппарата для видеозвонков в формате голограммы до сих пор не поддавалось её запоминанию, но потом она сообразила, о чём речь, и кивнула. На том и порешили. Финник допил чай и отправился в Капитолий через портальный круг прямо в «золотом доме», как он его теперь называл из-за рыжины всех обитателей. Молли же вернулась за расшифровку дневника Ванессы. Её тревожило странное пророчество, но больше о нём не было ни слова: Ванесса описывала истоки магии, принцип её передачи и роль в Панеме. Для Молли эта информация не имела особой ценности, но для возрождённого ковена, конечно, было необходимо составить расшифровки записей. Единственное, что порадовало Молли — возможность рецессивного проявления магии в семьях, где прервалась передача дара от матери к дочери. Иными словами, магия всё ещё могла прятаться в юных девушках, чей род когда-то был ведьмовским. Но миссия найти их уже ляжет на плечи Элис и её внучек — Молли чувствовала, что проведёт в Панеме гораздо меньше времени, и надеялась успеть обучить колдовским основам хотя бы эту троицу. Обеденное время пришло быстрее, чем Молли того ожидала. Аккуратно прибрав свои наработки, она направилась в гардеробную и замерла. Небольшая прямоугольная комнатка была наполнена мраком из-за опущенной роллерной шторы на окне — Молли подняла её и взглянула на их с Альмой склад. Две параллельные стены гардеробной были увешаны вещами: с одной стороны — Молли, с другой — Альмы. Девочка провела рукой по своим вешалкам: они отражали периоды её жизни здесь. В дальнем углу гардеробной висела старая одежда из её мира, потом — первые панемские вещи, практичные и неприметные, следом — нечто более приличное и официальное; ещё ближе — новые вещи, в основном официально-делового стиля, купленные для Капитолия… Но на первом месте висели чёрные штаны и серая кофта — уже привычные и любимые вещи для миссий и разных прогулок. Вещи Альмы на соседней стене отражали жизнь Коин в мире с Молли: там висела одежда, купленная Молли для раненой Коин, и одежда, купленная Коин с момента их появления в Капитолии. От серых вещей Тринадцатого Альма избавилась (не без помощи девочки, конечно). Где-то в середине ряда затерялось приятное жёлтое платье, которое женщина за всё время надела только один раз — на фотосессию с Молли и Купером. Девочка еле уговорила Альму купить его: женщина не сводила глаз с наряда, но не решалась даже примерить — уж Альме-то, с её жизнью в Тринадцатом и вечными серыми штанами… Только когда Молли предложила купить себе другое платье такого же цвета, Коин согласилась купить своё. Но оно так и пылилось в шкафу, чего нельзя было сказать о тёмно-синем брючном костюме, который для Коин купила Молли — женщина часто надевала его на работу. Молли это нравилось: стильная тёмная ткань контрастировала с рыжими волосами Альмы, добавляя образу Президента эффектности. Немного поразмышляв над всем этим, Молли потянула с плечиков зелёную блузку и чёрные брюки. Переодевшись, она щёлкнула пальцами и перенеслась на первый этаж Дворца — телепортировать в кабинет Коин было бы слишком опрометчиво, кто знает, с кем у неё может происходить беседа? Но Коин была не в кабинете, а в одном из залов заседаний: том, где находились длинные ряды кресел и трибуна для говорящего. Дверь в помещение была открыта, поэтому звонкий голос Коин разносился по всему этажу. Молли подошла ближе и замерла в проходе: Альма стояла к ней спиной и отчитывала несколько десятков полицейских в новёхонькой бело-голубой форме. Кажется, все они были из службы безопасности. Молли беззвучно хмыкнула: да, не зря Альма прислушалась к совету девочки насчёт нового названия и новой формы для службы по охране общественного порядка всего Панема. «Миротворцы» своё отжили. Их расформировали, отсеили и превратили в новый