Просьба

С драконом смириться было проще, чем казалось раньше. Больше не приходилось напрягаться каждый раз, когда он начинал готовиться к полету, расправлял мощные крылья и утробно рычал. Девушка лишь крепче натягивала поводья, чувствуя в теле знакомую ей силу. На высоте уже не хотелось спать, теперь незнакомое чувство всё чаще щекотало под рёбрами. После полётов хотелось коснуться браслета, напомнить о себе тому существу, что беспризорно летает высоко в небесах, и с чьей судьбой юная наездница теперь была связана. Грустить позволялось только в покоях и без лишних глаз. Можно было только иногда вздыхать, наблюдая за нежными разговорами Ша’арнеза с его драконихой. Эльфийке же только разрешалось после полётов незаметно поглаживать сверкающую чешую, чувствуя на себе чужой недоверчивый взгляд. Ша’арнез же предпочитал делать вид, что занят в это время чем-то очень важным. И никогда бы не подумала Тисс, что высота так сильно могла прийтись ей по душе. Возможно, дело было в мягком солнце, лучи которого ласкали обнажённые плечи; возможно, именно лёгкий ветер заставлял расслабленно прикрывать глаза каждый раз, когда свежий поток окутывал тело. Но с собой хотелось быть честной. Едва-ли наслаждение природой в чужом государстве стало бы любимым занятием Тисс, не будь рядом лорда. Ша’арнезу шло увлечение. Именно его страсть и преданность по отношению к тому, что стало делом всей жизни наездника, и заставляла восхищенно задерживать дыхание. Тисс нравилось учиться. У него. Было легко обмениваться колкими фразами, цеплять взгляды друг друга и тихо смеяться в ответ. Приятно было знать и осознавать то, что мужчина доверял, подпустил ближе. Позволял сидеть в гнезде, расспрашивать его о драконихе. Говорил он немного, но на вопросы отвечал. Эльфийка не знала, до конца ли со Генэш был с ней честен, но в синеве глаз нередко проскальзывало что-то такое, что заставляло вспомнить эсшайку о понятии искренности. Всё чаще Его Высочество настаивал на обучении эсшайки полётам. Девушке казалось, что Ша’арнеза она видела чаще собственных слуг. — Извольте, Тисс, ещё одна просьба затянуть ремни на вас и я рискну подумать, что вы лукавите о вашей боязни выпасть в воздухе. Сегодня вы прекрасно справились с полётом. Крепление седла ослабло, Тисс едва заметно выдохнула, думая, что ещё одной тренировки с затянутой поясницей она вряд-ли переживёт так складно. Протянутая рука эльфа была принята без раздумий, и девушка легко ступила на землю, с удовольствием расправляя плечи. — Кто пристегивал вас, лорд, когда вы только учились? — Уверены, леди, что интересуетесь не тем, кто пристегивал меня вне моего обучения полетам? — Кажется, этот момент диалога следует упустить в письме посольству. Эсшайка не думала, что придворным леди разрешается думать о ремнях на теле главного летуна Ро’од, но щеки довольно потеплели. А потом захотелось ревностно вздохнуть. Возможно, девушка могла бы понять дракониху, что так бережно относилась к своему хозяину. Неужели есть «кто-то?». Непозволительно. — Справлялся сам, Тисс. — Драконий рык раздался близко над ухом, но девушка и не вздрогнула. Продолжала наблюдать за аккуратным движениями имперца, продолжающего отмывать чешую, что отражала весёлые взгляды синих глаз. — Даже не попросите быть первой? — Не делаете первых шагов, лорд? — Уступаю дамам. Это могло стать её концом. Он бы мог им стать. И он это знал. Минутами ранее сидел ближе, чем следовало, обвивал тонкую талию рукой, видел как краснеют острые кончики ушей. Его голову могли бы повесить главным украшением тронного зала, но чувствовать хотелось сильнее жизни. Что-то мгновенно изменилось. Даже дракониха притихла. Аккуратно сложила голову на лапы, внимательно рассматривая эльфов. Время осторожно застыло. — Тогда прошу, Ша’арнез, — В ярких глазах мужчины затаились хитрые искры, стоило Тисс коснуться его руки — знал желанное? — Не бросайте после этого на корм. Женская ладонь на предплечье сжалась, притягивая Ша’арнеза к себе. Вторая юркнула за ворот рубахи, требовательно оглаживая шею подо льном. Тисс не хотелось сомневаться, что делает всё правильно. И не было противоречий в том, что мягкие губы коснулись тёмных, растянутых в улыбке. Когда тонкая кисть скользнула выше, очертив контур сильных плеч; когда почувствовала на талии крепкую хватку, лишь тогда с губ сорвался тихий стон. И правильным казались жаркие прикосновения рта, когда девушка углубила поцелуй, лаская и кусая податливые губы. Это было приятно — чувствовать широкие отпечатки ладоней на спине, узких плечах, в спутанных волосах. Собранные пряди распались, сплетаясь с белоснежными мужскими. Она была беспорядком — она хотела устроить беспорядок вокруг. Так хотелось большего, чем просто касаться высоких скул и целовать. Жаркие мысли требовали притягивать склонившегося мужчину всё ближе и ближе. Нужно было прижаться, почувствовать грудью крепкое мужское тело. Хотелось чувствовать, чувствовать и чувствовать… Нежное поглаживание по щеке казалось таким невинным среди всей страсти, что была внутри юной девушки. Хотелось думать, что лорд сдерживался, был самым приличным из них двоих в чувственный момент. Но рваный мужской выдох заставил эльфийку напрячься сильнее. Бедер мимолетно коснулись ладони и Тисс подалась вперёд, желая ощутить больше ласки. Приподнялась чуть выше, наслаждаясь влажными поцелуями теплых губ. Пространство и время теряли незримые границы. Температуры мешались — бросало в холодный жар. Сложно было сказать, в какой именно момент, послышался недовольный рык дракона. Когда девушка была прижата к холодному камню скалы? Когда темные губы очерчивали границы острого подбородка, переходя выше, лаская покраневшее ушко, а после спускались к тонкой шее, оставляя влажные следы? Был ли женский стон, разлетевшийся по склону, причиной взволнованности дракона? Ша’арнез мягко отстранился. Носом аккуратно коснулся потеплевших щёк, чувствуя неровное дыхание на шее. Пальцами подхватил едва сползшую ленту рукава, прикрыл обнажённое плечо. — Вы очаровательны, Тисс.

