Любовь в Липовке

На улице уже царила прохладная осенняя погода, мелкий ветерок пробирался под одежду, заставляя людей ежиться и подтягивать шарфы ближе к шее. Золотистые и багряные листья лениво кружились под ногами, шурша при каждом шаге. Такемичи шагал между двумя девушками, которые взяли на себя роль заботливых провожатых. Эмма несла небольшую коробку с фруктами, а Хината — пакет с записками и подарками от друзей из Тосвы. Они настояли на том, чтобы помочь, ведь врачи запретили омеге поднимать что-либо тяжелое. — Но почему тебя так рано выписали из больницы? — недоуменно спросила Хината, оглядывая его. — Ты ведь должен был ещё оставаться там, верно? Такемичи глубоко вздохнул, останавливаясь на мгновение, чтобы подтянуть шарф. Его темные волосы чуть растрепал ветер, а щеки слегка порозовели от холода. — Я уже не мог там оставаться, — признался он, слегка сморщив нос. — Это было настоящей пыткой. Дни тянулись так медленно, что казалось, будто время остановилось. Я в принципе терпеть не могу больницы! Он попытался изобразить лёгкую улыбку, но в его глазах мелькнула тень воспоминаний. Скучные, однообразные дни, которые проходили в бесконечном цикле: проснуться, таблетки, процедуры, снова лежать. Единственное, что оживляло это однообразие — редкие визиты ребят из Тосвы. Хотя их поддержка должна была радовать, каждое посещение приносило с собой напряжённость. После того, как парни случайно застукали его с Ханмой, атмосфера стала особенно натянутой. Девушки переглянулись, обменявшись понимающими взглядами, а затем разразились лёгким смехом. Их добродушный тон немного смягчил атмосферу, отгоняя остатки напряжения, тянувшегося за Такемичи с больничных дней. — Столько подарков, это удивительно, — начала Хината, кивая на пакеты и коробки, которые они несли. — Похоже, ты им действительно нравишься, Мичи. Она бросила на него хитрый взгляд, а затем добавила: — Думаю, кому-то даже больше, чем просто друг. Такемичи моментально покраснел. Его щеки запылали румянцем, который трудно было не заметить даже в прохладный осенний день. Он отвёл взгляд, стараясь спрятать смущение, и пробормотал, будто оправдываясь: — Не думаю... Это просто потому, что я омега. Вот и всё. Его голос был тихим, но в нём слышалась лёгкая горечь. Он не хотел верить, что всё внимание, которое он получал, сводилось только к его второму полу. Эмма, шагая рядом, усмехнулась. Её взгляд наполнился лёгкой игривостью, но в нём читалась и доля серьёзности. — Возможно. Но знаешь, лучше будь осторожен, — сказала она, задумчиво глядя вперёд. — Помню, мне тоже проявляли симпатию, когда я была младше. Пытались заваливать подарками, феромонами, знаками внимания. Она весело хихикнула, вспоминая, как Майки и Дракен, как настоящие альфа-хищники, раз за разом защищали её от нежелательных поклонников. — Конечно, Майки и Дракен тогда всё быстро порешали, — добавила она с усмешкой, но её лицо мгновенно посерьёзнело. — Однако, Мичи... Её тон стал более напряжённым, голос обрёл настойчивость, которой до этого не было. — Как бы тебе ни хотелось самостоятельности, теперь тебе нужно быть с кем-то из Тосвы или хотя бы с тем, кого хорошо знаешь. Серьёзно. Никогда не знаешь, что может случиться. Такемичи замер на мгновение, её слова задели что-то глубоко внутри. Он хотел возразить, сказать, что справится сам, что он достаточно взрослый и независимый, но вместо этого он только молча кивнул. Его взгляд скользнул по серому небу, по пустынным улицам, по паре прохожих, которые спешили по своим делам. Осень казалась спокойной, но в её холодном воздухе всегда скрывалось нечто тревожное, особенно для таких, как он. Эмма, заметив его молчание, коснулась его плеча, стараясь подбодрить. — Ты ведь понимаешь, о чём я, правда? Это не упрёк. Просто мы переживаем за тебя, Мичи. Хината поддержала её, легко кивнув. — Мы ведь не пытаемся тебя ограничивать, — добавила она мягко. — Просто... ты стал частью чего-то большего, чем