Разведение инкубов для начинающих

Несмотря на разгар политической лихорадки, отодвигать обещанный фуршет еще дальше не стали — а то совсем потеряет смысл. Всем требовалась минутка отдыха, и сянься корпоратив звучал как дивный глас сирены. Из посторонних планировался лишь Хэ Юань, приглашенный как целитель и партнер второго лорда, так что особенно чиниться было не перед кем. Вечер обещал быть тихим и спокойным, чему Юань был крайне рад: горные владыки, устав от экономических распрей и дипломатических конфликтов с другими сектами, не станут затевать ссор. Цин-эр отвлечется от работы хоть на один вечер! Прием был закрытым, почти домашним. Юэ Цинъюань запланировал практически семейные посиделки со вкусной едой и небольшой музыкальной программой для фонового шума. Присутствовали только лорды секты, а их главные ученики бегали вокруг в качестве прислуги, потеснив учеников Андин, что обычно прислуживали на первом пике. А то тут учились такие важные шишки, что у них спины не сгибались даже там, где у остальных учеников не разгибались. По случаю торжества а-Цин завернул любовника в пять слоев и устало ликовал. Юань не сопротивлялся, ведь в горах рано холодало, и пять слоев начинали звучать как хорошая идея. Новости о Мадам Мейинь Шень Цинцю ожидаемо не обрадовали, но он не стал убивать тревожно дрожащее желе в форме шиди при встрече. Только улыбнулся, обещая допрос с пристрастием. Этим вечером он предпочел сосредоточиться на выздоровлении брата и разделении с СюаньСу. От той убивающей ревности не осталось и следа. В действительности, когда глава Юэ проговорился, что время с Юанем оказалось совсем не таким, как он ожидал, диди бездумно наклонился к любовнику спросить, а что они такого делали. Вообще всех интересовало, чем они занимались столько недель, что именно и как лечили. Неужели тем самым?! Но те вопросы были не слишком приличны, а потому никто не спрашивал. Только заинтересованно уточняли всякие окольные детали, кружа, будто голодные крокодилы в поисках поживы. — Ах, это весьма занимательная история, дорогой, — воспарил от вдохновения Юань, ловя краем глаза, как обратился в камень глава Юэ. Люди жадно подались вперед. — Все началось в самый первый день! Он смело пообещал кидать мне палки каждый день и провел множество занимательных сравнений этого слуги с самкой собаки. — Н-нет, — дрожащим тихим голосом взмолился мастер Юэ. В аниме на этом моменте облачко духа покидает вялое тело. Заклинатель пока держался. Юань не собирался спускать такой шанс — тем смешнее! А-Цин уже понял, что совершил ошибку и, еще лучше понимая, что Юаня так просто не остановить, попытался поймать его за рот. Пока вежливо. Инкуб легко поймал руки. — Эта служанка уже приготовилась исполнять свой долг со всем тщанием, как глава Юэ принес костюм собаки, — с трагичным завыванием возвестил демон, даже принял женский облик. — Карнавальный, совершенно без дырок в нужных местах! И достал обыкновенную ветку — и кидал мне ее снова и снова! Я молила его перейти к делу, в спальню! Где же так ожидаемые мной весенние игры, о которых был уговор?! Разве так надлежит обращаться с суккубом! Но каждый раз он оставался верен своему слову — бросал и бросал палку без жалости, несмотря на мои умоляющие стоны! А-Цзю таки смог его поймать и чуть сжал челюсти из мести. Цинъюань-сюн успокоился, осознав, что инкуб не собирается разбалтывать его сокровенные тайны, но все равно поглядывал обеспокоено на брата. Его щеки все же покраснели: он-то знал, как Юань стонал и какую палку кидали. Да и остальные лорды тоже все понимали, хотя наблюдали за неоднозначной пантомимой с удивлением. Юань пакостливо захихикал в руку, косясь на сердитого любовника, и лизнул середину его ладони. А-Цин, как ребенок, немедленно отнял руки и угрожающе сощурился, обещая все кары небесные дома. — Могла бы просто сказать, что не намерена рассказывать подробности, — проворчал мужчина обиженно. И задрал нос, гордо сопнув в сторону. — Эта думала, что перепелка в костюме паука отучила мастера Шеня задавать глупые вопросы, — лукаво пропел инкуб, возвращаясь к своему обычному облику. Рассмеялся снова. У а-Цзю не нашлось, что ответить, он просто вспыхнул и сбежал тиранить музыкантов, среди которых Юань разглядел Нин-мэй. Мин Фань бегал на раздаче. Ах, средневековое ученичество — незабываемая пора! Инкуб положил Цинъюаню ладонь на локоть, провожая взглядом партнера, похожего на машущего хвостом кота: — Не волнуйтесь, мастер Юэ, наши встречи являются конфиденциальными, и без вашего согласия я не стану распространяться об их содержании. На этом образовалась некоторая пауза. Раз смачными подробностями инкуб делиться не намерен, лорды промедлили с тем, что спрашивать дальше. Этим воспользовался Шан Цинхуа, дабы ловко умыкнуть демона, оставив публику без шута. — Костюм собаки? — прошептал он неверяще, не особо скрываясь. — Думаешь, кто-то поверит? — по-лисьи пропел в ответ Юань из-за рукава и показательно бросил взгляд на мужчину, больше напоминающего куклу. — Ты прав. Но я могу представить любое извращение с главой Юэ, и оно будет звучать правдоподобно. Этот мастер здесь бессилен. Они с Самолетом дружно осмотрели рослого заклинателя, который нехарактерно для себя подтянулся и покосился на них. Мастер Цао, которая подошла поздравить с выздоровлением и что-то обсудить, покосилась на главу с насмешливым удивлением. — Посмотри на его вежливую пустую улыбку. Какая личность скрывается за ней? — зловещим шепотом предложил инкуб. — Он может в подвале расчленять младенцев. Лично поддерживать вымирание голубых черепах на южно-восточных островах. Планировать порабощение мира по выходным. Вязать шерстяные носочки для сирот. Кто может знать, о чем он думает? — Хэ Юань, — мученически заломил брови Цинхуа-сюн, схватил его за руку. — Потрясающе, ты звучишь почти как диди, — захихикал утаскиваемый Юань. Он сбросил большую часть напряжения окружающих, и его больше не собирались из любопытства препарировать. А то задерганные заклинатели вошли в этот зал с желанием кусаться. Низший демон, как известно, самая привлекательная мишень для срывов, но Юань не собирался выслушивать или долго-нудно петлять в вежливых расспросах, на которые все равно не даст ответа. Проще сразу было снять с себя все надежды и удалиться. Они с Самолетом еще немного покрутились в зале, пощебетали ни о чем с окружающими, поклевали угощения, которые здесь были представлены в совершенно возмутительном формате шведского стола. Юань ткнул автору сие непотребство. Тот гордо поиграл бровями, мол, сам придумал. Лорд Андин был известен своей предприимчивостью и нестандартными решениями. В ходе лавирования они снова пересеклись с Юэ Цинъюанем. Тот вежливо осведомился, как самочувствие и настроение Мадам Хэ после «расставания». — Мне первые дни не хватало наших ежедневных бесед, — признался он с рассеянной, чуть мечтательной улыбкой. Будто машинально поймал запястье. Юань подзавис: это флирт? Выглядит, как флирт. Даже грязное домогательство! Прямо вот так?! Доктор Му, какова степень интоксикации пациента? А-Цин, впрочем, немедленно