Любовь в Липовке

Громкий, внезапный крик разорвал тишину улицы, словно удар грома среди ясного неба. — Ребята! Звук был настолько резким, что Такемичи и Чифую, до этого увлечённые беседой, моментально пришли в сознание, их тела вздрогнули от неожиданности. Они резко обернулись в сторону источника крика и увидели фигуру, быстро приближающуюся к ним. Это был Хаккай. Он явно пробежал немалое расстояние, его дыхание было тяжёлым, грудь быстро поднималась и опускалась. Лицо выражало тревогу, а глаза метались, будто он искал подтверждение тому, что наконец-то нашёл их. — Наконец, я нашёл вас, — выдохнул он, останавливаясь перед друзьями и вытирая пот со лба. Такемичи и Чифую переглянулись. Что-то было не так. *** Мацуно первым шагнул ближе, а за ним последовал Такемичи. Они оба внимательно вглядывались в лицо младшего Шибы, пытаясь понять, что его так взволновало. — Что-то случилось, Хаккай? — спросил Такемичи, напрягаясь. Ему не нравилось выражение его лица. Ещё больше ему не нравилось изменение в феромонах альфы. Они казались нестабильными, колебались между тревогой и решимостью, что-то неуловимо зловещее таилось в этом запахе. Хаккай молчал пару секунд, словно обдумывая, что сказать, а потом заговорил: — Парни, можете сказать Таканчику от меня «спасибо»? Такемичи и Чифую в недоумении уставились на него, потом посмотрели друг на друга, не понимая, к чему он клонит. — Конечно… но зачем? — наконец спросил Чифую, нахмурившись. Хаккай снова помолчал, а затем, глубоко вдохнув, заговорил: — У меня сложный домашний образ жизни. Нашей матери давно нет, а отец почти не появлялся дома… С самого детства за нами следил старший брат — Тайджу. Он говорил ровным голосом, но было заметно, как ему нелегко выговаривать эти слова. — Тайджу… он был королём среди детей. Сильнее, выше, мощнее всех остальных. Его уважали. Его боялись. Он мог заставить любого следовать за ним. Люди обожали его, потому что он умел манипулировать их сердцами… — Хаккай стиснул зубы, его руки непроизвольно сжались в кулаки. На мгновение он замолчал, словно вспоминая что-то далёкое и болезненное. — Тайджу — эксперт в воспитании через насилие, — продолжил он, не глядя на собеседников. — Он не наносит удары наотмашь. Он бьёт так, чтобы запомнилось. Основательно. С силой. Даже если это его собственная семья. Последние слова вышли горьким признанием. — Я думал, что любовь должна быть болезненной. Что если тебя любят — тебе будет больно. Ведь именно этому меня учили… Такемичи и Чифую внимательно слушали, не перебивая. — Но Така-чан перевернул мой мир с ног на голову. Хаккай слегка улыбнулся, глядя куда-то вверх, на тёмное ночное небо. — Я был потрясён… — он качнул головой. — Мицуя сказал мне кое-что важное: «Используй свою силу только для защиты». Эти слова явно имели для него особое значение. — После этого я дал себе обещание — я буду защищать свою семью. Он опустил голову, в его голосе появилось что-то мрачное. — И я начал получать удары. За Юзуху тоже. Всё это время я принимал на себя боль, чтобы она могла жить без страха. Такемичи почувствовал, как у него неприятно сжалось сердце. — Но Тайджу… нарушил своё обещание. Глаза Хаккая затуманились. — Он ударил Юзуху. Как было раньше. С этими словами воцарилась тяжёлая тишина. Чифую первым нарушил её, стиснув зубы и процедив: — Что за уёбок… Гнев в его голосе был таким явным, что он не старался даже его скрывать. Такемичи же молчал, пытаясь осмыслить услышанное. — Теперь вы понимаете? — Хаккай говорил тихо, но в его словах было столько горечи, что