Шаг в пустоту

Едва дверь в кабинет отворилась, Альма Коин поднялась с кресла: — Как она? Седой мужчина почтенных лет ничуть не удивлённо взглянул своими светло-голубыми глазами на гостью и, помедлив, строго произнёс: — Будь моя воля, я отдал бы тебя под трибунал. Не обращая внимания на смелую фразу в адрес президента, Коин повторила: — Как она? — а тревога тем делом уже подступила к горлу, колени ослабели, и женщина едва ли не рухнула обратно в кресло. Уильям Касл, лучший кардиохирург Тринадцатого, устало добрался до своего рабочего стола и сел напротив женщины. Он долгое время молчал, внимательно рассматривая Коин, пока та не могла больше вымолвить ни слова, ведь в её сердце закралось страшное предположение, которое буквально не позволяло ей сделать глубокого вздоха. — Она в коме, — наконец произнес Касл, и Коин показалось, что её ударили по спине чем-то очень тяжёлым. Женщина опустила голову и зажмурилась на несколько секунд, а следом, собрав все силы, максимально спокойным голосом спросила: — И когда она выйдет из неё?.. — Сейчас сложно давать какие-либо объективные прогнозы. Она в ужасном состоянии. Возможно, она не вернётся в сознание. Каждое слово — словно удар в грудь. Коин показалось, что она никогда больше не сможет дышать, поэтому стремительно выпалила: — Я хочу её видеть! — будто бы эта фраза должна была вернуть женщине дыхание. — Исключено, — покачал головой Касл. — Я запрещаю тебе приближаться к девочке. Альма, ты перешла черту, понимаешь? Она едва не погибла по твоей вине! Ты взяла на себя роль жнеца, решающего, кому жить, а кому умереть? Сначала тот инцидент с недолеченным Мелларком, отправленным на поле боя, что, стоит заметить, Эвердин приняла за попытку убить её. Теперь — двойная симуляция с юной девочкой, собственной племянницей?! Рисковать своей жизнью — это одно, а вот играться чужими жизнями, ни о чём не задумываясь, — совершенно другое, это даёт врагам прекрасный повод с лёгкостью обвинить тебя в том, что ты не совершала! — жёстко обрушился на неё Касл. А следом, с глубокой печалью, добавил: — Альма, твой отец был бы очень расстроен тем, что ты делаешь… — Но его нет, Вам пора это запомнить! — колко ответила Альма. — И Альбуса тоже! Поэтому я привыкла барахтаться в этом океане одна, — злость дала ей сил подняться на ноги. — Но ты больше не одна… — от его голубых глаз было некуда бежать, Альма получила ещё один удар под дых: — У тебя есть Молли. А у неё — ты. И вам нужно крепко держаться друг за друга. Альма Коин взглянула на него остекленевшими глазами и стремительно покинула кабинет, ничего не ответив. Она хотела добраться до своего отсека и скрыться там от всех, но покой ей не светил: в коридоре женщину поджидал Одэйр. — Так вот зачем Вы отправили меня в Пятый — чтобы я не мог помешать! Но бусина позвала меня, и я вернулся! Картер мне всё рассказал! Где Молли?! — вспыльчиво набросился он на президента, но увидев её лицо, обрывчато переспросил: — Где?.. Где Молли?.. Коин не ответила, она просто прошла мимо, будто бы Одэйра не существовало. Финник стремглав бросился в больничное крыло. Сначала бусина буквально кипела, теперь Коин его проигнорировала… Страшные подозрения чередой игл-мурашек пробежали по затылку. До кабинета Кассандры, казалось, он добирался вечность. Едва он открыл дверь, то сразу встретился с обеспокоенными глазами женщины. — Где она? — едва смог вымолвить он. Кассандра тяжело вздохнула, поднялась и подошла к нему: — Пойдём… Одэйр последовал за ней к палатам интенсивной терапии. Через стекло он увидел маленькую фигурку на белых простынях, окруженную проводами и приборами. — Кома, прогнозы сейчас просчитываются, — начала Кассандра. — Она буквально выбила себя из системы симуляции. Картер рассказал тебе, что было в испытаниях? — Да, успел вкратце объяснить, за что поплатилась Молли, — Одэйр сжал кулаки. — Она бы не оставила Коин, это было ясно и без проверок. — Согласна, — кивнула Кассандра. — Но это же Альма… Она отвыкла верить, доверять, подпускать к себе кого-то. Молли это очень ранило в последние дни, — женщина перевела взгляд на Финника: — И почему они никак не поладят? — То, что связывает их, запрятано в глубине, а то, что различает — находится на поверхности. Они просто не видят, насколько на самом деле похожи, — с полной убеждённостью в своём предположении ответил он. Кассандра кивнула, помолчала и, со вздохом, задала ещё один вопрос: — Как думаешь, ей удастся смягчить нашу Чёрствую?.. Они вновь посмотрели на фигурку в простынях. — Молли сделает всё возможное. А потом и невозможное. Эту девочку нельзя недооценивать. Приборы ответственно фиксировали все жизненные показатели. Пара друзей за стеклом с беспокойством думали о будущем. Весь Тринадцатый был занят своими привычными делами. И только в отсеке 1.001, казалось, разразилась жуткая гроза.

