Шаг в пустоту

Собрание на следующий день всё-таки состоялось. В полдень в Круглом зале собралось семь человек: Молли, Коин, генерал Картер, Финник, Пит, Китнисс и Прим. Ведьма выглядела взбудораженной, даже нервной, и только Альма знала о принятой ею с утра большой дозе успокоительного. Говорить о вчерашнем происшествии девочка отказывалась, а женщина не знала, как подступиться. Да и не до того как-то было. — Прим… — голос Молли был непривычно тихим. — Вчера я рассказала тебе всё, что известно, и попросила поискать в памяти хоть какие-нибудь зацепки о нашем Враге. Что ты можешь нам сказать? — вопрос был больше похож на мольбу. — Эм… так как о Враге толком ничего не известно, мне сложно сказать что-то определённое, — неуверенно отозвалась Прим и, видя, что состояние Молли начинает меняться, поспешила продолжить: — но, мне кажется, я встречалась с ним однажды. — ЧТО?! — одновременно воскликнули все, находящиеся в зале, а глаза ведьмы слегка засияли: вот оно, да, наконец-то! — Накануне моей первой Жатвы, той самой, когда Китнисс вызвалась вместо меня, — Прим бросила глубокий взгляд на сестру, сидящую рядом, — я отправилась к самой границе дистрикта, чтобы побыть одной. Мне было страшно, очень страшно, и я плакала, сидя под деревом. Тут ко мне подошёл странный парень. Сложно сказать, что с ним было не так, но он показался очень подозрительным. А ещё у него были интересные глаза: жёлтые, точнее золотистые, как светло-карие, но слишком насыщенные даже в тени… — Прим вдруг задумалась и с неким пониманием взглянула на Молли: — Как у тебя. Такие же поразительно чистого и редкого цвета. А волосы у него были тёмные. Ну так, обычный парень с необычными глазами. Представился Валерианом. Спросил, чего я плачу. Я ответила, что боюсь Жатвы, боюсь, что погибну на Играх. Он посмотрел на меня так, будто не понимал этого. На вид он ещё подходил для Жатвы, и я спросила, не боится ли он смерти? А он вдруг тихо рассмеялся и заявил, что он не может умереть — единственную вещь, способную убить его, он уничтожил. Я спросила, как это возможно, но он не ответил. Он пожелал мне удачи и просто ушёл. Больше я никогда его не видела. Все взгляды переместились на побледневшее лицо Молли. Девочка не шевелилась, продолжая смотреть на Прим. Следом она вскочила и стала вышагивать по залу туда-сюда, покусывая костяшку указательного пальца. — Молли… — как можно мягче подала голос Альма Коин. Словно выйдя из транса, девочка остановилась и обернулась к столу. Выглядела она потерянной. Все молчали, ожидая её ответа. — Спасибо, Прим, — наконец произнесла Молли. — Теперь у нас есть возможная ориентировка: золотые глаза и тёмные волосы. И мы знаем, что он считает себя бессмертным, — голос Молли звучал странно. — Он считает?.. — непонимающе переспросил генерал Картер. — Да. Мы ещё посмотрим, так ли это, — чуть улыбнулась Молли. — Я встречала существ, считающих себя бессмертными. А потом появлялись мы с братьями, — она зловеще прищурилась. — Мы убили даже саму Смерть, так что да: он считает. — ВЫ ЧТО? — ахнула Коин. — Ты шутишь?! Все как-то испуганно притихли. — Нет, я серьёзно. Смерть хотел, чтобы Дин убил Сэма, но Дин взял и убил Смерть его же косой. Нет ничего невозможного, — Молли просто пожала плечами. — На смену одной Смерти пришла другая. Это как… должность, работа. — Рай и ад существуют? Что происходит, когда человек умирает? — подала голос Прим. — Ты помнишь, куда попадала? — Эм… — ведьма растерялась. — Ну, я была в аду с Дином однажды, но нас оттуда вызволили… Нет, я ни разу после смерти не попадала ни в ад, ни в рай. Я помню прошлые жизни, и… За жизнью наступала новая жизнь, в другом мире, а прошлая просто забывалась. Постоянные перерождения, нескончаемая борьба… — Молли задумалась, но всё же вернулась к вопросу Прим: — Да, в моём мире есть и рай, и ад, души отправляются туда после смерти. У вас я подобного не нашла. Прим, я… — девочка вздохнула. — Я понимаю, почему ты спросила, но я не знаю. У меня много вопросов к тому, кто стоит за и над всем этим. Может, только я путешествую между мирами, а остальные души попадают в рай или ад. Но что делать мирам, как ваш — бога нет, ангелов и демонов тоже… Я бы хотела знать. Увы, у меня нет для тебя ответа. Девочки с пониманием переглянулись. Не самый простой вопрос, даже для такого существа, как