В ворчании и радости

Антон сидел на диване, вытянув ноги на пуфик, и неторопливо вязал. Спицы мягко стучали друг об друга, связывая петли в ровные ряды, которые вскоре должны были превратиться в свитер. Ну, по крайней мере, если все сложится удачно. А то в первой версии косички Антону показалась недостаточно забавными, и ему пришлось целиком распускать целую спинку и начинать заново. Хорошо, хоть свободного времени было теперь предостаточно. Он уже третий день сидел почти безвылазно дома, лишь изредка выбираясь во двор и за его пределы. Омеголог, конечно, настоятельно советовал ему побольше гулять на свежем воздухе, и он даже пытался, но вот погода этому совершенно не способствовала. Да и настроение тоже. Промозглый ветер и серые тучи, казалось, сговорились против него и отчаянно стремились удержать его взаперти. Поэтому, глядя на ненастье за окнами, он провалялся до полудня с котом Маркизом под боком в кровати, обложив там все подушками и одеялами в подобии гнезда, пока к ним из города не вернулся Арсений и все же уговорил Антона на прогулку. Правда хватило их ненадолго — они прошли по своей улице до кромки леса в конце их улицы, но за эти полчаса продрогли так, что оба решили закончить свой променад. Зато дома всегда было хорошо, уютно и, главное, тепло. Они год как окончательно переехали загород, а Антон все никак не мог этому нарадоваться. После долгих лет жизни в квартирах многоэтажек с короткими выездами на дачу по выходным, свой двор под окнами и отсутствие соседей за стенкой казались подарком свыше. Никакого ремонта и визга дрели над головой в его выходной, никаких нежеланных встреч с соседями в лифте и на лестничной площадке, ненужных консьержек, бесконечного шума города и машин из окна. Теперь до него доносились лишь периодические завывания ветра, шелест деревьев, треск от электрического камина (поскольку, увы, но в борьбе за настоящий дровяной он проиграл). Ну и еще вот как сейчас бормотания Арсения с кухни. Тот уже битый час кружил между тумбами, то и дело хлопал дверцами шкафов, гремел посудой и, напевая себе что-то под нос, расслабленно покачивал бедрами и головой в такт. И постоянно отвлекал этим Антона от вязания, потому что вид с дивана на кухню был отличный. Но тут он не жаловался. Все же идея совмещенной кухни и гостиной оказалась весьма удачной идеей. И пусть Арсений клялся, что считал эту идею хорошей исключительно из-за простора и зрительного расширения пространства, Антон всегда подозревал и другие мотивы. Наверняка же, хотел красоваться перед ним в своих шелковых халатах по утрам, или, рассчитывал, что они будут присматривать друг за другом — вдруг кого хватит инсульт. Они же дом изначально покупали дом с мыслью, что все, не торопясь, обустроят, обживутся и однажды будут встречать тут вдвоем старость. Антон так долго обрабатывал Арсения, красочно соблазняя его идеей спокойствия, вечеров у камина и спокойными прогулками в любое время дня и ночи. Даже почти уговорил его завести собаку, устроить сад на заднем дворе и успел разбить пару грядок. Однако судьба решила явно поиронизировать над ними и перечеркнула все прошлые планы, внезапно заставив их готовиться к появлению нового члена семьи. Хотя справедливости ради, они хотели завести второго, но лет десять назад. И тогда год попыток успехом не увенчался, несмотря на уверения врачем о том, что никаких проблем со здоровьем у них не было, и постепенно они почти смирились и перестали пытаться. Зато вон теперь вместо сада на их лужайке скоро должен был появиться зайка, который пока активно скакал в животе Антона. — Твой сын опять отбивает мне печень, — пожаловался тот, почувствовав очередной пинок. — Он еще не родился, а ты уже решил от него откреститься? — рассеянно поинтересовался Арсений, казалось особо его не слушая. И Антон не мог мириться с таким отношением. — Я не открещиваюсь, а делюсь ощущениями, — проворчал Антон, стуча спицами. — Знаешь, как тяжело жить, когда тебя постоянно бьют как боксерскую грушу? Плюс у него жутко тянуло спину, отекли ноги, и вообще на двадцать восьмой неделе, сколько не пытайся, подобрать комфортную позу было непросто. Но на все это он сегодня уже успел пожаловаться. — Не представляю, — тем временем спокойно согласился Арсений, не отрываясь от готовки. Антон хмыкнул давая знать что именно к этому