Этот мужчина вынужден содержать семью

      Наконец, закончив целый день работы, Гу Юй вернулся домой вовремя, в отличие от кого-либо другого на его месте. Войдя в дом в лучах заходящего солнца, Гу Юй одной рукой повесил форменный плащ, а другой прислонился к стене, снимая обувь и меняя ее на домашние тапочки. Робот-уборщик медленно мыл пол у двери, и когда он увидел возвращающегося хозяина самца, его лоб загорелся, и он закружился вокруг его ног. Гу Юй присел на корточки и щелкнул по лбу робота:       — Почему я думаю, что чем дольше ты живешь, тем больше ты похож на домашнее животное?       Робот-уборщик отказался принять это и несколько раз протащился взад и вперед по полу, спеша доказать, что он полезный в хозяйстве. Гу Юй засмеялся, ему было лень дразнить его, и он спросил:       — Где генерал-майор Лу?       На световом экране над головой робота появились два круглых немигающих глаза. Он ответил:       — Мастер только что вернулся домой и находится в кабинете наверху.       Гу Юй по своему желанию бросил китель на диван, наступил на ступеньки и поднялся наверх, а по дороге поручил роботу:       — Просто приготовь ужин, как это было вчера.       Как говорится, если не видишь любимого человека целый день, то это время становится вечностью. Гу Юй чувствовал, что он сейчас такой. Он так думал о своем генерал-майоре, что ему хотелось взять за руки своего самку-монарха потереться об него, но как только дверь кабинета распахнулась, перед ним открылась занимательная картина. Дом, который был опрятным с тех пор, как Лу Чэнь вышел на пенсию, теперь полон книг и рисунков. Генерал-майор его семьи сидел, скрестив ноги, посреди стопки книг, на полу, с линзами в оправе и строчил карандашами рисунки. Время от времени он был недоволен, потирал брови и снова перелистывал книги.       — Что, что случилось? Я правильно помню, Лу Чэнь, ты только в первый день учишься, откуда у тебя столько книг? — спросил Гу Юй.       И разве они не используют коммуникаторы для чтения сейчас, никто не будет так старомоден, как его генерал-майор, запихивая в дом бумажные книги. Лу Чэнь раньше услышал его шаги и спокойно посмотрел на него.       — Библиотека одолжила это, и у них есть специальный робот, который помог принести книги домой, — сказав это, он снова опустил голову, пролистав книгу и просматривая ее.        Все еще удивленный Гу Юй сел рядом с ним.       — Но что ты здесь делаешь, взяв напрокат столько книг? Возможно ли, что ты любишь учиться и так голоден?       Затем, как новому майору, который полон решимости сдать экзамен на повышение, ему действительно стыдно. Гу Юй чувствует, что ему нужно продолжить учебу. Экзамен на повышение не только предполагает практическую оценку, но и первым шагом является сдача письменного теста на соответствующие военные и политические знания.       — Скоро будет национальный конкурс по дизайну мехов, — объяснил Лу Чэнь. — Хотя это действительно мой первый день после поступления, инструктор видел мои предыдущие дизайнерские работы и рекомендовал мне принять участие.       Лу Чэнь медленно отложил книгу, снял очки с переносицы, сложил их на твердой обложке книги и сказал:       — Говорят, что рейтинг этого конкурса дизайна также повлияет на будущую работу и квалификацию от Имперского научно-исследовательского института меха.       Будучи старшим фанатиком мехов, Гу Юй знаком с исследователем из этого института. Его доспехи, в которых он участвовал в соревновании «Кубок Венеры», были разработаны Имперским научно-исследовательским институтом мехов, и они до сих пор находятся дома в кладовой. Каждый год выпускаются новые меха-продукты, и большинство первоклассных моделей разрабатываются этим официальным авторитетным исследовательским институтом. За исключением немногих, ориентированных на рынок и не имеющих рыночной цены, большинство конструкторских разработок Имперского научно-исследовательского института мехов поставляются военным и относятся к категории секретов военной техники.       Поступив на службу в военное ведомство, Гу Юй смутно понял:       — Хочешь поступить в Имперский научно-исследовательский институт мехов?       Лу Чэнь сделал паузу, и его черные зрачки уставились на него:       — Да, я хочу поступить в Имперский научно-исследовательский институт мехов и однажды спроектировать меха для тебя и армейских служащих, сражающихся на передовой Империи.       Гу Юй на мгновение был ошеломлен, а затем лениво улыбнулся милой улыбкой:       — Это хорошо, я подожду того дня, когда я действительно буду управлять мехом, который ты сконструировал для меня, Лу Чэнь.       