становилось не по себе. — Он не сдержит своё обещание. Никогда. Он нахмурился, стиснув кулаки. — Он никогда не отпустит Юзуху. — Но как нам тогда помочь ей? — обеспокоенно спросил Такемичи. Хаккай снова замолчал, прежде чем ответить. — Мне неловко это признавать… но даже сейчас я трясусь от страха перед Тайджу. Он поднял руку и сжал её в кулак. Она действительно слегка дрожала. — Если бы Тайджу только не было… Хаккай глубоко вдохнул и закрыл глаза, как будто окончательно принял своё решение. — Вот что я решил. Такемичи и Чифую настороженно уставились на него, чувствуя, что сейчас прозвучит нечто шокирующее. — Ради этого я ушёл из Тосвы. Его феромоны внезапно изменились. — Я не хочу запятнать честь Тосвы… Всё его тело напряглось, а затем раздались слова, от которых их глаза полезли на лоб. — Ради защиты своей семьи… я применю силу. Он замолчал на мгновение, прежде чем произнести то, что он давно держал в себе. — Я собираюсь убить Тайджу. Эти слова прозвучали слишком буднично. Слишком спокойно. Словно он просто сообщил, что решил что-то незначительное. — Я даже готов быть арестованным. Повисло мёртвое молчание. Такемичи чувствовал, как холод пробежал по его спине. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Чифую тоже оцепенел, его челюсть чуть приоткрылась от шока. Хаккай, увидев их реакцию, слегка улыбнулся — тепло, но в этой улыбке не было радости. — Так что не связывайтесь со мной, — добавил он и, развернувшись, пошёл прочь, оставив друзей в глубоком замешательстве. Чифую стиснул зубы, глядя ему вслед. — Зачем он нам это сказал? Такемичи пожал плечами, но в его глазах появилось осознание. — Чтобы мы его остановили. Он посмотрел на Чифую, его решимость крепла с каждой секундой. — Мы не можем позволить ему это сделать. Чифую кивнул. — Чёрт возьми, ты прав. Мы этого не допустим. *** Мицуя посмотрел на Юзуху, его взгляд был спокойным, но внутри он ощущал странную тяжесть. Он знал, что этот разговор неизбежен, но не думал, что он начнётся так резко. Юзуха стояла перед ним, чуть сгорбившись, словно стараясь подавить в себе бурю эмоций. Она была одета в длинную розовую кофту, мягкую и тёплую, её рукава почти скрывали пальцы. Синие лосины подчёркивали её худощавую фигуру, а светлые волосы были слегка взъерошены, как будто она часто хваталась за них в раздумьях. — Я говорил сегодня с Тайджу, — сказал Мицуя, наблюдая за её реакцией. Юзуха вздрогнула, но ничего не ответила сразу. Она отвела взгляд в сторону, опуская его к земле, и сжала кулаки. — Я знаю, — тихо проговорила она, словно не хотела это признавать. Неподалёку от них, чуть в стороне, сидел Майки, беззаботно покачивая ногой, перекинутой через мотоцикл. В одной руке он держал таяки, откусывая небольшие кусочки, а другой лениво барабанил по бензобаку. Его тёмные глаза следили за происходящим с невозмутимым выражением, но он внимательно слушал. Юзуха глубоко вдохнула, прежде чем продолжить: — У Тайджу есть связи с богатыми людьми, — её голос был ровным, но в нём сквозило раздражение. — И когда у нас возникают проблемы, "Чёрные драконы" используют свою силу. А потом получают кучу денег в качестве вознаграждения. Мицуя нахмурился, но промолчал. Он знал, как сильно эта правда давила на неё, как сильно ей не хотелось говорить об этом. — Именно я была ответственна за сбор таких денег, — продолжила она, и в её голосе появились горькие нотки. — Однако благодаря тебе, Мицуя, я освободилась от этой роли. Она наконец-то посмотрела на него, и её взгляд был наполнен благодарностью, но в нём