Я их вырастил

Широко зевая, парень едва передвигал ноги, поднимаясь по крошащейся лестнице. В наушниках биты глушили окружающую действительность. В подъезде работали только две лампочки - на первом и на четвертом, остальные или разбиты, или выкручены, так что приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не навернуться.   Мышцы болели от интенсивной тренировки: скоро отчётник, нужно выложиться на все сто десять. Иначе точно получит по шеям от тренера, что возлагал на Хоби большие надежды и угрожал переломать ноги, если Чон не войдет в топ-3. Подводить, как-то, не хотелось. Хотя он уже три семестра подряд из этого топа не вылезал.  Да — поздно, да — измотан, но измотан приятно. Сейчас ничего так не хотелось, как спать. Завтра — долгожданный выходной и миллион планов. С утра в ателье, забрать костюмы для группы. Днём свидание с приятным предвкушением. Девушка ему нравилась ужасно, они уже неделю переписывались о глупостях без остановки. А вечером — попойка у Джуна. Если свидание пройдет хорошо, может даже стоит пригласить и сразу познакомить с этим обезьянником?…  Он уже мысленно представлял вытянутые лица друзей на такой «сюрприз», и как раз завернул на очередной пролёт между этажами. В момент Хоби вдруг засёк какое-то активное движение сверху и поднял голову.  Слава богу, не успел подняться на ступени. Когда в тебя летит соседский ребёнок, жёсткое падение мягким местом на пыльный захарканный бетон - самый благоприятный исход. Благо, рефлексы не подвели. Поймал, ещё и сгруппировался кое-как, только копчик отбил.  Один наушник улетел куда-то в сторону пыльного угла с бычками, и Хосок, рефлекторно прижимая ребенка к себе, застал конец фразы, кинутой вслед за ребёнком.  —… грязный выблядок!  Приходить в себя пришлось быстро, ибо восклицательным знаком к реплике была с размахом брошенная бутылка. Возвращаясь мысленно к этому эпизоду, Хоби всегда благодарил свою реакцию. Если б не уклонился, получил бы контрольный в голову, и конец сказочке. Эта открытая агрессия и вывела из ступора в мгновенную ярость.  Вообще-то, Хоби очень светлый, неконфликтный человек. Эмпат. Какая бы ни была ситуация, старался справляться исключительно словами. Славился ролью медиатора в своей компании. Был всегда водой, остужающей пыл товарищей. Но:  — Чего творишь, уёбок ты сраный?!  Этого только за патлы и об стену.  Соседа он узнал. На дебоши в их квартиру постоянно вызывали участкового. Не раз и не два приходилось открывать полицейским ночью, давать показания. То, что в руках у Хоби рыдает, захлебываясь в слезах и соплях, сын этого человека - тоже догадаться не сложно.  Чонгук был тихим и вежливым мальчиком. Маленьким, худеньким, даже слишком для своих неполных девяти. Всегда здоровался, если пересекались на лестничной клетке, быстро опуская глаза в пол, будто боялся лишний раз привлекать внимание.  Летом у них даже случился небольшой диалог во дворе, пока такси было в пути, и Хоби поделился с Чонгуком мороженным, которое пакетами вёз друзьям в тот день.  Это был первый раз, когда мальчик при нём улыбнулся. Может, тот летний вечер стал первым маленьким надрывом на сердце Хоби. Так, царапинкой. Микротрещиной.  Весь дом прекрасно знал, что с мальчиком обращаются по-свински и колотят. Стены тут абсолютно картонные, не нужно быть Шерлоком, ушей достаточно. Однако никто из соседей не смел лезть в чужую семью. В этом районе от хорошей жизни в принципе не селились, у каждого второго не история, а материал для социальных репортажей.     Хоби же проводил дома слишком мало времени, и был по горло в собственных заботах, чтобы серьезно задумываться об этом, но в тот день спонтанно предложил мальчику заходить в гости, если захочется.  Гуки кивнул, но так ни разу и не пришел. Или, может, не застал старшего дома.  И вот сейчас этот милый, хрупкий мальчик цепляется за его толстовку, заливаясь слезами. А его отец, шатаясь, спускается вниз, изрыгивая брань и угрожая придушить «щенка, которого только за зря кормит». В эту же секунду, а может в ту, в которую мужчина решил что швырнуть маленького  сына с лестницы - замечательная идея, принятая политика соседского невмешательства полетела в тартарары вместе с возможными последствиями.  Парень аккуратно отсадил мальчика с себя, как раз вовремя, чтобы подняться, поймать пьяницу за запястье и от души въебать, впечатав в перила и обездвижив. И ещё пару раз врезать сверху, для профилактики.  