Он повернул голову в сторону, коснулся кончиками пальцев обложки книги и небрежно пролистал эти рукописные документы.       — Ю-Ю, — Лу Чэнь внезапно позвал его.       — Хм? — Гу Юй подсознательно наклонился и сделал прислушивающийся жест.       Лу Чэнь подошел и неожиданно поцеловал его в губы. Заходящее солнце за окном постепенно опускается, и с теплого пола медленно тускнеет оставшееся послесвечение. Самец должен был привыкнуть к случайным скрытым атакам Лу Чэня, но дыхание Гу Юя все еще было прерывистым. Поцелуй Гу Юя был таким же, как и всегда: он медленно держал челюсть, кончики пальцев были ленивы, и поцелуй был нежным. Но только Лу Чэнь, у которого было настоящее свидание вслепую, мог знать, насколько сильной и властной была добыча между этими случайными губами и зубами. Но Лу Чэнь был очень расслаблен или просто ждал, пока его самец проявит инициативу.       Он лишь на какое-то время перестал слышать все звуки вокруг, а затем плавно отдал всю инициативу другой стороне. Послесвечение постепенно отступило от последних света и тени на полу, и ночь вернулась на землю. Гу Юй отпустил лицо своего генерал-майора, схватил его рукой за талию, которая была видна из половину задёрнутой военной куртки. Он сказал:       — Я долго терпел вас, генерал-майор, и все равно поцеловал вас. Вы только руками расстегиваете мою одежду и совсем не обращаете внимания!       Губы Лу Чэня были ярко-красными от поцелуев мужчины, который его допрашивал, но его лицо было серьезным и безразличным, он наклонил голову, как обычно выглядел Гу Юй, и разумно сказал:       — Разве это не естественно?       — Поцелуй есть поцелуй, кхм, вот это, — рассуждал Гу Юй. — Мы обмениваемся чистыми поцелуями, но ты просто хочешь заняться со мной сексом, это неправильно!       Он женат на нем уже пять лет, и Лу Чэнь очень хорошо знаком со старомодным зерг-самцом. Он игнорирует его с пустым лицом и продолжает расстегивать одежду, говоря:       — Ничего не поделаешь. Ты соблазнил меня. Как я могу не хотеть переспать с тобой?       Седовласый мужчина с праведными словами все еще осуждал:       — Ты меня совсем не любишь, ты просто жаден до моего тела, хм.       Его тело было очень честным, он послушно откинулся назад, лениво заложив руки за спину. Опираясь на пол, Лу Чэнь снимал свою одежду. Гу Юй неторопливо следил за его движениями. Лу Чэнь все же успел спросить его:       — Как дела сегодня в армии? Все прошло хорошо в первый день? Ты доставил кому-то неприятности?       Это напоминание было невероятным, Гу Юй мгновенно вспомнил о синяках на спине, которые он давно выбросил в облака, и тут же в ужасе застегнул одежду, молниеносно обняв за талию своего генерал-майора, и повернулся спиной к супругу. Лу Чэнь подозрительно хмыкнул «хм», естественно обнял его за шею, поднял брови и молча задался вопросом о своем внезапном странном поведении. Гу Юй скрыл свою совесть, не осмелился посмотреть ему в глаза и тихо кашлянул:       — Я только что вспомнил, что пора ужинать.       Лу Чэнь поцеловал его в шею, имея в виду:       — Я сейчас очень голоден, что мне делать, если я хочу тебя?       Гу Юй был убит горем, думая о том, как сначала избавиться от раны на спине, отнес червяка в спальню, осторожно бросил его на кровать и прижал матрас, чтобы подпереть его над головой, виновато, но вальяжно сказал:       — Тогда я накажу тебя. Мы не сможем поужинать сегодня позже, генерал-майор Лу.       Уголки длинных и узких глаз Лу Чэня слегка сузились, и он равнодушно улыбнулся. Он вытащил зерг-самца и сказал:       — Я не могу об этом просить.       Гу Юй очень хотел это скрыть, поэтому изо всех сил старался не дать ему перевернуться, но Гу Юй всегда был силен в постели, и Лу Чэнь не заметил ничего плохого. Гу Юй думал, что ему удалось это успешно скрыть, но он не думал, что, когда рука Лу Чэня дюйм за дюймом прощупывая его спину, он внезапно остановился и остановился на ране. Глаза Лу Чэня постепенно потемнели, когда он обнял мужчину за шею.       Он прослужил в армии много лет, даже если синяки не очевидны на ощупь, когда он их не видит, но, зная Лу Чэня об этих больших и маленьких ранах и странностях самцов, он уделял больше внимания и заметил что-то не так. Гу Юй все еще был очень сосредоточен и не заметил, где была расположена рука Лу Чэня. Он думал, что уже обманул небо и пересек море. Позже, когда генерал-майор уснет, он сможет применить лекарство самостоятельно. Он действительно не мог винить его за то, что он применил это, когда его не было в офисе днем. Это потому, что он привык к боли, поэтому он рано к этому привык и забыл о травме в середине дня. Правда, в первый день поступления в армию он был неопытен и забыл применить лекарство.       