нарисовался рядом, чтобы собственнически передвинуть любовника. Просто, чтобы показать, что может. Цинъюань-сюн выпрямился, поджав губы, и потерял краски на лице, кажется, осознав, что сделал… Вероятно, ненамеренно. Он действительно был одинок. Юань не закатил глаза на ребяческое поведение двух лордов и перевел беседу в дружеское, менее неловкое русло: светски заверил, что все хорошо, никто не донимает, рассказал пару историй, которые произошли в его отсутствие, привлек Му Цинфана и Фа Цинюя. Целитель еще раз цветисто поблагодарил за совершение чуда. Аскет осведомился о продолжении их встреч с учениками. Ци Цинци охотно вовлеклась сама, бросив игривую остроту шисюну. А-Цин слегка оскалился и зацепился в ответ, и это не смотрелось как смертельная схватка двух убийц. Скорее две кошки трогали друг друга лапами. Юань заинтересованно следил за их заигрыванием. Все это крайне утомило Лю Цингэ. Мечник быстро ушел говорить о мечах с мастером Вэй. Юань покосился им вслед, но решил остаться в политическом кружке. Прием выходил и правда семейным, хоть и не без шероховатостей: не раз и не два на инкуба бросали косые острые взгляды. Не открыто, но забываясь. Будто хотели бы дернуть, но понимали, что не того полета птица. Сейчас все первые и влиятельные лица секты были Юанем очарованы, но никто не собирался забывать и спускать низменную натуру демона только потому, что он сумел удобно устроиться. А-Цин определено считал ремарки с мелочной злопамятностью главного злодея, но не мог везде вмешаться. Да и Юань бы не хотел из-за такой мелочи нарываться на конфликт. Он к подобным взглядам уже привык. Просто именно сегодня было втройне неприятно. Самолет, благослови его небо, ощутил запах жареного как подлинный шпион и предатель и поспешил увести демона в сад. Юань с охотой последовал. Вечно весенние сады пика дипломатии и управления отличались не только зафиксированным климатом, но и обилием прочих заклинательских штучек, ибо их ключевым предназначением было выкобениваться перед гостями силой и статью Цанцюнских мастеров. Личный сад главы секты не стал исключением. Он встретил парочку приятным полумраком и красивыми зачарованными фонариками, стайками витающими в воздухе. Инкуб указал на них с немым возмущением: еще один возмутительный пример гнусного плагиатризма! Еще бы летающие свечи сделал! А чего сразу не геральдика четырех факультетов? Предприимчивый Самолет только подмигнул. Они уединились в глубине сада, где их не потревожил бы свет из окон приемного зала, плебейски натащив закусок (Юань) и две бутылочки духовного алкоголя (Цинхуа). Первым делом инкуб наклонился сказать привет местным рыбам. Они всегда приводили его в настроение получше. Очень быстро он договорился с новыми друзьями по-братски: начинка от канапешки ему, хлебушки — карпам. От вида булькающих ртов и журчания маленького водопада напряжение отпустило Юаня, оставив горечь и тихое негодование. В самом деле, будто он не знал, что благодарности не дождется… — Ну что, как прошел ваш романтический круиз на двоих? — живо заинтересовался мастер Шан в приватной обстановке. — Расскажи мне всю правду, волшебная рыбка, и не фильтруй деталей! Я хочу знать все! В прошлый раз ты отнекивался, теперь не уйдешь. Я дал тебе время. Шан Цинхуа мог делать вид, что он совершенно не из того же теста, что и горные владыки, но любовь к грязным сплетням имелась у него профессиональная! Инкуб отвлекся от засорения прудика и устало вздохнул. Поудобнее ссутулился на бортике. Заклинатель развалился рядом. А-Цин все же обхитрил его: на первом пике всегда была весна, и даже вечером было ни сколько не холодно. Лишь нежный ветерок ласкал кожу, как принято выражаться в отвратительных романах. — Сначала алкоголь, — решил Юань. — Обычный есть? Ваш духовный уж очень крепкий. Моя физиология вообще не предусматривает опьянения. — Твое счастье, что у меня завалялась бутыль элитного ликера для самых дорогих деловых партнеров. Лучшего качества только для тебя! — продемонстрировал чисто торгашеским движением лорд, преумножающий богатства. — А теперь колись. Заклинатель достал из рукава, что попалось — маленькие чайные чашечки из тончайшего костяного фарфора. Пожал плечами, не став искать дальше, и налил ликер, густой и черный, как сироп. Юань не собирался спрашивать, из чего он сделан, и просто принял с благодарным кивком. Пахло это чудо драгоценным шоколадом, так что попаданец решил простить зелье, даже если оно сделано из демонических опарышей. На язык алкоголь ложился жарким обволакивающим медом. Юань махнул рукой, не дожидаясь, пока Самолет нальет себе: — Агх! — только и смог сказать он. От одних лишь воспоминаний об «отдыхе» у него начинала болеть голова. — Давай я пропущу свою обычную простыню мата и критики и скажу так: если бы многоуважаемый глава Юэ не пытался свернуть себе башку каждый божий день, было бы чудесно. Но оно не было. А теперь они с Му Цинфаном обсуждали лечение тела и укрепление каналов! Одно счастье — Юаню предполагалось лишь курировать процесс и сглаживать эффекты самых разрушительных пилюль массажем. Теперь, когда каналы главы в относительном порядке и не имеют перекоса, следовало вернуть тело в соответствие с духом еще раз. И еще оставались их регулярные терапевтические встречи. Сплошные проблемы с этими людьми! Юань иногда философски размышлял, что они как лошади — могучие прекрасные выносливые животные, которые умирают с полпинка, имеют проблемы с психикой и шарахаются от всего подряд. Мастер Шан подозрительно долго молчал. Хэ посмотрел на него. Самолет ответил круглыми глазами мыши с запором. — Что? Он таким был, когда я его нашел! — огрызнулся Юань и устало вздохнул, откидывая голову. Кажется, кроме простыни мата и критики ему сказать было нечего. — Слушай, Самолет, я понимаю, что сплетен хочется, но у меня на данный момент ничего корректного не выходит. Цинъюань-сюн меня порядочно бесит. При этом эмоция не моя, человек он нормальный, мы даже подружились. Но видят боги — прибил бы дурака! Словом, эмоциональный бардак. Так что пока не разберусь, никаких комментариев. — Действительно, бардак, — философски согласился лорд Андин. — Ты пробовал отклеить и приклеить? Юань искренне засмеялся. Его до сих пор выносило это местное выражение, ставшее заменой «включить и выключить», иронично применяемое к бумажным печатям. Только в отличие от оригинала, неправильно нарисованные печати в принципе не запускались, как их не лепи. От этого ирония становилась только смешнее. — А если серьезно, то я ничего не понял. Юань-дада, разъясни чуток полет мысли. Отсмеявшись, инкуб выпрямился и смотрел на друга. — Я совершил ошибку при лечении мастера Шеня. Пф! — каких он только ошибок на нем не совершил! — Видишь ли, лично мне мастер Юэ весьма приятен как личность. У нас много общих интересов, сплошное удовольствие с ним говорить. Ты знал, что он любит арахисовое печенье, а диди — миндальное? Я нахожу это немного забавным… Но это не отменяет того факта, что он меня бесит! Этот его взгляд бедного песика, который не понимает, за что его пнули, но готов всячески