Этот мужчина вынужден содержать семью

      Тема яркого флирта в прямом эфире Гу Юя и его супруга, ударившего молотком по лицу той ночью, несколько дней доминировала в горячих поисковых запросах в сети Empire Star Network. На следующий день мистер Брайан снова привел клерка-самку с разными досье. Гу Юй вообще не паниковал. Не говоря уже о том, что Гу Юй нашел работу в течение дня, даже если он ее не нашел, он был уверен, что вырвется из рук мистера Брайана.       Мистер Брайан, старик, очень интересный зерг-самец. В глазах Гу Юя этот мужчина очень противоречив. Возьмите тот факт, что Гу Юй прославился своей храбростью за последние несколько дней. Мистер Брайан — единственный самец в Ассоциации защиты мужчин, он отправил Гу Юю одновременно письмо с соболезнованиями и письмо с предупреждением. Он не только похвалил его за храбрость, но и отругал за то, что он пренебрегал своей безопасностью и никогда не воспринимал всерьез тот факт, что он был самым драгоценным мужчиной S-ранга в империи. Конечно, в глазах Гу Юя он действительно не воспринял это всерьез.       Противоречивый характер Брайана также заставил Гу Юя показать свое свидетельство о работе в качестве ведущего, хотя он хотел позволить Гу Юю жениться на других самках и использовать превосходные гены Гу Юя, чтобы способствовать воспроизводству зергов. Из-за игрового контракта, ему пришлось склонить голову. Конечно, Гу Юй был рад это услышать. Брайану пришлось отругать Гу Юя за хитрость этого ублюдка. Уходя, он оставил угрюмую фразу:       — Один год.       Гу Юй все еще обнимал своего генерал-майора, погруженный в радостную атмосферу изгнания Брайана. Услышав эти слова, он почему-то посмотрел на него:       — А?       Увидев его ошеломленный взгляд, мистер Брайан немного возгордился и промурлыкал:       — Если у тебя не будет детей через год, то я вернусь к тебе снова.       Лу Чэнь сидел рядом с Гу Юем и просматривал световой мозг. Он был показательно расслаблен, а его прекрасные черные волосы закрывали глубокие черные глаза, так что никто не мог видеть ничего необычного. Только палец, щелкнувший по световому мозгу, остановился, а затем, когда У Ву заметил это, он сложился и свернулся калачиком. Гу Юй фыркнул:       — Год слишком короток, верно? Можем ли мы поговорить?       На этот раз Брайан усвоил долгий урок и больше не обсуждал условия с Гу Юем, чтобы не попасться ему, он прямо сказал:       — Что коротко, а что не коротко?! Самец, женившийся в один год с вами, родил одного! А Чарльз, который женился позже вас, родил двоих, и вместе с зерг-самками у него в семье четверо или пятеро детей. Как о том, что ты снова на себя посмотришь? Прошло пять лет брака, а никакого движения нет!       Гу Юй вздохнул и пересчитал свой генерал-майорский индекс, так нетерпеливо изводя мистера Брайана в течение пяти лет. Видя, что он все еще так равнодушен, мистер Брайан планировал переехать в другое место, и его глаза опустились в сторону, чтобы посмотреть на Лу Чэня, который был немым и молчаливым. Однако Лу Чэнь, похоже, вообще не чувствовал своего зрения и сам смотрел на свой коммуникатор. Да, эти двое не жирные и не соленые, и они составили пару! Так что же он может сделать? Брайан мог только глубоко вздохнуть, чтобы предотвратить повышение кровяного давления, и промурлыкал:       — Раньше Лу Чэнь был для вас предлогом, чтобы быть занятым и не быть дома, но теперь все в порядке, Лу Чэнь каждый день дома. Ребята, вы липкие, я насмотрелся на вас за год!       