Разведение инкубов для начинающих

Проспавшись и окончательно протрезвев после утренней медитации, Юань обдумал случившееся на банкете заново и хорошенько так побледнел. В первую очередь, за идиотского автора. Да, вероятно, никто не бросит вызов на бой бюрократу. Слава Андин была скорее отрицательной в вопросах боевых умений, даром, что совершенствующиеся не хуже прочих. Бытовало мнение, что мастера Андин знают лишь, как на мече стоять. С какой стороны его держать — это, мол, уже в их программу обучения не входит. Бросать им перчатки было лишь надежным способом прослыть трусом и мерзавцем, который бьет лежачих детей. А уж убивать жалких слуг с Андин на официальной дуэли… И уж точно предательство одного из лордов Цанцюн не начнут публично полоскать. Шень Цинцю в свое время провел работу над ошибками и заграбастал ключевой пакет функций в секте, чтобы от него не могли избавиться. Шан Цинхуа тоже озаботился, чтобы его не смогли молча замести под ковер и забыть. За годы правления в этой жизни автор построил безупречнейшую личную репутацию. Да, торгаш, ушлый и прижимистый, как и всякий завхоз, но каждый знал, что он заботился о своих людях, как никто другой — чуть ли не рвал на себе рубахи… Если кого из владык любил народ, так это лорда самого низкого пригорка. Он был почти брат каждому ведущему каравана. Обвинить его?! Цанцюн утонет в гнилых помидорах! Пускай официально Шан Цинхуа было не выпнуть, не стоило забывать темную, бойкот и прочие прелести травли в закрытом сообществе! В конце концов всегда оставался вариант «он ушел в уединенную медитацию и не вернулся». «Умер в искажении» вообще можно было приложить к любой ситуации. На все заботы второй лорд только махнул рукой — ничего пройдохе не сделается. Уже все подготовлено на случай, когда кот выпадет из мешка. Юань подозревал нечто подобное, ведь сделал бы так и сам. То, что автора не спалили в прошлой жизни — чудо какой-нибудь сюжетной брони. В пост-каноне не работает. Но услышать заверение партнера было хорошо. — Как заметил один известный в узких кругах философ, обижать пусек Священных демонов дураков нет, — заносчиво фыркнул а-Цин, ставя точку в обсуждении, а чашку — на стол. Забивая последний гвоздь в гроб, ведь раз вопрос с Самолетом, как бы, закрыли… Остался «открытым» сам Хэ. Он ведь вчера и сам с три короба наболтал… Остаток завтрака прошел до крайности неловко по понятно-непонятным причинам. Вроде бы он ничего плохого не совершил, но осадочек чувствовался. Тот факт, что ел только а-Цин, выглядел для психики Юаня еще более давящим. Так что он стянул булочку и деловито крошил ее, симулируя деятельность. — Насчет предложения Мобея… — попробовал он заговорить. Они покладисто обсудили предложение Северного короля, будто это был еще очередной урок а-Цзю или одна из историй Юаня. Да, предложил. Да, договорились-разошлись. Признаться, инкуб часто приносил в подоле различные проблемы и неудобства для своего покровителя. Зачастую не совсем нарочно, а просто потому что так складывались обстоятельства. Он слишком нагло посмотрел или чихнул не как положено… В общем, бывало. И не в шутку. Предложение Мобея определенно не было тем, что держало мужчину в таком напряжении. Юань честно не мог подобрать, что еще могло так прочесать Шень Цинцю против шерсти. Обо всем остальном диди так или иначе знал. Злодей всея ПГБД царственно завершил завтрак и положил палочки на подставочку. Юань практически с облегчением обратился в слух. Просто расстреляйте его быстро. — Тебе пришлось наращивать энергетические щиты, чтобы выжить тут, — в дискуссионной манере произнес а-Цин, как будто предлагая обсудить погоду. Интонация, тем не менее, была не вопросительная. Юань мысленно поднял шерсть, защищаясь, и… растерялся. «Да?» — не смог сказать он, хотя открыл рот. Просто