сам мог представить. Такемичи снова кивнул, но на этот раз его лицо было более серьёзным. — Я понимаю, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от дороги. — Спасибо вам. Омега кивнул, тихо поблагодарив девушек за поддержку, и вскоре они добрались до дома Ханагаки. Открыв дверь, Такемичи первым делом направился к чайнику, чтобы поставить его на плиту. Его жесты были привычными и быстрыми, словно он хотел отвлечься от всех разговоров, что крутились вокруг него. — Проходите, располагайтесь, — пригласил он Эмму и Хинату, указывая на уютный обеденный стол, покрытый простой клетчатой скатертью. Девушки не заставили себя долго ждать, усевшись за стол, пока Такемичи достал кружки и пачку с чаем. — Блин, завтра в школу, — простонала Хината, положив подбородок на сложенные ладони. Её лицо вытянулось в печальной гримасе. — О нет, только не напоминай, — подхватил её настроение Такемичи, облокачиваясь на стол. Его голос был полон уныния, словно одно лишь упоминание школы вытягивало из него силы. Эмма, напротив, рассмеялась. Она провела пальцем по краю кружки, её взгляд был лёгким и беззаботным. — Вас обоих так забавляет это нытьё, — поддразнила она, прежде чем добавить. — Знаешь, Такемичи, если школа для тебя такая мука, ты всегда можешь сделать, как я, и перейти на домашнее обучение. Такемичи нахмурился, его взгляд тут же стал задумчивым. Он качнул головой, словно отгоняя эту идею, а затем постучал костяшками пальцев по столу, делая вид, что его голова совершенно пустая. — Ага, чтобы я совсем отупел, — пробормотал он с насмешкой. — У меня и так в голове пустота. Глупее уже некуда. Эмма и Хината не сдержались и разразились смехом. — Ну, как знаешь, — сказала Эмма, пожав плечами. — Но если вдруг передумаешь, знай, что это не так уж и плохо. В этот момент к троице подошла Сора, мягко ступая на своих пушистых лапках. Она грациозно запрыгнула на колени Такемичи и тут же замурчала, словно только его прикосновения могли её успокоить. — Привет, малышка, — тихо сказал он, поглаживая её по голове. Её шерсть была мягкой и тёплой, а мурлыканье действовало на него как успокоительный бальзам. Хината с интересом наблюдала за этой сценой, слегка улыбаясь. — Кстати, ты уже рассказал ребятам, что тебя выписали? — спросила она, как бы невзначай. Такемичи покачал головой, не отрывая взгляда от Соры. — Неа. Зачем? Если скажу, они меня тут же достанут, — пробормотал он, продолжая гладить кошку. — Да и завтра всё равно увидятся со мной в школе. Не вижу смысла сообщать раньше времени. Эмма хихикнула, прикрывая рот рукой. — Ну, с тобой всегда так, Такемичи, — поддела она. — Ты слишком упрощаешь всё, что с тобой происходит. Он улыбнулся, но ничего не ответил. Чайник тем временем закипел, испуская мелодичный свист, а в комнате стало ещё теплее и уютнее. *** Такемичи проснулся раньше, чем обычно, и, несмотря на слабое утреннее солнце, пробивающееся сквозь шторы, в доме было прохладно. Тепло постели не хотело его отпускать, но, с силой собравшись, он всё же поднялся. Шаги по деревянному полу казались громкими в утренней тишине, а холодная вода, которой он умывался, заставляла его слегка поморщиться. Заглянув в холодильник, он вздохнул. Там было не так уж много продуктов. — Надо будет после школы закупиться, — пробормотал он себе под нос, доставая яйца, помидоры, банку варенья и упаковку масла. Он поставил сковороду на плиту и включил слабый огонь, подождав, пока она немного нагреется. Тем временем он вымыл помидоры под холодной водой, их красная кожура блестела от капель. Он быстро нарезал один помидор тонкими кружочками, аккуратно выкладывая их на тарелку. Когда сковорода нагрелась, Такемичи положил кусочек сливочного масла, которое тут же начало таять и шипеть, наполняя кухню аппетитным ароматом. Он взял яйца, разбил одно рукой, ударив его об край сковороды, и аккуратно вылил содержимое. Белок быстро начал схватываться, становясь белоснежным. — Так, теперь