Молли. — Ладно, рай-ад — это второстепенное, — подал голос Пит. — Что нам делать дальше, Молли? — Продолжать заниматься тем, что ранее было намечено. Нужно помочь дистриктам, решить проблемы Капитолия. Враг не высовывается — хорошо, я пока… — уверенно говорила Молли, но её прервала приподнятая ладонь Форда Картера. Она удивлённо спросила: — Да? — Молли, перед собранием я пытался разобраться в одном нехорошем деле… — генерал хмурился, а значит, добрых вестей можно было не ждать. — Кажется, Враг наш совсем не дремлет. Этим утром все пособники нашего Врага были найдены мёртвыми в своих камерах. Кроме одного. Молли вскочила с кресла: — Кого?! — Хэвенсби, конечно. Кажется, он слишком важен, чтобы его убивать. — Но как это возможно?! — подал голос Финник. — Там же стояла защита, разве нет? — Вы уверены, что они мертвы? — переспросила Китнисс. — Камеры проверяли? Кто входил в тюремный отсек? — задала свои вопросы Коин. Началась паника. Все начали бурно обсуждать услышанное, переговариваться, и зал наполнил нешуточный шум. Молчали двое: Молли задумчиво смотрела в никуда, а Пит — внимательно следил за ней. Когда девочка вскинула ясные глаза, Мелларк хлопнул по столу, и все притихли, наблюдая за двумя молчунами. — Ты нашла объяснение? — негромко спросил парень. — Думаю, да, — ответила ему Молли. — Враг, конечно, подстраховался. Видимо, он может воздействовать на них дистанционно. Это могут быть чары или какие-то предметы… — Как те песочные часики? — уточнил Пит. Молли кивнула. — У заключённых всё изъяли? — обернулся он к Картеру. — Да, и часики были у каждого, но мы всё изъяли, — подтвердил генерал. — И где они хранятся? — спросила Молли. — В моём сейфе. — Мне нужно это увидеть, — голосом, не терпящим возражений, скомандовала Молли. Вся компания стремительно покинула Круглый зал и отправилась в кабинет генерала, который ему выделила Коин во Дворце. Да, действительно, все изъятые ёмкости были найдены в сейфе. Целыми, но пустыми. Картер испуганно клялся Молли, что никто не мог забраться внутрь и что он точно не опустошал их. — Да знаю я, генерал! — отозвалась Молли, выискивая что-то внутри бронированного коробка. — Вот, да! — она вытащила одни-единственные часы, полные пепла. На пакете, в котором они лежали, значилась фамилия Плутарха. Молли повернулась и показала всем находку. — Я понятия не имею, что это за пепел, но он точно магический, — заключила девочка и потребовала встречу с единственным оставшимся пленником. Но Плутарх Хэвенсби вновь не шёл на контакт: он буравил взглядом стену и игнорировал ведьму, будто той вообще не существовало. Молли не стала тратить время и силы. Она покинула камеру и вышла к остальным: — Я разговорю его. Обязательно. А сейчас мне нужно идти. — Куда ты? — Альма мягко взяла её за руку. Молли увидела в глазах женщины глубокую тревогу и поняла, что это из-за неё, из-за вчерашнего. Но она всё ещё не была готова говорить о произошедшем. Поэтому лишь взглянула на женщину с теплом и улыбнулась: — Всё в порядке. Мне просто нужно добыть немного ингредиентов для зелья. Я скоро вернусь. Финник пообещал: — Я за ней пригляжу, как положено телохранителю. Коин кивнула, отпуская Молли. Девочка поспешила прочь, Одэйр — за ней. — Спасибо, — поблагодарила его Молли. — Конечно, там, куда я направляюсь, безопасно, но вдвоём мы быстрее управимся, — сказала она по пути. — За чем мы направляемся? — Нам нужно собрать урожай равеналы, это растение правды, я сделаю зелье, которое поможет разговорить Плутарха. — А на тебя оно тоже действует? — неожиданно поинтересовался парень. — Да, — настороженно отозвалась Молли. — Тогда советую хранить подальше от Коин — она с удовольствием напоит тебя такой штукой, — с улыбкой отозвался он, но, увидев тёмные глаза подруги, осторожно добавил: — Да ладно, Ведьма, ты же всё понимаешь. — Да, понимаю, — Молли вздохнула. — Надеюсь, и она тоже. Альма Коин, конечно, понимала, что всё непросто, даже невероятно сложно, но считала, что обо всём нужно говорить. Нужно раскладывать всё по полочкам, разбираться с возникающими трудностями посредством открытого выражения мыслей. Людям дан поразительный дар — язык, и им просто необходимо пользоваться! Череда вчерашних событий напугала её. Сначала Молли пропала среди ночи, потом появилась вместе с Примроуз Эвердин и тут же куда-то убежала, ничего не