не смог сказать, потому что это слово сомкнуло голосовые связки и смяло весь звук. Внезапно стало остро стыдно и неловко. Инкуб дернул плечом, спутал пальцы в замке и что-то там неопределенно-утвердительное пробормотал. Потом просто отвел глаза и уставился на пяльцы диди у стены. Там красовался очередной незавершенный шедевр его прикладного творчества. «Мне стыдно за то, что со мной случилось?» — удивился Юань. Нет. Так дело не пойдет. Инкуб глубоко вздохнул и заставил себя прекратить мяться и телиться. Уронил взгляд на растерзанную на мелкие кусочки булочку в тарелке. Совершенно неожиданно он увидел в этой наполовину убитой сдобе себя, и все внутри успокоилось. С каких пор ему трудно признать, что было трудно? Что были на эмоциях ошибки? Юань глубоко вздохнул и посмотрел на диди: — Да, а-Цин, — признал он почти спокойно. — Мне было очень страшно. Я не знал, как выживать и даже что завтра есть. — В см… Ци, — взгляд мужчины помертвел. Его губы дрогнули и сомкнулись в тонкую нить. Он отвел мокрые глаза и прижал кисть ко рту. Они тяжело замолчали. — Тебе нечего было есть, — констатировал мужчина и вытер слезу. Он старался не плакать сейчас. — Боже, ну я и идиот. Инкуб дернулся к нему, но остановил себя и ссутулился. А-Цзю на него не смотрел и выглядел весьма взрослым и разбитым. Его нельзя было утешить, просто одолжив плечо и поцеловав, где болит. Юань, вопреки тяжелому и неудобному моменту, ощущал… В действительности, это было уже знакомое ему ощущение спадающей с плеч признанной проблемы. Однажды, когда им с диди также было тяжело, всего одна беседа помогла им выровняться и продолжить путь. Здесь все ощущалось очень похоже. Он задышал полнее и спокойнее. А-Цин тоже пережил первую эмоциональную волну и продышал через нее несколько циклов дыхательной последовательности. Юань следил, как подопечный сначала молча проводит себя через гнев и обвинения, потом через самобичевание, пока не приходит к простому выводу, который инкуб озвучил еще тогда, в саду: он был занят своими проблемами, и это не его вина. Если бы он мог, он бы сделал лучше. Однако, в то время Шень Цинцю еще не был настолько фамильярен с сексом, чтобы принять даже призрак обязательства такого рода. Они только начинали, когда их выдернули и взболтали. У лорда была тонна проблем с покачнувшимся статусом, с обеспечением безопасности. Параллельно он решал беды с появлением любовника в своем доме, которое не планировал и которое проломило львиную долю его границ. Юань тоже был тогда напуган и не знал, что делать и как не делать хуже. Он также решал много проблем. Они могли бы справиться вдвоем лучше, возможно, но оба были слишком сметены лавиной событий, чтобы обсудить этот вопрос качественно. Вышло то, что вышло. А-Цин вдруг поднялся, пугая задумавшегося инкуба, но всего лишь сел рядом и обхватил лицо Юаня. — Ты самое ценное, что у меня есть, — с небольшим затруднением признал заклинатель и сглотнул. — И я хочу, чтобы ты знал, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Не важно, насколько, тебе кажется, я занят, или что я не могу решить твою проблему. Я всегда найду для тебя время и возможность. В крайнем случае я буду знать, что проблема существует, чтобы держать глаза открытыми на случай возможных решений. Хорошо? М-мы семья. Ты обещал, что мы семья. У Юаня в горле стояли все возможные эмоции, так что он просто закивал и обнял партнера. Молодой инкуб практически плакал, но в тоже время и нет — тяжело дышал со всхлипами и держался за брата. Впервые за долгое время он чувствовал, что нащупал твердую землю, и с облегчением вцепился в нее, прижимаясь губами в благодарности. А-Цин держал его, как младшего, позволяя успокоиться и отдышаться. Его фигура была твердой и несгибаемой. Юань с удовольствием приник к нему и молча дышал. Мужчина