помидоры, — пробормотал он, взяв подготовленные кусочки. Он добавил их к яйцам, слегка посыпав солью и молотым чёрным перцем. Сковорода наполнилась звуком лёгкого шипения, а смесь запахов масла, яиц и свежих помидоров начала распространяться по кухне. Такемичи аккуратно перемешивал яйца деревянной лопаткой, чтобы они не пригорели. Помидоры начали выделять сок, придавая блюду яркий цвет и сочный вкус. Пока яичница доходила до готовности, Такемичи разрезал свежий хлеб на толстые ломтики. Он взял нож и с лёгкостью намазал масло на один кусок, а на другой — варенье, яркое и сладкое, которое тут же приятно пахнуло ягодами. — Почти готово, — сказал он себе, выключая плиту и перекладывая яичницу на тарелку. Он обернулся, услышав за спиной мягкий звук. Это была Сора, которая, привлечённая запахами, поспешила на кухню. — Уже проголодалась? — улыбнулся он, доставая её миску. Сора мяукнула в ответ, словно подгоняя его, и Такемичи высыпал в миску сухой корм. Шуршание упаковки лишь усилило её нетерпение, и, как только миска оказалась на полу, кошка тут же принялась за еду, громко мурлыкая от удовольствия. В завершение своего утреннего ритуала Такемичи заварил себе чашку зелёного чая, наслаждаясь его ароматом. Он сел за стол, разложив перед собой яичницу, хлеб с маслом и вареньем. Всё это выглядело скромно, но уютно. У него было достаточно времени, чтобы не торопясь насладиться завтраком. Позавтракав, Такемичи аккуратно вымыл посуду, наблюдая, как капли воды стекают с тарелок. Он вытер их полотенцем и сложил на место. Его мысли прервал звонок от Хинаты, которая напомнила, что в школе стало холодно, и посоветовала одеться потеплее. Омега задумчиво осмотрел свой гардероб. Он выбрал белую рубашку, которую аккуратно застегнул, выровняв воротник. Поверх рубашки он надел молочного цвета кофту, её мягкая ткань приятно согревала. Чёрные брюки дополняли образ, придавая ему аккуратность и строгость. Подойдя к зеркалу, Такемичи попытался привести свои непослушные, почти волнистые волосы в порядок. Несколько прядей всё равно выбились, но он лишь вздохнул, решив, что так даже лучше. Закончив с одеждой, он сложил учебники в портфель, аккуратно проверив, всё ли он взял. Потом накинул пальто, тщательно завязал шарф вокруг шеи и обул осенние ботинки. Он ещё раз проверил ключи от дома, убедившись, что они в кармане, и наконец вышел на улицу. Погода была прохладной, осенний ветер мягко покалывал кожу, а небо заволокли серые облака. Шагая по тротуару, Такемичи неторопливо направлялся в школу, наслаждаясь редкими моментами тишины. Его шаги отстукивали ритм на влажном асфальте, а в голове крутились мысли о том, как пройдёт день. Добравшись до школьного здания, он снял пальто и шарф, аккуратно повесил их в общей раздевалке, и направился в кабинет. Как только он открыл дверь, на него тут же устремились взгляды всех присутствующих. В классе царила лёгкая тишина, слышались лишь шорохи переворачиваемых страниц и приглушённые разговоры. До начала урока оставалось ещё пять минут. Такемичи заметил ребят из Тосвы, сидящих у окна. Он махнул им рукой с доброжелательной улыбкой. Те, увидев его, замерли. Никто не ожидал увидеть омегу так скоро, особенно в школе. Их ошарашенные лица говорили сами за себя, но Такемичи лишь кивнул, предпочитая не заострять внимание на их реакциях. Потом его взгляд упал на Хинату, сидящую неподалёку. За её спиной он заметил Кисаки, который с интересом следил за ним. Омега подошёл и сел рядом с Хинатой, доставая из портфеля конспекты, которые он заранее подготовил. — Спасибо за помощь, — сказал он, протягивая записи ребятам. Его голос звучал тепло, но немного смущённо. Хината улыбнулась, а Кисаки коротко кивнул, принимая бумаги. Их короткий разговор прервала внезапная суета у двери. В кабинет влетела четвёрка Мизо, привлекая к себе внимание. Увидев Такемичи, они бурно поприветствовали его, окружив, как будто не видели много лет. — Такемичи, ты