Слова остались здесь, и независимо от того, слушали ли их два зерга или нет, мистер Брайан подавил свой гнев, чтобы не разозлиться настолько, что у Гу Юя повысилось кровяное давление, и, наконец, ушел. После этого Гу Юй больше не упоминал об этом. Ночью, когда Гу Юй держал Лу Чэня на руках, тот пытался спросить:       — Ю-Ю, ты хочешь ребенка?       Ночью все звуки тихие, только лунный свет подобен воде, тихо втекающей из-за пределов колышущихся ветром белых штор, ясный и мечтательный, как сон. Голос Лу Чэня ночью казался очень глубоким и притягательным. Глаза Гу Юя были полуоткрыты, и он собирался заснуть. Услышав это, он в замешательстве прищурился, и голос его был липким:       — Я не думаю, что буду хорошим отцом. Но если хочешь, я могу много работать, чтобы быть хорошим отцом.       Лу Чэнь некоторое время молчал, и Гу Юй обнял его, его взгляд упал на волнистые белые шторы. Лунный свет тускло проникал и падал на рассыпанные длинные белые волосы Гу Юя, отражая великолепный и полупрозрачный блеск, словно ложе лунного света. Лу Чэнь знал, что в прошлом, не только потому, что он был занят и не был дома, но также потому, что он был часто ранен и не мог иметь детей, Гу Юй редко упоминал о детях за последние пять лет. Лу Чэнь также представлял, как хорошо позаботится о своем теле и родит ребенка от своей крови и крови Гу Юя. Но прежде чем эту идею удалось реализовать на практике, она была полностью уничтожена в колыбели случайным подавлением восстания. Он никогда больше не сможет родить их детей. Думая о своем супруге, из-за него он больше не может быть отцом, не может больше иметь ребенка своей крови…       Лу Чэнь схватил прядь длинных волос Гу Юя, которые упали на его бок, и крепко свернул их, кончики его пальцев дрожали. Дело не в том, что он никогда не думал позволить Гу Юю снова жениться. Наоборот, когда его выписали из больницы, он принял решение. Его прежний эгоизм стоил ему цены, и теперь ему приходится компенсировать эту цену той ценой, которой он изначально боялся. Лу Чэнь закрыл темные глаза, еще крепче сжимая в кулаке длинные волосы. Но реакция самца позже удивила не только окружающих червей, но и Лу Чэня.       Что за персонаж Гу Юй, в этом мире нет самца, который знал бы лучше, чем Лу Чэнь. Более того, усилия, предпринятые зерг-самцом за последний месяц, еще больше шокировали и почувствовали дискомфорт Лу Чэня. Гу Юй любил его больше, чем он мог себе представить. И только сейчас он понял это. Чем больше это происходило, тем больше Лу Чэнь чувствовал чувство вины. Он скрыл факт бесплодия и даже лишил его права быть отцом в этой жизни во имя любви. Когда Лу Чэнь находился в трансе, полусонный Гу Юй внезапно вытянулся. Он ущипнул Лу Чена за лицо:       — Лу Чэнь? Ты еще не спишь?       Лу Чэнь опустил ресницы, подавил бурные эмоции в своих уединённых глазах и сказал тихим голосом:       — Спи, я засну через некоторое время.       Гу Юй моргнул затуманенными глазами, подсознательно чувствуя, что что-то не так, он поцеловал себя губами в затылок и сказал:       — Ты все еще думаешь о ребенке? На самом деле, ты спрашиваешь меня, хочу ли я ребенка…        Лу Чэнь остановился, чтобы перевести дух, и не оглянулся. Гу Юй сказал себе:       — Я безответственный и, должно быть, думаю, что воспитывать ребенка сложно. Но если это ребенок Лу Чэня… Я думаю, я сделаю все возможное, чтобы быть хорошим отцом. В общем, с детьми вроде все в порядке. Да, я тоже рад, что детей пока нет. Разве это не хорошо для нас делить мир только на двоих? — бормотал он, все тише и тише, и уже собирался заснуть. — К тому же, генерал-майор, вы часто говорите, что я еще сам не выросший ребенок…       Лу Чэнь остановился, отвернулся от рук и поцеловал губы в последний момент, когда сознание Гу Юя собиралась заснуть. Поцелуй нежный, как сон, но очень собственнический. Чтобы справедливо ладить с мистером Брайаном, Гу Юй настоял на том, чтобы после ужина играть в живые игры в объятиях своего генерал-майора в течение следующих нескольких дней. Гу Юй усвоил уроки прошлого и не создавал проблем друг другу во время прямой трансляции.       