пах расстройством, но не как ребенок, которого следует утешать. Юань позволил себе не заботиться об этом сейчас. Инкуб аккуратно отстранился и привлек к себе любовника для поцелуя. Тот вышел медленным и странным. Они соприкоснулись губами будто даже неловко. И вкус вышел другим. Юань не стал углублять, ведь не сдержал яда и был весь сладким. Вкус человеческого рта, лишенного таких добавок, только подчеркнул его приторность. Он отстранился. — Я сейчас ядовит, — объяснился он неловко. — Едва ли ты хочешь начать рабочий день со стояка… А-Цин только еще раз поцеловал его в висок и повторил: — Пожалуйста, не надо быть голодным. У тебя есть еще какие-то проблемы с щитами или питанием? Что-то еще? Юань на это легко засмеялся, сам себя удивив: — Не волнуйся, диди, твой незабвенный шисюн расплатился со мной весьма и весьма щедро! Мне хватит на десятилетия безбедной жизни… Или на пять детей. А-Цин, как и всякий мужчина, споткнулся о тот факт, что секс не так безобиден, как кажется. Он в ужасе застыл, боясь и дернуться. Юань в восторге поднял брови и закусил губы. Угадайте, чем он теперь будет дразнить диди. — Нет! — опомнился второй лорд. — Никаких детей от главы Юэ! О боже! Только ублюдков не хватало! Он драматично вскинул руку, будто в глазах потемнело. Юань сглотнул последние остатки сладости и с чувством поцеловал любовника. Тот сквозь смех ответил. — Никаких детей этого долбодятла, — проникновенно повторил заклинатель, положив указательный палец на губы инкуба, и махнул своими красивыми ресничками со стервозными стрелочками. Юань не смог отказать. — Глава Юэ мне за лечение платил, а не за наследников! Вот еще, буду я на него тратить! — капризно насупился он и сделал лицо: — А вдруг это вообще заразно?! Вдруг это передастся детям? А-Цзю прыснул своим злодейским искренним смехом. Он был очарователен, когда бессердечно глумился над недоумками. — Пройдет еще много лет, прежде чем у меня получится хорошая своя беременность, — тем не менее заверил Юань серьезно. — Я, может, и могу, технически, сделать ребенка, это не значит, что выйдет толковая гуайгуай. Чтобы вышло хорошо, недостаточно просто сунуть тычинку в пестик. «Не говоря уже о том, насколько священная гора заклинателей неподходящее место для выращивания демонического потомства», — решил не сыпать соль на рану инкуб. Новорожденная, наверно, просто умрет в такой концентрации природной ци. Даже в обычных условиях они предпочитали размножаться только в своих гнездах. Суккубы в группах выравнивали фон местности до практически идеального равновесия инь и ян, комфортного для их вида. Избыток ян давил и жег. Избыток инь усыплял и растворял. Лишь в балансе двух они ощущали себя более-менее хорошо. В больших гнездах также существовали особенные постели-артефакты, которые поддерживали ровный фон. Их создавали инкубы клана Фуу. Подобные места значительно облегчали первые недели жизни их нежных выводков. В противном случае новорожденных рекомендовалось всегда держать в слиянии со взрослым суккубом, пока не огрубеют их внешние слои. Юань с тоской вспомнил, что вся их пещера полнилась незаметными защитами: многие шторки и пологи были расшиты невидимыми знаками… Ящеры подрали все, даже настенные гобелены, выискивая сокровища. — Но то суккубы! Думаю, я мог бы сваять парочку человеческих младенцев, — он сделал вид, что коварно задумался. — Да, пару королевских близнецов потяну. Ха-ха, вы думали, мой план был в том, чтобы поймать главу в медовую ловушку, а я поступлю умнее! Я заставлю его жениться на мне с помощью детей! Ха-хА-ХА! Юань даже уронил диди на пол, чтобы сделать качественную позу для злодейского триумфа. У а-Цина сначала лицо вытянулось, а потом он не выдержал и тоже засмеялся. Такими их застала Нин Иньин, которая пришла забрать посуду. Ее стук