объясняя, а следом её нашли в разгромленной комнате без сознания. Как после всего этого можно не переживать за эту юную девчонку?! Альме бы поговорить с ней спокойно обо всём, узнать, что произошло и чем помочь, но Молли лишь ускользала от того, что им обеим необходимо! Между ними, честно говоря, было много нерешённых вопросов. Они всё витали вокруг и никак не могли разрешиться. Но Альма Коин не собиралась сдаваться. Когда под вечер Молли вернулась во Дворец, женщина пошла в наступление. Она нависла над устало развалившейся на кровати девочкой и без прелюдий «выстрелила»: — Молли, мы можем поговорить о вчерашнем? Вот так вот: в лоб, без промедления. Хватит задавать общие: «Ты как?», «Всё нормально?» и т.п. Довольно бегать друг от друга. — Ещё раз говорю: всё… — начала было Молли, но, увидев глаза Коин, оборвалась и тяжело вздохнула: — Да. Да, прости, Альма, мы можем. Вчера я совершила ошибку, но больше такого не повторится. — Что это было? — женщина присела рядом. От неё веяло сочувствием и тревогой. — Я создала фантомы. И сильно расстроилась, — Молли было тяжело говорить, но она говорила, потому что у них был уговор: быть честными. — Фантомы — они как миражи, плод воображения. Когда мне удалось сделать копию Прим, я была удивлена: я не особо практиковалась в этой магии, не было особой необходимости, да и времени на это всё… Нет, ну когда-то я была профи, я же говорила, что помню свои прошлые жизни? Тогда было проще… Но «я» сейчас — не совокупность прошлых жизней и прошлых личностей, нет, я — нечто большее, цельное. Я та, кем стала в этой жизни — с братьями, охотой и прочим. Прошлые жизни для меня как сон, даже и не верится, что это тоже я… — мысли уносили Молли куда-то прочь, она почувствовала, что к горлу подкатывает горечь, и с трудом, но вернулась к верному руслу: — Ой, прости, что-то я не туда… Так вот. Я не ожидала, что мне нынешней удастся сносный фантом. Но с Прим вышло. Потом я видела их сцену воссоединения с сестрой, и… — девочка зажмурилась, чтобы не видеть глаза женщины, сияющие чем-то добрым и истинно человеческим. — Я вспомнила о своей семье. Когда я оказалась в той комнате, я совершила ошибку. Создала фантомы родных. Но это была не простая картинка, это было воспоминание — и всё было точь в точь. Слишком реалистично. Вот у меня нервы и отказали… — выпалив всё на одном дыхании, она добавила: — За разбитые стекла прошу прощения. Произошла некоторая заминка, и девочка открыла глаза. Коин смотрела на неё таким глубоким взглядом, что ей стало не по себе. Девочка села, они оказались напротив друг друга, и у Молли что-то задрожало внутри. — Ты чувствуешь вину за окна или свои чувства? За то, что скучаешь? — мягко, очень осторожно спросила Альма. — …второе, — едва слышно выдавила Молли, наклоняясь вперёд и бессильно утыкаясь в плечо женщины. — Всё в порядке, всё будет хорошо, — прошептала Коин, прижимая девочку к себе. — Ты напоминаешь мне её… — Что? — Альма обескураженно замерла, думая, что ей просто послышалось. — Ты чем-то похожа на Наоми, и это помогает держаться, — голос Молли дрожал. — Ты так же добра и тепла ко мне. Альма улыбнулась, чувствуя влагу на глазах. — А ты чем-то напоминаешь мне Мэри, и это помогает не забывать о главном, — негромко ответила она. — Но мы — не они, и главное, что мы понимаем это. Поэтому всё в порядке. Мы обязательно со всем справимся. — Да, верно, — девочка улыбнулась. — Я сделала зелье правды, и завтра Плутарх наконец выйдет на разговор! Долго ранавела росла, никак не могла раньше сделать. — Вот видишь, замечательно! — женщина отстранила девочку, чтобы заглянуть ей в глаза. — У меня есть ещё один важный вопрос: Молли, почему мои волосы рыжеют? — Что? — девочка радостно-изумлённо подскочила на кровати, разглядывая голову женщины. — Где? — Я недавно закрасила порыжевшие корни, не понимая, что это и как оно возможно, но посмотри — они опять цветные! Это очень интересно, но разве седина может быть обратимой? — взволнованно пробормотала женщина. Молли искристо рассмеялась: — Да, может. Видимо, это — результат той магии, что воскресила тебя. Думаю, они вновь будут рыжими. Ты можешь перекрасить свои волосы, чтобы не так заметно было. И мы с тобой будем истинно как родственницы! — Молли пришла в восторг. Альма Коин взглянула на девчонку и улыбнулась: ей тоже была по душе эта идея.