Детка

Тесно. Тесно и шумно. Гул людских голосов раздражал своей навязчивостью. Духота в замкнутом пространстве бетонных и деревянных коробок помещений давила на голову. Резкие запахи, громкие звуки, вечно коротящие трескучие лампы над головой. Лань Ванцзи чувствовала себя так, будто её загнали в ловушку, когда оставалась одна. Неважно где. Дома, в школе, в зале здания городских собраний, в церкви или где-нибудь ещё. Ей хотелось выбраться наружу. Вырваться. Вдохнуть полной грудью стылый влажный воздух. Почувствовать, как холод колет кожу лица и рук. Но она не могла просто взять и вскочить посреди урока или церковной службы. Не хотела привлекать к себе чужое внимание. Ей и так его было достаточно. Особенно в школе. Да, особенно там. Ведь в школе с ней рядом не было Вэй Усяня. И дома его с ней не было. Он был рядом в других местах. И этого должно было быть достаточно, но… Она хотела больше. Рядом с ним она могла выносить всё происходящее вокруг. Этот шум, духоту, этот странный город. Когда Вэй Усянь был рядом с Лань Ванцзи, она не чувствовала себя одинокой. Ведь даже когда её окружали люди, неважно, сверстники или взрослые, она не чувствовала, что не одна. Как раз наоборот. Чем больше людей было вокруг, тем более одинокой Лань Ванцзи себя ощущала. И это так странно. Казалось, должно же было быть наоборот. С момента, как ввели «Дружеский контроль», круг общения Лань Ванцзи вырос, и это случилось довольно резко. Поначалу, разумеется, ей было интересно и весело, она, наконец, смогла ближе познакомиться с друзьями своего парня. Прошло время, и интерес сменился разочарованием от осознания, что не все относятся серьёзно к их с Вэй Усянем отношениям. Они не осуждают, но ни дня не проходит, чтобы Сюэ Ян не пошутил об их разнице в возрасте. Вэнь Цин и Сяо Цин как будто следят за ними, и Ло Цинъян с ними заодно. Она уже даже чувствует благодарность за то, что Цзян Чэн и Не Хуайсан игнорируют их, потому что остальные парни смотрят с этим неясным напряжением, от которого ей ужасно некомфортно. Неудивительно, что, при таком отношении, они с Вэй Усянем постоянно ищут возможность быть подальше от друзей. Но кажется, это только усугубляет ситуацию. Хрупкий мир держится исключительно на том, что Вэй Усянь имеет, казалось бы, бездонный запас терпения на все косые взгляды и глупые вопросы окружающих. У Лань Ванцзи этого терпения уже нет. Она уже глаза закатывает дальше, чем это умеет делать Цзян Чэн. Почему их просто не могут оставить в покое? Неужели больше нечем заняться, кроме как следить за ними и лезть в то, что происходит в их отношениях? При том, что между ними ничего особо не изменилось с начала отношений. Вэй Усянь всё так же возит её в школу, забирает после уроков, отвозит в автомастерскую, где помогает со сложными темами по математике и физике, а потом отвозит домой, где они проводят вдвоём наедине смешное количество времени. Час или около того. И то это время уходит обычно на приготовление ужина и сам ужин. Исключениями бывают только будние вечера по средам. По средам городские собрания. Ещё исключениями можно считать выходные. Да, выходные они тоже проводят вместе. Вместе с друзьями. А может, Лань Ванцзи хочет больше времени проводить только со своим парнем. Вот хочется ей. Так нет же. Обязательно с ними кто-нибудь да увяжется. А она на это даже возмутиться не может. Потому что как бы не из-за чего возмущаться. Да и не хочется показаться странной. Ванцзи толком даже объяснить сама себе не может, почему её так раздражает чужое внимание. Оно ведь безвредное. Его и объяснить можно. Хотя Ванцзи это не нравится. Не нравится объяснение. Неприятно осознавать, что всё дело просто в ней. В Лань Ванцзи. Если бы на её месте была другая девчонка, местная, никто не обращал бы на них внимания. Будь на её месте та же Эмили Ловетт, всем было бы наплевать. Ведь Эмили не просто какая-то