Этот мужчина вынужден содержать семью

       Гу Юй очень ленив: если можно ничего не делать в этой жизни, то все заботы стоит оставить для следующей. Он редко проявлял инициативу, когда делал то, что говорил. После обеда Гу Юй вытащил памятный буклет, выпущенный колледжем после его окончания, с номером декана в Гуаннао. Гу Юй связался с деканом напрямую, представился и вежливо спросил их, не планируют ли они в скором времени нанять новых учителей.       У декана было нехорошее впечатление о нескольких мужчинах, окончивших школу в предыдущие годы, особенно о странностях самца Гу Юя. Услышав, что он хочет преподавать в академии, он так испугался, что несколько раз поперхнулся, попивая чай. Так совпало, что Консерватория имперской столицы в эти дни набирала новых преподавателей, и в Интернете даже есть объявления. Он не мог попытаться обмануть этого зерг-самца. Но декан все еще немного колебался:       — Гу Сюнцзы, вы раньше учились у нас, и вы также знаете, что наша академия не принимала на работу учителей-мужчин сотни лет…       Гу Юй также перешел к объявлению о наборе на официальном сайте:       — В объявлении не было сказано, что вы не набираете зерг-самцов.       Декан: «… Вот ведь… Какой самец-зерг будет похож на тебя и вдруг придет в академию, чтобы устроиться на работу! Вы хотите работать? Второго такого наглого зерга нет, верно?»       Декан ругал внука великого героя в душе, но все же внешне был вежлив и не мог уловить ни малейшего презрения к зерг-самцу:       — Но ведь ты же знаешь, как дороги все зерг-самцы для империи… Если наша Академия примет вас на работу, мы также должны обеспечить вашу безопасность во время работы. Если с вами что-то случится, мы не можем себе этого позволить.       Гу Юй наклонил голову и задумался:       — Я думал, что наша академия была довольно безопасной, когда я там учился. Я мог учиться, когда был студентом, почему не смогу быть в безопасности, когда стану учителем?       Декан был слишком подавлен, чтобы говорить. В дальнейшем, возможно, его назовут «дискриминационным мужчиной». Он больше не мог этого выносить. Поэтому декан пошел на компромисс:       — Как насчет того, чтобы я договорился о времени для вас, чтобы пройти собеседование? Но окончательный прием на работу зависит от ваших сил, а мы не очень хороши в гендерных предпочтениях, как вы думаете…       Гу Юй понимал. Он был занозой в их боку. Декан не только обеспокоен тем, что произойдет несчастный случай, когда его действительно примут на работу, но он также обеспокоен тем, что отказ от приема на работу будет использован АЗМ, и ему будет предъявлено обвинение в «дискриминации мужчин». Если возможно, Гу Юй тоже не хотел их мучить. Но у него не было выхода, он теперь зерг-самец, который хочет содержать свою семью, и две стороны могут только понять друг друга. Согласившись с деканом, Гу Юй снова попробовал играть на скрипке, а затем позвал Лу Чэня, который проходил курс реабилитации в соседнем фитнес-зале:       — Генерал-майор, подойди и послушай, как я играю. И вы, ребята, тоже приходите послушать, — Гу Юй приказал двум роботам перевернуться своими круглыми телами и сесть на диван.       Лу Чэнь тоже вышел из спортзала с небольшим потом на лбу и мокрыми волосами. Он только что перебрался из инвалидной коляски на турник и вымотался уже после нескольких подходов. На самом деле это не вставание, а адаптация ног к растяжке при вставании, что в большей степени тренирует силу рук. Сила рук Лу Чэня очень высока, и он потеет не потому, что его руки устали. Усиливается боль при растяжении в ноге, пронзающая боль в сердце. Но утренняя тренировка все равно была эффективной, по крайней мере, Лу Чэнь теперь привык к боли, когда его ноги растягиваются. Он привык быть терпеливым, и боль, находящаяся в пределах терпимости, по крайней мере означала, что его ноги не были полностью парализованы. Гу Юй уже взял мокрое полотенце и передал его супругу.       — Вытри пот.       Увидев, что Лу Чэнь так устал, он тоже огорчился:       — Врач сказал, что реабилитацию нужно проводить медленно, я не могу делать это снова днем и отложу это на завтра.       Лу Чэнь также понимал, что к этому делу нужно подходить медленно, и спешить некуда. Кивнув, он положил полотенце на шкаф рядом с собой, собираясь вернуть его позже, но Гу Ю взял его и отнес в ванную, чтобы постирать и повесить. Вернувшись, он протянул Лу Чэню чашку теплого чая:       — Ты не можешь пить холодную воду сразу после тренировки.       Лу Чэнь удивленно поднял веки и уставился на Гу Юя. Мужчина, кажется, действительно сильно изменился. Это действительно захватывающе. Гу Юй не заметил его взгляда, но подтолкнула Лу Чэня к дивану и не обняла его, а сказал:       — Лу Чэнь, садись с Чабби и остальными, я собираюсь выступить на уровне мастера.       