заставил парочку вспомнить о времени и засобираться. А-Цин поправил корону, озабоченно вглядевшись в отражение на обратной стороне ложки. — Я все же зайду на Цаньцао переговорить с шиди, чтобы у тебя никогда не было проблем с пациентами, — погладил он выступающую скулу Юаня. Теперь, спустя несколько недель, демон довел свои рост и комплекцию до идеала. Они наконец-то стали одной высоты и примерно схожей комплекции. Шень Цинцю на это только посопел и пошел еще раз менять мерки у портного. Подшивать старые комплекты все еще требовалось. Он и так сделал это первым делом — не дай ведь бог кто-то увидит щиколотки! Есть ли места в организме порочнее! За предложение Юань поблагодарил. Вероятно, полгода назад, он бы оценил такое вмешательство лорда сугубо положительно. Но нынче это было лишь приятным знаком внимания. Му Цинфан сам с удовольствием шел на контакт. Убедившись, что намеренья демона не содержат захват мира через постель, он весьма расслабился и прекратил сдерживаться. Да-да, оказывается, Юань прежде знал лишь фильтрованного вежливого целителя. Теперь же лорд Цаньцао позволял себе сарказм и фамильярность. В очень закрытой обстановке, но все же… Никому не говорите, но у Му Цинфана было потрясающе черное чувство юмора, которое, насколько успел разъяснить для себя попаданец, считалось сугубо демоническим. Возвращаясь к их с Шан Цинхуа фиаско. Следующие несколько дней Юань ожидал все же каких-то ощутимых внутренних брожений, интриг, скандалов, расследований. После такого-то откровенно бесцеремонного «каминг-аута» грех не поругаться! Не только, значит, работал на сторону годами, так еще и женился на идеологическом враге. Сразу видно — крыса, на свадьбу не пригласившая! Но Юань остался исключительно впечатлен тем, как отреагировали лорды, если честно. Инкуб ведь как привык? Что они сборище сплетников и гордецов, функционирующее исключительно за счет славы прошлых поколений и закостенелых традиций! А тут собрались владыки на досрочное совещание, куда не пригласили «виновника торжества», все обсудили. А точнее, выслушали выкладки своего стратега. — Он проверил меня уже дважды, зачем еще-то?! — к слову, жалился Самолет о тех проверках, трусливо зажимаясь и нервно дергаясь. — Третий раз? — только присвистнул Юань. — Да он тебя уважает! Цинхуа его всерьез не воспринял. Но инкуб ясно понимал, что Шень Цинцю считает бедового братца-регрессора достойным противником в искусстве укрывания неудобных цифр, раз тратит время и силы своих подчиненных на перепроверки. (И диди оказался прав, кстати, потому что на третий раз он все же что-то этакое нашел, за что выдал шиди подзатыльник от души и посадил под колпак). В итоге в течение недели ситуацию со шпионом-предателем тщательно обсудили и решили самым радикальным образом… положить на нее детородный орган. На Шан Цинхуа просто скинули всю работу с дворцом и сказали, что если толково выгребет, то останется шиди. Мол, жену ты себе сам выбирал. И если твоя не кроткая девочка из хорошей семьи, а высший Священный демон, который расшатывает столпы, что держат смертный мир, то проблема тут только твоя. Ах, и еще обязали отчитываться без конца за каждый шаг напрямую первому, второму и восьмой владыкам. Все. Юань не знал, чего он хотел больше: чтобы лорды устроили толковый разбор полетов и навели порядок в своей секте, прекратив выбирать легкие решения вместо правильных, или чтобы его друг остался там, где ему хотелось быть. Зачем автор так цеплялся за секту, он тоже не особенно понимал, но раз приспичило… Огурец с насмешкой думал о том, что пожелай Самолет — и половина бессмертного мира встанет в неудобную позицию. А приятель был недальновидно счастлив и тем, что ему навалили двенадцать гор работы и дозволили остаться. В дела он забурился с энтузиазмом трюфельной свиньи