также скрывалась боль. Мицуя вздохнул. — Что это за отношения?! — внезапно вспылил он, сжимая руки в кулаки. — После того, как Хаккай постарался ради... — Постарался?! — резко перебила его Юзуха, её голос внезапно стал резким и злым. Её тело напряглось, а в следующий миг окружающее пространство наполнилось густым запахом феромонов. Это была смесь гнева, разочарования и боли — тяжёлая, давящая, почти удушающая. Даже Майки, до этого казавшийся безразличным, слегка поморщился и оторвал взгляд от таяки. Мицуя невольно почувствовал, как его собственные инстинкты альфы заставили его напрячься, но он не сделал ни шага назад. Он просто ждал, пока Юзуха продолжит. Она глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и через несколько секунд её запах начал ослабевать. — Это ты заставил его так поступить, разве я не права?! — прошипела она, сверкая глазами. Её взгляд был острым, полным боли и злости, но не на него — на ситуацию, в которой они оказались. Мицуя молчал. Ему нечего было сказать в ответ. Отвернувшись от парней, Юзуха сделала шаг вперёд, явно намереваясь уйти, но прежде чем она смогла скрыться из виду, Мицуя заговорил: — Не дурачься. Хаккай намного сильнее, чем ты думаешь. Его голос был ровным, но в нём звучала твёрдость. Он не пытался её остановить, но хотел, чтобы она услышала эти слова. Девушка даже не замедлила шаг, продолжая идти вперёд так же уверенно, как и до этого. — Ну спасибо, Мицуя… — тихо ответила она, и в её голосе скользнула горечь. — Но это ожидание… раньше причиняло слишком много боли. С этими словами она ушла, даже не оглянувшись. *** Дороги города в это время суток были не такими загруженными, и ветер приятно бил в лицо, пока Майки и Мицуя ехали на мотоцикле. Городские огни мелькали в отражениях на асфальте, создавая ощущение какой-то отстранённости. Шум улиц был приглушён рёвом двигателя, и на какое-то мгновение казалось, что вокруг не существует ничего, кроме этих двоих и бесконечной дороги впереди. — Что, чёрт возьми, скрывает Юзуха? — наконец подал голос Мицуя, слегка наклонившись вперёд, чтобы его голос не терялся в шуме ветра. — Если задуматься, наше перемирие с "Чёрными драконами" прошло слишком уж гладко. Как думаешь, Майки? Однако Манджиро не ответил. Он сидел расслабленно, крепко удерживая руль, но его мысли явно были далеко отсюда. Ветер развевал его светлые волосы, а взгляд, прикованный к дороге, оставался пустым. Он слышал слова Мицуи, но что-то внутри него подсказывало, что этот вопрос — лишь вершина айсберга. *** — Так вы хотите сказать, что Хаккай собирается убить Тайджу? — переспросил Дракен, прищурив глаза. Сидя за столом, он выглядел невозмутимым, но те, кто знал его достаточно хорошо, могли заметить, как напряжённо он постучал пальцами по поверхности стола, переваривая услышанное. Напротив него сидели Чифую и Такемичи, оба с серьёзными лицами. Ханагаки кивнул первым, а Мацуно последовал его примеру, не сводя напряжённого взгляда с Дракена. Обстановка в кафе была относительно спокойной — не слишком многолюдно, не слишком тихо. Однако за их столом царила какая-то особая тяжесть, будто каждый чувствовал, что сказанные здесь слова могли повлиять на многое. Дракен тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам, явно уставший от всей этой ситуации. — Чёрт возьми… — пробормотал он себе под нос, откидываясь назад. — Как скучно, — внезапно протянул Шуджи, лениво цокая языком. Он сидел, облокотившись о стол, выглядя так, будто всё происходящее его скорее забавляет, чем действительно волнует. Его