Шаг в пустоту

Когда они вернулись во Дворец, Молли мигом свалилась в постель. Она сказала, что очень устала, но это была не вся правда — Альма видела: Молли вновь вязнет в тёмных мыслях. Коин отошла на несколько минут и вернулась уже не одна. — Кэс?! — Молли изумлённо приподнялась на локте, увидев старую знакомую. — Привет, детка, — чуть засмеялась Бирн. — Как видишь, я здесь: разрешила все дела в Тринадцатом и прибыла по зову твоей тётушки. — Я же тебе объяснила… — смущённо отозвалась Коин. — Да, да, помню, но вы подходите для этих ролей, согласись, — женщина подмигнула подруге и опустилась на край кровати. — Так, ладно, мне нужно оставить вас и разобраться с Гейлом… Пригляди за ней, — с этими словами Альма медленно провела по волосам девочки, которая тут же залилась румянцем. — Погоди, — остановила её Кассандра, вмиг ставшая серьёзной. — Элис Хоуп вновь просит твоей аудиенции, помнишь? Говорит, это очень важно. — Я уже и забыла... Элис… Элис Хоуп… — задумалась Коин. — Это же та старушка, которая… — женщина слегка наклонила голову. — Да, та, которую все зовут Безумной. Одна из старейших жительниц. Пожалуйста, Альма… — Хорошо, я подумаю, когда смогу навестить её, — пообещала Коин и покинула комнату. — Как ты? — обратилась Кассандра к Молли. — Ужасно устала, простишь меня, если я буду лежать? — с нотками жалости спросила девочка. Конечно же, Кассандра была не против, наоборот, она и сама прилегла рядом, так, чтобы они могли смотреть друг на друга. Молли кратко рассказала ей о том, что тут происходило, и женщина только могла удивляться всему этому безумию. Но вдруг она задумчиво произнесла: — А ведь Альма счастлива с тобой… — …что? — удивлённо отозвалась Молли. — Счастлива? Да у нас ни единого спокойного дня не было, из-за меня мы в постоянной опасности, и… — Но она улыбается, — в глазах Кассандры, казалось, стояли слёзы. — Она улыбается: искренне, легко и спокойно. Я эту улыбку лет десять не видела, — женщина посмотрела Молли в глаза, и ведьмочка поняла, что это не шутка. — Она с тобой вновь жива: не в том смысле, что сердце качает кровь… Она жива душой. Быть может, она видит в тебе дочь, да, вы похожи… Но всё же, ты — не она. — Я не знаю, радоваться мне или бояться этого… — вздохнула Молли, понимая, что наконец может поделиться с кем-то своими переживаниями по этому поводу. — Она с самой первой встречи приняла меня за дочь, и… мне не по себе, Кэс. Потому что мне придётся уйти после окончания миссии. Ну, либо потерпеть поражение и умереть… — губы Молли вздрогнули. — И, на самом деле, я даже не знаю, что хуже. Она привязалась ко мне. Я привязалась к ней. И разрыв будет слишком болезненным. Особенно для неё — она будто снова потеряет дочь. Отдаляться уже поздно, а выяснить, кого же она всё-таки видит: меня саму или копию дочери — я не могу. До сих пор не знаю, что тогда произошло, потому что не хочу заставлять её вспоминать обо всём, но та рана никуда не исчезла. И я просто не знаю, как мне быть. Она пыталась держаться отстранённой, я пыталась… Не выходит! Представляешь? Не выходит, и всё тут! — девочка истерически засмеялась, пытаясь скрыть страх в голосе. — Это всё — огромная тайна и для меня самой. И моё положение осложняется: с каждым новым днём, проведённым мной в этом теле, я всё больше становлюсь похожей на подростка. У меня проблемы с самоконтролем, излишняя эмоциональность, сильная восприимчивость, понимаешь? Это мешает, ужасно мешает… — девочка вдруг залилась слезами и тяжело выдохнула: — Вот видишь?! Кассандра взяла девочку за руку, поглаживая её пальцы: — Понимаю, милая, и вижу. Быть может, тебе стоит принять своё новое состояние и просто найти способ справляться с этим? Тут, увы, помочь не могу. А вот насчёт Альмы… — девочка с надеждой заглянула женщине в глаза. — Не думаю, что она была бы против, если бы я кратко рассказала тебе всё. Мне знакомо твоё желание не бередить старые раны. — Ох, Кэс, пожалуйста… — взмолилась Молли. — Ты уверена, что хочешь услышать это сейчас? Ты так устала… — девочка уверенно закивала, и Кассандре не оставалось ничего иного, кроме как начать рассказ о жизни лучшей подруги: Ох, Молли, видела бы ты эту пару! Альбус и Альма… Они были так счастливы, как никто в Тринадцатом, за всю мою осмысленную жизнь. Чего стоит только история их знакомства! Лорель, мать Альмы, в свои сорок уже заведовала нашим сельскохозяйственным блоком, причём, весьма умело — за время её руководства у нас было качественное питание: всего, хоть и понемногу. Отец служил в разведке, часто уходил на задания. Юная Альма в свободное время помогала матери или учила что-нибудь, расположившись в её кабинете. В