искупать вину! УГХ! Убил бы! — А, — совершенно не впечатлился Самолет. — И какой волк в тебе побеждает? Вероятно, за годы в мире ПГБД он и не такое видал. В конце концов, этот человек имел знакомство с Ло Бинхэ, который не стеснялся толкать свои пафосные монологи с сомнительной моралью окружающим, и со всем сонмом его жен, демоническими старейшинами Севера, многочисленными заклинателями, смертными и прочими визитерами Цанцюн. Бедный автор не только видел, но и разгребал некоторое дерьмо. Много. Авгиевы конюшни дерьма. Юань взял кисть винограда: — Никакой... Тот, который запрещает убивать детей! Братан по трансмиграции показал синий экран ошибки и залип. — Ты влюблен в главу секты, у вас будет ребенок, — выпалил вдруг он с журналистским экстазом, — но вы не можете быть вместе, потому что коварный и ревнивый тиран Шень Цинцю стоит между вами! Сто пятьдесят тысяч слов, быстрое развитие отношений, по залету, любовный треугольник, драма, насилие, убийство!.. Автор безумно хохотал, выстреливая тропами их воображаемой истории, пока Юань, также хохоча, как гиена, от шока, затыкал его. В итоге инкуб не выдержал и обвалился, повиснув на шее друга. — Ты придурок! — смеялся Юань, растеряв все хмурое настроение. — Боже, Самолет, твоя фантазия генерирует отвратительную литературу и не знает себе равных. Я тебе тут душу обнажаю, а ты!… Нет! У нас не будет ребенка! — Что, палка не долетела? — ехидно уточнил автор, снова сбив с мысли демона. Юань сначала покатился по траве, а потом передернулся от перспективы. В этом мире достаточно одного такого остолопа. — Ах, твой талант к абсолютно отвратительным образам… Так. Я серьезно, — призвал он их к порядку и отсел порядочно. — Ха-ха-ха, сто пятьдесят тысяч слов, любовный треугольник… О-о, если ты когда-нибудь напишешь эту ересь, сожги ее сразу. Хотя лучше отдай мне — я диди зачитаю. — Боже, Огурец, зачем ты так сразу, — демонстративно побледнел и залопотал Самолет, тут же возвращаясь к жалостливому амплуа. — Никаких грязных безобоснованых сплетен, клянусь, только не бросай меня шисюну снова. Я и так у него с карандаша не слезаю. — Ха-ха! — восторжествовал инкуб и озаботился: — Ты вообще как? Еще пишешь? — Смеешься? С моей-то занятостью! — Шан Цинхуа прищурился и громко прихлебнул алкоголем из горла кувшина. — Да, пишу. Даже издаюсь. Нет, тебе не дам. Мой терапевт советовала избегать ненужных страданий. И не переводи тему! Юэ-шисюн. Ты. Шень Цинцю. Что там у вас теперь? Юань еще повинился, изображая жалостливого просителя, но это не сдвинуло черствое сердце Самолета, Стреляющего в Небеса. Инкуб со смехом отступился — он не собрался слишком сильно давить на здоровые границы. Они и так были чрезвычайно редки и опасно размыты у братишки Шана. — Все сложно, — расселся Юань с усталой иронией: — Три камушка пытаются не умереть с переменным успехом. Два из них совершенно не способны к диалогу, а третий слег с кризисом идентичности. Небеса, которым все равно плевать, сохрани нас, ибо это два первых лорда лучшей секты. Юань громко сербнул своей пиалой ликера и слегка истерически захихикал. Потому что несмотря на отмену апокалипсиса, лучшая секта стояла и шаталась. Не протагонист ее погубил. Он просто столкнул фишку домино. Они устроились бок о бок с небольшой тряпицей снеди между ними. Юань невозмутимо налил себе еще шоколадного зелья богов. Прошлая чашка у него куда-то вылетела. Впрочем, он ощущал себя трехлеткой, у которого сахарный передоз и чумазый рот, так что понятно куда. Желудок у суккуба — бездонная яма, а влезает лишь наперсток алкоголя. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты дофига сложный, Огурец? — Разумеется. Мой собственный целитель-терапевт постоянно говорила, чтобы я перестал усложнять. И, как бы, да-а.. Но все не так просто! Они посмеялись. — Давай тост, — предложил лорд Шан, поднимая свой бездонный кувшинчик. — А давай. И наш первый за то, что Юэ Цинъюань не смог забрать меня с собой, сдохнув на моих руках, хотя очень старался, — объявил инкуб. — Но этот подлый демон был ловчее и коварнее. И теперь если кто-то попытается обвинить меня в том, что я сделал некачественную работу, у меня есть свидетельство лучшего человеческого целителя цзянху, подписанное им и заверенное! Ха-ха, бюрократия мне в помощь!.. Пусть только посмеют выставить меня виноватым за то, что этот пришибленный выкинет! Юань с чистой совестью разыграл злодейский смех. Самолет пить с ним не стал, а косился со странными глазами. Демон прекратил строить из себя и посмотрел на приятеля устало. Иногда он был таким идиотом, честно слово. — Как ты думаешь, кого бы обвинили, если бы мастер Юэ сыграл в ящик во время лечения? К кому придут с угрозами, стоит главе сейчас психануть и сорваться на искажение? — развел инкуб руками на себя. — Думаешь, твои прекрасные и возвышенные коллеги сказали бы: «Ах, Юань, ничего страшного, со всеми целителями бывает, ты и так сделал больше, чем мы надеялись в самых смелых мечтах»?! Или это будет что-то вроде: «отлично, демон попался, давайте его сожжем»? Думаешь кто-то поверит, что я сделал работу честно и не оставил подлога без ебучей бумажки Му Цинфана?! Хэ сомкнул когти в тугие кулаки до боли. В нем разгорался огонь гнева. — Я исполняю сраное чудо по человеческим стандартам, как оговорено, а все делают вид, что я не спас главу секты от участи худшей, чем смерть, а устроил заговор с изменой и плюнул ему в чай! Ядом! — психанул он. — Это так праведные заклинатели обращаются с мастерами моего уровня? Ваше счастье, что я не рассчитывал всерьез на благодарность! Я от диди знаю, что ее тут нет. Юань отвернулся, кипя от обиды. Он пытался затолкать злые слезы, грозящие перелиться через край век. Два месяца работы с саботажем на каждом шагу, и что он получает? Косые взгляды и еще больше обвинений! Боже, как он понимал диди, который хлебал это полной ложкой с тех пор, как пришел в секту! Хотя тот просто делал свою работу! Просто не подслащивал, как всем бы хотелось. — Это они могут, — философски согласился братан-попаданец и отпил из кувшина с духовным вином. — Требовать с потолка непомерно дохуя — это хобби. Но мне кажется, ты преувеличиваешь. Жаньмен-шисюн всегда был очень стабилен. Никаких искажений, истерик или чего-то подобного. Не бей! Не бей! Что вижу, говорю! Юань опустил кулак и сжал губы. Мелкий предатель осторожно развернулся из клубка. У него были большие глаза испуганного ребенка, которые он тщательно маскировал под насмешку. Стало стыдно, что вообще руку поднял. Инкуб уселся по-уличному на корточки, где вскочил. Он тяжело вздохнул и растер лицо, выводя алкоголь из организма. «Этот человек может зарезаться ложкой, и сделает это. Он не убьется, только чтобы не расстраивать своего сяо Цзю, — категорично прошипел инкуб про себя. — Это не повод срываться на невиновном авторе. Цинхуа-сюн не виноват». — Прости, — окончательно упал на задницу Юань и бессильно оперся локтями на свои бедра. Этот мир был изначально безумен. Глава лучшей секты этого мира, что хранит покой и равновесие этого мира, в шаге от одержимости младшим братом. Лорд