Разведение инкубов для начинающих

В спальне, вопреки дразнящим словам а-Цин упал лицом в подушку, будто рухнула могильная плита, и тяжело осел обломками себя. Инкуб сел рядом и принялся гладить его по спине, целуя затылок. Мужчина отвернулся, сворачиваясь клубком. Юань встал, чтобы снять свои верхние платья. Хм, он, конечно, запахнулся и подвязался, так что причиндалами не светил, но все равно, стало жалко порванные. — Ты точно в порядке? — спросил а-Цин, увидев синяки и царапины по всему телу Юаня. Тот легкомысленно помахал и озаботился восстановлением, потом посерьезнел: — Да, хотя это был довольно неприятный опыт, — он выставил руку, останавливая речь. — Не потому что Ло Бинхэ мне что-то этакое сделал. Просто я притворялся тобой перед ним и только и думал, что если бы он наткнулся на тебя? Что если бы это ты оказался перед ним? Что если бы он забрал тебя? Что если бы тебя он разложил за тем столом? Это все, о чем я мог думать! Ты человек, а-Цзю, тебе было бы больно без смазки и подготовки! Юань плюхнулся на постель и обхватил мужчину, прижался щекой к теплому реальному телу. А-Цин аккуратно погладил его по голове, будто он мог плохо среагировать. Юань проткнул нос в кучу слоев на его плече. — Что-нибудь… еще? — подтолкнул, как мог бережно, любовник. Инкуб почти проглотил свое признание, но решил достать. Раз уж они договорились… — Мне обидно, что это сделал Ло Бинхэ. Мой любимый когда-то главный герой. Я всегда его защищал перед другими поклонниками истории, что он не насильник. А он меня взял и трахнул. Еще и на мою капустку позарился! Как он посмел! Козел. Баран. Свинья. Юань аж пнул воздух от обиды и обхватил партнера в облаке множества мантий. — Не про… не сам акт? Инкуб помотал головой. — Акт как акт. Ощупал, зацепил, подсек, завалил. Такой же бой, пусть и не в традиционной манере. Он даже не порвал меня! Я больше переживал за тебя. Честно. Чтобы ты не вмешался. Не попал под руку ему. Ты не мог знать про яд. Невидимое напряжение покинуло тело заклинателя. — Расскажи сейчас. Только без ужимок, — устало попросил он. Теперь, больше не переживая за состояние Юаня, он скинул свои верхние одежды и лег на подушки. Юань улыбнулся: а-Цзю хочет сказку на ночь. Он забрался на грудь любовнику, где как раз появилось для него удобное и теплое место. — Все суккубы всегда сражаются с превосходящими противниками, — начал он преамбулу как опытный рассказчик. — Так уж выходит. Мы симбионты, рыбки-прилипалы, и быть маленькими — наш вернейший шанс на процветание. Ты знаешь правила. Суккубы в основном неконфликтные существа. Нападение на кого-то, принуждение — это тактика силы, которую мы позволить не можем. — Но можете устроить ловушку и отравить, — кивнул а-Цин. — Сколько ядов ты знаешь? Всех суккубов этому учат? Я был под впечатлением, что только отступники используют эту тактику и за это осуждаемы честными суккубами. — Сегодня я использовал яд из тех, что осуждаемы, — признал Юань без лишних реверансов. — Он закупоривает всю энергетику, и от него нет лекарства кроме парного совершенствования с нашим племенем. Это первый из наркотиков отступниц. И я не горжусь, что выбрал именно это средство, но против Небесного демона у меня не было иных шансов, чем ударить первым и подло. Ушел бы сам — при своем бы остался, и свои бы женушки его потом подлатали. А на нет и суда нет. А-Цин прыснул. — А я говорил, что могу вынести Небесного демона в получестном бою, а ты мне не верил, — припомнил Юань из вредности. Смех любовника стал полноценным истерическим гоготом. — Да, — выдохнул он и опал на подушки. Юань его поцеловал, без слов повторяя, что теперь все хорошо. — Многие суккубы знают эти рецепты, — продолжил он лекцию. — Это такая же наука, как умение работать с мечом для культиваторов. В нашем гнезде считалось, что лучше знать и не применять, чем однажды попасть впросак. Поэтому я знаю основное, что можно создать с нашими ядами. Тебе уже знакомы смазка — это нейтральная слюна — и успокоительные, которые создаются на основе нашего парализующего яда. Я могу также делать снотворные средства и агрессивные возбудители с разными эффектами. В Чжэньдин научился делать психотропные и психоактивные добавки. Большинство рецептов состоят из простых ингредиентов, непомерная сложность кроется в создании определенной текстуры и плотности ци, но и я инкуб не бедный. — О еще как, — хмыкнул а-Цин. Он погладил инкуба костяшками руки и прижал ладонь. Тот приник к невесомому прикосновению. — В общем, все эти средства, кроме самых жестоких, используются даже обыкновенными суккубами. Согласие важно, но его можно продавливать уловками, казаться лучше и желаннее чарами, но в итоге если жертва говорит «нет», надо ее отпустить. Это правило, что отделяет нас от паразитов. Мы торговцы, а не разбойники. Разумеется, возбуждающие средства признаются сомнительной практикой. Это как мошенничество с качеством товара. Я лично никогда не видел смысла в дополнительных средствах, если человеческим мужчинам достаточно, когда ты стоишь вся такая несчастная и потерянная: «Ах, помогите, люди добрые, мне остро не хватает члена в организме!», и они бегут, теряя штаны. К чему вообще стараться? Желающих не переведется. А-Цин прыснул на его клоунаду. — Не все такие красивые как ты, — заметил он нежно, прослеживая черты кончиками пальцев. Юань фыркнул, красуясь лицом Шень Цинцю на тыльной стороне кисти как на дисплее. Тот мстительно ударил его по руке, приобретая приятный пудренный розовый цвет на щеках. — Даже тогда, когда мы только встретились! Ты был красив как картина. Но это твоя манера держаться — что по-настоящему притягивало взгляд, — признал открыто а-Цзю. — Когда ты улыбаешься, невозможно оторвать взгляд. Будто солнце выглядывает из листвы и сияет лишь для тебя в окошко. Ты кажешься совершенно непорочным и невинным, когда строишь свою беспомощную мордочку, — Юань замер, смущенный и трепещущий, пойманный в его ладони. А-Цин подло стиснул его щеки в рыбку: — Чертовски бесишь, но, надо признать, эффективное кривляние. Хочется все бросить и пасть к твоим ногам, услужить тебе! Лю-шиди складывается, как мокрая бумажка, стоит тебе начать лукавствовать и игриво подтрунивать над ним. Ци-гэ поедает тебя глазами, когда ты смеешься, как голодный пес… Даже Му Цинфан!