Я их вырастил

Хосок был готов. Хосок думал, что был готов. Он сделал всё возможное, чтобы подготовиться. Читал всё, что ему скидывал Джун. Слушал подкасты в машине по пути на работу. Даже прогонял в голове возможные варианты и придумывал адекватные реакции, пока пылесосил квартиру или занимался растяжкой в студии. Иногда доводил свои мысленные тренировки до такого абсурда, что наперёд продумал как отреагирует, например, когда дети откроют для себя такую категорию как порно.     А они откроют, боже. Если уже не.    Оставалось только молиться, чтобы засранцы были достаточно аккуратны. Если есть выбор, Хосок не хотел бы видеть и знать ничего об этом. Вообще ничего. И никогда не воплощать продуманный сценарий. Уже достаточно, что он делил с Намджуном воспоминания о некотором неловком пубертатном дерьме, стойко храня молчание даже в самые запойные времена. Обоюдно.  Когда мальчики начали огрызаться на лишнее напоминание убрать за собой или обоснованный — прости, Тэхён-а, никаких красных волос до выпуска — запрет, старался не принимать обидные слова близко к сердцу, повторяя себе в зеркало «вспомни себя в их возрасте».  Совсем недавно сам вырос из юношеского максимализма, не должен был забыть этот адский танец гормонов и кашу в голове.   Конечно, неприятно слышать подрастково-трагичное «ненавижу тебя» по несколько раз на неделе, но он делил на десять и старался не загоняться. Тем более, что его мальчики быстро остывали и в этот же день — край - на утро — притирались побитыми щенками с извинениями.  Это нормально. Это и называется взрослением. Это… нужно перетерпеть. И им, и Хоби.  Он помогал, как мог. Старался дать личное пространство. Не шарил по карманам и личным шкафам. Всегда-всегда стучался в комнату. Всеми силами поддерживал их решения. Обсуждал коллективно важные — и не очень — темы. Уделял внимание. Интересовался делами, но не лез, если не просили.  Чтобы не замыкались. Чтобы шли за советом. Чтобы чувствовали, как они важны. Чтобы не делали ничего на зло и вопреки.  И все равно застыл истуканом, поймав Тэхёна с Чонгуком за домом с сигаретой. Никакие заготовленные сценарии не помогли.  Удивился ли?  Нет.  Разозлился?  О да.  Мысленно он уже с криками хлестал Намджуна и Юнги — которых просил не курить в присутствии детей — ссаными тряпками. Потому что воняло именно ёбанными Esse, пачки которых распиханы тонкими творческими натурами по всем углам и карманам, так, чтобы руку протяни да закури. Вопрос, откуда сигарета была спёрта, риторический.  Мальчики тоже замерли, вмиг совпав в цветовом спектре с белой стеной за спиной. Тэхён инстинктивно спрятал тлеющий окурок, но тут же зашипел, в спешке опалив палец. Улика упала на бетон, и была тут же втёрта в него носком кроссовка.  Хосок сдвинул брови, и у него чуть глаз не дернулся, когда Чонгук вздрогнул и вцепился в плечо Тэхёна. Тэ же смотрел с вызовом. Мол, ну давай, покажи на что способен.     Еще ни слова не было сказано, а уже готов грызться. Интересно прям, что заготовил на этот раз? Что нибудь вроде «Да у нас все уже курили!» или «Ты же сам говорил, что каждый травится как хочет!» ? О, или коронное в последний месяц «Ты мне не отец, чтобы указывать!». Пользовался часто, потому что видел  — пронимает. Ну что за милейший цветочек жизни? Настоящая мухоловка. Утю-тю. Вдох-выдох. Очень тяжелый выдох. Хоби прикрыл глаза, считая про себя до десяти, затем указал пальцем в сторону подъезда.  — Домой. — дал строгую команду, одновременно предоставляя себе экстра время на подумать.  Чимин был ещё в студии. Он единственный из троих, кто захотел дальше заниматься танцами серьёзно. С командой, соревнованиями, переработками и прочими фишками данного пути ниндзя. Чонгук, набравшись достаточных навыков для виртуозного исполнения видео-трендов — угадайте кто надоумил — робко попросил отправить его на вокал, а Тэ сменил уже несколько разных секций в поисках себя. На данный момент уже месяц посещал тхэквондо, сбежав из театрального кружка после дебюта с пьесой «Флейтист из Гаммельна» в роли крысы №2.  