Цюндин, который ведет политику, влияет на экономику, заведует дипломатией и управлением… Помянем их! Ничего удивительного, что три мира в итоге сгорели к чертям собачьим. Вся система сгнила! А владыки Цанцюн — венец на голове гнилой рыбы. Они молча слушали стрекот насекомых. В весеннем саду и не такое можно было встретить в середине осени. — Почему ты… Кхм, почему ты согласился, если так? — тихо спросил Самолет, звуча неуверенно, будто маленьким. — На что? — Проводить лечение. Если считал, что он попытается убиться, а тебя в этом обвинят. Юань с показательно-тяжким стоном откинулся и выпил новую чашку ликера залпом. Вот же тугодум — все ему разжуй! — Самолет, ты задаешь максимально тупые вопросы. Как ты думаешь, кто бы больше всего плакал, если бы вашего сиятельного главы не стало? Вся эта лицемерная свора, которая нам в спальню просилась свечку держать, или диди, который уполз в свою нору рыдать? — Так он поэтому не пришел? — ахнул заклинатель. Глаза инкуба попытались рассмотреть череп, раз в мире не нашлось ничего стоящего, и одновременно прожечь дыру в собеседнике. Демон сжал твердые губы в полоску и швырнул чарку. Та разбилась где-то в темноте со звоном. — А почему еще?! — вспылил он и прикусил язык. — Диди меня от сердца оторвал, потому что брату нужнее было, а они еще посмели выговаривать, что лица не показал. Инкуб с рыком вскочил и заметался тигром в клетке, стравливая злость на движение. Когти выпустил и клыки показал. Только мечущего хвоста не хватало. Он и так слишком долго терпел. — Единственный, кто будет искренне скорбеть о вашем главе — это Шень Цинцю! И угадай, кому придется собирать его по кускам?! Ты вообще знаешь, как душераздирающе рыдает моя дива?! Самолет в ужасе откупился от него ликером и отодвинулся. Юань с полной чашкой подуспокоился. Метаться стало не с руки, если он не хотел расплескать содержимое по своим красивым одеждам. — Ну… Заклинатель запнулся, потягивая вино прямо из кувшинчика через край. Он не сводил взгляд с демона. — Я вообще сомневаюсь, что он жить после смерти шисюна будет, — тоненько пискнул автор. Он на своем опыте знал, куда загнала смерть брата Шень Цинцю. Инкуб за секунду перешел от вспышки в черную холодную яму. Мотнул головой и спешно начал фильтровать алкоголь из тела. Тот оказался дюже крепкий даже для смертной бурды. Градусов двадцать там точно было. «Нет, — заверил Юань себя. — Теперь Юэ Цинъюань не центр его мира, не единственный якорь». «Мой а-Цзю не поступит так со мной,» — добавил маленький голосок из глубины. Хэ Юань не дал себе расклеиться. — Именно, — замаскировал он дискомфорт высокомерием. — И мне это ловить. Предпочитаю не рисковать, а подстелить соломку заблаговременно. Тем более, я и сам не ожидал, что Юэ Цинъюань такой долбодятел! — Не зови главу секты дятлом! — шикнул на него лорд Андин и нервно оглянулся. — Хотя бы не так громко. Юань пакостно прищурился на него. От алкоголя он, как и все суккубы, становился буйным и неконтролируемо зловредным. Самолет и сам понял, что сейчас произойдет. Демон раскрыл зубастую пасть на весь сад: — Глава Цанцюн ОСЕЛ, и я буду стоять на своем до самой смерти! Только осел может совершить столько попыток свернуть себе шею на простейшем лечении! — Мне казалось, ты сказал, что лечение было сложное. — Лечение было самым базовым! От него требовалось только трахаться и медитировать. Медитировать и трахаться! — зло фыркнул демон. — Если не выеживаться, это и вовсе мог бы быть курорт на двоих. Легкие деньги и море удовольствия от приятного сотрудничества! Но не-ет, мы не будем слушать целителя, мы будем искать новые веселые способы умереть! Кто целитель вообще такой, чтобы его слушать?! Верно? В самом деле! Что этот дурак и демон понимает в благородной душе заклинателя! Мы будем делать все наоборот и смотреть своими ебучими глазами грустной коровы. Которая, как бы, виновата, но никогда в жизни не делала ничего плохого специально! — Серьезно, что ли? — уже искренне возмутился Шан Цинхуа. Настоящий друг! Юань уронил тяжелую руку на плечо братана. Тот пугливо подпрыгнул, но стерпел и даже сочувственно прислушался. — Скажем так! — начал инкуб и проглотил тонну оскорблений. «Я трое суток подряд его за руку держал и боялся отвернуться. Ей богу, в некоторых пятилетках больше здравого смысла», — не сказал он. «Я хочу вмазать ему так сильно, когда вижу его лицо, что просто невыносимо чешутся кулаки», — снова проглотил он. Глубоко вздохнул. — Человеку, который всю жизнь провел на сломанных ногах, совершенно естественно спотыкаться, делая свои первые шаги, — сказал он своим терапевтическим голосом. — Поблагодарим Небеса, что я сумел вовремя поймать дурака за хвост и вычесал. Выл он, конечно, будто его убивают и режут. Всего Му Цинфана извел. И работы еще предстоит много. Но главное, что жив и больше не будет пытаться умереть. Так что я считаю, что это победа. Он хороший ребенок, даже если не самый ясный. И в самом конечном итоге я не желаю ему зла. Огромнейшим усилием Юань закончил изливать душу. Ему не следовало болтать об этом так беспечно. — И этот демон выговаривает мне про низкие стандарты! — с сарказмом обратился к темному небу Самолет и налил еще ликера. — С каких пор человек втрое старше тебя — ребенок, Огурец! Тот гордо не удостоил подначку ответом. — Довольно недостойных сплетен о вашем главе, — повелел инкуб. — Я часами могу растекаться о том, какой Юэ-жаньмен козел, истоптал мою капустку! У нас идеологические разногласия, ничего личного. — Хватит называть моего самого страшного шисюна капусткой, котеночком и прочими эпитетами, — не выдержал Шан Цинхуа. — Он не мог бы быть от них дальше! — Меня до сих пор шокирует, как мой диди у тебя самый страшный, а сильнейший Священный демон поколения — любимый муж. Кстати о нем. Я в прошлый раз забыл спросить, но зачем твой благоверный обнес Хуаньхуа? Теперь был черед заклинателя закатывать глаза. — Старые счеты! Моральная компенсация! — небрежно отмахнулся лорд Андин, но поморщился: — Трагичная предыстория. Ты знаешь, как устроен этот мир. «У всех есть трагичная предыстория с прибитыми к потолку игрушками», — не стал иронично констатировать Огурец. Они не один тред исписали по этому поводу. Шан Цинхуа растерял обычную суетливость и стал даже печален. Он наклонился чуть ближе и заговорил: — Когда мой принц был маленьким, лет, этак, пять, его дядя, пытаясь избавиться от соперника на престол, выбросил его в мире людей. Демонический ребенок был гостем дворца несколько месяцев, пока его отец не заметил отсутствие отпрыска и не нашел того по крови. Но с тех пор Мобей-цзюнь был одержим местью за тот кошмар, что испытал… Мы именно так и встретились, знаешь? Ему было пятнадцать, горячая голова, совершал налеты на дворец… Оказался ранен цветочным отравленным дротиком, слышал про такие? — Мг, — согласился Юань, поторапливая повествование. Все знали про эту подлую дрянь, которая являлась практически подписью дворца. Короткие дротики с раскрывающимися шипами, смазанные в слабом парализующем яде. Такие раны быстро немели и оставались незаметными до самого