… Юань закатил глаза и отобрал лицо. Что за нонсенс! — Скажешь тоже, Цзю-эр! В лучшем случае они просто меня хотят, это не что-то глубокое. А вообще, если бы ты больше дружил, может, они бы за тобой ходили как телята. Нелюдимый ты! Шень Цинцю только сладко и очень злодейски вздохнул на это. Юань оскорбленно сопнул. — Как скажешь, дорогой, — проигнорировал его а-Цин со счастьем блаженного. — Ты рассказывал про яды. — Верно-верно, — шутливо поник Юань, когда любовник спрятал свой свет за обычным интересом. Вот только дразнится! — В общем, многие яды, что часто используют отступники, используем и мы. Это вопрос не рецептуры или навыков, но применения. Тактики? Отступницы ловят своих жертв и держат на наркотиках, выдаивая все их силы. Чаще всего отступницы доводят жертв до смерти, но бывают и те, кто действует щадяще, возвращая жертв пустыми, но живыми. Так обычно поступают новенькие, лишь недавно ступившие на путь вечно голодных. Но со временем и они теряют свой моральный облик и также бесконтрольно бросаются на жертв. А-Цин поежился. Настроение пожухло. Юань коснулся его сморщенного носа указательным пальцем. — Яды, которые они предпочитают использовать, бесчестны. Они не оставляют выбора. «Только парная культивация может спасти твое здоровье или жизнь» — разве это честно? Это так близко к угрозам, как суккуб может подойти. Но есть среди этого списка ядов один особенный. Он называется «слезы тысячи верных плачущих дев», созданный, по преданиям, на заре времен еще в свите безумной королевы. Брехня, конечно, и тавтология в названии бесконечно тупая, я знаю, но что есть! Это самое страшное оружие нашего вида из, так сказать, джентльменского набора инкуба, поскольку крайне прост в изготовлении — примитивный как палка диссонанс. Одной капли на слизистой хватит, и только немедленное совершенствование с суккубом может спасти жизнь жертвы. Действует безотказно и на всех. И чем сильнее жертва, тем больший эффект яд оказывает, сотрясая все до основания. Культиватор с золотым ядром и демонический старейшина могут сопротивляться действию яда всего час, прежде чем их энергетика в последний раз восстанет против них. Этот яд также отключает все естественные защиты организма. — Кровяные паразиты, — с удовольствием вставил последний кусочек пазла лорд Цинзин. Ав, Юань его чмокнул в губы. — Они самые! Фактически, этот яд, примененный на неведающем, мало чем полезен. Зато шанс выжить у остальных исчезает прямо пропорционально угрозе, которую они могут представлять. Если говорить откровенно, даже с успешным культивированием с суккубой сохранить можно разве что жизнь. Яд так сильно расшатывает духовные вены, что потом пострадавшему требуется прописать отдельный курс весьма неприятного парного совершенствования с суккубой. Да только разве согласится жертва на это? Большинство остаются калеками, если им везет избежать самой страшной участи. Юань, если честно, находил простоту рецепта, способ воздействия и масштабы разрушений исключительно элегантными. Это было оружие, бесконечно острое и опасное. И лишь думая об этом, он попискивал как девочка-фанатка. — Ты уверен, что зверь не был просто отравлен этой дрянью? — усомнился а-Цин. — Он выглядел как всегда сильным. — Ты тоже всегда выглядел «сильным», а-Цзю, даже когда и недели не проходило, чтобы твоя культивация не встала на дыбы, — иронично выдохнул инкуб. — Нет, я уверен. Мое отравление не могло довести его до такого бедственного положения, не столь быстро… И на — ты понял, — его это не должно было толкнуть так быстро… Юань замолчал, глядя в пространство и вспоминая произошедшее. Очнулся: — Если бы ты ощущал его! Больной бешенством, зараженный червями пес. И СиньМо — просто человеческая палка, только с рождения… прости. Прости, что напомнил. Диди помотал головой, смаргивая слезы. — Ты убил его, — повторил он, убеждая себя. — Он точно не может покинуть камень? Он заперт надежно? Юань погладил его, прижал ладонь к лицу, напоминая о своем присутствии. — Никаких шансов стать реальным в ближайшие… ммм, тысячу лет или две, если ему особенно повезет. Ты представляешь, насколько сложно создать и поддерживать функциональное тело при конечном запасе энергии? Ты с ним родился, ты не знаешь, — высокомерно отмахнулся попаданец. — А суккубы свои создают с нуля, и я скажу тебе: это такая боль в заднице! Это как строить многоэтажный дворец в одиночку и без опыта! Технически, материалы-инструмент есть, руки есть, но без плана с четкими инструкциями сидеть тебе на бревнах. Вот у Ло Бинхэ плана строительства как раз и нет. А пока он сумеет путем проб и ошибок построить что-то толковое, его запас стройматериалов иссякнет. Израсходует весь — будет пустую ложку сосать! А там и растворится в небытии. Твоя шкатулка же для хранения призрачных ловушек? И это тоже. Еще и я от себя добавил. А-Цин с кивками успокоенно обмяк на постели. — Если ты уверен… — Уверен. — …поцелуй меня, — дернул подбородком а-Цин. О, да! Юань забрался на любовника, переплетаясь телами. Целовались они долго, забыв про остальной мир. А-Цин, оторвавшись, просто смотрел на него, прослеживая глазами и кончиками пальцев его черты, так похожие на свои. Юань тоже взял минуту насладиться красотой своего смягченного любовника. У них были такие влюбленные выражения и не было нужды их прятать. Они целовались еще, катаясь с одного бока на другой. — Я хочу стать твоей демонической женой, — вдруг сообщил а-Цин. Абсолютно без предисловий. Мозг Юаня стартанул на космических скоростях в пустоту. — Я? — крякнул инкуб, едва догнав мысль. Построение предложения было странным. А-Цин залился краской по самую маковку. — Я, болван! — он закусил язык. — Я сообразил, что сам ты никогда не предложишь, поэтому… Мужчина смущенно забормотал нечто невнятное. На его лице можно было жарить яичницу. А-Цзю уткнул взгляд в сторону и замолчал, ерзая: — То есть, конечно, нет. То есть, да, я имел партнерство в виду, но нет, если… этот хочет сказать… — Да, конечно, можно, а-Цзю. То есть, я тоже хочу этого очень сильно! Конечно же ты можешь попросить меня жениться. Юань тоже сломался в пиксель. Один большой и тупой