орган исполнительной власти. Конечно, Коин сначала думала поставить на это место своих людей, но вскоре поняла, что это может скомпрометировать её и создать иллюзию монополии власти Тринадцатого, да и если говорить откровенно, сил Тринадцатого было слишком мало для одного только Капитолия, а не стоит забывать ещё про дистрикты. И тогда Молли предложила устроить модернизацию в данной области. Многие генералы были довольны решением госпожи Президента. — Как вы могли это допустить?! — у Молли пошли мурашки от грозности Коин: она не кричала, лишь говорила чуть громче обычного, но злость в её голосе оседала тяжестью на плечах. — Уму непостижимо! Лаунс, Роджерс, я этого так не оставлю! Вас всех ждёт служебное расследование! — женщина взмахнула журналом, который держала в руке. — Я не могу понять, чем вы все занимались на рабочих местах и кто будет отвечать за произошедшее?! Пресса и так сходит с ума, а что будет теперь — я даже боюсь представить! — полицейские молчали, то и дело поглядывая на Молли, внимательно слушающую речь Коин. Заметив, что взгляды подчинённых обращены за её спину, Альма воскликнула: — Да чем вы так увлечены?! — и обернулась. Строгое, жёсткое выражение её лица мгновенно сменилось на мягкое и сдержанно-радостное, когда она увидела Молли. При этом, с удивлением отметила Молли, оба выражения, оба спектра чувств были истинными. — Подожди меня в кабинете, — привычным для Молли тоном попросила Коин. Девочка кивнула и послушно отправилась дальше по коридору, а за её спиной вновь зазвучало искренне-строгое: — Я жду объяснений! Кто будет отвечать за эту трагедию?! По привычке запрыгнув на край президентского стола и покачивая в воздухе ногами, Молли дождалась Коин — женщина ещё минут десять разбиралась с подчинёнными. Едва она вошла в кабинет, Молли спрыгнула со стола, подошла ближе и молча обняла женщину. Коин вздохнула и уткнулась девочке в плечо: — Всё-таки надо было ставить на главенствующие роли своих людей, я просто не могу работать с этими идиотами!.. — Что случилось? — спросила Молли. Коин отстранилась и взглянула девочке в глаза: — Этим утром группа подростков подорвалась у стен Дворца, — Коин тяжело вздохнула и немного пошатнулась. Молли схватила женщину под локоть и помогла ей опуститься в кресло. — Как ты знаешь, я разрешила гражданским прогулки по территории Сада, выставила охрану на входе и детекторы, — Молли кивнула, подавая Альме стакан с водой, но та жестом отказалась. — Около десяти утра у дальней части Сада появились четыре подростка с взрывчаткой, которую непонятно где взяли. Конечно, они не направились к главному входу — знали, что их не пропустят, вот и перелезли на территорию Дворца через забор: если во времена Сноу по ограде был пущен ток, то сейчас он отключен. И… чёрт! — Коин коснулась лба. — Все они — школьники, понимаешь? Исход был вполне предсказуем: они не справились с устройством и подорвались сами, — женщина взглянула на Молли, и девочка увидела в её глазах слёзы. — Джуд, зачинщик, на грани жизни и смерти; ещё двое, Селвин и Руфус, с травмами средней тяжести; только Люциусу повезло — он в момент взрыва немного отошёл в сторону, поэтому почти не пострадал, — Коин вновь вздохнула, а Молли с беспокойством отметила, что Коин называла их всех по именам. Госпожа Президент продолжала: — Охрана всё проморгала. Я говорила с самого начала: нужно вести наблюдение по всему периметру, а не только на входе; нужно следить за всем, что происходит снаружи и внутри Дворца, потому что сейчас очень неспокойное время. Я даже камерами всё утыкала! Но — где результаты?! Ответственный за тот участок заболел, на его место временно никого не определили, людей, мол, не хватает, а там, оказывается, даже камера уже неделю не работает! И теперь все перекладывают вину друг