конца. Считалось, что один из прежних глав, якобы, притащил рецепт из демонического мира, но никто не знал достоверно, ибо в среде заклинателей любую подлость списывали на происки демонов. — Вот. Он даже не заметил попадания, скрываясь от погони, и наткнулся на наш караван. Я с перепугу бросился ему в ноги, а шисюны воспользовались заминкой и сбежали. Бросили меня, дважды не задумавшись, представь братскую верность? — Шан Цинхуа горько, презрительно поморщился. — Я мог только молить демона о снисхождении и клясться в верности. Но стоило Священного демона ткнуть — он упал, ослабевший от потери крови и яда. Я мог бы убить его там и тогда, но мне стало его жалко… «И Система, наверно, не позволила бы», — добавил про себя Юань и решил чуть разбавить обстановку, усмехнувшись: — Так началась твоя карьера ловеласа и спасителя для одного прекрасного принца, я в курсе. Ты всех уложил на лопатки и завоевал сердце своего супруга беспощадными интригами, бесстыдным флиртом и беспрецедентной жестокостью, — он покивал и переключился обратно: — Но как же поразительно! Сначала они пытают ребенка, а потом: «Ву-ву-ву, демоны обижают нас, они такие жестокие»! Немотивированная, мать ее, агрессия! Тьфу! Вы ж посмотрите, какие невинные цветы! Я в очередной раз в шоке от двуличия праведных культиваторов! Напомни, почему я вообще люблю людей? Самолет совершенно растерялся и смог только пожать плечами. — Точно — диди! — поднял палец инкуб сам. — Только поэтому! Он такая прелесть, спасает мне веру в человечество, будучи самой сладкой булочкой. — Без сладких булочек, а то я начну о своих! — решительно перебил Шан Цинхуа, предатель. Юань картинно ахнул. Саботаж! Он прыгнул на неприятеля и повалил его. И валял по траве до тех пор, пока не зазвучали слова пощады. Лишь получив жалобное кряхтение заклинателя, инкуб по праву победителя уселся на нем, сложив ручки буханкой. Даже с удовольствием поерзал на теплом живом теле. Это было всяко лучше, чем сидеть на мокрой от вечерней росы зелени или неровных камнях дорожки. — Огурец, — тяжко вздохнула его жертва и обмякла. Под ними растянулось полотно из ци, напоминающее тонкий, но матрасик. Умеет же, когда заду твердо! — Что ты там про интриги и все такое говорил? Ты знаешь, как я оказался замужем за самым шикарным мужчиной всех времен и народов? — Во-первых, самый шикарный — а-Цин, не богохульствуй, — назидательно указал подбородком Юань. Самолет закатил глаза и громко застонал. — А во-вторых, да. А ты, что ли, нет? Я думал, хоть это ты выяснишь сам. — Окстись, я не знал, что женат, пока ты не сказал! — всплеснул руками автор и воткнул лицо обратно в землю. Вероятно, каялся братьям-червям. — Меня не перестает удивлять, как ты можешь быть шпионом при такой потрясающей сознательности, — покивал Юань. — Воистину, твои навыки выживания подобны лишь таковым у Юэ Цинъюаня. «Или моим собственным», — не добавил инкуб. Это было бы слишком самокритично для него. Тем более — неправда, он отлично выживал, раз до сих пор не сдох! — Какой шпион! — суетливо всплеснул руками мужчина. — Это просто двойная административная занятость да некоторые торговые связи. Полезные знакомства. Если я что и сливал, так не про Цанцюн. Ты, может, и пыряющий в спину предатель, а у меня есть совесть, которая запрещает мне есть с шиди за одним столом, а потом кидать их в налеты демонов. Я наоборот… системку там наладил, чтобы жертв поменьше, чтобы обмен был… — Или как гордо обобщил твой муж: первая королева наладил регулярный приток средств в казну северного царства за счет монополизации редких человеческих товаров в мире демонов. — А что, теперь другим прибыль отдавать? — тут же раскорячился и выдвинул челюсть лорд Андин. Юань искренне засмеялся, даже свалился с человека. — Продолжай, сладкая конфетка, — проурчал он, подставив ладонь под голову в пошлой игривой позе. — Расскажи мне полностью, как на тебя дважды не взглянуть. Шан Цинхуа отбрыкался и залился краской по самые уши. Он оказался из тех, кто краснели всем лицом, шеей и ушами, отчего стали видны пятнышки на его лице. Автор был из редчайшей масти среди местных, почти-шатен, и обладал еще более редким в этом мире феноменом — веснушками. Юань учуял нотку желания и ухмыльнулся, загнав друга в откровенный стыд. — Заткнись! Ни слова! — завопил «первая королева Севера». — Я женат, и мой король плохо относится к изменам! Он меня убьет. То есть, тебя! Юань издавал горлом довольно урчание хищника, которой не сомневался в том, что добыча уже принадлежит ему, но подавился от столь обыденного признания травмы. Немедленно отступился, хоть и не без клоунады: — Как скажешь, — со стоном надломил бровки он в лучших маминых традициях. Провел коготком по линии челюсти друга и интимно прошептал: — Этот ничтожный так часто читал твои дерьмовые весенние страницы, что полностью лишился желания попробовать тебя в спальне. И они оба прыснули точно гиены. Юань согнулся всем телом. То был совершенно не элегантный смех девочки-колокольчика. С лица не сходила острая улыбка. Уже очень давно ему не было так чисто и весело. Шан Цинхуа гоготал, упираясь руками в землю. — Возможно, супружеская жизнь что-то исправила, но видят боги, даже заклинатели не могут, как ты живописал. Десять раз за ночь даже не всякому демону под силу. Хотя как знать, этот никогда со Священными демонами не возлежал, чтобы знать достоверно, — задумчиво посетовал инкуб, за что получил рукавом по лицу. Еще посмеиваясь, они вернулись к своему облюбованному местечку у пруда. Становилось зябко сидеть снаружи на голых камнях, и запасливый лорд достал из рукава войлочные сидушки им под задницы. Расстрелял периметр их пятачка печатями как бог, которые превратились в огни в воздухе. Юань издал довольное клекотание — может же быть культиватором, когда хочет! — Если ты так настаиваешь, друг мой, этот слуга готов сыграть тебе на флейте, — сделал вид, что подушка многое значила, инкуб, с поклоном принимая ее. За что получил по лицу ею же. И еще по макушке. — Я убит-убит, — взмолился Юань, отбирая дар и тут же пихая себе под задницу. — Подумать только, Самолет, где наша дружба?! Неужели тебе жалко маленькой закуски для твоего старинного приятеля? Какое негостеприимство. Ты брал уроки у коллег? — Так! Ты! — ткнул в него пальцем в предупреждение красный, как рак, Самолет, волевым усилием возвращая их к порядку. — Тебе палец дай, ты локоть заглотишь! Я женат, изыди! Честно, волевого усилия Шан Цинхуа может и хватало, но не харизмы. Но Юань сделал скидку приятелю и унялся. Поймал пролетающего мимо зачарованного светлячка и вскрыл. Это была не боевая печать с защитой от взлома, так что не составило труда вывернуть его наизнанку. Откусил кусочек света под шокированным взглядом друга. — Ты жрешь садовый фонарик?! — как самая настоящая жадина воскликнул автор. Юань высокомерно сопнул, не признавая факт мелкого воровства. — Их тут достаточно много, никто не заметит. Инкуб намотал добытую макаронину ци и подышал ртом, фильтруя агрессивную молнию в элементе света. Ух, больно! И также прекрасно, как есть пиццу только из