пиксель, который запутался, как работают предложения, и моргает вразнобой. — Если хочешь, почему не предлагал?! Не ври мне!.. — завелся на нервах а-Цин. — Не вру, а-Цзю! Просто… не совсем подумал. Я… суккубы не самые сильные демоны, и наш способ питания специфичен, — рассыпал свои шарики Юань и теперь что-то бессмысленное бормотал. — Одно дело брать нас партнерами в совершенствовании, а совсе другое — обмениваться шестью письмами. Люди так точно не делают, и даже другие демоны… — Я не люди! — прервал Шень Цинцю. — И не демон. — Я знаю-знаю, — засмеялся Юань неловко, рвано, несчастный от волнения, — но даже в нашей среде среди суккубов очень редок брак. «Я звучу, будто отговариваю любовь всей своей жизни», — на заднем плане понимал он, но продолжал нести чушь. — Если ты не хочешь… — Хочу! Хочу! Да даже мэймэй предлагала нам сделать предложение! Но я… дай минуту. Юань минуту дышал, тихо паникуя под взглядом любовника. — Ты прямо уверен? — переспросил он с волнением. — Сегодня столько произошло, что мы оба просто можем быть на эмоциях… — Я уверен, — уверенно пресек а-Цзю. Он совершенно не звучал сомневающимся. Юань немедленно вспомнил комментарий про свадьбу. Они так и не поговорили о нем, потому что когда они говорили на Юаньсяо, а-Цин наоборот был против свадьбы и приводил хорошие аргументы, и было страшно услышать именно этот ответ. — Я уже об этом думал, — повторил мужчина спокойнее и сел, чтобы повторять позицию Юаня. Целую минуту они молча заседали на постели, сложив руки замками на бедрах. — Я тоже об этом думал, — сообщил Юань скромно, тайно. — Но не говорил? — подался ему навстречу а-Цин с любопытством, как хищник, вытягивая голову. Напряжение чуть покинуло его. Юань неопределенно дернул плечами и завалился на плечо любовника. — Знаешь, обменяться укусами сейчас было бы ужасной идеей, — признался он. — Будет очень неэтично, если я приму твое предложение. Надо подождать хотя бы до завтра, чтобы не наделать ошибок на эмоциях, а еще лучше — пару лет, хоть бы и кровью с вином сначала испытать себя, но знаешь что, а-Цзю? — мужчина вопросительно дернул бровями. — Я больше не твой терапевт, так что посрать. Мне сказали делать, как я хочу, а этого я очень хочу. Даже если это ошибка. Даже если… Он вздохнул. — Я никогда не думал, что я подарок, знаешь? — зябко потер свой локоть инкуб. — В действительности, я даже не до конца привык, что моей семье есть до меня дело. Что уж говорить о том, что кто-то может меня выбрать! Что однажды кто-нибудь захочет мне довериться и согласится стать моим партнером. Поэтому, когда у меня появилось сначала гнездо, а потом — дети и ты, я был ужасно испуган. Как же так?! Я ведь идиот! — Ты не идиот, — укорил а-Цин. — Я идиот, — перебил Юань. — Ужасный идиот, который все в итоге ломает. Поэтому я конечно сделал все, что мог, чтобы защитить вас, тебя. Я хотел укусить тебя так долго, что даже не помню, когда в первый раз посмотрел на твое плечо плотоядно! Мэймэй даже сама предложила мне предложить тебе, тем более, что я уже даже показал себя достойным партнером много раз… Но в итоге а-Я оставила нас разбираться самим, чего мы хотим. Узы — действительно слишком важное явление, чтобы торопить… Ты ведь еще не простил меня, верно? Не до конца. Шень Цинцю согласно и скорбно наклонил голову. Поцеловал его скупым жестом, лишь одним мазком слизывая сладость с губ инкуба и сразу отстраняясь. — Я знаю, что хочу тебя, — уверенно возразил мужчина, — и прощение лишь вопрос времени. Я хочу тебя любым, всегда. Даже когда мы в размолвке. Мне все равно. Ты хочешь? Ты согласен? Мы будем работать вместе как партнеры? Это единственное, что мне важно. — Я хочу… Черт возьми, я тебе в своих когтях принес тушу императора трех миров, последнего Небесного демона! Насколько круче этого можно быть?! — взмахнул руками Юань, будто Ло Бинхэ был огромный как туша мамонта. — Ты можешь представить себе, насколько это ультра-мега-невъебенный подарок в честь демонической помолвки?! Я думаю, я мог бы сманить саму Ша Хуалин! Юань признал это даже с удивлением на то, куда завернула его мысль. А-Цин же сменил непонимание странного слова возмущением и пихнул его в плечо из ревности. Весь мозг Юаня отвлекся на то самое ощущение от удара с криком: «Еще!». — Никакой Ша Хуалин! — потребовал заклинатель и начал шутливо пихаться еще: — Не смей даже думать о посторонних девицах в моей постели! — А-Цзю, — засмеялся инкуб, защищаясь. — Я просто до сих пор под впечатлением, что у меня получилось. Ты представляешь?! Он мертв! Сам Ло Бинхэ, нагнувший три мира… — Да-ах… — выдохнул а-Цин. Это факт начинал пробивать их толстый слой неверия. — Ах, моя пара — очень особенный боец! — Мой защитник, — одними губами прошептал он. Его выражение совершенно очарованное и откровенно влюбленное. Такое мягкое, что Юань подался вперед и соединил их губы. Любовник откликнулся с голодом. Вскоре поцелуй перерос во что-то непотребно горячее. Юань отцепился от губ и перешел укусами по челюсти, вниз к шее… — Да, укуси меня, — пробормотал а-Цин, вытягивая жилы для его удобства. Инкуб неуверенно остановился. — Ты правда уверен насчет метки? — тихо спросил он, зарываясь лицом в нежную белую кожу, пахнущую человеком. — Это в один конец. Может, сначала кровь с вином? — М-м-хм? — протянул а-Цин. Его страсть тоже схлынула, и он просто пребывал под инкубом, рассеяно водя рукой по непослушным волосам. — Подлинность нельзя симулировать. Не ты ли меня учил? Вес обязательства можно узнать, лишь положив его на свои плечи целиком. — От партнерства нет развода. Ты… Мы не сможем потом отказаться. Брачный укус — это навсегда. Я бесючий. Ты знаешь. — А будешь еще и мой, — ответил злодей с возмутительной простотой. — Даже хорошо, что только в одну сторону. Не уйдешь. Я ведь тоже «бесючий». Юань повозил лицом по шее, чтобы унять ноющую челюсть. — А потом ты укусишь меня и станешь мой, — провел он зубами по коже, жадно примеряясь. Вот, вот сюда укусит. Рука заклинателя остановилась и прижала голову инкуба: — Что?! — А куда ты меня укусишь? — Юань подозревал, что у него огромные кошачьи глаза без единой мысли, потому что его больше ничего не волновало. — Что?! — воскликнул а-Цин громче, встряхивая