На пороге Гуки не выдержал гнетущей тишины, и пискнул жалостливое «Хён..», но Хоби не тот, что был раньше. Он живет с этими засранцами уже достаточно, не проймёшь так просто.  — На диван, оба. — сказал как отрезал, а сам пошёл в ванную.  Не споря и нервно сглатывая, мальчики разулись и послушно сели куда сказано. Когда Хоби зашёл в комнату, и привычно поставил стул перед ними спинкой вперёд, что означало серьёзный разговор, ни один не поднял взгляда. Полюбовавшись пару секунд этими взъерошенными воробушками, старший наконец прервал тишину.  — Тэ..  — Почему сразу Тэ!? — с пол оборота завёлся Тэхён. — Конечно Тэ! Кто же ещё виноват? Всегда Тэхён! Тебе даже на секунду не приходит в голову идея обвинить кого-то другого. Твои золотые Чимини с Гуки же ангелы во плоти, они не могут быть виноваты, да?! Взрыв в микроволновке? Тэ! Краска на потолке? Тэ! Ёлка упала и оборвала электричество? Тэ, кто же ещё?!  Тирада была выслушана спокойно, Хоби едва сдержался, чтобы не подпереть щеку рукой, сделав косплей на Вилли Вонку из мема «Go on I’m listening». Да, перечисленные случаи действительно числились за Чонгуком, Чимином, и снова Чимином. И да, все три раза первым подозреваемым несправедливо оказывался Тэхён. Но лишь потому, что по статистике он почти всегда, минимум, причастен, идейно либо непосредственно. Хоби даже предположить не мог, что мальчика это так сильно обижает.  — Закончил? — уточнил спокойно, когда запал вышел, и список несправедливых обвинений иссяк. — Да!  — Руку дай.  Ким вдруг растерялся, глупо смотря на протянутую ладонь, затем залился краской до кончиков ушей. И снова Хоби потребовалась серьёзная выдержка, натренированная последней парой лет, чтобы не рассмеяться. Прелесть, но сейчас нельзя всё сводить в шутку. Тут, вообще-то, важный назидательный момент.  Руку дали. Парень внимательно осмотрел ожог и хмыкнул. Жить будет. Небольшое покраснение - ничто по сравнению с тем, во что они с завидной регулярностью превращают свои локти и колени. Аптечка в доме пополняется чаще холодильника.  Протерев ожог едва влажной салфеткой и нанеся обезболивающую мазь, Хосок кинул тюбик на кофейный столик и поймал по очереди взгляд обоих. Читать лекцию о вреде курения сейчас было тупо. Еще год назад, когда Гуки перешёл в среднюю школу — ужаснейшее место сбыта вредных привычек для малолеток — он провёл им общую лекцию с презентацией, блять, где перечислил абсолютно все причины, по которым им нельзя курить до восемнадцати, и предпочтительно в принципе не начинать. Не только медицинские и этические, но и честное «вас заберут у меня нахер, если поймают на чём-то подобном».     Ну, может слегка гиперболизированное. Чтобы наверняка. Не одни они умеют тыкать в болевые точки.  По этой причине мальчики всё и так знают. По глазам видно, вполне отдают отчёт, может даже сейчас вспоминают эту дурацкую презентацию.  Хосок вдруг в моменте понял, что расстроен. Очень. И дело не в Тэгуках, которые из чистого детского любопытства решили попробовать взрослого и запретного. Если подумать, в этом нет ничего страшного или ненормального. Метод познания, не более. Да и Юнги с Намджуном тоже тут не виноваты, мало ли курящих людей вокруг.  Объект разочарования — он сам, который слишком поверил в себя. Только сейчас начало доходить: повезло - сам застукал, а не учитель, сердобольный сосед или соц. работник, который уже заебал ходить к ним раз в сезон после инцидента-который-мы-не-вспоминаем-вслух.  Потому что им будет плевать, сколько презентаций с мемами он клепал. Какая разница, что сам ни разу не подавал плохого примера и последнюю сигарету выкурил четыре с лишним года назад, стоя перед больницей. И что очень прилежно ходил в школу приёмных родителей.  Он не справился. Факт. И даже наказывать нет желания, когда проёб, по сути, твой. А надо. Потому что наказания он прописал все в той же гребанной презентации.     Угрозы, как и обещания, нужно исполнять, иначе весь авторитет псу под хвост.  — Ну? — выдохнул Хосок, пытаясь откинуть куда подальше расстроенные чувства. — Стоило того?  Мальчики синхронно поджали губы, и опустили глаза. Молчат. Потому что не стоило, Хосок знает. В первый раз это просто редкостная гадость, и ты искренне не понимаешь, прочему взрослые тащатся, но не подаешь виду. Потому что не понимают дети, а они уже пипец какие взрослые, не солидно.  Раз нечего сказать, то зачем дальше мучить? Красноречиво вздохнув, парень встал, забирая стул с собой обратно на кухню.  — Ладно. По глазам вижу - ничего нового для себя вы не услышите в моих поучениях. Свободны. Наказание, надеюсь, помните. Телефоны жду на полке.  Удивительно, даже не пикнули в возмущении. Обычно сразу принимались ныть и конючить, в надежде переменить гнев на милость. А тут молча кивнули, все также носы повесив.  Да и не сказать, что наказания у Хоби суровые. Обычные. Домашний арест, вето на компьютерные игры, ограничение на мобильники. Конечно, по настроению и разнообразия может добавить. Например, пару раз заставлял их писать «объяснительные», разучивать хореографию, которую давал своим ученикам, три часа к ряду вместо свободного времени. Один раз летом заставил мыть машину, но наказание превратилось в мыльную бойню, стоило Чонгуку случайно — или нет? — опрокинуть ведро с водой на Чимина.  На этот раз он мог заставить их приседать, например, для восстановления баланса потраченного здоровья, но чувствовал себя паршиво. Не хотелось. Так что в следующий раз. Ну правда, какого хрена? Он и сам себя не понимал. Это просто сигарета. От одной, да ещё и на двоих, даже вреда никакого. Он так же с пацанами за гаражами пробовал. А такая драма на душе, будто они котят там стояли в ведре топили, честное слово. Заразили своим максимализмом.  Хоби ушел на кухню. О чем он там думал, пока не засёк нарушителей? Кажется, пытался решить, что готовить на ужин. Вот сейчас и разберётся. А ещё…  Блять.  Он думал о том, что надо настругать им бутербродов на завтрашний пикник. У Джина заканчиваются съемки в очень живописном местечке. Он предложил приехать к нему погулять, злостно воспользовавшись разрешением съемочной группы находиться на территории заповедника.  Вот не могли они попасться после выходных, а? Хоби и сам хотел поехать, потому что давно не виделся с хёном из-за напряженного графика. А теперь придётся звонить и отменять. Ну нельзя наказать, а на следующий день устроить весёлый семейный выезд.  Конечно, можно поехать только с Чимином, для назидания, но такая поездка уже не будет в радость.  Что бы там в обиду не говорил Тэ, они все его любимые детки. Одинаково любимые. Взорви они хоть десять микроволновок, уляпай весь потолок в радугу или выкури двадцать пачек.   Быстро набрав другу смс с просьбой позвонить, как будет свободная минутка, Хоби начал рыться в холодильнике, вытаскивая на столешницу все необходимое. А день так хорошо начинался.  Нарезая зелень, парень спиной почувствовал вторжение на кухню, но оборачиваться не стал, ожидая, пока вторженец сам заговорит.  — Хён. — тихо позвал Чонгук, потянув за край лонгслива.  — Что, Гуки? — отозвался Хосок, не прекращая работы ножом.  — Не наказывай Тэхен-хёна. — по голосу слышно, он из-за всех сил старается сдержать эмоции. — Это я захотел. — сознался мальчик, и затараторил, чувствуя как слёзы подкатывают к горлу.  — Юнги-хён куртку забыл, и я там нашёл… — Ха! Так и знал. Вот в кого полетит первая ссаная тряпка. — … а Тэхён увидел. Он пытался меня отговорить, я не послушал. — ну вот, уже начал носом шмыгать, юный курильщик. — Тогда он сказал, что лучше с ним, чем… п-прости, хён, п-пожалуйста, не злись.  С глубоким вздохом Хосок отложил нож, предусмотрительно отодвигая разделочную доску подальше от края столешницы, и развернулся к ревущему Чонгуку, приоткрывая руку в приглашающем жесте. «Приглашение» вытереть сопли о его одежду было принято моментально. Мальчик крепко прижался к опекуну, утыкаясь носом в плечо. Стремительный скачок в росте всё ещё казался сюрреализмом. С Тэ и Чимином это произошло достаточно быстро, а вот Гуки до этого лета ещё можно было при сильном желании потаскать на руках. Теперь это мог сделать разве что Намджун, не сорвав спину. — Я не злюсь.  — Злишься. — тут же буркнули прямо в плечо, вызывая улыбку. Телом вырос, а умом тот же ребёнок, господи. — Не злись.  — Не злюсь. Просто представляю как накостыляю твоему любимому хёну за пагубное влияние. — хмыкнул Хоби. В голове эта мысль звучала как «уебу табуретом Намджуна за его сигаретные философии», но на мат в этом доме всё ещё наложено этическое вето. Что забавно. Потому что Хоби знает, что они матерятся в его отсутствие, и они знают что он знает, хотя бы после того случая, когда Чонгук выдал при нём фальцетом «Блять!», прищемив пальцы крышкой пианино в студии. Но они дружно продолжали по негласному правилу притворяться, что дома мата не существует.  Чонгук замер, затем настороженно поднял взгляд на Хоби, пару секунд размышляя, прежде чем хлопнуть своими большими напуганными глазками и невинно выдать:  — Как ты накостыляешь сам себе, хён?  Хосок на мгновение застыл, а потом расхохотался, прежде чем играючи оттаскать мелкого за нос.  — И где ты только так подлизываться научился, засранец?  В этот момент зазвонил телефон. А вот и Джин.  — Хён? Привет. — Хосок зажал телефон между ухом и плечом, выпуская подуспокоившегося Чонгука из объятий, и возвращаясь к нарезке.  — Каждый раз боюсь звонить тебе после подобных сообщений. Успокой и скажи что ты не нашёл себе четвёртого спиногрыза, а первые три ещё живы. —  запричитали на том конце, и Хоби закатил глаза. Эта шутка никогда не умрёт, да? Хотя Сокджин в принципе славился бальзамированным юмором.  — Куда мне четвёртого, на этих хребта не хватает. Прости, Джин-хён, мальчики проштрафились, мы не сможем приехать. —  не стал расшаркиваться Хоби, краем глаза видя как расстраивается сбоку Чонгук, но не пикает.  — Что натворили? — по голосу слышно, как Джин хмурится.  — Решили, что достаточно взрослые для сигарет. — сообщил Хоби, и во избежание оглушения положил телефон на столешницу. Джин разразился такой громкой руганью, что даже без громкой связи Гук, который грустно перетёк за стол, слышал каждое слово. Слышал наверняка и Тэ, который, Хосок уверен, подслушивает под дверью из коридора.  — … Совершенно согласен. — проговорил парень, когда красноречие друга иссякло. Честно говоря, настроение снова поднялось до отметки приемлемого. Можно считать за садистский звоночек? — Мне показалось, или я услышал на фоне Джуна? Если да, то вопрос никак не связанный: табурет поблизости есть?..  Возмущение на фоне развеселили ещё больше. Ну, теперь наказанием Джуна явно займётся Сокджин, меньше мороки.  Между делом они договорились обязательно встретиться на следующих выходных, и парень положил трубку. В этот момент заскрипел замок. Вот и Чимин вернулся с тренировки.  — Тэхён-а, открой брату, там снова щеколду заедает. — немного повысив голос, попросил он. — Сам всё рассказывай. — добавил, подумав. Он не хочет скатываться в обвинения через рассказ, даже в ненамеренные. У мальчиков за несколько лет бок о бок сложились своеобразные, но близкие отношения, и последнее дело - ненароком разрушить это.  По правде говоря, за атмосферой в доме следить было очень любопытно, хоть и изнуряюще поначалу. В первый год не раз приходилось разнимать Чимини и Тэ, но что забавно, любые распри между старшими прекращались, стоило Чонгуку расплакаться. Оба мальчика с какой-то невероятной трогательностью относились к младшему.  Со временем, когда вражда изжила себя, Гуки перестал быть буфером между ними, и начал сам смертельно обижаться, если Тэ и Чимини не брали в свои игры.  В последнее время баланс снова был слегка смещён. Чимин увлечено посвящал свободное время танцам и друзьям, а Тэ с Гуки неизбежно сблизились. Тем не менее, Чимин не обижался на смену фронта, часто присоединялся к младшим, вёл себя как настоящий старший брат, хоть разница с Тэ всего в пару месяцев.  