печи. Приятно запахло озоном. Среди разновидностей человеческой энергетики только лекарственная ци была на вкус хуже чем стихийная — она ближе всего к природной. Но начав играть в дженгу с острыми хрустящими палочками, остановиться невозможно. Юань принялся дербанить энергетический рисунок, едва успевая усваивать. — И как тебе по вкусу наш свет, демон? — спародировал стереотипичного борца со злом Самолет. Юань подавился от смеха: — Как будто повар уронил банку чили! Ха-ах! Сделай что-нибудь с водой, пожалуйста, она сливочная. С меня должок будет. Самолет только хрюкнул и создал печать-каплю. Если кинуть такую на воду, она будет удерживать воду в невесомой капле. Юань не стал неблагодарно возмущаться, что это нейтральная ци. Что за невежда. Стихийные печати и те, что манипулируют стихией — это разные вещи. Ай, все равно прожует! Они молчали, разглядывая красоту оставшихся фонариков-светлячков в темноте. Те порхали стайками, будто в них заложили поведенческий алгоритм птичек. Шан Цинхуа занялся оставшимися канапешками и фруктами. Инкуб довел свой улов до дисбаланса: агонизирующий фонарик раскололся и истлел. Оставшаяся ци растворилась в природной. От настоящей еды голова вернула ясность. Юань раскраснелся и взял с подноса вместо ликера свою початую гроздь винограда. — Все же поведай мне для общего развития, что за скромную «системку» ты там наворотил, — вернулся он к важному. — Ну… э, — засмущался четвертый лорд. — Я не специально, ясно? Я просто не хотел напрасных смертей! И если можно обменяться баш на баш за редкие демонические ингредиенты, то кто я такой… Ты знаешь, сколько дряни нужно Му Цинфану в месяц? А По Циндао и Вэй-шисюн меня сожрут, если я не достану им уникальные расходники вовремя. И что они только в демоническом мире водятся их, как водится, не волнует совершенно! Юань умиленно покивал ему. Дурачок наладил регулярную торговлю с другим измерением втихаря и верит, будто ничего необычного в этом нет. Честно, с такими достижениями, если вскроется их брак с Мо, Цанцюн могут просто сказать, что это сугубо по расчету и показать всем средние пальцы. Это будет правдоподобно выглядеть. — Так и все-таки, расскажи мне, что мой король во мне нашел, — озаботился мастер Шан. — Я сколько не спрашивал его, не получил ответа. Предположительно, я сам знаю, что сделал! Но как я могу знать?.. Угх! Это было довольно печально… То, насколько эти двое не умели разговаривать друг с другом. — Оно и верно, — вздохнул инкуб с пониманием. — Ты по демоническим меркам стелил так толсто, что в твоих намерениях и правда не было никаких сомнений. Нарочно не придумаешь. Клинья подбивал с самой первой встречи, как завзятый бесстыдник. Заставил оробеть даже бесстрашного принца Мо своими авансами. — И в мыслях не было! Где я, а где даванг? — впечатлился автор и мазнул блестящими очами по небосводу, как влюбленная корова. Юань закатил глаза и с хрустом зажевал виноградину. Перед его салатом?! Серьезно? — Эх, ладно, поведаю тебе, как ТЫ женился. Со слов твоего супруга ваше знакомство началось с твоего бесстыдного, абсолютно грубого флирта на грани фола. Шан Цинхуа подавился и чуть не умер, но отбил себе грудь и выжил. Юань бы все равно не позволил себя плагиатить. — Серьезно?! Я кинулся ему в ноги и умолял меня не убивать, обещая хоть небо в алмазах, — с сухим сарказмом указал заклинатель, сделав жест рукой. — А потом думал убивать его или нет, — добавил он в сторонку тише. — Да-да! А потом спас и выходил, — указал инкуб. — Видишь ли, мир демонов жесток и беспощаден, ресурсы там скудны, а люди кичатся своей силой, чтобы их не уличили в слабости. Поэтому безвозмездно помогать просто не принято. Никому никак, ни детям, ни родителям, ни друзьям. Если очень хочется, демон выдумает корысть, которой будет кичиться, или снимет символические сливки. Помощь и подарки — это привилегия романтического партнера. Других интерпретаций просто нет. Бесплатно и бескорыстно — это лишь намек, что плату ты хочешь снять тем самым способом в спальне. — Серьезно? — нахмурился мастер Шан и неверяще покрутил головой, прикидывая идею так и эдак. — А как же туши больших страшных чудовищ? Чтобы чем опасней, тем лучше? Автор же сам прописывал эту «традицию», где Ло Бинхэ убивает ужасную тварь в Бездне, а потом притаскивает демонической даме голову или ценный ливер, и та падает к его ногам. Классический подкат — отмазка прошляться за приключениями по опасным местам, показать крутость протагониста, а потом закинуть в постель новую сестричку. И, разумеется, способ позиционировался как единственный. Юань всплеснул руками: — Ба, это безыдейный примитив как декламирование стишков под окнами! Галимая пошлятина! Смысл не в том, чтобы убить штуку и подарить труп как коробку конфет. А в том, чтобы продемонстрировать уровень проблем, от которых ты можешь успешно защитить… и обещаешь защищать. Традиция в целом поощряет показать формат твоей помощи. Личная сила — это действительно нестареющая классика, многим нужная, но весьма заезженная и совсем не оригинальная. Так-то каждый предлагает помощь по силам. Любая безвозмездная услуга работает. Хоть выгребную яму почисти, хоть прибеги на перерыве настроение поднять — это зачтется за флирт! Многие, кстати, такое оценят куда охотнее трупака на пороге. — А если… Э, не надо тебе такое? — Просто расплатись, насколько оцениваешь оказанную услугу, или попытайся вернуть долг ответной услугой. Сделай из дара обмен, — пожал плечами инкуб. — Даже заикнуться иногда достаточно, чтобы оскорбленный демон живенько нашел способ избавить тебя от своего подарка. Может, и от головы, правда. Хрупкое эго — это не только человеческая привилегия. Были такие случаи на практике протагониста, кстати, когда демоницы попытались вернуть подарок. Да только Ло Бинхэ по человеческой памяти воспринимал это как кокетство, вежливость и скромность, а потому убеждал принять его дар, ведь он от чистого сердца, ла-ла-ла и, в итоге, все равно па-па-па… — А теперь вспомни, что ты сказал, когда твой принц очухался после спасения и спросил, чего тебе от него понадобилось? «Не надо награды, желаю лишь продолжить служить тебе», — передразнил Юань. — Чел, я знаю суккубов, которые не смогут такое бесстыдство с прямым лицом повторить! Огурец жестко рассмеялся на грани с издевкой. Но Цинхуа едва ли слушал: перед его стеклянным взглядом маршировали годы и годы, когда его неохотно звали «послужить службу», и он бежал, и делал, и сворачивал горы. — И… — мужчина сглотнул. — И этого было достаточно? — Ты был необычайно скользким ухажером, — посетовал инкуб. — Очень неоднозначным. Всегда ставил своего принца в приоритет и божился, что верен лишь ему, но помогал всем, кто попросит. Вкладывал еще очень много. Не пустяки принцу требовались, и ты не бисер продавал. Ты реально решал серьезные проблемы, спасал от убийц, доставал каким-то чудом легендарные вещички, бросал к его ногам, будто безделушки, колоссальный объем работы проводил всюду, куда попадал, любое дело разрешал титаническим усилием… Это очень впечатляющая заявка. Если бы ты дожимал и помогал только