на друга: заменить его было некем, иногда его камеры просматривали другие сотрудники, но никто не видел этой сломанной камеры, да и вообще они делали всё по своей инициативе, от начальства приказа не было… Дурдом! И Картера, как назло, нет — я его во Второй отправила, там устроили подрыв на путях, Лайм нужна помощь… А, ну понятно, начальника нет — вот все и расслабились! — вспыхнувшая праведным гневом Коин быстро погасла и почти шёпотом произнесла: — А ведь меня предупреждали, но я… — О чём ты? — девочка присела на корточки и заглянула женщине в лицо. — Поллукс Флорес, министр образования, предупреждал меня, что многие ученики пропускают школу и нередко занимаются околопреступными вещами в городе: прогуливают занятия, лезут куда попало. Бесстрашные, но глупые мальчишки! Не все опасные места ограждены, в городе множество ветхих развалин, а охраны практически нет — из миротворцев мало кто остался чист, ряды полиции сейчас практически пусты, по сравнению с тем, как было раньше. Флорес дважды говорил мне об этом, но я… — она взволнованно прервалась. — Я всё ещё не приняла необходимые меры, чтобы стабилизировать эту ситуацию. Я и не совсем понимаю, как, ведь в Тринадцатом у нас не было таких проблем. И поэтому случившееся сегодня — моя вина. Если бы они были на занятиях, а не шатались по городу, предоставленные сами себе, всего этого не было бы… — Не говори так! — воскликнула Молли, хватая Коин за руки. — Это твоя вина, Альма! Ты не можешь присматривать за всем на свете! Один только Капитолий в несколько раз больше твоего дистрикта. Ты не можешь и не должна единолично решать ВСЕ возникающие в стране проблемы. — Не могу. Но всё равно я должна предотвращать подобные ситуации, понимаешь? Всё это не только из-за дезорганизации школьников. Этот случай вновь показал мне глубину проблем: Джуд пришёл ко Дворцу мстить за покончившего с собой брата, который должен был выпуститься из Института Голодных Игр в этом году, но Институт, конечно, закрыли вместе с Академией и несколькими школами этой же специализации. «Нет Игр — нет работы — шесть лет потрачены впустую», — решил парень и повесился. Тогда Джуд решил отомстить и отправился на поиски взрывчатки, которую спокойно нашёл в каком-то заброшенном доме, а ведь я уже давно велела ВСЁ найти и уничтожить! Но проблема в том, что это — не единичный случай, такая картина буквально в каждой истории, которая сейчас происходит. Всё взаимосвязано, поэтому нельзя свести всю историю к какой-то мелочи, например, к вине охраны, которая допустила проникновение детей на территорию: это следствие. Причина же — самоубийство брата, решившего, что в новом мире ему нечего делать, понимаешь? — в серых глазах Коин виднелись опустошённость и бессилие. — Если бы я только знала, к чему меня готовил Альбус… Одно дело — управлять Тринадцатым: организованным, ответственным, работающим как часы. И совсем иное — разбираться со всем этим! — женщина взмахнула в сторону окна. — Я с трудом справляюсь. Школьники слоняются по заброшенным зданиям вместо занятий, студенты не могут завершить обучение из-за исчезновения некоторых профессий или отсутствия преподавателей (многие из которых тесно были связаны с преступным режимом Сноу), взрослые тоже в панике, вот и устраивают чёрт знает что: как капитолийцы, так и дистриктовцы… В стране царят голод, разруха и дезинформация. И все хотят, чтобы я вмиг решила все проблемы, но так не получится! И мало кто понимает это. Даже генерал Веласко, хорошо проявлявший себя в Тринадцатом, кажется, сошёл с ума в столице — постоянно донимает меня требованием запретить свободную печать и только что открытые частные типографии! Я уже сто раз сказала, что не буду этого делать. Я их разрешила и запрещать обратно не собираюсь. Но нет же — едва он или