вернулся! Мы уже волновались, — громко сказал один из них, хватая парня за плечи. — Да, я в порядке, — ответил омега, слегка смутившись от их напора. После недолгих приветствий и вопросов, они, наконец, расселись по местам, но на лицах оставались радостные улыбки. Такемичи почувствовал, как его сердце немного согрелось от их искренней заботы. Как только прозвенел звонок, в кабинет вошёл Кенджи Сато, преподаватель биологии. Его уверенная походка и спокойное выражение лица всегда настраивали учеников на рабочую волну. Поправив очки и поприветствовав класс, он начал урок. Он увлечённо рассказывал о клеточном делении, сопровождая объяснения схемами на доске. Такемичи, как и большинство учеников, старательно записывал конспекты, время от времени украдкой поглядывая на Хинату, которая выглядела сосредоточенной. Урок шёл гладко: никто не нарушал дисциплину, а вопросы учителя находили ответы. Казалось, ничего необычного не происходило, пока, в самом конце занятия, Кенджи Сато не обратил внимание на Такемичи. — Ханагаки, после уроков зайди ко мне, — спокойно, но твёрдо сказал учитель, поднимая взгляд от своих записей. Эти слова заставили класс замереть на мгновение. Хината удивлённо повернула голову к Такемичи, а тот, растерявшись, лишь кивнул, чувствуя, как его щеки немного разогрелись. Омега не мог вспомнить, чтобы он сделал что-то неправильно, но внутренний голос всё равно настойчиво шептал о возможных проблемах. Когда урок закончился и ученики начали покидать кабинет, Хината задержалась возле Такемичи. Они переглянулись, и девушка, нахмурившись, тихо произнесла: — Мне это совсем не нравится. Что-то тут не так. Я останусь с тобой после уроков. Её слова прозвучали серьёзно, но в глазах читалась забота. — Хорошо, спасибо, — ответил Такемичи, улыбнувшись в попытке скрыть своё волнение. Хината мягко улыбнулась в ответ, как будто говоря: "Ты не один". Эта короткая, но тёплая поддержка помогла омеге немного успокоиться. Вместе они покинули кабинет, оставив позади косые взгляды одноклассников, которые перешёптывались о том, что могло произойти. Такемичи понимал, что избежать встречи с учителем нельзя. Но с Хинатой рядом ему было не так страшно. *** Такемичи словно был духом, скользящим по коридорам школы. Стоило ребятам из Тосвы заметить его, как он мгновенно исчезал за дверью кабинета или поворачивал за угол. Сложилось впечатление, что омега предчувствовал их намерения и делал всё, чтобы избежать встречи. — Такемичи! — окликнул его Чифую, заметив знакомую темноволосую макушку в толпе у раздевалки. Но стоило ему сделать шаг вперёд, как омега ловко переместился ближе к учительскому кабинету, будто уже заранее просчитал маршрут отступления. — Хей, Такемичи! — попытался привлечь его внимание Хаккай, но тот только мельком посмотрел на них через плечо и тут же растворился в другой группе учеников. Сое, наблюдая эту картину, стало грустно. Он скрестил руки на груди, недовольно хмурясь. — Он нас избегает, — пробормотал он. В голосе звучало лёгкое разочарование, но в глубине души он понимал, что не может винить омегу. Всё, что произошло, должно было сильно повлиять на него. — Да брось ты, просто он переживает, — откликнулся Нахоя, хотя сам чувствовал себя неловко от этой ситуации. Мицуя, стоявший чуть поодаль, задумчиво поправил ремешок своего рюкзака, наблюдая за тем, как их общий друг исчезает из поля зрения. Он нахмурился, обдумывая стратегию. — После этого урока начнётся большая перемена, — наконец произнёс он, обращаясь ко всем. — У него не будет шансов нас обойти. Тогда мы его и поймаем. — Но как? Он двигается, будто знает все наши ходы! — воскликнул Хаккай, разводя руками. Мицуя усмехнулся, прищурив глаза: — У каждого есть слабое место. Надо просто подумать, куда он может пойти, когда никого не хочет видеть. Может, он направится к заднему двору, библиотеке или в раздевалку? — Или в туалет, — саркастично вставил Смайли, что вызвало нервный смешок