Я их вырастил

Каждый год это был их с Тэ маленький ритуал на двоих. Как семья, они многое делали вместе, но Хоби всё равно безумно гордился, что с каждым из своих мальчиков делил что-то особенное, будь то общее увлечение, маленький секрет или, вот, традиция.  Они приезжают рано, в то время, когда большинство заведений ещё даже не открылось. Берут перекус в чудной круглосуточной забегаловке рядом со станцией — единственное место на памяти Хосока, где молочные коктейли подавали в огроменных пивных стаканах на литр.    Когда открываются магазины, идут в ближайший супермаркет, и сгребают с полок всё, на что укажет Тэ. Впрочем, он редко меняет что-то в списке. Хосок берет бутылочку соджу, и после они едут на кладбище.  В большом рюкзаке Хоби — инструменты, две рюмки, две пары палочек и плед для пикника. Они начинают с прополки сорняков вокруг могилок, потом моют памятники и раскладывают ритуальные угощения, которые выбрал Тэхён. После этого вместе делают ритуальные поклоны, и Тэ, нарушая царившее до этой поры молчание, произносит:  — Пап, мам, привет.  Пока мальчик рассказывает родителям важные события прошедшего года, Хосок, стараясь не подслушивать, достаёт плед, приборы и остальную еду, распаковывая и раскладывая всё как можно дольше. Потом они вместе садятся за импровизированный стол и едят, перед тем как задобрить духа земли тремя рюмками соджу напоследок.  Всегда исправно управлялись до обеда. Потом Тэ оставался погостить у бабушки, а Хоби возвращался в Сеул, где вечером заезжал на пару минут к маме в колумбарий.  В этом году Хосок проделал весь маршрут до кладбища один.  — Привет, Нуна. — сказал он, садясь за трапезу после поклонов, и почувствовал себя очень странно. Обычно он не разговаривал с ней сам. Но чувствовал странное желание это сделать сегодня. — Ты уж прости, в этом году Тэхёни не смог приехать. Он сейчас обживается в университетском общежитии. Вы должны им гордиться, правда. Он большой молодец. Это был тяжелый год. Сама понимаешь, выпускной класс, экзамены, поступление… Когда аджума умерла, это его подкосило, сильно. Он так много за все эти годы не плакал. — Чон на секунду прервался, вздыхая, прокручивая в голове разбивающие сердце сцены.     — Он боец, наш Тэхёни. Всегда прёт, стиснув зубы, если чего-то правда хочет. Так заорал, когда пришли результаты, что я от страха опрокинул на себя кофе. — издал он тихий смешок и продолжил. — Универ далековато, конечно, но у него туда старшие друзья поступили, которые отсюда. Может, ты их помнишь?  Они наверняка за ним присмотрят. Думаю, Тэ изначально ради них туда так старательно и целился. Но лучше какая-то мотивация, чем никакой, верно? Честно говоря, я просто рад, что он не решил стать моделью или кем-то вроде. Чуть не прибил своего друга, когда он в шутку предложил. Хотя наш Тэхёни действительно вырос красавчиком, всё твои гены, нуна. Даже не знаю, какой счастливице так повезёт. Уверен, он обязательно привезёт познакомить, когда встретит кого-нибудь особенного.  Хосок закончил с трапезой и заглянул еще на свежую могилку к бабушке Тэ, хотя прибирать там было особо нечего. Задобрил духа земли и даже на обратном пути к станции зашёл в их забегаловку. Честно говоря, с Тэхёном этот коктейль казался вкуснее.  До поезда ещё было полно времени, так что он лениво потягивал молочное нечто из трубочки и листал ленту, когда телефон зазвонил.  — Да, Гук-а. — улыбнулся Хоби, поднимая трубку и откидываясь на спинку кресла.  — Хён, ты скоро?  — Поезд через двадцать минут, 2-3 часа и буду дома. Что-то случилось? Ты уже вернулся со школы?  — Нет, то есть да, я дома, и… — парень звучал как-то потерянно, будто не сам позвонил, а его застали звонком врасплох. — Можешь… поговорить со мной немного?  Хоби нахмурился, чувствуя что что-то не так, но сделал голос нарочито беззаботным.  — Так мы уже говорим, нет? Как дела с контрольной по физике? — подкинул он сразу тему, припоминая, что сегодня она должна была быть. Чонгук с энтузиазмом ухватился за вопрос, и подробно рассказал. Неверное, немного подробнее, чем заслуживает контрольная по физике. Потом за поддерживающими вопросами рассказал про игру на физкультуре и что вкусного давали сегодня в столовой. В последний раз младший так подробно рассказывал про свой день, наверное, в классе пятом. Но зато под конец голос уже не звучал потеряно и напряжено. Они попрощались когда Хоби уже сидел в вагоне.  Хосок решил, что не будет заезжать в колумбарий по пути домой. Мама поймёт, если он зайдет завтра. Но у его ребёнка — да-да, маленького шестнадцатилетнего ребёнка, и что вы сделаете? — что-то случилось, и Хоби ему нужен сегодня.  Дома было непривычно тихо без старших детей. Чимин переехал в общежитие компании сразу после подписания контракта, Тэ начал студенческие будни, и дома его встречал только Чонгуки.  Хосок думал, что оставит преподавательскую деятельность и перейдет в компанию на полную ставку, когда 2/3 его детей упорхнут из дома… Куда там.     