местная девчонка. Она соседка Вэй Усяня. Соседка, о чувствах к Усяню которой многие знают. Ванцзи как будто чужая в этом городе. Она одна здесь чужая. Ей просто хочется вернуться в то время, когда окружающим не было до неё никакого дела. Когда она была невидимкой. Но увы, похоже, это невозможно. Приходится мириться со взглядами в школьных коридорах, классах и на городских улицах. Игнорировать шёпот старшеклассниц за спиной. Внимание окружающих бесит, конечно, но в нём есть и плюсы. Ладно, только один плюс. Это внимание здорово отвлекает от того, что происходит в городе и округе. Причём не только Лань Ванцзи, но и других подростков. Пропавшие и убитые больше не обсуждаются так часто. Всем куда интереснее сплетничать о том, что в Ванцзи такого необычного, раз Вэй Усянь обратил на неё своё внимание. Хотела бы и она знать. Её бесполезно было об этом спрашивать. Кого точно стоило, это Вэй Усяня. Но, предсказуемо, к нему с такими вопросами лезть никто не смел. Усянь даже друзьям объяснять ничего не собирался. Он сказал Ванцзи, что пробовал, но это оказалось бесполезным, поэтому Усянь перестал пытаться. Сама Ванцзи не спрашивала, считая, что ответ на поверхности. Парень до этого сам говорил ей, что считает её светлой. Что ему рядом с ней светло. Что бы это ни значило, звучит хорошо, и этого ей достаточно. По крайней мере, пока. Ванцзи, в принципе, казалось, что раз они только начали встречаться — и пары месяцев не прошло с начала отношений, — рано копать вглубь. Самим фактом, что они пара, насладиться бы. А это ой как не просто. Вечно реальный мир пытается пробраться в её розовый воздушный замок и разнести его к чертям своей мрачностью, ужасом и леденящим душу холодом. Всё, чего Лань Ванцзи хочет, это греться в объятиях своего парня и наслаждаться нежными поцелуями. Она что, так много просит?! Просто, ну, неужели нельзя оставить её в покое? Избавить от лишней и совершенно неинтересной социальной активности? Хотя бы школьной. Клуб, организованный Ло Цинъян, закрыли по решению школьного совета. При том, что Ло Цинъян даже не просила финансирования. Когда совет узнал, что в клубе только два члена, их деятельность прекратили. И это было проблемой. Потому что для того, чтобы закончить чёртову школу, нужны были не только оценки выше «удовлетворительно», но и социальные очки. А набрать их можно было только участвуя в школьной деятельности. Той самой деятельности, которая отнимала у Лань Ванцзи драгоценное время. Как самая негордая, Ло Цинъян попыталась уговорить Цзян Чэна и Не Хуайсана вернуться, но парни отказались. При этом эти двое так или иначе обнаруживались где-то поблизости. В том смысле, что они вечно садились за соседний стол в столовой, в библиотеке или в классе. Почти везде Ванцзи так или иначе взглядом могла обнаружить Цзян Чэна, который пялится на неё, хмуро сдвинув брови. Придурок. Она была ужасно недовольна. Единственный клуб, в который она могла пойти, это художественный. Ещё была лёгкая атлетика, но стоило девушке только представить, что Вэй Усянь будет встречать её взмыленной и измотанной, как она категорически отказалась от этого варианта. Лучше просто быть перепачканной краской. Да и в этот клуб Лань Ванцзи могла ходить с Ло Цинъян. Подруга тоже от неё никак не отставала. Хотя она и не раздражала Ванцзи. Просто ходила за ней как привязанная, пока мама не пришлёт ей смс, что скоро будет на парковке у школы. Несмотря на то, что теперь после уроков девушки занимались рисованием, Ло Цинъян не перестала интересоваться расследованием. Просто она говорила о нём, пока размазывала краску по холсту. И делала это тихо, чтобы остальные участники клуба не услышали, что она там бормочет из-за своего мольберта. Ванцзи уже привыкла слушать рассуждения подруги. Обычно Ло Цинъян пересказывала новости из газеты или репортаж утренних новостей по телевизору. Подруга строила