Лу Чэнь приподнялся и переместил нижнюю часть тела с инвалидного кресла на диван. Услышав это, в уголке его рта появилась улыбка:       — Выступление на уровне мастера, подожди и все увидишь.       Лу Чэнь сел прямо с ногами, сидя в ряду с Чабби и роботом-уборщиком, глядя на него вместе, его поза выглядела очень хорошо. Сердце Гу Юя смягчилось. Он не мог не опустить голову, чтобы откинуть длинные волосы генерал-майору, и с любовью поцеловал его в лоб. Лицо Лу Чэня было бесстрастным и спокойным. Чабби и робот-уборщик рядом с ним оба прикрыли глаза. Световой экран на его голове был все еще слишком ярким, как большой глаз, мигающий и мигающий. Гу Юй шлепнул их по головам:       — Они все роботы для взрослых, не ведите себя странно, ладно?       Не думай, что он не знает, у них иногда больше мусора в голове, чем у него. Пухленький Чабби чуть пошевелил второго робота, взглянул на двух мастеров и обиженно пробормотал:       — Да, он ведь только пять лет как с фабрики, и он еще ребенок…       Гу Юй снова поцеловал Лу Чэня в лоб, и он был таким пухлым, что ему нечего было сказать. Поцеловав генерал-майора, Гу Юй почувствовал, что его эмоции доведены до совершенства, поэтому уверенно подошел к журнальному столику и взял скрипку. Все сидящие в противоположном ряду подняли головы и выжидательно посмотрели на него. Как только Гу Юй становится серьезным, он слишком ленив, чтобы управлять выражением лица, поэтому, когда он приставил скрипку к своей шее, он выглядел крайне невыразительно, уголки его глаз были опущены, холодны и грациозны.       Этикет и поведение дворян были глубоко укоренены в детстве Гу Юя. Даже если ему лень говорить об этикете, несколько неосознанных действий могут выявить безупречную манеру поведения. Лу Чэнь внимательно наблюдал. Длинноволосый бело-лунный мужчина стоял там, щурясь над струнами, опустив глаза. Такие же бледные ресницы отбрасывали тень под глаза, лицо невыразительно, но сосредоточенно и серьезно. Затем самец медленно поднял смычок, и из струн полилась музыка…       Лицо Лу Чэня стало еще более невыразительным, чем у мужа. Чабби и Пухлый робот были потрясены ударом молнии и заткнули уши. Однако от этого волшебного звука все равно никуда не деться. Гу Юй закрыл глаза и наслаждался игрой. Пухлый-пухлый световой экран над головой начал искажаться, а двух роботов словно било током в конвульсиях от этой странной музыки. Что ты тянешь, что ты делаешь… Это просто неописуемо. Наконец, это долгое «генеральное выступление» закончилось, Гу Юй открыл глаза, отложил скрипку и посмотрел на них блестящими глазами.       — Как моя игра?       Два робота еще не пришли в себя, погруженные в волшебный звук, все еще окружавший программу. Лу Чэнь начал хлопать в ладоши: ​​       — Очень хорошо, очень хорошо, заслуженное выступление на уровне мастера.       Два робота: «… Вы можете похвалить это??!»       Совесть Лу Чэня совсем не мучила, и он продолжал спокойно хвалить:       — Я хочу послушать это во второй раз после того, как прослушал первый раз.       Гу Юй был слишком смущен, чтобы его хвалили:       — Сколько раз мне нужно сыграть?       НЕТ!       Чабби и пухлый робот вот-вот упадут в обморок, и после еще нескольких громких нот, они не вынесут эту тарабарщину. Слова генерал-майора Лу вообще не имеют никакого отношения к реальной игре самца. Вы верите в это? Гу Юй действительно верил в это.       Он страстно сыграл еще несколько раз, играя на скрипке, все больше и больше напоминая звучанием рок-н-ролл. В конце каждой песни Лу Чэнь без преувеличения аплодировал и хвалил его. Чабби и робот-уборщик подозревали, что генерал-майору Лу тоже нечего сказать, и он может только повторять «это звучит хорошо» снова и снова.       Но Гу Юй все еще обладает самосознанием, видя, что каждый раз, когда он заканчивает тянуть, только Лу Чэнь аплодирует, а Чабби и робот-уборщик молчат, он чувствует себя не так. Результат действительно тянули до конца, а два робота прямо зависли.       Гу Юю пришлось остановиться и проверить двух роботов. Он фанат доспехов и разбирал двух роботов, чтобы посмотреть. Он уже умеет их ремонтировать. Но вы можете поверить, что он играл на скрипке, а два робота зависли. Зерг-самец накосячил. Гу Юй наконец понял, что спустя столько лет его уровень игры на скрипке все еще находится на уровне выпускного. Нет, вернее, более брутальный. Но Лу Чэнь все же серьезно сказал:       — Я действительно думаю, что это неплохо.       