И Хосок был приятно удивлён, когда услышал смех из коридора, а не крики и разборки из-за похереных выходных.  — Привет курильщикам. — фыркнул Чимин, проходя на кухню и портя угрюмому Чонгуку причёску. Тот отозвался злобным «эй!», хватаясь за голову, но развивать своё возмущение не стал. — Хён, раз мы никуда не едем, можно я завтра в кино?  — Конечно, если тоже не поймаю с сигаретой до утра. — отозвался Хосок, улыбаясь себе под нос. Технически, пятнадцатилетке уже не требуется особое разрешение, чтобы пойти в кино с друзьями, но то, что Чимин из вежливости продолжает спрашивать — приятно.  — Тренер мне уши открутит. — поморщился Чимин, и Хоби поблагодарил судьбу, что для Чимина место в команде пока куда весомее новых впечатлений. И вроде уже не так тяжело на душе. Подумаешь, планы поменялись. Стоит, что ли, от нервов что-нибудь попить? Он думал, что с опытом справляется лучше, но, к счастью или к сожалению, мальчики растут, и вместе с ними пропорционально повышается уровень сложности.  К концу трапезы, под несерьёзные перебранки детей, душевное равновесие вернулось совершенно. Чимин сразу после воткнул наушники и ушёл в спальню, чатясь на ходу. Оставив Чонгуку посуду, Хоби похлопал Тэ по плечу, и взглядом пригласил с собой в гостиную.  — Включи мой ноут. — попросил Хоби и полез в шкаф, на ходу вспоминая, куда забросил терабайтник в последний раз. Тэхён озадаченно кивнул, рухнул на диван, перетащив устройство со столика на колени. Стоило набрать пароль, и вышел рабочий стол, где красовалось семейное фото, которое Хосок просто обожал: Чонгук чуть ли не вываливался из тележки для продуктов, сражаясь с Чимином и Тэ на багетах, пока Хосок держал эту самую тележку и самозабвенно читал состав хлопьев. Идеальная визуализация их семейного хаоса, спасибо Джуну за удачный кадр.  Разыскав вещь, старший обернулся и направился к дивану, чтобы усесться рядом и подключить носитель.  — Открывай папку «Мои монстрики», и там выбирай любую.  Тэхён кликнул по окошку и увидел несколько папок, по порядку пронумерованных годами. Немного поколебавшись, мальчик открыл папку датированную прошлым, и глаза тут же округлились. На него моментально вывалилась куча других папок, с уже более распространенными названиями. «Первый отчётник Чимини» , «Чусок» «День рождения Тэ», «Тэ у бабушки», «Канатный парк», «Лучшая в мире крыса №2», «Снежная база», «Школьный спортивный фестиваль Гуки», «Велопрогулка»… целая куча, правда.  Тэ кликнул на «Тэ у бабушки», и начал листать фотки, которые сам же и присылал в семейный чат прошлым летом. А Хоби сохранил их все, даже фотосет дворового рыжего кота.  — Ого… хён, ты все это хранишь?  — Конечно. Чем мне вас ещё потом шантажировать, чтобы вернуть домой с университетов на праздники? Буду угрожать публикацией. — поиграл бровями Хосок, вызывая у мальчика легкий смешок.  — И зачем тогда показываешь? Я теперь могу избавиться от компромата на себя. — фыркнул, проверяя уже другую папку, интересно же. Хосок вечно как ужаленный прыгает вокруг них с телефоном, делая миллиард фото по поводу и без. Теперь понято, куда все уходит.  — Ты не поступишь так жестоко. — в шутку схватился за сердце Хосок. — Мой драгоценный архив очень важен. Потому что он о вас.  Не смотря на шутливый тон, клики мышкой прекратились. Тэ оторвал взгляд от экрана, поворачивая голову на своего дядю, не видя ничего кроме безграничной нежности и мягкой улыбки.  — Вы трое - самое дорогое, что у меня есть. Я думал, ты знаешь. Пусть я часто подозреваю тебя в организации шалостей, это никак не влияет на твою важность для меня.  Тэхён опустил голову, утыкаясь в плечо Хоби.  — Я знаю. Правда. Прости, это не то, что я имел в виду. — пробубнил мальчик, чувствуя, как хён понимающе поглаживает его по волосам. —  Я не специально создаю проблемы. Оно само как-то…  Хоби засмеялся и закрыл ноутбук, откладывая его в сторону.  — Да на здоровье, Тэхён-а. Создавай сколько влезет. Нет ничего, чтобы мы не смогли решить вместе.