один день к Лорель пришёл Альбус Коин. Мать его погибла при родах, поэтому парень был воспитан в строгости отцом — президентом Мираном. Собственно, необходимы были просто отчёты. Пока Лорель доставала их из своего стола, в небольшой кабинет, со словами: «Ты не поверишь, что я принесла!» влетела Альма, в руках которой было два стакана. Она не ожидала, что встретит там ещё кого-то, к тому же — самого завидного жениха дистрикта, по которому все девчонки сходили с ума. Она споткнулась. И на Альбусе оказалось содержимое обоих стаканов. Шок, ступор, страх. Как сказала Альма, у неё сердце просто екнуло и чуть не отказало. Альбус повел себя максимально вежливо — поздоровался, представился, поинтересовался именем покрасневшей до «не могу» девушки и быстро удалился, забыв про отчёты. А теперь представь реакцию его отца, который рассчитывал передать своё место сыну и готовил того с самого детства. Отправил он его, значит, по важному поручению, а Альбус вернулся весь мокрый с заявлением: «кажется, я влюбился». Однако после произошедшего он серьёзно зачастил в сельхоз отдел. Сначала Альма очень стеснялась и спешила удалиться, но он завоевал её расположение. Через два года, когда Альме исполнилось 18, они поженились. Это была очень красивая и счастливая свадьба. Альма — цветущая, огненно-рыжая, сияющая, и он — высокий, статный, мужественный… — Кассандра горестно вздохнула. — А ещё через пару лет родилась у них прекрасная малышка, унаследовавшая зелёные глаза Альбуса и рыжие волосы Альмы. Добрая, спокойная девочка. Альма и Альбус были счастливы. Увы, жизни Мэри отмерили всего 13 лет. Думаю, для тебя не секрет, что о жизни Тринадцатого было известно всем Президентам Капитолия. Когда верхние этажи были уничтожены, глубокий Тринадцатый остался целым. Да, множество людей погибло во время бомбёжки, ещё больше — от голода в последующие года. Но мы потихоньку выкарабкались и в последние десятилетия смогли зажить в более комфортных условиях. К нам бежали с других дистриктов, и наше существование было всепанемской легендой. Мы принимали несчастных. Но вместе с ними к нам попадали разведчики Капитолия. Их вычисляли и уничтожали, как заразу, способную погубить остатки Тринадцатого. Как позже выяснилось, выловили не всех, один из них даже смог занять место Президента, это было в первые десятилетия Тёмных дней. Он заключил с Капитолием тихий мир: мы не трогаем их, они не трогают нас. Так мы и жили. Когда случилась главная трагедия Альмы, Альбус уже восемь лет занимал место Президента, и он был одним из лучших за всю историю. Он разрабатывал план спасения Панема. План Революции. Вопреки установленной ранее договорённости. Не все поддерживали его идеи. Боялись открытого противостояния, трусы! Но Альма не отходила от Альбуса ни на шаг, была его правой рукой и главным советчиком. Однажды вечером они с Мэри возвращались в свой отсек. Альма чуть отстала от них, её задержала какая-то женщина, уже и не помню, — по щекам Кассандры Бирн покатились слёзы. Она продолжала говорить, но её голос дрожал: — Пока они разговаривали, раздались звуки выстрелов. Альма бросилась туда… Дверь была распахнута, Мэри лежала на полу в луже крови, Альбус замер под прицелом пистолета… Один из наших же, приверженец идеологии «мира с Капитолием», решил убрать семью, планирующую поднять восстание. Господи, даже не шпион, а наш, уроженец Тринадцатого… Он затаился в их комнате, Мэри его увидела, он застрелил девочку и нацелился на её отца. Влетевшая Альма отвлекла его, Альбус ударил злодея, бросился к выходу, вытолкнул кричащую и рвущуюся к дочери Альму в коридор и заблокировал отсек. Он спас Альму да и весь Тринадцатый, задержав злодея в комнате ценой собственной жизни. Альма едва не сошла с ума, когда солдаты вошли внутрь, схватили Райана, и Альма смогла… — Кассандра оборвалась. — Она… Это было… Молли коснулась плеча Кассандры. Она тоже чувствовала боль Альмы. Они замерли, глядя друг на друга. — Спасибо, Кэс, — слабым голосом поблагодарила Молли. — Дальнейшую историю я знаю. Альма сильная, очень сильная, но как хотелось бы не допустить этой боли… Они обе замолчали, погружённые в собственные мысли. Через несколько минут Кассандра повернулась к девочке и заметила, что та уснула от усталости и перенесённых потрясений. Женщина накрыла её одеялом и тихо покинула президентские покои в поисках Альмы Коин. Та была в своём кабинете. Она сидела за столом и разбирала бумаги, но было заметно, что они нисколько не заботят её. Кассандра постучала по косяку, и женщина подняла глаза на подругу: — Как она? — тут же спросила Альма. — В порядке, спит, — Бирн вошла и села в кресло перед