работники его департамента увидят нечто резонансное — сразу бегут ко мне, чуть ли не с пеной у рта твердя: «Запретить! ЗАПРЕТИТЬ!!!» Мол, раньше слухи распространялись от человека к человеку и за это можно было языка лишиться, а тут это на всеобщее обозрение выставляют, да как можно-то, срочно запретить и всех посадить за такое! — Коин кивнула на край стола, где лежал журнал, с которым она пришла: на главной странице огромными буквами значилось: «Молли Коин (?) — ведьма или машина для убийств?» — Да, у меня у самой порой волосы встают дыбом от того, что попадает в печать, но нельзя запрещать людям публиковаться, им нужно узнавать новости, делиться мнениями и учиться… как ты говорила? — Обрабатывать и фильтровать полученную информацию, а после строить на основании этого своё мнение, — повторила Молли и потянулась к журналу: —  Можно я?.. — Не смотри, — женщина перехватила её руку. — Всё вновь плохо? — буднично поинтересовалась Молли: подобных статей вышло уже так много, что она устала считать. — Да. То, что там написано — отвратительно, — Коин покачала головой, сжимая ладонь Молли. — Похоже, наши промо и выступления не слишком-то сильно помогли. А после сегодняшнего инцидента будет ещё хуже. И я даже не знаю, за какую проблему взяться в первую очередь, у меня попросту раскалывается голова от этого всего. Девочка опустила свободную руку Коин на лоб, и та ощутила, как мгновенно становится легче. Молли задумчиво смотрела на расслабляющуюся женщину, прикрывшую глаза, и перебирала в голове варианты. Коин определённо нужна была помощь, как психологическая, как и рабочая. Молли чувствовала волны вины и самобичевания, исходящие от женщины, и с ужасом понимала, что за первый рабочий день госпожа Президент уже вымоталась. — Тебе не вредит то, что ты делаешь? — спросила вдруг Альма. — Что именно? — Молли провела рукой по рыжим волосам женщины и отступила на шаг. Они встретились глазами. — Моя разгрузка. Или, как ты говорила, разделение эмоций. В общем, это вот всё, — Коин поднесла ладони к голове. — Нисколько. Не переживай, — Молли мягко улыбнулась. — Наоборот, это даже помогает: так я могу лучше понимать тебя. Мне вот пришла в голову идея: вам нужно запустить переспециализацию студентов, особенно выпускников. Я правильно понимаю: сейчас образовательные программы временно приостановлены? — Коин кивнула, и Молли продолжила: — И студенты в панике. Так пусть Флорес займётся их переподготовкой. Сейчас в Панеме резко сократилось количество миротворцев, медиков, преподавателей, работников СМИ и других ведомств, поскольку все они связаны с преступным режимом Сноу. Нужно предложить студентам перейти на эти направления. Таким образом решится сразу две проблемы: мы займём студентов и начнём возмещать потери в профессиональных областях. Вот смотри: Юнона училась в Академии Игр на биологическом факультете, сейчас он расформирован — так нужно перевести студентов на схожее направление, чтобы они получили профессию на основе того, что уже знают, например, предложить им стать биологами, педагогами-биологами, агрономами, технологами пищевой промышленности, да даже в медицину их направить можно (но тут, конечно, обучение будет более долгим). Думаю, многие согласятся. Пусть они окончат экстерном 1-2 года по конкретной профессии и идут работать. У них, полагаю, должна же быть вполне приличная база. И так можно поступить с множеством профессий. Почему Флорес не додумался до этого? Чем он занимался эти месяцы? В этот момент Альма Коин поднялась с кресла, взяла голову Молли в свои ладони и поцеловала девочку в макушку со словами: — Это гениально, Молли! Может, назначить тебя Министром Образования? — нервно рассмеялась Коин. — Флорес столько бредовых идей предлагал: и школы переформировать в колледжи с уклоном на