Гу Юй постепенно починил и перезапустил двух роботов, когда услышал эти слова. Генерал-майор подумал, что его ранили, и утешал его. Когда Гу Юй сдавал дипломную работу в год выпуска, всех судей тошнило. А на его лице не было стыда, как его можно было ударить. Если вам все равно, вы не получите удар. Гу Юй был слишком ленив, чтобы заботиться о чужом мнении, поэтому он никогда не чувствовал себя атакованным. Но Лу Чэнь утешил его холодным выражением лица, и Гу Юй обрадовался. Все его навыки актерского мастерства были яркими, и его голова опустилась, потираясь седой головой о руки Лу Чэня, будто писал «Я очень поражен».       Чабби и робот-уборщик только что проснулись после перезагрузки, и когда они увидели эту милую сцену, они почти испугались, что напортачили. Пострадает ли их хозяин-мужчина?! Лу Чэнь опустил глаза и спокойно посмотрел на зерг-самца в своих руках. Конечно, он также знал, что бессердечие Гу Юй точно не будет таким, но продолжал утешать его, один за другим следуя за спиной мужчины.       — Я действительно хочу послушать ее еще несколько раз, — сказал он.       Чабби пухленький робот были категорически против: «Нет, они не хотят.»       Лу Чэнь сделал паузу.       — Каждый раз, когда ты играешь одну и ту же песню, у тебя каждый раз разные эмоции. Я буду думать, почему тебе вдруг захотелось так играть, и какая разница каждый раз. Даже если это немного… - Лу Чэнь задумался над своими словами, — это немного неприятно для слуха, но я хочу продолжать слушать.       Сначала Гу Юй просто попросил обнять себя, но теперь слова Лу Чэня действительно тронули его. Он действительно просто тянул каждый раз, но он не ожидал, что Лу Чэнь услышит так много. Он знал, что Лу Чэнь никогда не льстил другим, ведь генерал-майор Лу не привык говорить приятные слова кому-то. Это были его искренние слова. Так как это искренне, то приятно слушать его похвалу.       Гу Юй действительно ненавидит быть таким как все. Он ненавидел скрипку, которой его обучали в академии, и из-за этого он хотел играть рок. Позже он почувствовал, что рок-н-ролл играется давно, и он настолько старомоден, что ему не хотелось его снова трогать. Может быть, он так любил старое, когда был ребенком. Каждый раз, когда его отец-самка очень волновался, он вздыхал и говорил:       — Когда Ю-Ю вырастет, он не станет самым большим подонком среди зергов, верно?       То же самое сказал и его брат Гу Си:       — Должно быть! Если ты женишься на зерг-самке, тебе быстро станет скучно, а если женишься на другом, тебе снова будет скучно. Дай Бог мне здоровья, надеюсь, я никогда не встречу мужчину как мой брат, когда я вырасту.       Гу Юй равнодушно говорил:       — Не волнуйся, такой проницательный мужчина, как я, не женится на таком зерг-самке, как ты.       Позже, согласно предсказаниям его отца-самки и его брата-самки, он немного развился. Гу Юй завел свою первого самку-бойфренда в университете примерно через полгода и гулял с ним всего несколько раз. Гу Юю стало скучно. Второй был найден вскоре после, но на этот раз встречи были короче, и они расстались менее чем через месяц.       Гу Юй должен был быть таким ленивым, что у него, вероятно, вообще не было бы парней. Но он не проявлял инициативу, и есть много самок насекомых, выстраивающихся в очередь, чтобы выступить инициаторами. В то время Гу Юй только что пробудил S-класс, и империя держала это дело в секрете. Внешний мир думал только о том, что он мужчина А-класса, и это было невероятно. Он был так красив, и у него не было вспыльчивости, поэтому он не мог догнать.       В то время Гу Юй был школьной травой в их консерватории. Четыре года в академии, не считая полугодовых отношений с первой любовью, остальные бойфренды теряли интерес самое большее через месяц. После выпуска Гу Юй не интересовался свиданиями и самками. Хотя он учился в академии, он не видел много веселья. В период сразу после выпуска, независимо от того, какой зерг-самка подходил к нему, чтобы завязать разговор, Гу Юй игнорировал его.       В то время он думал, как утомительно влюбляться. Он также вот-вот должен был достичь возрастного предела в 20 лет, что, наконец, предусмотрено законами Империи, так что он может просто сидеть и ждать, пока Империя назначит ему брачного партнера. Как легко и удобно. Однако именно в том же году он встретил Лу Чэня.       На банкете высшего класса Лу Чэнь, только что получивший медаль «Рыцарь Империи», был неоспоримым сердцем всего банкета. В это время Гу Юй как парализованный сидел на диване в банкетном зале, и ему было лень бросить еще один взгляд на награжденного после одного только взгляда. Он лишь вскользь подумал о том, насколько красива броня Имперского Рыцаря «Звезда Империи».       Лу Чэнь заметил его издалека. Жизнь. Тысяча лет в одном взгляде. Точка перехвата этой встречи позже изменила их жизни. Они не представляли будущее друг без друга, и стали бы несчастными, не встретившись друг с другом.