теории, рассуждала, и всё, что ей было нужно от Ванцзи, это оценка того, насколько бредово звучат её домыслы. Но сегодня она была подозрительно тихой и молчала. Её тонкие брови были напряжены, внутренние уголки подрагивали, а губы поджимались, выдавая тревогу. Лань Ванцзи ещё за обедом спросила, всё ли у подруги в порядке, но та ничего внятного не ответила. А Ванцзи не особо-то хотела навязываться. Была среда, она могла думать только о том, как поскорее бы оказаться рядом с Вэй Усянем. Сначала она сделает заданную домашнюю работу на кухне в автомастерской, а потом они поедут на городское собрание, после которого поужинают овощным салатом и веганскими лепёшками с хумусом. У неё был чёткий план. Идеальный во всех отношениях. Был, пока ей не пришло сообщение от Вэй Усяня, что тот приехал и ждёт её. С самим сообщением было всё супер. Всё как обычно. — Это от Вэй Усяня, да? Я пойду с тобой, — сказала Ло Цинъян, и начала убирать своё рабочее место в художественном классе. Она никогда раньше не говорила — «я пойду с тобой». Ни разу. Обычно, если мама Цинъян задерживалась, они прощались в классе, Ванцзи собиралась, прощалась с членами клуба и уходила. — Ладно, — сдержанно ответила Лань Ванцзи. Хочет идти с ней, пускай. Не может же Ванцзи сказать подруге «нет». Это было бы странно. У неё ведь нет причин отказывать в подобном Цинъян. Сняв незаконченную картину с мачты мольберта, выступающие части которой также называются картинодержатель, Ванцзи поставила её сушиться на стол, приставленный к стене. Мольберт тоже нужно было сложить и поставить на место. Собрать и промыть кисти, закрыть краски, вернув те в шкаф. Девушка всё делала молча, наблюдая, как Ло Цинъян торопливо повторяет за ней, то и дело сжимая свой телефон в кармане через одежду. Всё это было так странно. — Ты точно в порядке? — спросила Лань Ванцзи, стоило им выйти в коридор из класса. Школа выглядела опустевшей, но девушка всё равно старалась говорить тихо. Просто на всякий случай. Вдруг у Ло Цинъян что-то случилось, и она не хотела бы, чтобы об этом случайно узнал кто-то посторонний. — Я… — начала Ло Цинъян и сразу замялась, бросая короткий тревожный взгляд на подругу. — Я, кажется, видела что-то. «Видела что-то» — эти два слова, казалось, не имели никакого смысла. Но услышав их, Лань Ванцзи остановилась, пытаясь осознать, что они могли значить. — Что ты имеешь в виду? — Ванцзи перешла на шёпот. — Сама не понимаю, — Цинъян тоже ответила шёпотом. — Я только знаю, что видела то, чего не должно было быть. Что-то неправильное. Понимаешь? Ага. Как же. — Нет. Я не понимаю, — честно ответила Ванцзи. Возможно, быть настолько честной ей не стоило. Услышав её ответ, такой прямой и отстранённый, Ло Цинъян потерянно опустила лицо. — Знаешь, это неважно, понимаю я или нет, — поспешно зашептала Ванцзи. — Я много чего не понимаю. К тому же я ведь не знаю, что ты видела. Если видела что-то, значит, нужно рассказать об этом. Она как будто пыталась убедить не только Цинъян, но и себя саму. Что, мало ли что там подруга видела, лучше правда пойти к кому-нибудь и рассказать. К кому-нибудь взрослому. А Вэй Усянь, вот он как раз взрослый и вдобавок сын шефа полиции. — Я рассказала, — не поднимая лица, пробормотала Ло Цинъян бесцветным тоном. — Что? Кому? — Ванцзи начала путаться. От этого она почувствовала себя глупо. Ещё больше, чем обычно. Но сейчас было не время злиться из-за этого. — Я рассказала маме утром о том, что видела, пока она везла меня в школу. Но она сказала, что мне просто показалось. А я уверена, что нет. Но она считает, что мне просто, знаешь, почудилось, — Цинъян наконец подняла взгляд на Ванцзи. Губы у неё дрожали. Глаза блестели от выступивших слёз, ещё не пролившихся. Ло Цинъян было обидно, что её не послушали. Что от неё отмахнулись. Да даже если и почудилось, что с того? — Так, а что ты видела? — задала вопрос