столом. — Я видела, что произошло. Молли — наше спасение. — Да, да, да, — Коин подпёрла лоб ладонью и опустила глаза. Её что-то мучило. Кассандра наклонилась чуть вперёд, и Альма поняла, что может говорить: — Я так боюсь за неё… Она постоянно в опасности, постоянно в борьбе, постоянно в страданиях… Она устала, ужасно устала, я чувствую это. Ей больно, тяжело, но она понимает, что всегда должна быть настороже, хотя сил уже нет. К тому же её магия до сих пор не слушается до конца… Я понимаю, что должна защищать её, помогать ей, но раз за разом от меня пользы — как от спасательного жилета во время пожара. — Кто она для тебя? — Кассандра вдруг подняла на подругу серьёзный взгляд. — Что? — опешила Коин. — Что ты имеешь в виду? — Ты понимаешь, Альма, — казалось, Бирн смотрит не в глаза, а куда-то глубже, в самую душу. — Кто она: Мэри или Молли? Альма Коин вздохнула. Откинулась в кресле. Сплела пальцы. Хмыкнула. — Сначала я видела Мэри, — голос женщины звучал глухо и беззащитно. — Но вскоре поняла, что она — другая. Мэри была тихой и спокойной, Молли же — смелая, сильная, бойкая, она как ураган, сносящий всё на своём пути. Молли иная. И в этом её прелесть. Она не Мэри, она… — Кассандре показалось, что Альма чуть не сказала «лучше». — Это как совершенно новый шанс. А с чего вдруг такой вопрос? — удивилась Коин. — Не могу понять, кем ты её видишь. — Я и сама пока не понимаю, — тихо рассмеялась Альма. Её собеседница с удовольствием наблюдала за весёлостью подруги. Спустя десять лет Альма вновь была жива. Постепенно жизнь во Дворце налаживалась. Приехавший Гейл благодатно повлиял на Китнисс: она была готова к плодотворному сотрудничеству. С помощью Крессиды и её команды было снято несколько роликов, направленных на окончательное успокоение панемцев. Их постепенно готовили к суровой правде: из уст Сойки шли предостережения о том, что выигран бой, не война. Всех просили быть внимательными, докладывать новым миротворцам обо всём, что могло представлять опасность. Коин направляла все силы на стабилизацию ситуации: оказывала помощь дистриктам, отстраивала заново Капитолий, начала подготовку к выборам (с этим было слишком много проблем, но она старалась их разрешить). Также она создала Временное Правительство, где лучшие из лучших пытались разгадать планы Врага, который, к удивлению, затих и не показывался. Сеть его влияния постепенно распутывалась: агенты, казалось, специально рассекречивают себя. Они были повсюду: в дистриктах, даже Тринадцатом, и, особенно, в Капитолии. И каждый из них молчал, ни единого слова нельзя было вытянуть. Молли разгадала секрет — на предплечье у каждого была небольшая чёрная точка, как татуировка, только вот сделанная пеплом. Враг контролировал их, и те молчали. Победители, всё ещё обитающие во Дворце, также включились в операцию Спасения (название дал Пит): по большей части, они руководили ситуациями в дистриктах. Народ любил их, и авторитет играл немалую роль. Молли же с Юноной и — периодически — всеми остальными, исследовали личную библиотеку Сноу и его записи на предмет упоминаний Врага, но материалов оставалось всё меньше, а дело не продвигалось ни на сантиметр. К тому же, бумаги Сноу были по большей части зашифрованными: посвящённые в тайну давно были мертвы, а дешифровщикам Тринадцатого было нужно время, чтобы подобрать ключ. Девочка была раздосадована и всё меньше скрывала это. С одной стороны, они находили агентов и лишали Врага звеньев его адской цепи, и это было хорошо, но с другой — расследование всё сильнее заходило в тупик. Кто он? Где он? Каковы его слабости? Как его побороть? Все эти вопросы не находили ответов. Ведьма не могла успокоиться, изучала всё и буквально валилась с ног от усталости: она засыпала где придётся, но не собиралась сдаваться. Как помощник, Юнона была истинным сокровищем, и Молли ни разу не пожалела, что взяла девушку на службу. Это упрощало жизнь девочки, да и общаться с особенной капитолийкой было приятно. Дни складывались в недели, а те вскоре превратились в целый месяц, и Молли поняла, что разбирать бумажки дальше — гиблое дело. Одной ночью, не выдержав, ведьма достала свою позорно молчащую книгу и взмолилась о помощи, хоть какой-нибудь подсказке, зацепке, способной помочь. Книга упорно молчала. Молли разрыдалась, она чувствовала себя преданной и уничтоженной. Боясь разбудить Альму, она схватила книгу, телепортировала в дом на горе и разразилась иступленным воем. Ей было страшно, больно и обидно: она не знала, что делать. И вдруг что-то произошло: книга воспарила, как прежде. Ведьма замерла в неверии: как? почему?! На странице тёмными завитушками проступило:

«Только здесь Его силы не подавляют наш канал сообщения».

Молли хлопнула себя по лбу: вот дура, и как она не догадалась?! Весь Панем Враг накрыл своей магией, и только тот самый домик, куда закинуло Молли, был вне барьера. Девочка истерически захохотала, пока книга выписывала новые вензеля:

«Во многом тебе придётся разбираться самой. Есть всего два человека, помощь которых будет неоценима. С одним ты довольно скоро сможешь встретиться. Второй мёртв.»

Молли смотрела на страницу и сердце её билось часто и громко: её неизвестный Покровитель вновь говорил с ней, что случалось крайне редко, и она запоминала каждое слово. Прочитав о втором человеке, она негромко чертыхнулась. Словно зная её жажду исправить это, книга сообщила:

«Но его можно вернуть. Это будет опасно.»

Книга остановилась, будто ожидая ответа. Молли затараторила: — Да, я готова рискнуть! Кто это? Что мне делать?!

«Я верну тебя в прошлое. Тебе нужно успеть найти того человека, коснуться его и перенестись до того, как прогремит взрыв. Ты пострадаешь, если опоздаешь с телепортацией.»

Молли несколько раз перечитала сообщение. Звучало не очень заманчиво. В животе затаилось неприятное чувство. — Как я должна буду перенестись? — спросила она.

«Просто произнести: salus.»

— Салюс… — Молли попробовала слово на вкус: произносится быстро. — А если что-то пойдёт не так, я смогу вернуться сама?

«Да. Но второй попытки не будет.»

Молли скрестила пальцы и подняла их к губам. Она понимала, что должна рискнуть, иного выхода попросту не было. В голове всплыло: «помощь будет неоценима». Это целых два шанса на победу. Нельзя упустить ни одного. — Хорошо, — Молли замерла, собрав всю решимость. — Я согласна. Что это будет за день? Где мне найти этого человека? Кто он? От следующего сообщения у Молли внутри всё задрожало:

«Последний день Революции. Площадь перед Дворцом. Примроуз Эвердин.»