он и клонил. Но когда Арсений ничего больше не сказал, нахмурился. Никакой поддержки. — А ещё у меня всё болит, — многозначительно добавил он, вперившись в Арсения взглядом поверх узкие очков и стараясь бессловесно передать свое недовольство его равнодушием. Тут Арсений, наконец, опустил лопатку на стол, поднял на него взгляд и с лукавой усмешкой протянул: — Так и скажи, что хочешь чтобы я снова сделал тебе массаж. — Ну можешь хотя бы подойти, — упрямо настаивал Антон и, опустив спицы на колени, положил ладонь на живот после очередного пинка. — Что ты там вообще так долго делаешь? — Ты сам попросил меня приготовить тебе домашней еды. — А теперь я хочу чтобы мне ноги растерли. И спину. — Сейчас, мне минут пятнадцать осталось, — пообещал Арсений с ноткой смирения в голосе и приподнял крышку со сковородки. — Займи себя пока чем-нибудь — Я засек. Но если ты не заметил, я и так тебе который день свитер вяжу, — пробурчал Антон, снова начав набирать петли. — Ты же вечно ходишь, морозишься в рубашках своих. А ты мне теперь еще минимум лет на двадцать будешь нужен живым и здоровым. — Я же тебе говорил, что я не мерзну, — возмутился беззлобно Арсений, но на его лице промелькнула едва заметная улыбка. Ему всегда нравились вещи, которые Антон ему вязал. — А я тебя не первый день знаю, — парировал Антон, не сводя с него прищуренных глаз. — Ты вон и сейчас про ужин говоришь, а вертишься на кухне так, будто пир на весь мир готовишь. Арсений вздохнул, явно пытаясь сохранить терпение. — Мне просто приходится постоянно сверяться с рецептом, я все-таки не так часто готовлю. — Тогда убедись, что ты там ничего не пересолишь. И не пережаришь… И лук, надеюсь, ты нарезал как можно мельче, — дал инструкции Антон, хотя вроде мысленно хотел сбавить обороты. Тем более, стоило признать, что запахи с кухни доносились весьма аппетитные. — Не знал, что я замужем за мишленовским инспектором, — закатил глаза Арсений. — Забавно, забавно, — оценил шутку кивком Антон. — Вот разведусь с тобой, будешь знать. — А сам дальше что делать будешь? — тут же полюбопытствовал Арсений, изогнув бровь. — Найду себе какого-нибудь молоденького красавца… — нарочито мечтательным тоном протянул Антон и встретился с ним взглядом, прежде чем ехидно добавил. — Который будет делать мне массаж, а не придумывать дурацкие отмазки. — Это к кому? Антон пожал плечами и на мгновение задумался. — Не знаю… Да хоть к Шампуру вон. Он, конечно, кричит слишком часто, и внешность у него не совсем в моем вкусе, но зато готовить умеет точно быстрее некоторых. Тут Арсений окончательно бросил попытки сдерживать эмоции и громко фыркнул, после чего покачал головой и, явно забавляясь, наигранно пожаловался: — Вот так стараешься, пашешь столько лет как раб на галерах, а тебя так легко заменяют на какого-то непонятного повара. — У тебя есть еще четырнадцать минут до того, как я подам на развод, — напомнил Антон с игривой ухмылкой. — Спешу, мой яхонтовый, — подыграл ему Арсений елейным тоном и после вырвавшегося у Антона смешка с улыбкой спросил. — Тебе может пока кофеек заварить? — Иди ты! Мне же запретили, сказали давление… Можно подумать, у меня до беременности давления не было, — поджал губы Антон, с сожалением отказываясь от предложения. По кофе с молоком он очень скучал. — Так что давай там просто поторапливайся. — Господи или кто там втянул меня во все это, дай мне сил, — театрально прошептал Арсений, вскинув голову к потолку. — Ты сам нас втянул в эту историю, так что терпи, — фыркнул Антон, не впечатленный. — Мог бы, как порядочный человек, холостыми стрелять уже в своем возрасте! — Ты вечно переоцениваешь мой возраст. — Это природа его, видимо, недооценивает, — парировал Антон, не моргнув глазом. Арсений на это тихо пробормотал себе что-то под нос, но Антон ничего не разобрал и решил не вдаваться в детали, бросил взгляд на часы, чтобы реально засечь время, и вновь сосредоточился на вязании. Впрочем, Арсений заметно ускорился с готовкой и по прошествии девяти минут соизволил прийти к нему и присев на краешек пуфика, без лишних слов переложил его ноги себе на колени, и начал уверенно водить рукой по стопе, растирая их большими пальцами. — Теперь доволен? — Вот так бы сразу, — расслабленно выдохнул Антон и, отложив спицы и пряжу, прикрыл глаза. — Ради такого я тебя еще