один предмет, и ввести принудительное посещение школьниками занятий, и студентов определить на трудовую деятельности по уборке и реконструкции города, направить их в дистрикты… Но ему и в голову за всё это время не пришла идея позволить им завершить выбранное ими образование! Сегодня же вызову его, пусть разрабатывает. Спасибо! — Рада помочь, — Молли расплылась в довольной улыбке: ей нравилось, когда Альма сияла. — Пока Валериан отправлен в долгий больничный отпуск, могу чем-нибудь ещё помочь. — В долгий? — неуверенно переспросила Коин. — Почему ты так думаешь? — Он получил моё лучшее и худшее творение в одной из прошлых жизней — заклинание на основе светлой и тёмной магии, — начала Молли, и взгляд её замер в одной точке. — Собранное из противоположных элементов, оно необратимо, что делает его уникальным. По идее, оно должно было расщепить его на атомы… В той жизни даже глава ковена, при всём могуществе и помощи других ведьм, не смогла спастись от него. Но Валериан в сотни, а может и в тысячи раз сильнее той верховной ведьмы. И я чувствую, что он всё ещё жив, всё ещё в Панеме: прячется где-то под своим куполом и борется с уничтожающей его магией. Он слишком слаб для того, чтобы заниматься хоть чем-то ещё, кроме борьбы за жизнь, поэтому пока можно не ожидать от него неприятностей, — девочка встряхнула головой, снимая наваждение. — Поэтому пока я могу переключиться на панемские проблемы, помочь тебе. — У тебя своих забот хватает… — негромко произнесла Коин. — Куда тебе ещё мои? — Не нравится мне, честно говоря, это разделение: политические проблемы – твои, магические — мои… — вздохнула Молли, вновь запрыгивая на стол и усаживаясь на нём поудобнее. — Они тоже взаимосвязаны, и вот тебе явное доказательство, — девочка подвинула к Коин журнал со своей фотографией. — Знаешь, у меня давно зреет идея… Я хочу интервью с Фликерманом. Не спеши говорить «нет», послушай меня, — попросила девочка, заметив реакцию Коин. — Мне очень нравится он и его стремление к позитиву в интервью. К тому же, он больше 30 лет проработал на телевидении. Я уверена, что он может стать нашим союзником и помочь в стабилизации общественного мнения. Стоит встретиться с ним, поговорить, обсудить всё и предложить провести программу. Это позволит, во-первых, несколько смягчить его приговор, во-вторых — заручиться ещё хоть каплей доверия капитолийцев: это же их любимый Цезарь, а в-третьих — успокоить недоверчивых дистриктовцев, которые протестуют просто потому, что не понимают ни мою магическую природу, ни твоё желание свергнуть Сноу — Тринадцатый же не участвовал в Играх… В общем, я уверена, что интервью — лучший выход сейчас. Сразу скажу: интервью он будет брать у меня и только у меня. Ролики Крессиды и её команды прекрасны, большая им благодарность; твои выступления, проработанные с Фордом и Мелиссой, имеют особую ценность, но общество интересую я, — девочка ткнула пальцем в своё лицо на обложке. — И пока я не выйду с ними на прямую связь, пока лично не объясню то, что им нужно знать, такие статьи будут выходить постоянно, приводя к информационной катастрофе. Я слишком долго сижу во Дворце «за твоей спиной». И ты это понимаешь, Альма. Пора вывести меня на свет и дать людям возможность судить обо мне по моим словам и действиям. Интервью с Цезарем — наиболее оптимальный вариант в нашей ситуации. Подача информации из уст давно знакомого человека лучше, чем от нас — незнакомцев для всех. Ну и скажу сразу: я не хочу говорить ни с кем больше, кроме Цезаря. Альма Коин молчала, но Молли видела в глазах женщины скорбное согласие с тем, что иного выхода у них нет. Молли придётся наконец взять удар на себя и выйти на политическую арену, чтобы дать панемцам то, чего они так желают — правду. Пусть пугающую и странную, но правду.