жёлтые глаза лениво скользили по собравшимся, но дольше всего задержались на Такемичи. Ханагаки заметил этот взгляд, и у него не было сомнений, что Шуджи снова что-то задумал. Он закатил глаза, не желая поддаваться на возможные провокации. — В любом случае, — вмешался наконец Мучо, переводя разговор в другое русло, — мы не станем уничтожать "Чёрных драконов" только ради того, чтобы помешать Хаккаю убить Тайджу. Это слишком опрометчиво. Его голос звучал холодно и ровно, как будто он просто озвучивал очевидный факт, не подлежащий обсуждению. — Согласен, — добавил Баджи, скрестив руки на груди. Его тон был более резким, а выражение лица напряжённым. Он не любил вмешиваться в чужие семейные дела, особенно когда речь шла о таких проблемах, как у Хаккая. Чифую сжал зубы. Он знал, что спорить с капитанами бессмысленно, но всё равно не мог просто сидеть и молчать. Он сжал кулаки под столом, стараясь не показывать своих эмоций. — А ты как считаешь, Дракен? — внезапно раздался голос Нахои. Он слегка повернул голову в сторону Дракена, внимательно следя за его реакцией. Дракен ненадолго замолчал, раздумывая. — Хмм… Думаю, лучше отставить это, — наконец ответил он, подняв глаза на всех присутствующих. — Мы ведь не хотим разорвать перемирие, на которое Мицуя убил столько нервов? Эти слова повисли в воздухе, вызывая у каждого свои мысли. С одной стороны, он был прав — ради сохранения мира стоило ли вмешиваться? Но с другой… могли ли они просто стоять в стороне, зная, что Хаккай собирается пойти на убийство? *** — Я говорил, что это плохая идея, — тихо пробормотал Такемичи, проводя ложечкой по краям мороженого, которое начинало таять в милом пластиковом стаканчике. Капитаны уже ушли. За столом остались только он и Чифую. — И что нам тогда делать?.. — Чифую тяжело выдохнул, зарываясь рукой в волосы, рассеянно глядя куда-то в сторону. Он явно пытался придумать выход из ситуации, но всё, что ни приходило в голову, казалось либо невозможным, либо самоубийственным. — Позвольте мне тоже присоединиться. Неожиданно к их столику подошёл Кисаки. Такемичи замер, а Чифую резко вскинул голову, уставившись на новоприбывшего с недоумением. — Не желаете работать вместе? — спокойно продолжил Тетта, опуская руки в карманы брюк. — Я тоже хочу остановить Хаккая. В ту же секунду Чифую словно вспыхнул от злости. — Ты думаешь, я в твоих словах пиздежа не вижу?! — рявкнул он, резко вскакивая из-за стола. Несколькими быстрыми шагами он подошёл вплотную к Кисаки, его глаза полыхали яростью. — И какого хера это мы должны работать с тобой?! Кисаки остался абсолютно невозмутимым. — А у тебя есть план получше? — лениво вскинув бровь, поинтересовался он. Чифую сжал кулаки, едва сдерживая желание врезать ему. — Пока действует перемирие, заключённое Мицуей с "Чёрными драконами", — продолжил Тетта, — другие управляющие "Тосвы" и пальцем их не тронут. А это значит, что вы вдвоём не сможете справиться с ними. Он немного сузил глаза, мельком скользнув взглядом по Такемичи. -"Не считая того, что один из вас ещё и омега", — промелькнуло у него в голове, но говорить это вслух он не стал. — Майки сейчас слаб, — спокойно продолжил Кисаки, снова переключаясь на Чифую. — А "Чёрные драконы" набирают силу. Я хочу сокрушить их, здесь и сейчас. Резкий звук разбившегося стекла заставил всех в кафе вздрогнуть. Несколько человек вскрикнули, резко обернувшись в их сторону. Чифую тяжело дышал, его пальцы крепко сжимали осколок стакана, из которого он только что пил. — Чифую… — тихо произнёс Такемичи, медленно