Не хватило духу.     Конечно, так бы мог работать с Чимини, и видеть парня чаще чем раз в неделю на выходных, если повезёт, но его ученики тоже располагали местечком в сердце, которое сложно игнорировать. Даже если изначально преподавание не было пределом его карьерных мечтаний, и пошел туда парень только ради факта стабильного заработка, за годы в студии он ужасно полюбил свою работу.  Так что нашёл десять тысяч отговорок для друзей, которые не оставляли попыток сделать его своим полноправным коллегой, и продолжал труд на два фронта.  — Я дома. — оповестил Хосок, и из зала выглянул Чонгук, приветственно салютуя и улыбаясь.  Все ещё тахикардия, каждый, мать его, раз.  Парень выглядел как обычно. Спросил как прошло, помог разобрать сумку, налил чаю, предложил глянуть фильм.  Может, Хоби показалось? Он действительно был ужасным паникёром во всем, что касалось этих парней.     Не он такой — жизнь такая.  Они расположились в зале, Чонгук щелкал пультом и рассказывал про фильм, который выбрал, а потом затих, размещая голову на колено Хосока. Тот усмехнулся и решил, в таком случае, устроить мальцу массаж апоневроза.     Повествование фильма прерывалось короткими комментариями и смешками. Картина успела дойти до середины хронометража, когда Чонгук вдруг выдал.  — Я видел сегодня маму.  — А? — Хосок не сразу понял, о чем речь, но когда понял, то оказался совершенно застигнутым врасплох.  Черт. Он понятия не имел, как на это реагировать. Хоби посмотрел вниз на Чонгука, пытаясь понять, что чувствует младший. Он рад? Расстроен? Зол? Растерян?  Скорее последнее, хотя никогда не знаешь наверняка.  — О… Ого. — единственное, что смог выдавить из себя Хоби. — Правда?     Если говорить о нем, он относился к матери Чонгука.. никак. По молодости злился, потому что как вообще можно было оставить это чудо на растерзание тирану-отцу?     С возрастом перестал.     Потому что жизнь, ну, она просто такая. Ты никогда не знаешь, что пережил другой человек, и как бы сам поступил на его месте. Белое пальто носить все горазды, порицая чужой выбор.  К тому же он малодушно был благодарен. Потому что из-за того, как сложились обстоятельства, у Хоби есть Чонгуки.  Который сейчас робко кивнул, кусая губы.  — Вы… разговаривали? — предпринял новую попытку Хосок. Парень явно хотел поговорить о произошедшем, но ему было тяжело начать.  — Вроде того. Она остановила меня, когда я с ребятами выходил из школы. — неуверенно начал Гук, бесцельно вертя в руках пульт. — Я.. знаешь, я очень плохо помнил ее лицо. Не сразу узнал. И это было так… странно. Она много говорила, как рада, и что я вырос и… что она скучала. — он запнулся, прикрывая глаза на секунду. Затем вдруг ускорился. — А я просто стоял и смотрел. Потом попытался уйти, потому что это слишком, понимаешь? Она поймала меня за руку и дала свой номер телефона. Сказала, что хочет поговорить. И я убежал.— последнее он выдохнул совсем тихо, утыкаясь лбом в бедро опекуна, явно пытаясь усмирить волну эмоций. — Хён, что мне делать?  — Не знаю, заяц. — слабо отозвался Хосок, поджимая губы и успокаивающе поглаживая парня по спине. — Ты хотел бы с ней поговорить?  — Нет. Да. Не знаю. Сложно. Она была мне так нужна, хён, но ёе не было. И теперь ей что-то надо, и.. Люди же не появляются просто так спустя семь грёбаных лет, да? — он развернулся, чтобы найти взгляд Хоби своими большими темными глазами. — Просто скажи, что я не должен с ней видеться, и я удалю номер.  Хосок улыбнулся уголками губ, пальцами зачесав парню чёлку назад, тем самым открывая лоб.  — Прости, заяц, это не то, что я могу решить за тебя. — сказал он по-родительски нежно, — это ведь твоя мама.  Чонгук вздохнул, наверняка наперёд угадывая, что скажет Хосок.  — Несправедливо. — слабо фыркнул он, вызывая улыбку напротив.  — Как есть. В любом случае, ты не обязан решать прямо сейчас на эмоциях. Думаю, если ей правда это важно, она будет ждать сколько потребуется. Если для тебя это слишком - не иди. Если интересно или хочешь высказаться - сходи и послушай, что она хочет. В конце концов, ты всегда можешь встать и уйти. — медленно, взвешивая каждое слово, посоветовал Хосок, поглаживая макушку подростка  медитативными движениями.  — Она знает где я учусь. Что если я не захочу её видеть, а она снова придёт? — спросил Чонгук уже более спокойным голосом.  — На этот случай у тебя есть любимый хён. — Хосок легонько щёлкнул лежачего по носу. Чонгук поморщился, шутливо отталкивая его руку. — Который пойдет и доходчиво намекнёт, что тебя трогать не стоит.  — Думаю, Намджун-хён слишком занят для этого.  — Ах ты мелкий паршивец! — притворно возмутился Хоби на нанесённое оскорбление, и отомстил щекотливой пыткой, заметно расслабляясь, потому что Чонгук тоже повеселел.  Не важно, какое решение в итоге примет Чонгук, Хоби поддержит. В конце концов, для этого и нужна семья.  — Фильм досматривать будем?