Прости, я дерьмовая дочь

Алекса открыла двери, спотыкаясь, вошла в вестибюль Академии Амбреллы—Алекса?—Спросила Эллисон, поворачиваясь к ней, когда она, спотыкаясь, вошла в комнату—Алекса? Ты в порядке? —У тебя есть с собой плойка для завивки волос?—спросила Алекса, кашляя. —Это кровь? —Да. Мне нужна плойка для завивки. Срочно. —Э-э, ладно, ладно—сказала Эллисон, входя в гостиную, жестом приглашая её следовать за ней. —Где Пятый?—спросила Алекса, когда они шли к другой двери в гостиной. —Последний раз, когда я его видела, он был с Клаусом. Возможно, он сейчас в своей комнате—сказала Эллисон, ведя Алексу в свою комнату—Он ходит взад-вперед последние полчаса. Он чуть не выдрал себе все волосы. Он говорил только о том, как ты ушла, и он понятия не имел, где ты находишься—объяснила она, открывая свою дверь. Алекса закрыла за собой дверь и заперла ее. Эллисон повернулась к ней, приподняв брови—Зачем закрыла на замок? —Он не должен знать, что со мной случилось—заявила Алекса, ее лицо становилось всё бледнее—Плойка для завивки. Сейчас же. Я больше не могу терять кровь—Эллисон отчаянно кивнула, роясь в своих ящиках, пока не нашла плойку. Она включила ее в розетку, прежде чем положить на коврик—Ладно—сказала Алекса, сильнее надавливая на  живот—Мне нужно почистить рану. У тебя есть какие салфетки или тряпки? Лучше всего подойдёт какая-нибудь тряпка—Эллисон кивнула, подходя к двери рядом со своим туалетным столиком. Она повернула дверную ручку и толкнула дверь, щелкнув выключателем. Алекса, прихрамывая, прошла в ванную, роясь в аптечке, когда Эллисон протянула ей тряпку—Спасибо—сказала Алекса, смачивая ткань. Эллисон прочистила горло, когда Алекса расстегнула рубашку и сняла колчан. —Пятый что-то делал в своей комнате последние двадцать минут. Он был вне себя. А когда он волнуется, он занимается математикой—объяснила Эллисон. Алекса кивнула, выжимая воду из тряпки, прежде чем промокнуть ею рану. Она поморщилась, когда начала вытирать кровь. Она вздохнула, вытирая область вокруг своей раны. —Что с тобой случилось?—Спросила Эллисон, когда Алекса подошла к плойки и взяла её в руки. —Меня пырнули кинжалом—невозмутимо произнесла Алекса, прикладывая железо к ране. Она прикусила язык и тихо застонала, когда ее кожа начала гореть. —Ох...—начала Эллисон, протягивая руку. Опустив руку, она подошла к Алекса—Есть более...—она сделала паузу, когда Алекса застонала от боли—...более простые способы сделать это. Алекса кашлянула и пожала плечами, когда положила плойку на коврик. Она фыркнула, прихрамывая обратно в ванную—Где аптечка первой помощи. —Верхняя полка. Алекса кивнула, открывая шкаф. Она схватила коробку и потянула её вниз, открыв и порывшись в ней. Найдя то, что ей было нужно, она достала из коробки большой пластырь и положила его на раковину. Закрыв коробку, она поставила ее на место и убрала в шкаф. —Рада видеть, что у тебя есть такой большой пластырь. Обычно я не могу их найти—заявила она. Она вздохнула, разворачивая пластырь, прежде чем заклеить им порез и выбросить обертки. Она направилась к двери и начала застегивать рубашку. —Спасибо, Эллисон—тихо сказала она, берясь за дверную ручку и заканчивая застегивать рубашку—Не говори Пятому об этом, ладно? —Подожди, Алекса? Алекса обернулась—Хм? —У меня есть вопрос—осторожно сказала Эллисон. —Задавай. —Почему ты с ним не встречаешься? С Пятым, я имею в виду—спросила Эллисон—Мне кажется он тебе нравится—добавила она. Хотя у нее уже были свои подозрения. —Потому что я бы уничтожила его—прямо ответила Алекса, открывая дверь. Эллисон пожала плечами—Ему бы это понравилось.

_______

—Эй—шмыгнула она носом, ее голос был слегка хриплым, когда она стояла в дверях Пятого. Пятый резко повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Его рука всё ещё была в воздухе с кусочком мела в руке—Алекса—начал он, нахмурив брови. Выражение его лица смягчилось, когда он увидел ее всё ещё с остекленевшими глазами—Алекса? Ты в порядке? Она не ответила, уставившись в пол и покачав головой. Она хотела рассказать ему, что произошло. Хотя она и не знала, почему ей этого хотелось—У тебя есть моя одежда?—Это были единственные слова, которые слетели с её губ, и она действительно не понимала почему. Она действительно ничего не могла понять. Он спрыгнул с кровати и подошел к своему столу—Ты уверена, что с тобой всё в порядке? Ты, кажется, не в себе—сказал он, хватая ее сложенную одежду. Она не ответила. Он вздохнул, передавая ей ее одежду—Я попросил маму постирать их для тебя—Она кивнула, забирая одежду—Ты можешь переодеться в ванной—он указал на свою ванную. Она кивнула, направляясь в ванную. Он мягко схватил ее за запястье, поворачивая к себе—Ты точно в порядке? Ты можешь поговорить со мной об этом - что бы это ни было. —Я сделала кое-что...—Она слегка покачала головой, развернулась и пошла в ванную. Закрывая дверь, она услышала, как Пятый вздохнул, прежде чем вернуться к своей кровати. Она включила свет и вздохнула, услышав, как на стене что-то пишут мелом. Включив воду в раковине, она положила свою одежду на пол. Она ухватилась за края раковины и покачала головой, прежде чем ополоснуть лицо водой. Ни одно из ее убийств никогда не приводило к тому, что она вела себя подобным образом. Она всегда убивала кого-то, возвращалась в Комиссию или к себе домой и продолжала свой день. Они никогда так на неё не действовали. Никогда ничего личного не было. Это не должно было быть личным. Она даже не знала, почему ее мать послала ее убить своего отца. Ее мать, конечно, ненавидела её отца, но она могла бы просто убить его сама. Итак, почему она заставила Алексу сделать это? Она снова покачала головой, быстро выключая воду. Сделав глубокий вдох, она начала расстегивать свою рубашку. Она сбросила рубашку, хватая остальную одежду. Хрустнув шеей, она начала переодевать остальную одежду. Почему Пятый спрашивал, всё ли с ней в порядке? Почему он вел себя так, будто ему не всё равно? На самом деле ему было всё равно, он же никак не мог начать волноваться за неё, верно?