вставая из-за стола. Омега доел мороженое, но теперь его мысли были заняты совсем другим. Мацуно резко шагнул вперёд. Он держал осколок стекла так близко к горлу Кисаки, что стоило ему сделать хотя бы один резкий вдох — и лезвие порезало бы кожу. — Даже если ты сейчас командир, мы всё ещё остаёмся одногодками, — прошипел он, глядя прямо в глаза Кисаки. — Так что не веди себя так, словно ты меня превосходишь. Именно в этот момент Такемичи почувствовал странное, почти пугающее тепло за спиной. Его дыхание сбилось, когда знакомый феромон заполнил воздух. Почти горячие руки сначала легли ему на грудь, а потом медленно заскользили вверх. — Ну-ну, нападать на своих под запретом, правильно? — раздался вкрадчивый, тягучий голос над самым его ухом. Такемичи даже не успел повернуть голову, как сильная рука обхватила его шею, прижимая к высокой, худощавой фигуре позади. — Прости, куколка, но твой друг первый напал на моего командира. Ханма Такемичи резко втянул воздух, но не стал дёргаться. Его сердце забилось быстрее, но не от страха, а скорее от раздражения. Он молча поднял глаза и посмотрел на Чифую, который по-прежнему держал осколок стекла у горла Кисаки. Чифую тоже застыл. В его глазах вспыхнула ненависть, но он не двигался, явно осознавая, что в таком положении любой резкий шаг может стоить Такемичи слишком дорого. — Тц, убери от него свои руки! — Мацуно не выдержал. Его терпение лопнуло, и, резко убрав осколок стекла от горла Кисаки, он шагнул вперёд, глядя на Ханму с яростью в глазах. Ожидая, что тот сделает ещё один шаг, он был готов броситься на него, но Ханма лишь хмыкнул, опуская руку с плеча Такемичи. — Ну и какой нам прок от объединения с вами? — снова спросил Мацуно, когда обстановка немного успокоилась. Его голос всё ещё был полон недовольства, но он уже не был таким агрессивным, как прежде. Кисаки улыбнулся, но эта улыбка была скорее ледяной, чем искренней. Он сделал шаг вперёд, наклонился немного и произнёс: — Мы знаем крысу из "Чёрных драконов", и да, я ненавижу тратить своё время. Так что за мной, — сказал Тетта, не дождавшись больше вопросов, он развернулся и направился к двери. Остальные последовали за ним, и в какой-то момент всё успокоилось. *** Скоро они оказались в закрытой комнате караоке, где свет был приглушён, а в воздухе витал лёгкий запах табака и напитков. Всё вокруг было скромно, но удобно: типичная мебель, аппаратура, всё, как полагается для такого места. В центре стоял небольшой столик, на котором лежал конверт, наполненный деньгами. Его лежание на столе казалось вполне естественным, но для Мацуно это было напоминанием о том, как легко Кисаки мог манипулировать окружающими. Он знал, что никто не смог бы избежать этого — только Тетта был достаточно хитр, чтобы использовать всё в свою пользу. Парни уселись на синий диван, немного скучая. Каждый из них поглощался своими мыслями. Атмосфера была напряжённой. Как будто все знали, что сейчас решаются важные вопросы, но никто не хотел их озвучивать первым. Через несколько минут в комнату вошёл парень. Он был одет в чёрную водолазку с белым пиджаком поверх. На его правой щеке был небольшой, но заметный шрам, почти у глаза. Его волосы были короткими, а выражение лица нервным, как будто он всё время чего-то ожидал. Он выглядел как бетой — неопытным, но с достаточной решимостью, чтобы быть в этом месте. — Вы уверены, что никто об этом не узнает? — его руки нервно перебирали пальцы, когда он, кажется, пытался найти слова. Он выглядел очень напряжённым, и из его глаз не уходил