и спины не разгибал, проводя бюрократическое шаманство великой силы. А-Цин на озвученную мысль покровительственно кивнул и тонко улыбнулся. Он прекрасно знал расклад, и именно поэтому владыка мирового рынка сейчас бегал, вывалив язык, счастливый быть полезным секте и не думал о «мелочах». «В конечном итоге в делах политических всегда побеждают факторы экономические, но факторы политические контролируют дела экономические» — философски пожал плечами инкуб. Половина лордов сидела на «незаменимых» поставках из демонического измерения. Без связей, которые держались на статусе королевы Севера, множество благ грозились исчезнуть из обихода или ощутимо вырасти в цене. Да, Андин не рухнет без его главы, но бумажки сами себя не оформят. Исчезни Шан Цинхуа одним прекрасным днем, и секте придется долго и муторно подбирать концы. Недавние трудности Байджан тому наглядный пример. Но то непритязательные безродные — перебьются месяц-другой! А вот императорские сыновья на Цюндин такого кризиса определенно не перенесут. Выводок золотых яиц на Цинцзине также обещался устроить истерику, если качество диеты снизится еще больше. Они и так претерпевали ровно столько лишений, сколько могли вытерпеть балованные дети без бунта. Шень Цинцю держал их холодной и твердой рукой, не поддаваясь на нытье в воспитательных целях, но и его власть была конечна. Словом, оставаться без Шан Цинхуа было себе дороже. Так что его «двойную занятость» положили там, где нашли, и дружно сделали вид, что ничего не видели и не слышали. Что Юаня подлинно удивило — это подарочная коробка от Юэ Цинъюаня. В сопроводительном письме глава растекался в очень вежливых комплиментах его целительским усилиям и просил принять скромный дар за оказанную помощь и причиненные неудобства. Легендарный браслет Небесного Покоя Юань помнил с того раза, как одалживал его на Чунъян. Те же энергетические рисунки в темном сплаве духовного металла. Изображения небесных нимф и чистейшие заряженные силой главы нефриты. Таких вещиц всего десяток в мире, наверно, но одна навсегда отошла семье Хэ. Почему бы нет. Юань с удовольствием надел браслет снова и ощутил, как спадает давление ян. Он едва ли собирался носить его постоянно. Это бы слишком ослабило его, сделав зависимым от артефакта. Но несомненно будет приятно иногда расправить плечи и снять с себя огромную тяжесть природной ци священного места. Хэ не знал, была ли это попытка Цинъюаня подлизаться, завоевать расположение после нелестных отзывов, которые инкуб столь безответственно бросал за спиной главы. Или раскаяние за причиненные неудобства. Или жалоба Юаня проняла пылкое сердце праведного заклинателя, вот он и отсыпал щедрот. Или глава все же чувствовал долг за то, как мало заплатил за свое спасение? Сотня-другая монет да пустой меч — разве столько стоят полноценная бессмертная жизнь и чистое посмертие? Но не собирался спрашивать и заглядывать дареному коню в зубы. Браслет изрядно смягчил его антипатию к брату а-Цзю. Возможно, мелочно, но собака всегда любит, когда ее гладят, а не бьют. Он передал свои искренние благодарности с курьером-учеником и уточнил, когда состоится следующая встреча. Юань все еще посещал мастера Юэ раз в две недели за сеансами приятных бесед о законопроектах и терапевтическим рисованием. Может, волшебная цацка и тут поможет, и вытащит язык Юэ Цинъюаня из задницы? Или хотя бы сделает его брожение вокруг травм не таким раздражающим? Произошедшие столь стремительно события были подобны упавшему камню. Круги разошлись, вода помутнела. Камень исчез. И никакого большого смысла в метафоре не будет, потому что Юань и сам не понимал, к чему это ведет. Наверно, просто радовался, что все мирно закончилось. Закончится, то есть. Мастер Шан до сих пор пахал, как проклятый, гоняя свои караваны взад-вперед