его за шкирку, как тряпку. — Ау, а-Цзю, что нового я сказал, — зажалобил бедный инкуб, упираясь. — Я должен укусить тебя?! До крови?! — будущий партнер звучал испуганно, будто никогда не думал об этом неудобном моменте. — Ну конечно, а-Цзю! — возмутился Юань. — Как ты собирался оставлять метку, не кусая меня? Надо выбрать место и до крови укусить. Я обязательно оставлю на себе шрам. Хочу полный круг, кстати! Чтобы кольцом! На левой. Я уже выбрал, что укушу тебя справа. Вот тут. Чтобы совпадали! Юань показал на себе, где хочет. Он уже представлял, какой крутой след у него будет. А-Цин, правда, оторопел под шквалом требований на какое-то время, а потом поднял бровь. Инкуб тут же смутился и потупился. — Ну то есть, ты можешь конечно укусить меня, куда хочешь, — замямлил он жалко. — Это же твой укус. И я тебя могу укусить, куда скажешь. Это же твой шрам будет. Я просто, ну, мнение выразить… Он принялся нервозно обдирать собственный коготь на указательном пальце, пощелкивая. Рука а-Цзю накрыла его руки. — Слева, до крови, очень сильно, чтобы получился круг. Я постараюсь. Что-то еще хочешь? Юань сморгнул слезы и немедленно поднял взгляд: — И потом обязательно залижи ци, движением, как будто яд удаляешь, чтобы не зря старались. — Прямо рану? — скептично уточнил а-Цин. Юань закивал. Люди, понятное дело, скорее пользовались платками с обеззараживающими и нейтрализующими составами. Демоны были более анималистичны и экономны: яд выкусывали и сплевывали, и готово. Само как-нибудь заживет. Но принцип известен. — Да! Это нужно, чтобы частица твоей энергетики осталась у меня… Это будет немного как клеймо, наверно, — виновато замялся Юань. — Но оно обоюдно. Я сделаю похоже, хоть и с поправкой на свою энергетику. Важно, чтобы ты разрешил это… Тебе надо будет позволить моему следу прижиться, иначе оно растворится бесследно. Хорошо? Это часть твоего согласия. Это была самая важная часть. И Юань не был уверен, есть ли у людей какие-то естественные механизмы для создания уз. Может, у них организм все инородное удаляет как заразу? Учитывая, что все они тут какие-то дальние потомки демонов... И у Шан Цинхуа вообще запросто все получилось. Но а вдруг? В общем, Юань намеревался просто убедиться за них обоих. А-Цин все равно серьезно кивнул. — О, и тебя накроет возбуждением от моей крови, — припомнил инкуб. — Особенность нашего вида. — А у людей? — Ничего. У вас обычная кровь. А-Цин задумался, отвел взгляд. — Надолго? — Четверть стражи всего, ничего серьезного. Просто разгорячит кровь. Моих рук или рта хватит. Подобное уже давно не составляло между ними проблемы. Мужчина все же зарумянился. — Я… Раз уж это наша свадьба, и я стану твоей женой официально, мы просто обязаны… — он покраснел до тех колеров, что лишь цундере могли осилить, и замялся. — Ах, а-Цзю, ты хочешь устроить праздник с официальной церемонией? — воскликнул Юань, наконец разгадав, чего хотел любовник, но стеснялся спросить, потому что это отложит их план на неопределенный срок. Человек странно озадачился и потерял цвет. — Праздник? — Да? Чтобы и по человеческим традициям поклониться с вином? — неуверенно переспросил Юань. В этом же веке людям это было важно. Тем более, не последний лорд-заклинатель, политика, все такое… А если Юэ Цинъюань прознает, что они обвенчались тайком, без свадьбы, не дав ему организовать праздник, он будет рвать и метать так, что горы зашатаются! Как бы вендетту не объявил. Вот будет номер, если а-Цин получит свой первый бан от него. А на собрания лордов без Цюндин ходить как? Это полноценная опала получится. Шень Цинцю устало откинулся на подушки, что-то бормоча о тупости… ну, Юань понял кого. Что он не так сказал?! — Я плевать хотел на человеческую церемонию, — выпрямился обратно а-Цин после минутного речитатива о достоинствах отдельных инкубов. — Срать я хотел на вино, и никакие поклоны я отвешивать не собираюсь! Какие у меня предки? Какое небо мне помогало? Тебе от меня поклоны не нужны. Вино мы можем и так выпить. Никаких гостей я кормить-развлекать не хочу. Я просто хочу… тебя. Чтобы ты стал моим навсегда. Юань улыбнулся переживающему любовнику. Тот эмоционально сглотнул, глазея на инкуба почти испуганно и просяще. — Я тоже, а-Цзю! Ав, я так тебя люблю! — не выдержал он и схватил человека под бедра, прижимая к себе. И остановился на миг, впитывая момент. — Мы можем также обменяться и… обещаниями? — спросил он неуверенно. Шень Цинцю от неожиданности застыл, но дернул головой согласно. Остался смотреть настороженно. Юань сел ровнее и предложил растопыренные пальцы. — Ты станешь моим партнером навсегда, — серьезно заговорил он. — Я не могу пообещать тебе любовь до скончания времен или согласие, или даже дружбу, и не прошу у тебя столь многого перед лицом наших бессмертных жизней. Но я клянусь слушать тебя и уважать, и посильно стремиться тебе навстречу. Ты можешь обещать то же? А-Цин наклонил голову с удивительным, расслабленным выражением. — Да, я буду уважать тебя и внимательно слушать, и обещаю встретить тебя на половине пути, — переплел он их пальцы. — Спасибо. Юань с облегчением улыбнулся будущему партнеру и потянулся к поясу чужого халата. — Спасибо тебе, — поймал его лицо а-Цин. Они еще целовались, ластились и… Клыки инкуба сами нашли шею. Действительно идеально вошли в нужном месте. Аж кожа хрустнула. Любовник от боли зашипел, но Юань лишь вжался, втиснулся сильнее, отпечатывая себя в другом существе. Обмяк на долгую секунду, ощущая нестерпимое облегчение нескончаемого зуда, что мучал все это время. На данном этапе это был натуральный оргазм. Мужчина под руками затаил дыхание. Юань глубоко сладко вздохнул, приходя в движение. Он осторожно вынул зубы и принялся слизывать бегущие дорожки крови, втирая исцеляющую ци в кожу, убеждаясь, что организм принимает его метку. Поначалу ци заклинателя взаправду ополчилась, но успокоилась, и вскоре инклюза улеглась на свое место. Это была самая вкусная кровь, которую пробовал инкуб в своей жизни. Он наслаждался каждой каплей, пока язык вдруг не провел по разглаженной зажившей коже. Незаслуженно быстро. Юань встрепенулся и отодвинулся, оценивая работу. Внутри будто осветилось небо вспышкой фейерверков — пришло осознание, что все готово. Его частичка стала чьей-то. Кожу любовника на плече марал неяркий темный след нового шрама. Очередной, заметный, но Юаню он показался прекраснее всех украшений. Неровный круг из двух рядов его акульих зубов. Он прижал собственную кисть к носу, запечатлевая в реальном времени, как его запах энергетики меняется. Его внутренняя песня менялась, становясь шире от резонанса с таким огромным партнером. Он теперь принадлежал а-Цзю, прошла по всему телу сладкая дрожь. — Ты закончил? — нарушил момент голос человека. Немного любопытный, но нисколько не впечатленный гравитацией произошедшего. Ах ну да, он же человек, он ничего не почувствовал. Юань наполовину с досадой, наполовину с умилением к своей человеческой паре вздохнул и зарылся носом под челюсть любовника. Запах Шень Цинцю тоже менялся под воздействием слюны и ци. Совсем скоро он будет нести четкую окраску наличия партнера. Кайф. И никаких неожиданностей. — Спасибо, что принял меня, — выдохнул Юань, пытаясь продышать через большое чувство. — Ты готов? Он подсадил любовника поудобнее и наклонил голову вправо, призывая к своей шее. Даже нетерпеливо указал на тот же перекат между плечом и шеей. Взгляд человека опустился куда надо. Инкуб издал низкое урчание, напоминающее кошачье. А-Цин поторопился, подсаживаясь на бедрах и кладя ладони на плечи. Юань издал еще одно урчание, более требовательное и ревностное, когда тот продолжил медлить. — Какой нетерпеливый, — улыбнулся а-Цзю игриво, пытаясь протянуть время. У него вспотели ладони. — Ты обещал мне себя, — заклокотал Юань, как никогда ощущая свою нечеловеческую натуру. Он едва удерживался от того, чтобы не вцепиться руками в ответ, не толкнуть затылок ближе к шее — не вытрясти из обещаного партнера метку. Вся его спина от макушки до копчика гудела от напряженного ожидания. Дыхание вырывалось поверхностно и рвано, грозя гипервентиляцией. Инкуб взял вдох поглубже и насильно расслабился. Все хорошо. Сейчас будет. Вытянул шею. Наконец, а-Цин решился причинить ему боль и несвободу. — Вцепись так же крепко, как будешь держать всю жизнь, — прошептал Юань, закрывая глаза. Послышался судорожный вздох. А в следующее мгновение в плечо вонзились туповатые человеческие клыки. Потребовалось усилие ци, чтобы они пробили кожу. Оказалось чертовски, шокирующе больно, но а-Цин стиснул его сильно и правильно, как требовалось, чтобы оставить свой след, и организм инкуба немедленно схватился за работу. Юань расслабился, наблюдая за внутренними процессами. Боль притупилась, сосуды сжались. На него упало полное спокойствие, будто он вылизал рот гэгэ от яда, а потом медитировал несколько часов. В ушах звучал глубокий и уверенный пульс. Их партнерство расцветало в полную силу и приобретало баланс завершенности, некую внутреннюю гармонию между ними. Шень Цинцю вцепился остервенело, стискивая зубы действительно крепко. На плечо упало нечто мокрое, слишком невесомое для густой суккубской крови. Юань покосился, но остался терпеливо ждать, не нарушая особенного момента. Мужчина стискивал его в стальных объятиях. Инкуб обнял его в ответ, но спровоцировал рывок прочь, поскольку а-Цзю испугался, что сделал слишком больно. — Сколько надо держи, — прижал его затылок Юань. — Все твое. Но а-Цин уже отцепился, провел, как прошено, широким, сильным языком, будто наждачкой — будто пеплом по свежему шраму. На этом все хищническое настроение злодея и выгорело. Он неуверенно лизнул рану. Юань засмеялся, прижимая любовника к плечу: щекотное движение было милым и бестолковым, как у котенка! — Смелее! А-Цзю, это все твое, чтобы кусать теперь! Хоть всего сожри! Он нашел лицо своего демонического партнера и поцеловал. Совершенно счастливый. Вкус их крови в поцелуе просто вскружил голову. — Юань-гэ! — скандально воскликнул а-Цин. — Укус! Тот очнулся и покосился на немного кровящий след. Суккубские тела вообще не лили водопады телесных жидкостей, не за бесплатно во всяком случае. Юань метнулся к туалетному столику, сгреб ручное зеркало и прибежал обратно к любовнику. Они оба пронаблюдали, как рана стремительно затянулась, оставив шрам в форме неровного круга. Человеческие зубы оставили куда более скромный след, чем пасть демона. Энергетически, тем не менее, картина была противоположной. И Юань был счастлив по этому поводу невероятно. А-Цзю коснулся метки пальцами, очерчивая края, подтирая последние капли свернувшейся крови. Юань поежился от интимности жеста. — Я твой, — предложил он с улыбкой, все еще купаясь в ощущении принадлежности. — Я твоя жена, — ответил а-Цин, и его лицо приняло растерянное пустое выражение, будто он совершенно не знал, что теперь с этим делать. Его дыхание уже выходило влажным и поверхностным. Он смачивал языком сухие губы. На щеках разгорался румянец. Он начинал ерзать. — Младший партнер, — согласился Юань, разглядывая поднимающийся уровень возбуждения у любовника. В буквальном смысле. Достоинство весьма ощутимо вздымалось под слоем ткани нижних штанов. А-Цин отчего-то покраснел и стукнул его лбом, притянув ближе за голову. Покраснел сильнее, намеренно встречаясь взглядом. — Я твоя жена, — повторил он тихо и неробко. С намеком. Юань наконец-то ахнул должным образом, и его окатила изнутри волна любовного тепла к этому человеку. — Как скажешь, а-Цзю. Есть в уме позиция? — Чтобы никто из нас не сверху? — неуверенно замялся тот и покраснел еще сильнее, втягивая голову в плечи. — Как скажешь, — поцеловал его Юань. — Иди ко мне на подушки. Он плюхнулся на постель, скидывая кучу ткани, что висела на его плечах до сих пор лишь по какому-то недоразумению. Отправил в ту же кучу зеркальце и раздербанил всю постель. Дотянулся до смазки в ящичке, пока а-Цин снимал лишнее на себе и послушно перебирался, куда сказано. Он был согретым желанием и нетерпеливым. Юань планировал, дорвавшись, осыпать комплиментами и хищно объесть любовника со всех сторон в метафорическом смысле, но получив его в руки оказался обезоружен и растерян, не представляя, как подступиться. — Можно?.. Можно… мы вот так побудем? — попросил он, обнимая и прижимая партнера, своего настоящего демонического партнера, к себе. Спрятал их под одеялами. — Конечно, — немного