след страха. — Если такое случится, путь мне в могилу. Кисаки вздохнул, видя, что ситуация начинает раздражать его. Он не любил разговаривать с людьми, которые не могли спокойно принять риск. Однако, его лицо оставалось спокойным и даже немного холодным. — Не парься, — ответил Кисаки, подавая руку в сторону стола, где лежал конверт с деньгами. — Здесь на тебя не донесёт никто. Ну так, ты знаешь? — он снова посмотрел на паренька, как будто ожидая ответа, но при этом не пытался скрыть свою беспокойную нетерпеливость. Парень немного поёжился, но всё-таки заговорил, взглянув на Кисаки с сомнением в глазах. — Вас интересуют действия главы, правильно? — спросил он, осторожно выбирая слова, как если бы каждое его слово могло стать решающим. В его голосе слышалась нерешительность. — Да, — коротко ответил Кисаки, кивая. — По его расписанию мы сможем узнать больше и составить план действий. Здесь всё было под контролем. Мацуно, несмотря на свою раздражённость, молчал, наблюдая за происходящим. Он знал, что, несмотря на свои сомнения, им нужно двигаться вперёд, потому что ни один из них не мог позволить себе сдаться. — Ну я один из помощников главы, так что почти со всем знаком, — ответил парень, явно пытаясь выглядеть уверенным. Он сделал паузу, собираясь продолжить, но внезапно он не успел договорить. Дверь в комнату распахнулась с таким громким звуком, что все сразу же обратили внимание на входящего. В дверном проёме стоял Коконой с широкой ухмылкой на лице. Его присутствие сразу наполнило атмосферу угрозой. Каждый, кто был в комнате, почувствовал, как в воздухе стало ещё тяжелее. Некоторые, в том числе Кисаки, не скрывали своего раздражения. Тетта цокнул языком от досады, но не стал комментировать. — А чё у нас тут такое? Пиздецки воняет крысой! — громко произнёс Коконой, не скрывая своей усмешки, а его глаза сверкали опасностью. Его взгляд был жёстким и бескомпромиссным. Парень, который только что пытался говорить, сразу же побледнел. Он нервно зашевелился, его руки заметно дрожали. — Коко, — пробормотал он, его голос был едва слышен, а по всему телу пробежал холодный пот. Он начал нервничать ещё сильнее, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. Коконой не обращал внимания на его робкие попытки оправдаться. Он сделал пару шагов в сторону парня и начал нависать над ним, его фигура словно заполняла всё пространство комнаты. Его голос стал холодным и угрожающим. — Знаешь, нашей последней крысе обошлось всё плачевно, она вроде не выдержала давления, и вроде покончила с собой? — сказал он, ухмыляясь ещё шире, наслаждаясь каждой секундой страха, который посеял в этом человеке. Его слова проникали в самые глубины психики, заставляя его жертву чувствовать себя абсолютно беспомощным. Коконой любил такие моменты, когда он мог обрушить всю свою власть и силу на кого-то, кто был слабее. Парень начал оправдываться, его голос срывался, он пытался найти слова, чтобы убедить Коконая, что он не тот, кем тот его принимает. — Хаха, ты всё не так понял, я просто... — но он не успел договорить. Коконой перебил его, не давая даже шанса на спасение. — Тебе пизда-а-а, — протянул он, наслаждаясь каждым моментом, как если бы он специально растягивал этот момент боли и унижения. Его рука поднималась, и с ней весь его контроль над ситуацией становился ещё ощутимее. Он был альфой, а этот парень всего лишь бетой. Никакого прощения не было. Коконой обернулся к двум другим парням, которые стояли сзади него. Они были в форме "Чёрных драконов", их тела были