по всему миру, подкупая заинтересованных лиц… Ах, простите, налаживая дипломатические связи. Юань практически не знал, что творится в политике Цанцюн нынче. Большинство ничего уже толком не понимали, а меньшинство таинственно отмалчивались. А-Цин особенно усердствовал. У него была своя игра. Ну бог с ними. Демон все равно объявился на Цюндин к собранию. Диди следовало проконтролировать, пусть его приступы на собрании и сошли на нет, да и пульс Шан Цинхуа не мешало бы померить. А то ведь надорвется бедняжка. Результат ведь тот же, как и если бы горные владыки прикончили Самолета — нежелательный. Как и ожидал Юань, друг напоминал сомнамбулу. Также чувствовалось, что мужчина растерял солидную долю нервной энергии. Не то до смерти устал, не то вскрытие шпионства положительно повлияло. Но теперь лорд Андин словно слез с любимого циркового мячика, на котором дрожал, пытаясь удержаться, годами. Да, его положение до сих пор висело, а объем работы оставался просто неадекватным. Однако, это была конкретная, озвученая цена. Хитрый злодей и стратег рассчитал верно: Шан Цинхуа видел перед собой только флажки на финальной прямой и больше не искал обходных путей, которые были бы неудобны секте. Что ж, инкуб являлся приверженцем невмешательства там, где ему удобно. Самолета не убивали и не особенно мучали. Он выбрал такую участь сам. Совет, так сказать, да любовь! И все же, усталое унылое лицо было больно видеть. Так что Юань отвел его к стеночке, усадил на диванчик и принялся разминать руку. Приятель не сопротивлялся, но его энергетика расступалась неохотно. — Ты хочешь не уснуть на этом собрании? — в лоб уточнил инкуб. Он уже нащупал, что последнюю неделю заклинатель глаз не смыкал и так гонял свой поток, что того и гляди новое кольцо вокруг ядра отрастит. Защитные пласты энергетики капитулировали, пропуская инкуба глубже. Ци напомнила зыбучий неверный песок, сухой и принимающий в плохом смысле. Юань дернул плечами и принялся проводить беглое исцеление каналов и нивелирование эффектов длительного отсутствия сна. На это его мастерства хватало. От необходимости поспать не избавит, но хоть головная боль на пару часов пройдет. Самолет благодарно откинулся: — Спасибо, чувак. — Без проблем. Хочешь услышать уморительную историю, что случилась несколько дней назад? Я до сих пор смеюсь. Цинхуа-сюн согласился и сел ровнее. Инкуб манерно нахохлился с предвкушением. Аж глаза засверкали. — Я валялся поперек выхода на веранду в бамбуковой хижине, смотрел дождь, потому что это то, что я делаю в свободное от своих демонических обязанностей время. — Аха-аха, — нисколько не впечатлился Самолет, подгоняя. — И а-Цину приспичило выйти порисовать. У него были заняты руки, перешагивать через меня ему не хотелось, так что он подвинул меня ногой. Как и всякий нормальный человек сделал бы в той ситуации. Большее тронул носком, чтобы я откатился с дороги. А я повернулся к нему в женском обличии и состроил жалобное выражение: «Этот а-Цзю пнул сяо Юань. Этот а-Цзю пнул свою бедную маленькую суккубу как мячик!..» Юань прыснул, только рассказывая это. Уставший горный владыка — вместе с ним. — У него на лице было написано: «О боже, что теперь?! Что я наделал?» Такая паника! Клянусь, он на какой-то момент всерьез раздумывал, не пнул ли он меня реально и забыл об этом. — И что? И что? — Ну. Тут я не выдержал, и покатился со смеху как гиена, — эмоционально зрело признал Юань. — А-Цин гордо сделал вид, что ничего не произошло. Ну ты его знаешь. Весь такой скорчил рожицу, подобрал подолы и гордо пошагал прочь дуться на весь белый свет. Шан Цинхуа посмеялся. Скорее вежливо, чем искренне. Юань только постучал по его коленке: — А потом… — и неконтролируемо прыснул. — А потом? — Тут и начинается самая уморительная часть, — заторопился инкуб. — В