у Чифую. — Серьёзно, ребята, — отмахнулся Мицуя, — если мы подождём у его предполагаемого маршрута, он рано или поздно попадётся. — Ты прав, — подтвердил Чифую, уже готовый к действиям. *** Большая перемена была временем оживления, шум и движение разливались по коридорам школы, как вода по руслу. Хината и четверка из Мизо сидели под лестницей, уютно устроившись на вытертых школьных скамейках. Съежившись в своих шарфах, ребята ели бенто, обсуждая мелочи школьной жизни. — Раньше мы сидели на крыше, — вздохнул один из ребят, кивнув на серый потолок над лестницей. — Но теперь там такой дубак, что туда только сумасшедший полезет. — Зато тут спокойно, — ответила Хината, аккуратно раскладывая свои палочки, но в её голосе чувствовалась лёгкая тревога. И тут к их маленькой компании подошёл Дракен. Его высокий силуэт был виден издалека, а уверенная походка заставляла головы оборачиваться. — Привет, Хината. Ты не видела Такемичи? — спросил он, сложив руки на груди. Хината на мгновение замерла. Она колебалась, не зная, стоит ли выдавать местоположение омеги. Но встретившись взглядом с его спокойными, но настойчивыми глазами, она решила сказать правду. — Он сейчас в спортзале. У нас ведь будет физкультура. — Хорошо, спасибо, — коротко ответил Дракен и уверенно направился в указанное место. *** В спортзале было тихо, лишь слабый скрип старых деревянных полов и шорох отдалённого ветра за окнами. Такемичи, сидя в раздевалке, задумчиво смотрел в пустую стену. Его мысли были словно пчёлы в улье — беспокойные и хаотичные. Он перебирал недавние события, моменты, которые не давали ему покоя. Скрип двери заставил его вздрогнуть, резко вырвав из раздумий. Он поднял глаза и увидел, как в проёме появился Дракен. Высокий, уверенный, словно самоуверенный страж, он заполнил всё пространство своим присутствием. — Такемичи, — позвал он, его голос был спокойным, но звучал так, словно отдавал приказ. Омега сразу напрягся. Он попытался сделать вид, что всё в порядке, но ощущение тревоги волной нахлынуло на него. В голове прокручивались разные планы побега, но все они заканчивались на том, что Дракен просто перекроет ему путь. Дракен шагнул внутрь, закрывая дверь за собой. Его габариты и уверенность в движениях лишь усилили напряжение в комнате. Такемичи сглотнул, стараясь не выдать нервозности, но его скованные движения и покрасневшее лицо всё же выдали его с головой. — Привет, Дракен. Ты что-то хотел? — начал он, стараясь говорить спокойно, но голос звучал чуть выше обычного. Альфа, всё ещё держа руку на дверной ручке, чтобы никто не вошёл, мягко улыбнулся. — Привет, Такемичи. Как ты себя чувствуешь? — Да, — коротко ответил омега, не подумав. Дракен слегка приподнял бровь, недоумённо посмотрев на парня. — Что «да»? Такемичи отвёл взгляд, начиная нервничать ещё сильнее. — А почему нет? — выпалил он, понимая, что сказал что-то совершенно бессмысленное. Он внутренне застонал, готовый биться головой о стену за свою нелепость. «Почему я всегда такое несу?» — раздражённо подумал он, избегая взгляда альфы. Дракен, вместо того чтобы разозлиться или посмеяться над ним, тихо хихикнул. Его добродушная улыбка неожиданно подействовала на Такемичи успокаивающе. — Итак… — начал Дракен с тем же мягким выражением на лице. Такемичи почувствовал, как напряжение в его плечах немного спадает. «Он не собирается ни наказывать меня, ни домогаться… Может, я зря так переживал?» — подумал он, переводя взгляд на альфу. Дракен стоял расслабленно, но уверенно, словно давая понять, что этот разговор — просто возможность обсудить что-то важное, а не причина для конфликта. — Значит, ты у нас омега? — произнёс он спокойно, но взгляд его оставался внимательным. Такемичи, даже не подумав, кивнул. — Да… Но осознание собственной ошибки пришло через секунду. — То есть нет! — резко добавил он, краснея ещё сильнее. Дракен смотрел на него с лёгким интересом, не перебивая. — То есть да! — выпалил