В ночь на 26-летие Гу Юя Гу Юй начал прямую трансляцию перед ужином. Играя, он ощущал сливочный запах, пропитавший дом, смешанный с ароматом манго, а когда он столкнулся с голодом в желудке, то очень быстро убил противоположную сторону и начал трансляцию со скоростью света. Обычные часы прямых трансляций сократились до менее чем час. Как только он поиграл в игру, ему не терпелось побежать на кухню, последовать за занятым Лу Чэнем, чтобы исследовать его мозг, и время от времени воровать немного. Если движение будет медленным, его обнаружат, и Лу Чэнь оторвет ему лапы.       С момента свадьбы Лу Чэнь каждый год печет торт на день рождения Гу Юя. Иногда Лу Чэнь не мог вернуться из армии, поэтому он упаковывал испечённые торты и отправлял домой. Двухслойный торт, не большой и не маленький, покрыт крупными кусочками нарезанного кубиками манго на теплом желтом креме. Манго-крем на верхнем слое похож на желе, которое ломается, когда вы его проминаете, и он даже заботится о самопровозглашенном красивом лице Гу Юя, а в центре находится свежий лист мяты. Кулинарные навыки Лу Чэня всегда были очень хорошими, поскольку Гу Юй знал его, его уровень был очень высоким.       Лу Чэнь очень рано стал главой семьи. Когда он был ребенком, он жил со своим папой-самкой. Когда самка-отец уходил на работу, он отвечал за еду дома. Лу Чэнь сказал: — Мой отец говорил, что бедность не является оправданием для плохой еды. Какими бы низкокачественными и дешевыми ни были ингредиенты, вы можете приготовить изысканную и вкусную еду. Еда часто отражает отношение зерга к жизни.       В семье Гу Юя не было бедной атмосферы, как в семье Лу Чэня. Его отец-самка был очень занят и никогда не готовил для него и его брата. Блюда для семьи специально готовил повар, который приходил домой. Изысканно-изысканно, вкусно-вкусно, но в нем нет так называемого «запаха дома», который Лу Чэнь называл его отцом-самкой. Гу Юй всегда сожалел, что не смог встретиться с этим тестем. Он умер, когда Лу Чэню было пятнадцать лет, но он оставил неизгладимый след в жизни своего сына.       Выключите свет и задуйте свечи. Теплый желтый свет свечей отпечатался на холодных и глубоких чертах лица Лу Чэня, добавляя немного мягкости простому белому цвету. Но Гу Юй чувствовал, что мог так думать главным образом потому, что, когда Лу Чэнь смотрел на него, в его тусклых глазах горел нежный свет. Это заставило его почувствовать, что он глубоко любим им.       — Юю, с двадцать шестым днем ​​рождения, — Лу Чэнь нежно посмотрел на него и сказал. — Я желаю тебе мира и процветания, все твои желания сбудутся, и ты будешь счастлив и свободен от забот.       Гу Юй тоже улыбнулся, задул свечу на одном дыхании, искренне поцеловал губы в темноте и сказал:       — Спасибо. Спасибо за встречу, Лу Чэнь.       Лу Чэнь спросил:       — Ты загадал хорошее желание?       — Да! — кивнул Гу Юй.       Он надеялся, что у любимого супруга рядом с ним будет безопасная и спокойная жизнь, все его желания сбудутся, и Лу Чэнь будет счастлив и беззаботен. Робот включил свет, и в комнате снова стало светло. Лу Чэнь достал подарочную коробку и протянул ему:       — Подарок.       