обед принесли паровые булочки с мясом, он сел обедать. Все еще со мной не разговаривал. В общем, он сел есть. И я, потому что у меня одна извилина, вижу-чую, что вкусно — тоже хочу сунуть в рот, стянул одну булку с его тарелки. Маленькую! Юань пытался рассказывать сквозь прорывающийся смех, но проваливался. — Укусил ее, и он сделал лицо… О боже!.. сделал лицо и такой: «Ты объедаешь этого голодного человека? Ты ничего не оставишь на тарелке для своего диди?» И клянусь, я купился! Я купился как идиот! И на целую секунду реально размышлял, почто объедаю его, мне ведь даже не нужна человеческая еда! Пока не понял, что меня развели. О-о, иметь память как у рыбки! Что ни день — то приключение. Они с Самолетом невероятно громко загоготали. К ним подошел Шень Цинцю с инквизиторским лицом, и они зажали рты, содрогаясь от героических попыток сдержать смех. — Я пойду… в сад, — выдавил Юань. — Удачи на собрании, а-Цин. Мужчина подарил ему иронично-строгий взгляд, показавший, что он, как и все остальные лорды, прятавшие улыбки за рукавами, тоже слышал историю. Отдельно отметился Юэ Цинъюань, который поймал этот отблеск дорогого человека, как бедняк — драгоценность, которая случайно выпала из кармана. Юань улыбнулся куда шире: того и гляди наберется смелости подойти и заговорить с самым красивым мальчиком класса! Инкуб похлопал друга по чему пришлось, поцеловал в щеку любовника и сбежал. Настроение было, признаться, преотличное, поэтому он сразу после собрания помпезно преподнес фляжку с водой а-Цину. — Это совершенно обычная ключевая вода, абсолютно чистая и не содержит никаких примесей, — многозначительно подвигал он бровями. У а-Цина дернулись плечи от смеха. Он очень быстро распознал начало игры, только дернул уголком губ от удивления, и принял бутылку. Не спеша, впрочем, открывать. — Ах, какое несчастье, что я не хочу сейчас пить, — поддержал он со столь же высокопарным налетом. — Почему бы тебе не выпить ее самому, если она так хороша? Юань принял бутыль обратно и показательно рассыпался в раскаянии: — Этот гэгэ всего лишь хотел сделать приятное своему диди. Если а-Цин не хочет, то этот просто выльет воду, что собрал в отдаленном источнике на восточной стороне склона. — Да, пожалуй, так будет лучше, — скорбно согласился заклинатель. Ав, черт. — Ах, я совсем запамятовал, что добавил в эту бутыль редчайшее целебное вещество моего народа специально для тебя! Будет преступлением просто вылить ее, — Юань с торжеством отбил ход диди. А-Цин вежливо удивился и наклонил голову, держа фляжку тонкими пальцами. — Этот не припомнит за суккубами целебных свойств, гэгэ, — по-змеиному вкрадчиво пропел он. Честно, когда злодейская драматичность работала, Юаню приходилось прилагать усилие, чтобы сосредоточиться. Впрочем, не ему одному. А-Цин, оказывается, велся на классическую суккубскую манеру поведения. — Ах, это особенные умения моего народа, — медово улыбнулся инкуб. — Пей. — Господа, пожалуйста, воздержитесь от подливания афродизиаков на публике, — сухо взмолился Му Цинфан. Магия момента грубым образом рухнула, и оба вздрогнули. Шень Цинцю порозовел, по-совиному моргнул и не придумал ничего лучше, кроме как присосаться к гостеприимно открытой фляжке. Му Цинфан издал звук ужаса. — ХА! — торжествующе ткнул в него когтем инкуб. Попался! Второй лорд чертыхнулся. Он не плеснул в Юаня остатками воды только потому, что тут еще оставались пара лордов с учениками. Шан Цинхуа и вовсе что-то объяснял Юэ Цинъюаню, и никуда не собирался. Тот даже не слушал, высматривая самочувствие якобы отравленного а-Цзю. — Расслабься, Цинфан-сюн. Это обычная вода, как заявлено. Шень Цинцю, нисколько не помогая, докраснел, воткнул фляжку в грудь партнера и утопал переживать позор в уборной. Или вовсе сбежал с горы. — Обычная вода, — повторил