растерялся, но понял а-Цин. — Сколько тебе надо, тут все твое. Выражение Юаня собралось от слез, как капюшон толстовки на шнурке. — Я люблю тебя так сильно, ты самый лучший, — проплакал он уязвимо. — У меня самый прекрасный партнер во всем человеческом и демоническом мире! А-Цин сделал меня самым счастливым сегодня! Он чуть сполз, чтобы облапать все, включая задницу любовнику — самую ценную и привлекательную его часть в данный момент. А-Цин со смехом позволил следить по себе жадными липкими ладошками и жался от щекотных поцелуев по плечам. Юань размазался по его груди подбородком, почти урча от счастья: а-Цин так прекрасно раскраснелся от счастья, что Юань вибрировал, лишь глядя на него. В действительности Шень Цинцю так увлекся, что пропустил, как инкуб запустил ему руки между ног и нашел пальцем тугой вход. Мужчина смущенно пискнул и схватился за шею Юаня. На его лице возникла тревожная озадаченность, сменившаяся вдумчивым интересом. Юань со смехом отступил — требовалось найти смазку. Удачи ему, конечно, с этим, потому что он уже не помнил, куда ее сунул. А-Цин царским жестом сунул ему горшочек и спрятался за костяшками. Его глаза все равно сверкали поверх смехом и предвкушением. Инкуб повиновался, смазывая пару пальцев и гладко пуская их в дело, но со смехом пригласил его целоваться. А-Цин, едва осознал, что ничего очень страшного от виляющих пальцев в его попе не происходит, растворился в поцелуе. Тем более что Юань брал смазки щедро, а его партнер не сжимался. Все шло гладко и хорошо. А-Цин с энтузиазмом посасывал нижнюю губу и сладко вздыхал на ножницы. За этим занятием он и не заметил, как в него добавился третий палец и еще немного смазки. В итоге, а-Цзю заполз на него и раскрылся для удобства. Когда они распались, все осталось как прежде. Только теперь они наслаждались лишь лаской снизу. А-Цин вздыхал и ахал с удовольствием от движений по жемчужине. Иногда наклонялся и собирал зубами сосок Юаня, заставляя инкуба дергать пальцами внутри и шипеть, что он не резиновый. Хватит его пытать. Надо оставить и на потом! А-Цин только коварно улыбался, поставив подбородок на локти, ходил пальцами по груди, щекоча дыханием, и взглядом обещал, что не прекратит. Юань со смехом закрыл глаза, призывая в помощь силу воли, чтобы не привлечь внимание к тому, насколько лучше Шень Цинцю реагирует с узами. Как не закрывается. Будто последние страхи просто растворились в нем без следа. Чудесный чит-код! А может дело было в их почти-свадьбе? Решив, не напоминать о плохом, инкуб подсадил любовника и принялся растягивать средними пальцами обеих рук, мягко раскрывая. А-Цзю тихонько постанывал ему на ухо и елозил, подставляясь. Энергично целовался, придерживая лицо Юаня кончиками пальцев, будто не желая, чтобы тот отвел взгляд или бережно касаясь какой-то драгоценности. Когда Юань набрал смазки и смазал пульсирующего себя, а-Цин очнулся и оторвался. Мужчина шокировано глотнул воздух ртом, задерживая сразу же дыхание. С осознанием пришел страх. — А-Цзю? — внимательно позвал его Юань. Он не стал спешить с проникновением, а ввел четыре пальца, обильно покрытые прозрачным желе. Заклинатель покраснел от развратного чмокающего звука, который раздался при этом. Он спрятался у инкуба на груди. Продолжил издавать маленькие стонущие вздохи, тщетно закусывая костяшки пальцев. — Как думаешь, ты готов? — спросил у него Юань. Его голос в тишине прозвучал слишком сильно и чисто, хотя интонация была выбрана доброжелательная. Партнер вздрогнул и на секунду посмотрел на него как беспомощный котенок. Губы блестели от слюны. Потом наваждение прошло, и беспомощный котенок сменился царственным краснеющим лордом. Юань прикусил губу, чтобы не улыбаться. Четыре его пальца все еще свободно двигались в этом горделивом цундере, услужливо держащем свой зад подставленным. Рука задевала истекающий стояк, который прижимался к его собственному. А-Цин тихо вздохнул поглубже и встретился с Юанем взглядом. Коротко кивнул. Чтобы тут же пугливо залиться румянцем и спрятаться на груди. Руки обвились поперек тела — не оторвать. Юань оставил на его макушке поцелуй и вытащил пальцы. А-Цзю издал очень просительный, несчастный звук. Тут же следом раздался невнятный звук, будто кот чем-то серьезно подавился. Вероятно, собственным возмущением. — Тише, жена, — твердо успокоил Юань и с восторгом проследил, как это обращение делает из бывшего злодея безвольное клубничное пюре. — В первый раз перевернись ко мне спиной. Как мы обычно спим. А-Цин покладисто упал с него в позицию маленькой ложечки, приземлившись пятой точкой вплотную к паху. Только небольшой недостаток ловкости не позволил ему упасть прямо на член. Он тотчас же застеснялся, стыдливо вжимаясь телом в любовника и пряча лицо в постели. Юань со смехом прижал его, обхватив поперек живота. Вжался стояком в промежность, просунув ствол между бедер и уткнувшись головкой в яички. Они соединились практически от макушки до носков и застыли так на долгое мгновение, пока а-Цин осознавал бесстыдную дерзость инкуба. У него каждый раз было такое выражение оскорбленной в лучших чувствах мадамы, чье достоинство нагло попрали! Юань его куснул за ухом, поцеловал в край шрама. Притиснул к себе лапами — мое, все мое! Дыхание а-Цзю прервалось нуждающимся всхлипом в тишине. Бедра жались, гладко и скользко обнимая член. Руки уперлись в держащую руку, пихая ее в сторону истекающего, обиженного невниманием члена. Юань защекотал а-Цина дыханием, в котором были слышны не то его смех, не то нетерпеливое дыхание. Он потерся членом в горячем местечке, дразня своего любовника. Заклинатель зарычал: — Юань-эр. — Хм? Жена хочет член этого мужа? — игриво продолжил нарываться тот, заглядывая через плечо. Его реально забавляло, как эта ролевая игра действовала на а-Цзю. Вот и сейчас мужчина вскипел румянцем просто целиком, и бросил на него разъяренный взгляд, будто не мог поверить, что инкуб (из всех людей!) будет настолько бесстыден, чтобы продолжать так терзать его. Он обмяк, отдавая победу. Юань рассыпал успокаивающих поцелуев по его плечам и просунул руку под боком, поудобнее располагая любовника. Его рука последний раз зачерпнула смазки из чашечки и отпихнула