Ванцзи. — Фургон, — отозвалась Цинъян. — Фургон, который ехал от заброшенной церкви в конце Лорел-роуд. Это недалеко от моего дома, я всё там знаю, и уверена, что просто так никакой фургон не мог там взяться. Пока Цинъян говорила, в коридоре послышались шаги, но девушка только понизила голос, а не замолчала. Даже если бы их заметили, то подумали бы, что они говорят о каких-то своих девчоночьих делах. Казалось бы, ну, мало ли, откуда там мог взяться фургон. Может, кто-то просто проезжал в том месте. Лань Ванцзи плохо знала город, хоть тот и был маленьким. О месте, про которое говорила Ло Цинъян, она ничего не знала. Все её знания ограничивались тем, что город можно было проехать насквозь, и что с запада тот огибала широкая река, от которой отходили каналы потоньше, пронизывая город. — А чем заканчивается Лорел-роуд? Там нет дороги дальше? — может, там есть объезд или что-то вроде того? Какая-нибудь грунтовая дорога, может, к ферме или к полю, каким-нибудь старым коммуникациям. — Нет, там тупик и лес. В том-то и дело, Ванцзи, там ничего нет, — Цинъян закусила губу, выдавая своё беспокойство. — Думаю, ты права, нужно рассказать об этом кому-нибудь ещё, — недолго думая, сказала Лань Ванцзи. Шаги звучали в их направлении, но шедшие молчали, и девушка подумала, что, может, это старшеклассники, которые делали школьный обход. Те обычно просто проходили мимо, не обращая внимания на тех, кто собирался домой или стоял в коридорах. Уроки ведь уже кончились, нет причин для замечаний. Ей просто нужно было оглянуться, чтобы увидеть идущих по коридору в их сторону Цзян Чэна и Не Хуайсана. — Рассказать о чём? — приблизившись достаточно, Цзян Чэн услышал то, о чём говорила Ванцзи. Она не ответила. Обернувшись на голос, девушка равнодушно отвернулась обратно к подруге, решив игнорировать Цзян Чэна. Вот бы ещё Ло Цинъян поступила точно так же. — Я видела кое-что странное, — похоже, ободрённая тем, что ей уже один человек был готов поверить, Цинъян решила и Цзян Чэну всё рассказать. Ванцзи не могла её остановить. Да и не знала, должна ли она была это делать. — В каком смысле странное? — Цзян Чэн остановился рядом. И рядом — это рядом с Ванцзи, хотя она хотела бы, чтобы этот придурок встал подальше от неё. Не хотела заразиться придурковатостью от него. — Ну… В смысле, подозрительное, — подобрала более подходящее слово Цинъян. — Ты ведь знаешь заброшенную церковь в конце Лорел-роуд? Дорога к ней ведь заканчивается тупиком, верно? — Ага, там тупик, — подал голос Не Хуайсан, присоединяясь к разговору. Вот чёрт. Ванцзи должна сейчас быть не в коридоре, обсуждать тупики и заброшенные церкви. Она должна быть уже в машине Вэй Усяня, ехать в автомастерскую. — Цинъян, пойдём. Меня Усянь ждёт, а ты вроде собиралась ему рассказать то, что видела, — напомнила и поторопила заодно подругу Ванцзи. — Ты видела что-то в той церкви? — игнорируя слова Ванцзи, спросил Цзян Чэн. — Если ты что-то видела, то лучше сходить и проверить, прежде чем рассказывать об этом кому-нибудь. — Я видела фургон, который выезжал из того тупика, — поправила Цинъян Цзян Чэна. — Пойти туда я не смогу, мне с сёстрами сидеть, пока мама не вернётся с собрания. Ванцзи была рада, что подруга хотя бы отказалась идти проверять эту заброшенную церковь. Но Цзян Чэн, он что, совсем дурак? Что значит — «лучше сходить и проверить»? Как раз лучше не лазить по подозрительным местам. Там ведь может быть опасно. — П-ф-ф. Ты дурак? — в шоке от предложения парня, фыркнула Лань Ванцзи. — Идти в такое место одним небезопасно. — Сама ты дура, — гневно буркнул Цзян Чэн. — По-твоему, лучше, если Цинъян расскажет Усяню, тот своему отцу, полиция в итоге ничего не найдёт и взрослые решат, что она всё выдумала? — Идиот, — раздражённо отозвалась девушка. — Повторяю, идти туда самим опасно. Вдруг там кто-то есть? Или вдруг там, ну, ловушки? В фильмах иногда преступник