Гу Юй тайно принял меры предосторожности и никогда не позволил бы этому случиться во второй раз. Конечно, дело не в драке, а в том, что забыли применить лекарство. Пока Гу Юй не спустился вниз и не принес поздний ужин, он открыл дверь и внезапно испугался. Лу Чэнь тихо сидел на кровати и ждал его. Простыни были заполнены бутылочками и баночками с лекарствами от ссадин и травматических лекарств, которые он нашел на прикроватной тумбочке.       Лу Чэнь, долго служивший в рядах военных, по профессиональным привычкам всегда любит собирать всевозможные лекарства и хранить их дома, эвфемистически называемыми сборниками. Раньше он был ранен на поле боя и не осмелился пойти домой, пока не выздоровеет, поэтому эти лекарства от ран никогда не пригодились. Неожиданно лицо Лу Чэня стало тяжелым и подавленным, и он выглядел очень плохо. Гу Юй понял, что он разоблачен, и подошел с поникшей головой, а светлые волосы, которые рассыпались за его спиной прежде, чем он успел их связать, тоже были вялыми и свисающими.       Но Гу Юй всегда был бессердечным, когда дело касалось червяка, и у него даже было настроение взять поднос и спросить:       — Сначала нужно съесть много еды, давай поговорим об этом потом…?       — Вы не позаботились о себе, — тон Лу Чэня был очень холодным, как бы он ни менял тему, чтобы доставить ему удовольствие.       Гу Юй пришлось убрать вещи, очень умело сел на кровать и искренне признал свою ошибку:       — Я был неправ. Лу Чэнь легко сел и поднял брови. Гу Юй быстро задавал и отвечал на свои вопросы, придерживаясь хорошей манеры:       — Что-то случилось, не так ли?       — Я должен был выполнить свое предыдущее соглашение с вами. Я не должен был драться в первый день поступления в армию и ранить себя. Я был действительно неправ, — Гу Юй жалобно потянул руку своего генерал-майора, — генерал-майор, не сердитесь.       Каждый раз, когда он с хорошим настроем признает свои ошибки, это почти вошло в привычку. Но действительно ли это так, остается под вопросом. Лу Чэнь не ответил, и его гнев, казалось, был подавлен. Он позволил ему держать его за руку, но спокойно посмотрел на него своими темными глазами. Гу Юй сделал паузу на некоторое время и начал ломать голову над тем, не пропустил ли он что-то, но он действительно не мог об этом подумать… Сегодня так и должно быть, верно Увидев его таким, Лу Чэнь понял, о чем он думает, на некоторое время остановился и, наконец, беспомощно сказал:       — Я сказал, следуй направо, ты не безрассудный жук, я это знаю, естественно. Я просто злюсь. Почему ты вообще забываешь о себе, когда тебя ранят? Первое, что нужно сделать, идя домой, это заняться сначала раной, даже если ее обрабатывают за моей спиной, почему ты вообще забываешь, что она причиняет тебе боль…       Гу Юй был ошеломлен, его горло оцепенело. Через некоторое время он медленно протянул руки и крепко обнял своего генерал-майора:       — На этот раз я действительно знал, что был не прав, в следующий раз я этого не забуду, я позабочусь о себе…       Лу Чэнь обхватил голову руками, и раздавшийся голос был немного приглушенным:       — В армии, даже на поле боя, травмы станут обычным явлением. Я обещаю позволить вам получить ранения, но если… вы это сделаете и забудете про свои раны. Справься с этим, как я могу быть уверен в будущем?       Лу Чэнь редко показывал перед собой такую ​​мягкую и хрупкую сторону. Когда они впервые собрались вместе, даже если Лу Чэнь был на кровати, он всегда был доминирующим. На поле битвы Гу Юй также знал, что его генерал-майор Лу всегда будет на передовой, самым бесстрашным и верным рыцарем в империи, который казался рациональным и безжалостным, что было его врожденным ярлыком. Но постепенно, точно так же, как Гу Юй не знал, когда он все больше и больше жил как маленький ребенок перед Лу Чэнем, Лу Чэнь не знал, что перед ним он становился все более беспомощным и мягким, и он стал все более и более уязвимым для жесткости, стоящей за ним. Раскройся перед ним, больше не прячься.       