Оба зерга сидели, скрестив ноги, на ковре, вместо того, чтобы сидеть на обеденном столе, они небрежно сидели вокруг журнального столика в гостиной. Гу Юй взял подарок, развязал бант, его глаза были удивлены, а затем он в удивлении бросился к Лу Чэню рядом с ним и продолжал целовать его в лоб и щеку:       — Я люблю тебя, детка! Это твой собственный дизайн?       Лу Чэнь сдержанно кашлянул и обнял его, чтобы радостный зерг не упал. Не сдерживаясь, он улыбнулся и поцеловал его в лоб и щеку:       — Ты мечтал об этом?       Гу Юй держал модель брони и взволнованно оглядывался вокруг:       — Я видел, что ты читал книги о дизайне доспехов, а также время от времени красил картины, но я не ожидал, мой дорогой, что ты действительно спроектировал для меня броню. Почему ты такой талантливый?       Лу Чэнь был смущен его похвалой:       — Я впервые сконструировал доспехи и научился этому сам. Возможно, они не так хороши, как те, которые вы купили.       — Кто это сказал? — Гу Юй поцеловал модель брони. — Мой генерал-майор разработал ее лично для меня. Другие вещи не сопоставимы.       Лу Чэнь вытащил влажную салфетку и вытер рот:       — Ты не слишком грязный…        Вытирая испачканное кремом лицо супруга, он не мог не поцеловать его, не желая отпускать, и с ностальгией поцеловал его в лоб. Гу Юй позволил ему вытереть и поцеловать себя и подумал о том, чтобы надеть доспехи. Весь корпус этой брони бело-черный, с белым в качестве основного цвета, а суставы и места выстрелов снарядов все холодные и чисто черные. По сравнению с простой конструкцией «Звезды Империи», общие линии этого доспеха также весьма лаконичны, но детали очень сложны. Осветительные соединения и маленькие ворота гораздо более тонкие и сложные, чем у большинства гвоздей, представленных на рынке. Он считал, что если это будет настоящая броня, действий будет гораздо больше, и она будет точнее отражать волю манипулятора. Гу Юй заметил, что его генерал-майор действительно был скромным.       Эта модель брони, должно быть, стоила ему много энергии. Некоторые из новейших разработок еще не были применены, и их умело использовал в конструкции его генерал-майор. Тот, кто привык видеть модель модели, искренне считает, что это самый качественный продукт на сцене. Лу Чэнь достаточно поцеловал его лицо, и после того, как он оставил повсюду на своем лице следы своей сдержанности и собственничества, он серьезно сказал:       — Учитель, вы когда-то сказали, что вопрос ухода от травм — это вопрос небес. Я иду в более широкий мир, чтобы покорить более яркие звезды.       Гу Юй внезапно поднял голову и удивленно посмотрел на Лу Чена:       — О чем ты… думаешь?       Лу Чэнь поцеловал кончик его носа, его глаза были нежными:       — Да, я уже думал об этом в эти дни. Я решил поступить в Имперский университет и изучать дизайн. Хотя немного странно поступать в университет в таком возрасте, я знаю, что ты всегда меня поддержишь, верно?       Гу Юй посмотрел на модель доспехов, на которую смотрел, и внезапно понял.       — Что такого странного в этом возрасте? Судя по всему, моему любимому всегда восемнадцать лет!       Он сказал, как и должно быть:       — И я знал, что Лу Чэнь, ты гений, и трудно чему-либо научиться. Пока это то, что ты хочешь делать, я буду поддерживать это.       Гу Юй потащил двух роботов-домработниц, которые убирались сбоку.       — Вся наша семья поддерживает тебя!