ставит ловушки в своём логове, чтобы поймать того, кто решит вторгнуться в его убежище. Может, конечно, у неё разыгралась фантазия. Может, там вообще ничего нет и это просто церковь, а фургон заехал в тот тупик случайно. В одном Ванцзи уверена точно — нельзя лезть в подозрительные места, не рассказав об этом никому из взрослых. — Тогда сегодня идеальный день, чтобы сходить и проверить, — Не Хуайсан опять привлёк к себе внимание. — Вечером городское собрание. На него не пойдут только те, кто не может уйти со смены или кто беспробудно пьян. — Ваше отсутствие тоже заметят, — указала на очевидное Ванцзи. Она не собиралась в этом участвовать. Нет. Неа. — П-ф-ф, ерунда! Я просто скажу, что у меня срочный проект по истории, — фыркнул Цзян Чэн самодовольно. — Групповой проект, — предложил Не Хуайсан. — Если вы не трусите. — Я думала, ты умнее, — обращаясь к Хуайсану, едко заметила Ванцзи. — Я в этом не участвую. И плевать, что эти два придурка будут думать о ней. Хотят, пусть называют Ванцзи трусихой. Да, ей страшно. И она не видит в этом ничего стыдного. Как вообще можно считать подобную затею интересной, когда в городе пропадают подростки и находят трупы. Она просто этого не понимает. Это же абсурдно. На её слова парни только заухмылялись, переглядываясь. В себе они были, без сомнения, уверены. Ну и ладно. Стоять дальше в этом дурацком коридоре и продолжать спорить было бессмысленно. Тем более, что её уже неприлично долго ждёт Вэй Усянь. — Пойдём, Цинъян, — делая шаг вперёд, Ванцзи позвала подругу. — Пусть делают, что хотят. Но та не ответила. И следом за ней она не пошла. Лань Ванцзи сделала ещё пару шагов вперёд по коридору, а Ло Цинъян так и не сдвинулась с места, оставаясь рядом с Чэном и Хуайсаном, которые только довольнее выглядели, ясно осознавая, что Ванцзи проиграла. — Цинъян? — растерянно позвала Лань Ванцзи снова. — Знаешь, может, будет лучше, если мальчики сначала сходят посмотрят… — неуверенно протянула Ло Цинъян. Вот теперь Ванцзи действительно чувствовала себя дурой. Круглой дурой. Она была в таком шоке от того, что Цинъян так легко повелась на предложение парней, что не стала больше ничего говорить или спрашивать. Хватало того, что сама Ло Цинъян туда не пойдёт. А эти двое, если хотят, то пожалуйста. Шагая вперёд, Лань Ванцзи не обернулась на тихий неуверенный оклик Цинъян, потому что злилась на неё, и на оклики парней девушка тоже не обернулась. Она в очередной раз столкнулась с тем, что её не хотели слушать. Почему это происходит с ней опять? Почему её не слушают? Дуясь и злясь, девушка ускорила шаг, стоило ей выйти на улицу. Она торопилась к парковке, издалека увидев тёмно-коричневый Додж и Вэй Усяня, который стоял, подпирая дверь со стороны водителя. Судя по тому, что в его руке был телефон, он уже собирался звонить ей. Вот ведь… Задержалась, выходит, из-за какой-то ерунды. Расстроенная и снова обиженная, Ванцзи перешла с быстрого шага на бег. Хотела поскорее оказаться в тёплых крепких объятиях своего парня. Вэй Усянь дал ей это, без слов обхватывая девушку руками и прижимая её к своей широкой груди. Она зарылась носом в ткань кофты Усяня и сунула руки под полы его распахнутой куртки. Спряталась. Рядом с ним не было несправедливого игнорирования. Он не спорил с ней и не считал глупой. Поэтому рядом с Усянем Ванцзи могла забыть о том разговоре в школьном коридоре. Ну, или постараться забыть. На самом деле это было не так-то уж и просто. Хотя из-за обиды ей очень хотелось. Но чувство ответственности, пусть и за двух дураков, не давало покоя. Если Ло Цинъян так боится, что её посчитают глупой и опять не послушают, ладно. Лань Ванцзи настолько привыкла, что взрослые стараются не замечать её проблем и попыток обратить на себя внимание, что уже не боится. К тому же ей не нужен какой-то особенный взрослый. Ведь у неё есть кое-кто лучше. У неё есть Вэй Усянь.