***

Слуги расходились в стороны, кланяясь, когда главный наездник империи провожал эсшайку до личных покоев. Знали, что уже вечером они с удовольствием обсудят то, что Его Высочество не доверяет собственной любовнице, отправляя вслед за ней своего человека. И пройдётся сплетнями мысли о всех грехах, что могла затеять юная леди во дворце. Лишь один не упомянут, не обсудят — не рискнут имперцы и подумать о таком. Кто-то будет спорить, утверждая, что леди наоборот стала лучше общаться с придворными, да и принц Тай эя Эйни держит девушку на хорошем счету. Однако, вряд-ли кто-то в бессмысленных сетях разговоров расскажет о том, что возле женских покоев имперец, друг Его Высочества, позволил себе ту шалость, что скрылась за широкой резной колонной — запечатлел прощальный лёгкий поцелуй на тёплых губах эсшайки. Позже постучится Брунга — её госпоже просили передать послание. Лорд Ша’арнез со Генэш видит необходимость в срочной встрече завтра, на склоне холма. О подробностях не рассказала и лишь откланялась, оставляя свою леди в одиночестве. Совсем близко, за зашторенными окнами, небо разразила яркая вспышка и на сердце потеплело. Завтра будет холодно. Возможно, дождь. Придётся ли переносить грядущий урок от лорда? Только если место встречи — в её покои, например.