Хэ, передавая фляжку на проверку заклинателю. — Это наша старая игра, в которую мы иногда играем. Она начинается, когда кто-то — обычно я — подносит напиток или блюдо, нарочито делая вид, что ничего туда не добавлено. Жертва мнимого отравления мудро начинает отнекиваться от блюда с подарком и пытается скормить отравителю. Цель игры проста, конечно, но процесс неизменно забавляет. Му Цинфан рассеянно хмыкнул. Его внимание было сосредоточено на анализе с подушечек пальцев. — А если с блюдом что-то случится? — улыбнулся он. — Ничья, — пожал плечами инкуб. — Отравитель проиграл. Он начинает, так что у него преимущество, какое блюдо станет предметом спора… Вы бы видели, какие моральные баталии идут в душе диди, когда я подношу «отравленную» тарелку сладостей. Тут важен баланс! Если выбрать что-то, что он очень захочет, он сдастся без боя, лишь бы заполучить это! Юань говорил с таким загадочно-серьезным выражением, что целитель еще раз рассмеялся. — Забавно! — Быть взрослым не значит быть скучным, — подмигнул инкуб, — Можем однажды сыграть и с вами. Еще у нас есть игры «Теория заговора» и «Не дай мне разойтись». Тоже очень советую. Особенно первую! — Ах-хах, и какие же правила? Они с целителем делали вид, что не замечают, как прислушивается глава секты, а не уходят… ну потому что. Инкуб даже повернулся, чтобы говорить «на всех». — Довольно простые, — отмахнулся Юань. — Теория заговоров: надо взять две не связанные абсолютно вещи и придумать, как они могут прямо или опосредованно влиять друг на друга. Например, монашки Тяньи и урожай яблок. Или златоперая рыба и влажность в пещерах… — Забавная и на удивление бессмысленная игра, — резюмировал позабавленный лорд Цаньцао. — Не без этого, но бывает очень смешно. И между нами говоря, я думаю, а-Цин так раза четыре находил шпионов у себя или еще что-то соединял. Убегал во всяком случае в офис очень быстро. — Серьезно? — удивился мастер Шан. Юань пожал плечами: — Иногда бывает полезно соединять точки там, где соединять в голову не приходит. Это здорово отвлекает. — А что со вторым упражнением в словесности? — нетерпеливо уточнил глава Юэ. — Оно еще проще: вам дают что-то — вещь, феномен, человека — и надо зачитать монолог в их защиту или разгромную речь. Будто вы истовый последователь этого или ярый ненавистник. Второму оратору надлежит принять противоположную сторону. И вот вы ведете идеологический спор о ерунде. Очень смешно, потому что в какой-то момент можно обнаружить себя, спорящим о величине грибных шляпок. У тебя даже появляется мнение о размере грибов, чувства, аргументированная позиция… Воистину, способ открыть новое о себе, окружающих и мире вокруг вас. Юань улыбнулся, вспомнив их с а-Цзю обмен о рыбах, который так впечатлял его-пьяного. — Вообще у меня довольно много любопытных и обучающих занятий, — улыбнулся он. — Мои сородичи предпочитают обучать молодняк в играх согласно демонической традиции. Самолет невероятно иронично наклонил голову и поднял бровь, мол, братан, кому ты заливаешь, это современные методы воспитания. Юань дернул презрительно губой: изучи матчасть прежде чем так смело указывать пальцем. Демоны реально имели детские садики и вполне толковые методы воспитания потомства, спасибо незримому влиянию суккубов. А что игры те были нечеловеческими и подчас жестокими… Так и демоны не люди. — Думаю, уже все двенадцать пиков слышали о вашей привычке устраивать еженедельные сборы учеников, — согласился глава Юэ, прерывая их обмен. — Взрослые тоже приглашены, — блеснул инкуб особенно очаровательно клыками, отчего собеседники покраснели и отвернулись. Слабаки! А-Цин выдерживал прямой удар такой улыбкой без дрожи! Он еще и сам улыбался, обезоруживая инкуба! Юань не знал, что именно это был за эффект, но это не мешало им пользоваться.