потерплю. — Какая честь. Антон в ответ лишь кивнул и опустил руку на живот. Все же, несмотря на все свои бурчания, он был искренне рад грядущему пополнению в их семье. Особенно в моменты, когда Арсений был рядом, и от его присутствия и запаха ребенок немного успокаивался. И тут Антон его полностью поддерживал, потому что сам частенько не мог им надышаться. Арсений пах чем-то пряным и насыщенным, похожим на запах хорошего хереса, но с легким добавлением имбирных специй. И несмотря на всю свою внешнюю холодность Антон не мог назвать ни одного человека, которому этот запах подходил бы лучше. Хотя после двадцати с лишним лет брака он, возможно, он был предвзят. С другой стороны его запах вскружил ему голову еще при их первой встрече. Ну почти. Но он как вчера помнил, как на второй неделе первого курса универа его чуть не сшиб высокой входной дверью длинноволосый альфа в дурацком полосатом пиджаке, восторгов по которому он уже успел наслушаться в коридорах. Арсений со своей неисчерпаемой харизмой уже на втором курсе был чуть ли не звездой факультета, по которому воздыхали не только омеги, но и беты, и даже некоторые альфы. Однако Антон совершенно не проникся ни возвышенными вздохами толпы, ни уж тем более той грубостью и беспардонностью, из-за которой ему чуть не прилетело по лбу. Поэтому не дожидаясь реакции Арсения он высказал ему все свое недовольство, не сдерживаясь в оборотах, и, развернувшись, ушел, на эмоциях толком не обратив внимания на его запах. Зато парой дней позже, когда сосед Антона позвал его на посиделки в общей кухне, почуял этот невероятно притягательный запах еще издалека. Правда обернувшись в поисках его обладателя он несколько разочаровался, заметив знакомое лицо. Однако Арсений все же смог его приятно удивить и, как зная о присутствии Антона, прямиком от входа направился к нему, минуя приятелей и воздыхателей, и извинился. Антон на тот момент был уже навеселе и, наверное, только благодаря этому не растерялся, и не стал над ним издеваться. Разве что отпустил небольшую шутку, но Арсения с нее рассмеялся и сел рядом с ним без лишних церемоний, будто они давно были знакомы. И пусть Антону до сих пор казалось, что многие его шутки и комментарии в тот вечер звучали неловко (все же кокетничать с альфами он никогда не умел), Арсения это явно ничуть не смущало даже тогда. Наоборот, они быстро обнаружили общие интересы и схожее чувство юмора, и их болтовня обо всем на свете затянулась до самого утра. А после этого всё закрутилось. Арсений начал ухаживать за ним: носил ему вечно шоколадки, пытался подкармливать в столовке, делился своими прошлогодними работами и конспектами, рассказывал про преподавателей и бесконечно восхищался, что Антон пах его любимыми молочными коржиками. Антон старался отвечать ему тем же и приглашал его на творческие вечера и показы фильмов, понятных далеко не всем, делился запасами и домашними закрутками из посылок, которые ему присылала мама. Начались прогулки по вечерам, попытки уединиться в отсутствие соседей по комнатам, походы на дискотеку, на которых Арсений постоянно уговаривал его танцевать, а не просто отсиживаться в стороне. И вопреки завистливым взглядам и шепотам, что Арсений скоро устанет от него и бросит, их отношения становились только крепче. Рядом с Арсением Антон становился увереннее в себе, чувствовал себя нужным, любимым, а самое главное — счастливым. Поэтому когда на годовщину отношений Арсений сделал предложение, Антон не раздумывая согласился. И пусть во многом их желание как можно быстрее расписаться было обусловлено желанием получить семейную комнату и начать жить вместе, замужняя жизнь у них все равно началась с огоньком. Да с таким, что уже через три месяца они по глупости и недостатку просветительных бесед о сексе случайно зачали ребенка. Оба тогда были в полнейшем шоке, но, недолго думая, решили не отступать от трудностей и становиться родителями. Для этого пришлось много трудиться. Арсений брал любые подработки от грузоперевозок до казино, Антон по ночам писал курсовые и проекты за деньги, по возможности вязал всякую ерунду на продажу. Благо в общаге клиенты на все находились. Так они оба вертелись как могли что до, что после рождения сына. Разве что после рождения сына заработки больше легли на Арсения, пока Антон занимался ребенком. К тому