Уже намного позже,  когда полицейские составляли протокол, Хоби жалел, да. Но только о том, что сделал это на глазах у ребёнка.  Не подумал.  Надо было хоть попросить закрыть глаза.  После начала драки Хосок помнит происходящее урывками. Он не мог воспроизвести, как звонил в полицию, а затем и в скорую, стоило обнаружить, что мальчик размазывал по его толствке вовсе не сопли, а кровь. Не помнил, как без остановки гладил Гуки по голове, обещая, что его больше никто не тронет, пока их с мигалкой везли в ближайшую больницу.  Следующее яркое воспоминание было уже там, когда мальчика попытались забрать из его рук, а тот вцепился мертвой хваткой, умоляя не отдавать.  Не отдал. Что поделать, осматривали сидящим прямо на его коленях. Исписали два листа. Перелом ноги, множественные ушибы, гематомы - как свежие, так и застарелые. Выбитые передние зубы. Благо, молочные. Помимо этого - подозрение на истощение, признаки анемии.  Протокол составляли там же.  После оказания первой помощи, мальчик из-за всех сил стал сопротивляться сну. На просьбы лечь отдохнуть, отчаянно мотал головой и снова начинал шмыгать носом, крепче хватаясь за многострадальную толстовку. Мягкими уговорами, Хоби смог вытащить причину.  — Хён уйдет. Мама… тоффе так уфла.  Этот удар был похоронным. Чон собрал всё свои оставшиеся внутренние силы, чтобы улыбнуться и погладить мальчика по волосам. Рука дрожала.  — Не уйду. Но только если поспишь. Как проснешься, я обязательно буду здесь. — пообещал.  — Клянёффься?  — Клянусь.  И протянул мизинец. Скрепили печатью. Мальчик все еще смотрел недоверчиво и несчастно, но обезболивающее и эмоциональное истощение взяли своё — отрубился, в конце-концов. Хосок очень бережно уложил его на подушку и укрыл, прежде чем покинуть палату.  Выйдя на улицу, с удивлением отметил, что уже светает. Телефон показывал 4:18 и пару уведомлений из какао.  «Дома?» «Наверное вырубился, ха-ха, тогда до завтра» «Сладких снов <3» Ха.  Хосок постоял у дверей, затем поймал выходящего на перекур медбрата за руку.  — Есть закурить?  Вообще-то, он не курит. Легкие ему очень нужны, как танцору, здоровыми. Но, как говорит Намджун, есть в этом что-то медитативное. Ему сейчас очень нужно. Помедитировать глядя в небо, блять.     Как на зло, медперсонал в этой больнице курит редкостную падаль.  Как только сигарета дотлела до фильтра, Хосок снова достал телефон. После серии гудков трубку, всё же, подняли.  — Ты время видел, ебанутый?! Пол пятого утра, Хоба! — мгновенно прилетело из динамика. А Хоба даже не дернулся от громких причитаний. Хоба поймал гребанный цзен.  — Хён, — протянул парень, не давая Джину разогнаться. — у тебя старший брат по гражданке работает?  — Не знаю. Да, наверное? — несколько озадаченно отозвался несчастный разбуженный.  — А по уголовке?  — Вроде.. — и на пару мгновений на той стороне повисла тишина. Хосок почти слышал, как шестерёнки в голове друга со скрипом проворачиваются спросонья. — Хосок-а, что ты натворил? — уже без претензии и с неприкрытым волнением спросил Джин.  — Дай номер. — Хён? Ты чего? Клей сейчас засохнет.  Хосок проморгался, переводя взгляд на Гуки. Тот вопросительно уставился на старшего, слегка наклонив голову.     Сегодня выходной. Они вдвоем сидели за столом, и из говна и палок - определение Юнги, Намджун после селфи в общий чат выразился более изысканно, назвав их подделку «дендро-фикальной конструкцией» - мастерили ёжика. Из того, что днём собрали в парке. По крайней мере, они задумывали ёжика. Пока больше похоже на лысеющего дикобраза-мутанта.  Тэхён с Чимином в зале смотрели аниме, в кои-то веки, тихо-мирно. Слишком взрослые для подделок в школу.  — Прости, задумался. Куда мы это хотели?…    — Давай я сам. Ты бесполезен, хён. — засмеялся Гуки, забирая веточку из рук Хоби.  — Что-о? Засранец! — картинно возмутился Хоби. — Вот такая вот твоя благодарность за помощь? Я, значит, с ним тут ходил, сырье собирал, клей-пистолет раздобыл, эскиз нарисовал… — причитал парень, тем самым смеша мальчика все сильнее.  И сердце, как печка, грело. Потому что так и должно быть. Круглые щеки, кроличья улыбка до ушей, и самая большая дилемма на день - какого цвета должен быть грибочек на спине у ёжика.  Так — правильно.