своему принцу, он к двадцати продал бы тебе душу, сердце и печень. Инкуб сочувственно покачал головой. Они оба знали сюжет, и почему автор рекламировал свою верность при каждом удобном случае. Но это его и погубило. — Я боялся, что большие и страшные демоны меня прикончат, — с доверительным сарказмом поделился братан. — Я-то понимаю и разделяю. И он осознал... потом. Оттого и начал… распускать руки, — последнее Юань прошелестел. Он прекрасно понимал, что одно дело в книжке прописывать, что демоны друг друга избивают и считают это романтичным, но совсем другое регулярно подвергаться насилию со стороны господина, которому боишься слово поперек сказать под страхом смерти. Шан Цинхуа спал с лица. — Что за хрень, Огурец, — несчастно воскликнул он. — Произошла еще одна культурная ошибка, — мягко пояснил Юань. — Если регулярно бить демона, это подстегнет его духовное развитие: вырастет выносливость, уплотнится ци в защитном покрове. Да и вообще рано или поздно демон соберет смелость в горсть и огрызнется. Так уж они воспитаны — терпеть не станут. Если демону плохо и он решить не может проблему, то он скорее уйдет. Раз терпит, значит, его устраивает. Или что-то его держит, что стоит страданий. Шан Цинхуа отвернулся и передернулся, отказавшись развивать тему. Юань бодро перевел неприятную обоим тему: — Словом, твой благоверный проблем ничтожных не разумел. Ты в его глазах был ветреный, как суккуб, и не серьезный, а потому он тебя гонял так долго, как только мог. Пока уже даже старейшины ему не сказали, чтобы прекратил полоскать ухажера. Думаю, ты догадываешься, когда это произошло? — Даже в мыслях нет, — ответил мертвым взглядом человек. Инкуб тяжко вздохнул. — Четвертый принц только-только поставил себя первым наследником короля, заявил о себе как о регенте края при угасающем отце в обход дяди, и тут же к нему пожаловали дорогие гости от водного племени свататься и сотрудничать. Очередной претендент на руку притащил дохлую черную ленту смертельного удушья и торговый договор… Название для гигантского глубоководного змея, который убивал жертв электричеством, было исключительно тупое, но Юань не стал указывать на это сейчас в угоду красоте повествования. — А-а-а, вспомнил я этих мерзавцев! — перебил Самолет, за секунду затолкав свои обиды, и вытащил на свет мстительное ликование: — Они притащили какое-то абсолютно мерзкое соглашение, которое бы разорило нас через пару лет! Я за несколько часов это доказал, и их выперли! — Да-да, или как обозначил твой муж, это был день, когда мастер Шан публично заявил о своих намерениях с невероятно дерзким и соблазнительным контрпредложением! — Че? Юань закатил глаза. Как можно было прожить почти век в той среде и не узнать базовых традиций — загадка для него. — Они пришли с предложением о браке. Ты сделал что? По пунктам доказал, что претендент — чмо, и привел в пример свою безвозмездную административную работу, которую проделал ранее. Ничего не щелкает? Юань показательно пощелкал. Глаза Шан Цинхуа стали комично квадратными. — Но… Но даванг, получается, одобрил? — сдавленно возразил он. Ему только витающих математических формул не хватало. — Еще бы! Скандал стоял до небес! Дорогой, чтоб тебе понятнее, представь аналогичную ситуацию с Цанцюн: Юэ-жаньмен объявил, что возжелал жениться. Причем, конкурс открытый, всякий может попробовать завоевать его сердце. Представь масштаб ажиотажа и бучи, которые поднимутся в цзянху, а? Шан Цинхуа разыграл пантомиму, мол, не возьмется и гадать. — Ну вот! Красоток с караванами богатейших даров поведут к нему в тот же день. Лучшие мастера пойдут пробовать впечатлить его. Но всех гордый бессмертный отшивает: тут шелка недостаточно шелковые, там золото не совсем золотое… И вдруг среди претендентов повадился какой-то пастушок с дудочкой заглядывать. Персонаж откровенно мутный: не писаный красавец, но и не урод, без родословной, не особо примечательный. Еще и нервно дергается без конца, будто хочет убежать каждую секунду. Словом, на слугу с натяжкой сгодится… В общем, заглядывал и заглядывал, цветочки дарил. Хрен с ним, убогим. Но тут вломился этот тип в зал посреди представления высоких гостей да как объявит, что может лучше, и начал петь какую-то лабуду собственного сочинения. Никто не знает, когда уже смеяться. Шан Цинхуа рассмеялся. — Всем смешно, — иронично покивал Юань. — Но ровно до момента, как все понимают, что метод работает: драгоценный жених уши развесил и с удовольствием слушает. Дальше еще комичнее: владыка с толстым намеком приглашает пастушка остаться, погостить подольше, но сей альтернативно одаренный утверждает, что дел невпроворот, надо стадо пасти, но он еще зайдет. Как стишок новый сложит о красе заклинателя, так и зайдет. И реально уходит. И так много раз. — Блять! — Шан Цинхуа не знал, смеяться ли ему с такой метафоры, не то плакать. Он начинал осознавать глубину задницы. — Вот как себя вижу! И что же? — Ну как… Поначалу всем было крайне интересно, какого хера. Глава что, с ума сошел, чтобы на пастухов вешаться? А потом осознали — так есть у него все! И богатства, и красота. Все себе он достать сам может, а вот пастушок у него такой забавный и искренний один такой. Мудр Мобей-цзюнь, что будучи непревзойденным воином, искал в пару торговца и администратора! Так мудр! В тот же день администрацию северного дворца наводнили желающие выделиться перед принцем. — Так вот что за чертовщина произошла! Шан Цинхуа уже ничего не впечатляло, он перешел на концентрат сарказма и просто цедил алкоголь. — А я-то гадал… И что дальше было? — Возвращаясь к нашему пастушку: когда у окон главы принялись ошиваться все желающие, фальшиво демонстрируя искренность намерений, наш пастушок, эм… совершил эквивалент кровавого побоища дудочкой, потом нашел их семьи и их тоже убил, а потом устроился на горе трупов играть новый стишок во славу жаньмен Юэ. — Такое чувство, что ты просто выдумываешь эти повороты сюжета из воздуха, Юань-дада, — подавился вином и обтерся четвертый лорд. Обтряхнул рукав выбросом ци. Мужчина наклонился к нему с выражением глубокого скептицизма на лице и прихлебнул уголком губ: — И что же я сделал? Инкуб с сомнением посмотрел на него. Вероятно, человеческий торговец не понимал, что творил, и действовал, как привык. Так-то они, даже в суровых порядках этой жизни, оставались миролюбивыми обитателями цивилизованного мира… Ну, относительно. — Ты, вероятно, не понимаешь, — заговорил Юань совсем другим тоном, — но для демонов скопить хоть какое-то состояние — это не вопрос удачно вложенных средств, как у людей. Хотя даже тут с этим проблемы, знаешь ли. Но их мир жесток. Заполучить богатство нетрудно, а вот удержать… Это обязательно сплоченный верный клан, сильная армия и хорошая крепость. Это века кропотливого слаженного труда. А ты просто… разорял их. Вековые накопления семей пускал по ветру легкими росчерками кисти, потому что тебе досадил какой-то охочий идиот. Ты разорял кланы, племена, семьи, и был настолько убедителен в своих методах, что желающих с тобой соперничать просто не осталось. Как ни сладка