расслаблены, но в их глазах можно было увидеть безжалостную готовность исполнить любое его указание. Они молча кивнули, подходя к парню и хватая его за руки. Один из них схватил его за запястья, другой — за шею, и без лишних слов вытащили его из комнаты. Парень продолжал кричать и пытаться оправдаться, его голос становился всё более паническим. — Прошу, прошу, отпустите меня! Я не хотел! Я всё исправлю! — его слова звучали как последние попытки избежать неизбежного, но в комнате никого уже не волновали его оправдания. Коконой стоял, наблюдая за происходящим с выражением абсолютного безразличия, как будто этот парень не стоил и того, чтобы слушать его жалобы. Он был слаб, и его судьба уже была решена. Кисаки и Мацуно не сказали ни слова, но их взгляды говорили всё. Они знали, что этот парень не был важным игроком. Он был просто пешкой в этой игре, и его судьба была решена давно, ещё до того, как он вошёл в эту комнату. Когда парень, наконец, исчез за дверью, Коконой окинул комнату взглядом, как бы проверяя, не осталось ли кого-то, кто ещё сомневается. В его глазах не было ни малейшего сожаления. Он посмотрел на Кисаки, а затем на Мацуно и хмыкнул. — И что же мне делать с вами, ублюдки? — насмешливо протянул Коконой, лениво осматривая присутствующих в комнате. Он скользнул равнодушным взглядом по Кисаки, задержался на Чифую, мельком глянул на Ханму, но когда его глаза остановились на Такемичи, выражение на его лице едва заметно изменилось. Омега поймал этот взгляд, но лишь сжал губы, не выказывая никакой реакции. — Мы здесь не ради драки, — ровным голосом ответил Кисаки, сложив руки на груди. Его тон был нейтральным, но в голосе чувствовалась лёгкая тень раздражения. Тетта не любил, когда разговоры затягивались или когда кто-то пытался взять над ним верх. Коконой хмыкнул, усмехнувшись ещё шире, но не ответил. Его взгляд зацепился за конверт, лежащий на столе. Чёрный, аккуратно запечатанный, он был плотно набит банкнотами. Хаджиме наклонил голову, словно размышляя, затем медленно протянул руку и, не спрашивая, взял его в руки, слегка помяв пальцами. — Сто тысяч, и я вам расскажу всё, что хотите знать, — заявил он, небрежно постукивая конвертом по ладони. В его голосе не было ни капли сомнения — он прекрасно знал цену информации и, судя по всему, уже давно решил, что продаст её за определённую сумму. Кисаки не моргнул и глазом. Молча, без лишних вопросов, он достал из внутреннего кармана пиджака пачку купюр, достал ровно столько, сколько требовалось, и протянул их альфе. Коконой принял деньги с довольным видом, быстро пересчитал их большим пальцем, а затем убрал в карман. Он чуть наклонился вперёд, устраиваясь поудобнее, прежде чем ответить. — Я хочу знать, когда Тайджу остаётся один, — ровно произнёс Кисаки, смотря Коконою прямо в глаза. Хаджиме ухмыльнулся, но ни секунды не колебался, прежде чем дать ответ. — Никогда, — спокойно сказал он. — С ним всегда минимум пять человек. На мгновение в комнате воцарилась напряжённая тишина. Такемичи сжал кулаки, а Мацуно нахмурился. Казалось, информация, за которую они только что заплатили, оказалась бесполезной. Однако Коконой продолжил, наслаждаясь моментом. — Но есть исключение… Кисаки прищурился. — Какое? — спросил он. Коконой чуть наклонил голову, изучая их реакции, а затем заговорил, медленно, словно смакуя каждое слово. — Двадцать пятое декабря. Рождество. Несмотря на свою внешность и поведение, босс — довольно ревностный христианин. Каждый год в рождественскую ночь он отправляется в церковь молиться. Только