ее прочь. Еще раз смазав любовника тремя пальцами и напомнив ему об ощущении вторжения, инкуб размазал свою естественную смазку по члену и… проехался мимо раскрытого входа. — Ах, как неловок этот муж, — с придыханием запричитал он, отвлекая напрягшегося мужчину. Шень Цинцю предсказуемо обернулся рассерженный огненной коброй и стукнул его по бедру: — Юань! Немедленно! — взвизгнул он. В его голосе смешались гнев и нетерпение. Инкуб легко вошел насколько смог, наполовину, и замер, давая осознать произошедшее и привыкнуть к ощущению. А-Цин застыл статуей, но не сомкнулся. Закаменел весь и аккуратно лег обратно в руки Юаня. Тот с пониманием начал плавно мелко двигаться, не давая времени на то, чтобы погрузиться в страхи. Целовал плечико. Первые движения были медленными, разрабатывающими. Смазки было достаточно, и надо было просто дать привыкнуть к движению и разработать мышцы глубже, до куда пальцы не доставали. (Вот за тем ему хвост и нужен! Он удобный! Может теперь а-Цин поймет его пользу!) Плавно покачиваясь взад и вперед, Юань ввинтился на всю длину и замер, давая ощутить, как а-Цин сел на основание. Дал и себе минуту, чтобы не лопнуть и не словить косоглазие до конца жизни. Потому что все было именно так хорошо, как он всегда представлял — он, в конце концов, знал, о чем говорил. Но это не делало сию минуту легче. Особенно осознание, что они это правда делали, и никто еще не сорвался. Юань нетерпеливо лягнул пятками и просунул руку под голову любовника, привлекая к себе, нетерпеливо заглядывая в глаза прячущегося-жмущегося а-Цзю: он видел? Видел? Мужчина в его руках тихо уязвимо ахнул ему в ответ и оттаял, позволив им соединиться вплотную. — Вот и все, я весь в тебе, а-Цин — Юань не удержался и прошептал в скинувшее к этому моменту краску ушко. Оно стремительно вернуло цвет. Боже, этот мужчина! Невыносимо! — Эта жена так хорошо принимает своего мужа целиком. Ну разве она не самая восхитительная на свете? Посмотри, какая у меня жена, а-Цзю… Инкуб чуть отклонился, увлекая за собой торс любовника, и провокационно провел когтями по обозначавшемуся бугорку на худом животе человека. Они были так уютно наполовину спрятаны под одеялом… Мир не увидит, как умеет раскрываться Шень Цинцю. Только они вдвоем. Мужчина втянул воздух, будто вынырнул, и вцепился в руку Юаня на своем плече с силой мечника-культиватора. Тот тщательно уверился, что стрессом тут и не пахнет, и вернул любовника под себя, втиснул в простыни, откуда он не сможет никуда сбежать, и куснул еще. Оторваться не мог — водил зубами по конфетке и рылся носом во вспотевшей шее, смакуя их новое общее клеймо. Тело любовника пульсировало под ним. Конец Юаня в одном очень теплом мокром месте — вместе с ним. Постепенно частящий ритм успокоился. А-Цин повернулся к нему с вопросом. — Ах, а теперь, когда ты готов, как насчет начать веселье? — будто вспомнил инкуб и провел ладонью по бедру, скользнул под коленом. Он сполз, давая себе место для движения. А-Цин тихонько ахнул на изменившийся угол проникновения. Юань вышел практически полностью, что уже вызвало постанывание, и с нажимом вонзился до конца. Раздались шлепок и знакомый задушенный стон. Мужчина даже чуть подскочил от силы удара и сжал кисть руки на своем плече как спасительный трос. Юань бы вжал его всего в себя, но ограничился стискиванием пальцев под коленом, чтобы раскрыть шире. Это однозначно потребовалось, когда он нарастил скорость толчков. А-Цин уже не льнул к нему разнежившимся котом, а наэлектризовался, напрягая каждую мышцу в теле, почти выгнулся, стремясь подставиться под наилучшим углом. И заводил руку, и искал опоры в Юане, тянул назад в себя. Неожиданно небо с землей перевернулись, и а-Цин зажал руку Юаня по локоть. Чт?!. Шень Цинцю раскрыл коленки и выгнулся удобно, но толку, если актив оказался бесполезно распластан по спине партнера в виде черепашьего панциря? Тут уже навыки левитации нужны. «Поза выловленной рыбы!» — на волне эйфории умер от смеха Юань и не сумел это позорище озвучить, уничтожая самооценку партнера. — Цзю-эр, даже я так не умею! — пожаловался он, спешно освобождаясь из ловушки, и располагая их более практично, лицом к лицу, раз уж заветную лесенку к небу они потеряли. Партнер ничего не сказал, пряча всю малину щек и ушей в локтях. Инкуб прилип губами к его груди, возвращаясь в его лоно и тиская за задницу. Он собой целиком наслаждался, и а-Цзю тоже, хоть и поджаривался от стыда. Юань продолжил, сначала медленно, а потом быстрее. В самой безыскусной позе было проще двигаться, и ему сразу же удалось нащупать нужный ритм и угол. А-Цин развернулся навстречу, уязвимо ахая. Он сжимался, всхлипывал и дрожал. Его кожа покрылась испариной. Он не сводил глаз, немного удивленных и сфокусированных на удовольствии внутри. Юань ловил его вздохи, как жемчуг, тщательно (тщетно) контролируя свое возбуждение спазмами мышц. У него самого все было тесно, скользко и шелковисто горячо. Юань и не заметил, как мужчина выпростал руку и схватил демона за волосы на затылке. У инкуба потемнело в голове на долгое мгновение и сошлись глаза к носу. Ритм толчков сбился. Загривок же был эрогенной зоной! «А-Цзю, имей совесть, блять!» — чуть не взмолился вслух он, но едва ли владел сейчас челюстями. Красноречивая череда стонов а-Цзю стала непрерывной, свидетельствуя о близости пика. Юань цыкнул, вспомнив, как сам оттолкнул смазку прочь. Пофиг, протиснул он руку между ними. Пара движений по головке стала последней каплей для мужчины. Юань успел всего ничего, как любовник излился и стиснулся на члене. Все побелело. Инкуб сморгнул, в замешательстве собирая куда-то отлетевшие мозги. А… Когда он успел кончить? Он пропустил свой оргазм? Что? Его партнер рухнул по частям в постель, совершенно желеобразный и счастливый, загнанно дыша. Юань растекся по нему следом такой же. — Теперь понимаю, что в этом находят, — мечтательно признал бывший злодей вслух, и только потом его мозг догнал язык. А-Цин снова гордо покраснел, хоть и без особого огонька. У него еще не было столько свободной крови в организме. Юань засмеялся. Он также был невероятно счастлив. А-Цин даже не стал его пихать за невыносимость — лишь сгреб рукой за шею, и они мягко