***

Дни часы тянулись медленно. Все, кто был знаком с Молли, ожидали вестей. К вечеру по Тринадцатому пронеслась волна: шансов почти нет, даже сам Уильям Касл не способен вывести девочку из её состояния. Коин весь день никто не видел. Она не пришла на запланированное собрание, на звонки не отвечала, на стук в дверь — тоже. Даже Мелиссе не удалось уговорить её покинуть отсек, если она, конечно, там была. Однако на следующее утро госпожа президент как ни в чём не бывало приступила к ежедневным обязанностям. Ни единая деталь не говорила о каких-либо душевных переживаниях женщины. По дистрикту пробежал осуждающий шёпоток: «действительно Чёрствая». О Молли Коин не хотела ни с кем разговаривать, казалось, она и не вспоминала о девчонке. Одэйр встревоженно метался в больничное крыло через каждую пару часов, даже Кассандру это начало немного раздражать, но она прекрасно его понимала. Молли успела стать значимой и для неё. Дни без солнечной девчушки были горькими и тёмными. Альма Коин тем временем держала свою маску из последних сил. Мысли о Молли мешали ей заниматься делами, мешали думать, спать… Женщина чувствовала жгучую необходимость увидеть эту несносную девчонку, но принципиальность не позволяла ей пойти против распоряжения Касла, хорошего друга её погибшего отца. Коин удалось выдержать себя и свои мысли буквально два дня. На вечер третьего она неуверенно приблизилась к палате девочки и замерла у двери. Альма Коин не могла справиться с этим странным, непонятным и абсолютно незнакомым желанием. Её нутро будто магнитом тянуло к Молли. Дверь легко отворилась, впуская гостью в палату, где было так тихо, что Коин слышала взбудораженное биение собственного сердца. Женщина робко приблизилась к беспомощному телу на кровати и ощутила, что с трудом может дышать. Молли не походила на себя: её рыжие волосы казались огнём на фоне белых простыней и такой же бледной кожи, тело девочки выглядело хрупким и крошечным, но что было ужасно — неживым. Единственной деталью, доказывающей едва ль не призрачную связь Молли с этим миром, была плавная кардиограмма на одном из мониторов. Коин опустилась на стул возле постели и обхватила свои плечи руками. Внутри неё всё бушевало: горечь смешивалась с самобичеванием, слёзы — с криком, а нежность — со злостью (ну вот почему Молли не оставила её во время симуляции?!) Рваный вздох вырвался из груди Чёрствой, и она спрятала лицо в ладонях. Эта девчонка умудрилась прокрасться под титановую оболочку сердца и поселиться там со всеми своими чудаковатостями и глупостями. Это было просто невыносимо… и одновременно прекрасно. Коин вновь взглянула на Молли: эта отчаянная и верная ведьмочка была не похожа на всех, кого Альме приходилось встречать в своей жизни. Было в этой чертовке нечто настолько особое, что даже незаурядный ум Коин не мог понять: что именно. Поддавшись очередному душевному порыву (и что за ветра вечно несут её к этой девчонке?!), Коин коснулась рыжих волос. Пальцы странно закололо, но это не имело абсолютно никакого значения. Рука мягко скользнула по щеке, спустилась по шее к груди и замерла над сердцем, стучащим так тихо, что можно было и не заметить, если не прислушиваться. В глазах Альмы Коин помутнело, и она прикрыла их, сосредоточившись на мягком ритме под ладонью. Крохотное сердечко продолжало бороться за жизнь. Бережно взяв руку Молли в свои, женщина склонилась и едва слышно призналась: — Ты нужна мне… Молли, прошу, вернись!.. Альме Коин казалось, что её слова исправят всё, как по волшебству. Она верила в чудо, как наивный ребёнок, хотя раньше с ней такого никогда не было. Она верила этой девчонке, и она верила в неё. Но когда женщина открыла глаза, ничего не изменилось. Молли всё ещё была где-то там, далеко, вне досягаемости. Подумав о том, что девчонка больше никогда не взглянет на неё своими озорными глазами, никогда ей не улыбнётся, никогда не нарушит со всей возможной невинностью границ её личного пространства, Альма Коин тихо взвыла. Чувство вины обрушилось на женщину с колоссальной силой, и она ощутила сильнейшее желание бежать прочь, подальше от результатов собственной ошибки, подальше от невыносимой боли в груди… Она стремительно покинула палату, ясно осознавая: от себя самой ей никогда не сбежать.