один. Без охраны, без приспешников. Полностью один. — Хаджиме склонил голову набок и лениво спросил: — Этого хватит? На губах Кисаки появилась лёгкая, едва заметная улыбка. — Вполне, — ответил он коротко. Коконой довольно прищурился, покачав головой. — Тайджу — сильный сам по себе, — проговорил он, ухмыляясь. — Интересно будет посмотреть, сможете ли вы его победить всего вчетвером. Затем его взгляд вновь вернулся к Такемичи. Он задержался на нём на несколько секунд, его улыбка стала чуть более широкой, но он ничего не сказал. — Пока-пока, — неожиданно весело бросил Хаджиме и, развернувшись, направился к выходу. Через несколько мгновений дверь за ним закрылась, оставляя всех четверых наедине с новыми знаниями. В комнате повисло напряжённое молчание. Чифую первым нарушил его. — Значит, Хаккай захочет напасть на Тайджу как раз-таки в рождественскую ночь! — подметил он, переводя взгляд с Кисаки на Такемичи. Кисаки не стал долго размышлять. — Тогда мы и остановим Хаккая, — произнёс он твёрдо. — Рождественская ночь — это время, когда мы проведём нашу битву. *** Ночная улица казалась пустынной, несмотря на неоновые огни, размыто отражавшиеся в лужах после недавнего дождя. Слабый ветер шевелил одежду, пронизывая холодом до костей, но ни один из парней не обращал на это внимания. Разговор был куда важнее. — Я не хочу объединяться с ними! — прорычал Мацуно, раздражённо сжимая кулаки. Он зло смотрел на мост, где стояли Кисаки и Ханма, обсуждая что-то между собой. Чифую буквально разрывало от гнева — мысль о том, что им придётся сотрудничать с этими ублюдками, была невыносимой. Рядом стоял Такемичи, закутавшись в свою куртку. Омега выглядел спокойным, но в его глазах светилось что-то тёплое, что-то похожее на понимание. Он не злился так же, как Чифую, но прекрасно его понимал. — Ну а что нам остаётся делать, Чифую? — тихо спросил он, глядя перед собой. — Мы можем работать с ними только до Рождества, а дальше всё решится. Как тебе идея? Чифую молчал несколько секунд, сверля взглядом мост, будто желая прожечь в нём дыру. Ему совсем не нравилась эта идея. Он хотел защитить Хаккая, но работать с Кисаки... — Тц, но только до Рождества! — раздражённо цокнул он языком, отворачиваясь. Такемичи усмехнулся и кивнул. Они молча развернулись и направились обратно к мосту, где их уже ждали альфы. Кисаки стоял, облокотившись о перила, а Ханма лениво крутил в руках сигарету, улыбаясь, словно вся эта ситуация была для него всего лишь забавным спектаклем. — Вы решили? — спросил Кисаки, скользнув по ним взглядом. — Да, — ответил Такемичи. — Мы готовы работать с вами, но только до Рождества. Кисаки улыбнулся, его тонкие губы растянулись в довольной усмешке. — Отлично. Мудрое решение. Вы и вправду нас выручили. Чифую фыркнул. — Да, мы просто хотим защитить Хаккая. Так что не рассчитывайте, что мы будем с вами дружелюбны! — Ебать у нас товарищеская команда, — с усмешкой протянул Кисаки, откидываясь на перила моста и глядя вниз. Такемичи подошёл ближе к краю, следуя его примеру. Внизу тихо плескалась вода, небольшое озеро отражало свет луны и редких звёзд. Красиво. Спокойно. Совсем не похоже на тот хаос, который творился в их жизни. — Просто у нас одна цель, — тихо произнёс омега, задумчиво глядя вниз. — И как же мы назовём команду? — вдруг оживился Ханма, ухмыляясь. — Как вам «С4И»? Ханмазята? А может... «Отпиздим их всех»? Он расхохотался, но все дружно его проигнорировали. — Блять, не могу с ними вместе находиться... — закатил глаза Чифую, раздражённо отводя взгляд.