Такемичи, чувствуя, как комок нервозности снова подкатывает к горлу. Вздохнув, он снова понял, что сказал не то. — Нет… — пробормотал он обречённо, закрывая лицо руками. Дракен не смог сдержать лёгкую усмешку. Он качнул головой, будто пытаясь скрыть, что ему забавно наблюдать за этой нелепостью. — Да, — мягко, но утвердительно сказал он, словно расставляя точки над «i». Такемичи посмотрел на него исподлобья, стараясь понять, что сейчас творится в голове альфы. Рюгуджи выглядел задумчивым, его обычно уверенное лицо теперь выражало нечто более глубокое. — Ясно, — наконец сказал Дракен, его голос был ровным, но тон — чуть теплее, чем мог ожидать омега. Такемичи почувствовал, как напрягшиеся плечи постепенно расслабляются. Казалось, Дракен не собирается осуждать его, скорее наоборот — он размышлял о чём-то важном. Дракен на секунду замолчал, давая Такемичи переварить сказанное. Он пристально посмотрел на омегу, будто стараясь подобрать слова, которые не отпугнут и не заставят чувствовать себя неловко. — Слушай, то, что ты омега, ничего не меняет, — наконец начал он, его голос был уверенным, но мягким. — Сейчас встретить омегу — это редкая удача, и... — он остановился, заметив, как Такемичи отвёл взгляд и нахмурился. На лице омеги явно читалось напряжение, почти страх, что заставило Дракена внутренне поморщиться. Он понял, что фраза прозвучала не так, как он хотел. — Чёрт, извини, — пробормотал альфа, сам чуть покраснев, что было редкостью для такого уравновешенного человека. Он на мгновение отвёл взгляд, но продолжил говорить, стараясь выровнять тон: — И, наверное, ты сейчас считаешь, что мы не будем тебя принимать. Что из-за твоего… статуса всё изменится. Но это не так. Мы так не считаем. Такемичи поднял глаза, удивлённый столь неожиданными словами. — Ты отличный друг и напарник, Такемичи. Ты спас наших друзей, пожертвовав собой. Мы все очень благодарны тебе. Не знаю, что бы мы делали без тебя, — Дракен говорил честно, его слова звучали как нечто личное. Такемичи почувствовал, как его сердце сжалось. Он хотел что-то сказать, но не знал, как выразить свои мысли. — Мы действительно переживали за тебя всё это время, пока ты лежал в больнице, — продолжал Дракен, его голос стал чуть тише, но не менее уверенным. — Думали, что делать, как тебе помочь. Он снова посмотрел на Такемичи, и омега почувствовал, как его пронзает этот взгляд — не грубый, не доминирующий, а скорее полный уважения и тепла. По спине пробежали мурашки, и он невольно сжал руки в кулаки, чтобы сдержать дрожь. — Мы хотели бы, чтобы ты остался в Токийской свастике. Но мы не будем тебя заставлять. Ты должен знать, что все тебя принимают, и более того, ты вызвал огромное уважение у остальных. Ты для нас не просто омега, Такемичи. Ты — друг, герой и часть нашей семьи. Такемичи почувствовал, как его глаза начинают щипать от подступающих слёз. Слова Дракена были слишком добрыми, слишком искренними, чтобы не тронуть его. — И ещё, — добавил альфа, будто вспомнив что-то, — сегодня будет собрание. Мы будем рады видеть тебя там, если ты решишь прийти. Он сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли продолжать, но потом всё-таки добавил: — Мы подождём тебя после уроков. И если ты согласишься, ведь тебе вскоре понадобится форма Тосвы. Такемичи удивлённо посмотрел на него, не совсем понимая, о чём речь. — Мицуя измерит твои параметры и сошьёт форму, — пояснил Дракен, ухмыляясь, но в его взгляде всё ещё читалась забота. Такемичи молчал, пытаясь переварить услышанное. — Решай сам, — заключил Дракен, чуть склонив голову. Он не стал давить, чтобы не поставить омегу в неудобное положение, и, развернувшись, вышел из раздевалки, закрыв за собой дверь. Уходя, он тихо вздохнул, его мысли были сосредоточены только на одном: «Надеюсь, он согласится. Тогда будет легче защитить его». Дракен знал, что эта встреча многое изменит, и искренне надеялся, что его слова найдут отклик в сердце Такемичи.