***

Стоит сказать, что приближающиеся по коридору рыдания в три часа ночи напугали Кассандру. Её кабинет находился в тихом местечке, к подобного рода явлениям женщина не привыкла. А вот ночевать на рабочем месте было для неё в пределах нормы. Кассандра подошла к двери как раз в тот момент, когда нежданный гость несмело постучал. Она открыла дверь и тут же поймала в свои руки бессильно рыдающее тело. Тусклый свет коридора не позволял разглядеть вошедшего, но Кассандра на уровне ощущений поняла — это Молли. — Детка, с ума сойти! — женщина буквально затащила девочку внутрь кабинета, не забыв захлопнуть дверь, и щелкнула лампу на столе. Да, это была Молли. Босиком. В обрывках датчиков. Захлебывающаяся рыданиями и едва стоящая на ногах. — Что такое? Страшно? Больно? Где? — стала расспрашивать Кассандра, пытаясь выяснить причину горьких слёз. — Она… Кэс, она… — девочка подняла глаза, полные боли. — Кто? — женщина крепко держала Молли за плечи. — Что случилось? — Коин… Она… — тело девочки содрогнулось. — Что — она?.. — в душе Кассандры уже зародилась ярость: только Молли очнулась, как Альма уже успела довести её до слез?! Что же это за издевательство?! — Я не спасла её… — выдохнула Молли, её колени подкосились, и она опустилась на пол, безумно дрожа и воя, как раненое животное. — Не спасла? — от шока женщина не удержала девочку. Она опустила взгляд на рыжую голову и с полным изумлением прошептала: — Ты помнишь симуляцию? Но это же невозможно… Однако Молли её не слышала. Придя через несколько секунд в себя, Кассандра метнулась к панели вызовов, нажала пару кнопок и опустилась рядом с девочкой, та сразу уткнулась ей в плечо: — Я не смогла, Кэс… Она погибла, а я… Это всё моя вина… — корила себя Молли, пока женщина, мягко улыбаясь, прижимала её к себе, успокаивающе поглаживала волосы и повторяла: «Всё хорошо». Через пару минут дверь стремительно распахнулась, и кабинет наполнил дрожащий возглас: — Её палата пуста, что… — Альма Коин оборвалась, войдя внутрь. Растрепанная, как воробей, и такая же перепуганная, она не могла двинуться от волнения, мгновенно затопившего разум. Эта фигурка в руках Кассандры была знакома до умопомрачения, но Коин боялась поверить своему счастью. Довериться надежде, а следом понять, что ты обозналась — это было бы слишком больно. Девочка вздрогнула и повернулась. Они встретились взглядами. В этом было всё: шок, надежда, боль, радость, сожаление… Они обе боялись поверить своим глазам, хотя сердца уже всё поняли и колотились, как ненормальные. — Ты жива! — выдохнули они синхронно. Коин мгновенно приблизилась и опустилась на пол, девочка протянула к ней руки, и они крепко сжали друг друга в объятьях. Молли заплакала, утыкаясь женщине в плечо, а Коин зажмурилась и беззвучно зашевелила губами. Кассандра прочла: «Пусть это будет не сон». — Я не оставлю тебя… — самоотверженный шёпот Молли пронзил сердце Коин стрелой. — Прости меня… — прошептала женщина в ответ и сильнее вцепилась в девочку, будто та сейчас исчезнет. Коин не знала, сколько они так просидели, но в какой-то момент Молли вдруг обмякла в её руках. Женщина испуганно отстранила её от себя, едва сдерживая крик — нет, она же не могла!.. — Она просто заснула, — Кассандра опустилась рядом и проверила пульс на шее девочки. — Нужно дать ей отдохнуть, давай положим её туда, — она указала на диванчик, где обычно спала сама, и хотела было помочь Коин, но та сама подняла Молли на руки и двинулась в нужную сторону. Устроив девочку поудобнее, они разместились за столом. Коин крепко сжимала чашку с чаем и никак не могла сделать глоток. — Ты приходила к ней? — нарушила звенящую тишину Кассандра. Коин кивнула: — Вечером, часов в одиннадцать. — Ты вывела её из комы. Это бесспорно, — они встретились взглядами. — Молли привязана к тебе сильнее, чем ты думаешь. И влияние на неё ты имеешь огромное, ничего даже при этом не делая. — Почему? — голос женщины выдавал её полное непонимание и даже некое замешательство. — Она любит тебя, — губы Кассандры тронула милая улыбка. — А ты любишь её, только пока не хочешь этого признавать, — Коин хмыкнула и сделала глоток чая, чтобы не отвечать. Её подруга продолжила: — А пора бы. Прекрати проверять её, прекрати усложнять её жизнь этими вашими недостычками, прекрати подвергать её излишней опасности. Будь с ней мягче, доверься ей — ничего плохого не произойдёт. Она верна тебе до конца, надеюсь, после симуляции у тебя больше нет сомнений в этом факте. К слову о симуляции… Она всё помнит. Это невозможно, но это так. И тебе придется объясниться. Коин чисто по-моллински выругалась: — Чёрт! — и схватилась за голову.