Лу Чэнь всегда знает или не знает — как тонко научить ленивую натуру и приобретенную равнодушную заботу, любить, терпеть и беречь своего самца. Что касается этой ошибки, нужно позаботиться о супруге. Гу Юй долго молчал и медленно обнял Лу Чэня, его движения были твердыми и серьезными, но его тон был очень легким:       — Я помню. Я не забуду применить лекарство, когда будет больно. Если будет ранение, то обязательно сберегу себя. Он будет помнить, что если его поранят, всегда будет зерг, который о нем будет беспокоиться. Потому что его генерал-майор Лу всегда будет отдавать ему всю свою душу. Возможно, из-за толстой кожи синяк на спине Гу Юя не был серьезным и исчез через несколько дней после применения лекарства. Следующая неделя прошла без происшествий, без волн. Гу Юй привык жить тихой жизнью, но вдруг стало так тихо, что он почувствовал себя некомфортно. Он был в армии уже неделю, а мистер Брайан все еще был таким тихим. Это было действительно неправильно, так неправильно.       Оказалось, что мистер Брайан приехал, запасся последним ходом и на выходных «наверняка» привел к себе домой группу офицеров и юристов Мужской ассоциации защиты мужчин. Мистер Брайан действительно пришел, Гу Юй не запаниковал, но в сердце у него было неописуемое чувство — как будто у него перехватывало горло, он не мог подняться или опуститься, он наконец пришел, но Гу Юй чувствовал себя гладким и расслабленным.       Мистер Брайан даже не знал, о чем в данный момент думает самец-зерг. Он покорно вел своего секретаря и сел напротив мужей Гу Юя и Лу Чэня. Угрозы, запугивания в его взгляде. По мнению ведущего юриста, знатока «Конституции Империи» и «Императорского закона про зергов», военные служащие действительно имеют право уклоняться от принудительного брака, но предпосылка состоит в том, что военные самки — хотя это и не указано четко. Хорошо известное обычное право зерг-самок военных, к которому мужчины не применяются. Более того, «Конституция Империи» по величине превосходит любой другой закон. Статья 13 этого закона четко оговаривает, что обязанностью немногих мужчин в империи является содействие воспроизводству расы.       Гу Юй поднял брови:       — Почему я этого не сделал? Каждый год я сдаю определенное количество мужской спермы на медицинское обследование, организованное империей.       — Это другое! — Брайан холодно нахмурился.       Империя будет ежегодно собирать часть спермы всех самцов в стране при медицинском осмотре, но одна из них — избежать генетического сходства потомства, которое приводит к вырождению, а другая — повысить вероятность успеха и выживаемость. Скорость оплодотворения — эти сперматозоиды подвергнутся первой двухэтапной генетической модификации, чтобы объединиться с разными яйцеклетками и образовать оплодотворенные яйцеклетки с разной генетической кровью. А это также означает, что сперма, пожертвованная самцами, не имеет ничего общего с их собственными детьми после прохождения второго этапа трансформации. Они лишь предоставили необходимую среду. Кровь, гены, таланты и внешний вид яйцеклеток почти полностью определяются женскими яйцеклетками другой стороны, подавшей заявку на сперму, и не имеют никакого отношения к донору.       Независимо от того, сколько Гу Юй пожертвовал, он не сможет пожертвовать ребенка той же крови, что и он, и не сможет внести в империю высокий генетический уровень яиц. Единственный способ решить эту проблему — жениться на других самках и завести ребенка, как заявила Ассоциация защиты мужчин.       Конечно, Гу Юй никогда бы не кивнул, соглашаясь с этим. Мистер Брайан был так зол, что ему не терпелось указать на него пальцем и выругаться:       — Это неразумно, какой самец в империи не захочет провести гон с плодовитым зерг-самкой? Ты убегаешь от своего долга!       Гу Юй похож на дохлую свинью, которая не боится кипятка. В его сердце нет тревоги, и ему даже хочется немного посмеяться — почему он должен спать с зерг-самкой, который ему не нравится, ради так называемого расового обязательства по воспроизводству, и обижать сердце Лу Чэня, которого он действительно любит?       Брайан и секретарь, стоящий за ним, обратились от имени ассоциации, заявив, что это было сделано только для того, чтобы яйца самца унаследовали его естественный ген S-ранга. Это далеко, но он не намерен допустить этого особого проявления Гу Юя и испортить правила зергов на тысячи лет.       — Закон? — Гу Юй усмехнулся. — Сколько бы вы ни говорили, это просто мертвый закон. Но я сказал, что его следует изменить, не так ли?       Мистер Брайан проигнорировал его высокомерие и невинность и усмехнулся:       — Вы думаете, законы империи так легко изменить, так что просите изменить их?       Гу Юй просто ждал его слов с улыбкой на лице и редко сидел прямо на диване:       — Если я поспорю с тобой, что я получу взамен?