награда в виде статуса, а за свои шкуры убоялись все. Никто не ожидал… что такой уровень мастерства и коварства окажется в столь юном человеке. Тут человеческий мир сыграл тебе на руку. — Но я… — Не был намеренно жесток или зловреден, да. И за это тебя приняли традиционно настроенные старикашки, замороченные на чистоте Священной крови, — Юань сжал локоть друга. — Ты надавал всем по носу жестоко, но не беспощадно. Ты не держал зла. Если ты помнишь, та же семейка водяных в итоге оказалась в услужении за долги при твоей же канцелярии. Ты их не только не тронул, но и похлопотал, чтобы найти бывшему сопернику место, более подходящее его талантам, но не новому статусу должника. Ты также много кому неудобному лично тебе помогал, ставя вперед своих интересов благо королевства. — У них там просто был бардак! — не выдержал лорд Андин и сплюнул. — Что я должен был делать? Терпеть это убожество?! Рассадник коррупции и пустобрехов? — Именно. Как все это веками делали. Господину надо — он пинок даст. Но ты все наладил, разгреб, а в награду за труд попросил… — Служить верно своему королю, — уныло закончил Самолет и глотнул еще выпивки. — И, поверь, это заметили и оценили. Шан Цинхуа скептично, но скорее по привычке фыркнул. Новости его ошеломили, и все чаще его взгляд уплывал в задумчивость. — Да-да! Пусть ты и «невзрачный пастушок», ни разу не приличный демонический культиватор, и ваши с королем дети ожидаются в разы слабее чистокровок, ваш союз в итоге одобрили и поддержали старейшины. Это, что б ты знал, не каждому Мобею еще удавалось. Отец нынешнего, например, так и не смог. А тебя поддерживает народ Севера и все заинтересованные партии. Так что не стоит стесняться своего статуса — ты, хоть и не заметил, как получил его, но получил заслуженно. — Партнер Короля, — поклонился Юань шутовским движением, но с подлинным уважением. Самолет не ответил. Они посидели бок о бок, размышляя каждый о своем. Юань, например, думал о том, насколько разные культуры людей и демонов и как юмористические тропы красиво легли на реальность. Теоретически, он понимал страх перед той Системой. Она, небось, висела над автором, будто надзиратель с плетью. В итоге получилось потрясающе вкусное недоразумение. Совершенно в стиле их жанра… Невероятно серьезное и печальное вообще-то. Шан Цинхуа избивал его любимый персонаж годами, он горбатился на двух работах, не получая признания, потом глотал их с «деловым» партнером недоотношения, считая, что его чувства невзаимны, а все, что он когда-либо получит — это суррогат и статус «запасного аэродрома». Пока его муж, будто в параллельной реальности, получил себе лучшую опору и поддержку для своей власти, счастливо женился, поливал супруга заслуженными почестями и баловал, как должно. Оба были правы в своих убеждениях, что особенно забавно. — Люди всегда воспринимают демонические культуры через призму своей, тогда как этот народ никогда не имел никаких общих корней с нашим миром. Последние восемьсот лет для бессмертных позволили привнести некоторые внешние сходства… — Но под схожими лицами кроются незнакомцы, — эхом откликнулся автор. — Ты видел Священного демона с большим будущим, Самолет, и уверенно звал будущим королем, хотя он был всего лишь мальчишкой без поддержки и ясных перспектив, даже не первым сыном, — серьезно ответил инкуб, сползая так, чтобы положить затылок на каменный бортик пруда. — Он обращался к твоим скользким авансам от безысходности, но ты никогда не подводил. И чем дальше шло, тем дальше он увязал в долгах и полагался на тебя. Обижался за твою безотказность, пока не пришел к выводу, что люди просто настолько бесстыдные, и ты не специально. — Ха-ха! — друг сполз, чтобы лежать также. Они таращились на звезды. — Ему было шестнадцать, и он сох по тебе со всей страстью весны жизни, — тягуче вздохнул Юань. — Кроме тебя у него никого не было, а его долг был так велик, что он в итоге отринул свою гордость и предложил тебе себя. Интрижку. Шан Цинхуа живо вскочил. Юань покосился на него. — Раз ты ветреный, то он решил откупиться малой кровью, — пояснил он с усмешкой, чувствуя себя самым жестоким злодеем за то, что вскрывал этот нарыв. — Но ты оказался не промах. Он в постель, он из купальни, а ты — нос в другую сторону! Он у тебя допытывался: «Я тебе не хорош? Я тебе не нравлюсь?» Ты пылко заверял, что очень красиво, спасибо. Продолжал отдариваться, намекая, что хочешь отношений серьезнее. — Это безумие, — сардонически засмеялся попаданец. По выражению было видно, как у него перед глазами пролетали все те разы, когда он мог трахнуть персонажа своей мечты уже тогда. Мелькнули и пропали в мареве заката, будто прекрасный мираж, оставив чувство пустоты и горечи. — Какое есть, — покивал Юань. — Он тебе позировал годами. Сначала намекал прилично, потом неприлично, потом пошел на принцип, потом понял, что на меньшее, чем официальный брак, ты не согласишься. — Я годами думал, он повод меня убить ищет! — схватился за волосы Самолет. — Что проверяет, насколько я знаю свое место! — Сомнительная логика, — иронично прищурился инкуб, разглядывая приятеля как странного жука. — Немного за уши притянутая. — Ну извини, я был занят выживанием на службе у высшего демона! С вот такенными кулаками, которыми он может раздавить мою куриную шейку! — сомкнул кулаки пьяный заклинатель. — Но ты бы видел его задницу… Он мечтательно вздохнул. Юань, несмотря на серьезность темы, хрюкнул. Кто о чем, а вшивый о бане. — И вообще твоя логика не лучше, — буркнул культиватор напоследок. Некоторое время они молчали. Юань нашел свой ликер и налил себе еще раз. — В общем, — продолжил он интересную тему, — осознал твой принц, что у него откупиться не выйдет, устыдился своей же мелочности. Ты к нему с размахом, а он… Тц-тц! И предложил тебе выпить крови да уйти из секты… Повысить тебя с четвертой нелюбимой жены среди людей до первой любимой у себя! — Я думал, он убить меня решил и в измене заподозрил!!! — взвыл дурниной автор. — Я еле отбрыкался тогда! О бо-о-о-ги!.. Юань только оскалился и подпрыгнул ближе на корточках, будто гриф, клюющий падаль. Самолет только отпихнул его наглую морду от себя. Он драматично возлег у резного каменного бортика, скорчив мученическое лицо, достойное какой-нибудь эпохи Возрождения. — Ты так яро отнекивался, что будущий король Северного предела понял! — возвестил инкуб пафосно, продолжая сыпать соль на рану. — Ты не хочешь просто стать женой! Ты серьезен! Тебе узы неразрывного партнерства до конца ваших жизней подавай! Самолет перевернулся и заорал в водоем с рыбами: «Блять!» Когда мужчина вынырнул, он вытер лицо и молча схватился за челюсть, больными глазами глядя куда-то в темноту. Юань тоже уже не смеялся. Из-за этого недоразумения Самолет умер. Был убит его ледяным демоном. Они и укусами-то обменялись уже в новой жизни, потому что у советника Ло Бинхэ так и не хватило смелости предложить тогда. Они траурно стукнулись бездонными бутылочками и выпили за упокой. Разве что на землю не плескали, потому что все их мертвые сидели здесь. Цинхуа не выдержал и согнулся в рыдании.