столкнулись губами, полностью удовлетворенные произошедшим. К слову, о… Юань аккуратно вышел из тела любовника. Тот пугливо сжался, даже прижал пальцы к растянутому входу, но ничего не произошло. А-Цзю даже провел по собственной заднице и придирчиво посмотрел на результат. Рука была чистой, разве что в остатках смазки. Лорд Цинцзин нахмурился. — Ты не кончил? Не успел? — возмутился он, звуча, будто прятал за возмущением грозящее разбиться сердце. «Неужели меня было недостаточно?» — А? О нет-нет, кончил! — поспешил заверить любовника инкуб. Мысленно он выразился более цветисто. Еще как кончил. К сожалению, таких эпитетов просто не было. — Тогда где твое семя? — а-Цин предъявил ему предательски чистую руку. Ах… Демон ее взял и поцеловал в серединку. Та немедленно спряталась. А-Цин все еще подозрительно щурился. Юань все еще не хотел говорить, что все это время подделывал оргазмы. В другом смысле, как бы странно это не звучало. Ответ все же требовался. — Инкубы вообще-то обычно не выделяют семя как люди, — пояснил он, неловко произнося слишком твердые слога. — Сухой оргазм. Экономия энергии и все такое. Если тебе хочется, я могу его сделать в другой раз… Но это уже не будет их первый раз. Юань состроил сомнительное выражение, скрывая грустное, показал на семя любовника, обрызгавшее грудь парой тяжелых капель: — Мне просто показалось, что ты не захочешь это в себе. Я просто не подумал. А-Цин только заметил собственное «неглиже» и ощутимо встрепенулся. Юань повелительно шикнул на него, и мужчина расслабился, позволяя собрать поцелуями и языком разлитую почти остывшую добычу. Потом сообразил сказанное, и его взгляд наполнился острым непониманием: «То есть, почему это не хочет?». Юань лишь поднял бровь. Наведя порядок, но не сглатывая, он наклонился для поцелуя. А-Цин сначала отпрянул, поняв идею, но любопытство победило. Он медленно приблизился и осторожно коснулся губ, будто те содержали яд. Инкуб не знал, на какое чудо тот надеялся, но с чувством поцеловал человека от души. Поцелуй вышел недлинным. Шень Цинцю по-детски чуть не блеванул и состроил уморительную рожицу, будто ему родитель затолкал в рот отраву вроде вареного брокколи или шпината. — Агхэаауээ, — доходчиво выразился он о произошедшем, не закрывая рта. Чудом воздержался от вытирания языка. — Вот также будет в твоей заднице, если ты хочешь! — мстительно захихикал мелкий демон. А-Цин издал еще более ужасающий умирающий звук, вываливаясь из их тайного логова под одеялом. — Тьфу, что тебе в этом нравится?! Омерзительно! Я так и знал, что оно всегда одинаковое. Извращенец! Бесстыдник! Инкуб, довольный шуткой, рассмеялся, изворачиваясь, чтобы оказаться на краю развороченной постели, подобно огромному коту. Нет-нет, подождите. Это что же, а-Цин был настолько уверен, что семя приобретает разный вкус от добровольности партнеров, что ни разу не пробовал? Юань закрыл половину лица ладошкой. Ав-в, какая прелесть! — Мое летнее дитя, биология подвела тебя! — сердечно воскликнул он и вытянул голову и губы в красноречивом требовании. А-Цин машинально вплел пальцы в его волосы на затылке и поцеловал. Потом опомнился и отшатнулся в отвращении, агонизируя еще усерднее — его поймали в ту же ловушку! Юань залился смехом. — Шкодник! — Да! Да, я такой. Но твой, — инкуб прекратил смеяться, разглядывая прекрасное, скуксившееся лицо своего партнера. — Жена. Было немного смешно звать его так, хотя они просто демонические партнеры. Свадьба — это, все же, другое. — Может, нам все же пожениться однажды? Ты бы хотел? — спросил его Юань открыто, и в его голос закралась сердечная теплота, которую он испытывал. Честно говоря, жизнь была хороша уже сейчас. — Очень бы хотел, — а-Цин сделал нежное, совершенно очаровательное выражение. Ему потребовалось ке на то, чтобы отвести взгляд и трепетно вздохнуть. Потом мужчина снова смог встретиться с ним взглядом. В следующую секунду Шень Цинцю упал на любовника как коршун и страстно-жадно поцеловал… Только чтобы с воем отвращения отбросить инкуба прочь в следующее мгновение. Юань засмеялся как ишак. — Хватит смеяться! — разъярился цундере. — Лучше постель приведи в порядок. Я в умывальню. И съешь что-нибудь! Инкуб прослушал симфонию сердитых босых ног, которыми а-Цин прошлепал в ванную, чтобы закрыться там. Послышался плеск. Юань глубоко вздохнул. Он был прав. Обменявшись с человеком кровью, он стал для его инстинктов своим. А еще а-Цин был удовлетворен, рад, чуть взволнован, в порядке и в определенном месте, на которое Юаня мог бы указать даже с закрытыми глазами. Какое восхитительное чувство… Юань вспомнил «жену» и счастливо захихикал. Какой же у а-Цзю милый кинк! Уборка заняла считанные мгновения: только одежду развесил или забросил в корзину, притащил водички, пару печенюшек да подготовил теплое гнездышко для партнера. Шень Цинцю появился из ванной только через палочку благовоний, сонный, но с мокрыми волосами. Юань вздохнул, но поплелся к столику с зеркалом, где хранилось все добро для прихорашивания. Мужчина — а все равно хлопочет, как женщина. Впрочем, бедные люди с их несовершенными телами, которые нуждались в уходе. Тут намажь, иначе волосы начнут сечься. Тут причеши, или они за ночь спутаются! Юань бы просто обрезал свои лохмы до задницы, если бы каштановые локоны действительно были такими непослушными, как выглядели. К черту приличия. Он бы прожил как-нибудь, наплел бы про страшное проклятие. А-Цин практически дремал у него на плече, когда Юань закончил с его волосами и заплел свободную косичку для сна. То, как сонный злодей пошел в его объятия: на секунду проснулся и уютно уткнулся в партнерскую метку носом, заставило Юаня на минутку притормозить, чтобы подержаться за сердце. Разве можно любить своего а-Цзю еще больше? Он в паре с самым красивым и ласковым котеночком, которого он только держал в руках. И теперь тот весь принадлежит ему! Инкуб утащил любовника на постель и завернул их обоих в теплом гнезде из одеял и подушек. А-Цин мягко развернулся по всей длине, практически повторяя их позицию во время секса. Юань довольно вздохнул, обнимая его и притягивая еще ближе. Как же хороша жизнь без каменных изваяний под головой! Он погрузился в сон.