же им повезло, что их друзья, соседи и родители не давали тонуть во всем в одиночку и помогали им как могли: кто ужин заносил, кто с конспектами и билетами помогал, кто мелкого забирал на пару часов, давая им возможность отдохнуть или даже провести время вдвоем. Было очевидно непросто, но они очевидно справились, и самое сложное осталось позади. Когда сыну исполнилось два, Арсений чудом выбил им место в детском саду, благодаря чему Антон смог относительно спокойно доучиться и устроился работать на телевидение, где потихоньку из закадровых журналистов и ассистентов на подхвате принялся прокладывать себе путь на главные роли. И вот когда несколько передач, над которыми он трудился в авторской группе сыскали популярность, его, наконец, выпустили в эфир — сначала с небольшой авторской передачей, а после ее успеха ему дали вести его родное «Один к ста». Путь Арсения же, на их счастье, оказался чуть короче (все же альфам с карьерой всегда было проще) и его закадровая работа в стиле подай-принеси закончилась, еще когда Антон был на последнем курсе. И после утренней и двух ночных передач в качестве ведущего через год ему доверили вести его любимое «Кому плевать на миллион». С тех пор многое изменилось. Вместе они прошли через все, что только можно было представить: ревность, бытовые споры, финансовые вопросы, детские болезни, популярность и громкие мероприятия. Но они всегда могли рассчитывать и опираться друг на друга, зная, что в ответ получат нужную поддержку, и не давали друг другу поводов усомниться друг в друге. А последние годы и вовсе обычно подначивали друг друга в подобные моменты. — О чем задумался? — полюбопытствовал в один момент Арсений, не отрываясь от массажа. — О том, что мелкий вертится еще хуже тебя в молодости, — поделился Антон разморенным голосом первым, что пришло в голову. Лишь бы не признаваться, что его накрыло внезапной сентиментальностью. Ладно хоть перестали слезы литься от всего подряд как пару месяцев назад. — И почему же сразу хуже? — Ну может так же как ты, ты тоже как уж на сковородке вертелся вечно, — фыркнул Антон и, махнув на него рукой, добавил. — Да и до сих пор вертишься. — Но это же хорошо, что он так бодро существует и растет, — заметил Арсений, аккуратно опустил обратно на пуфик его ноги, которые после растирания приятно покалывало, а сам пересел чуть поближе. — Спину после ужина потру, в том масле опять ужинать не хочется. — Ладно. И хорошо, то хорошо, — вздохнул Антон, вернувшись к теме, и непроизвольно дёрнул уголком губ, когда Арсений положил руку на живот. — Но вот вечно у нас с тобой как-то все через жопу. — Ой, прямо-таки все? — ехидно изогнул бровь Арсений. — Ну может не все, — признал Антон, поджав губы. — Но с детьми точно. Я что с первым залетел по дурости, что сейчас на старости лет. Арсений ткнул его пальцем в живот и закатил глаза, прежде чем заметить: — Как будто не ты первым делом заявил, что не пойдешь на аборт, если с плодом все в порядке. — И я не отказываюсь от своего решения, — продолжал настаивать Антон без заминки, встречаясь с его теплым взглядом. — Просто, наверное, достаточно забавно, что как только мы задумались о спокойной жизни, так тут же — нате распишитесь. И дергайся теперь, пока все опять не сложится. Хотя конкретного повода для волнения Антон никак даже в голове не мог сформулировать. Ребенок развивался в пределах нормы, тесты и анализы никаких проблем и заболеваний не обнаружили. Разве что у него самого были несколько небольших осложнений вроде давления, но учитывая, что ему было давно не двадцать, они были ожидаемы. Да и его омеголог уверял, что если продолжать соблюдать все рекомендации, то и поводов для волнения нет. А в остальном хвалил его так, что Антону даже неловко было. Хотя Арсений на это замечание ворчал, что за те деньги, которые они отваливали за приемы, попробовал бы он говорить иначе. Впрочем, несмотря на всю поддержку, нервы все равно шалили, и приходилось постоянно себя чем-то занимать, лишь бы не накручивать себя лишний раз. — Но сейчас-то ты чего продолжаешь нервничать? — вдруг спросил Арсений таким ласковым голосом, будто дикого зверя укротить пытался. И вроде тянуло как-то обшутить это, но внутри что-то дрогнуло, и язык как-то не поднялся. — Нам же уже пришли все ваши результаты. Отклонений и заболеваний не обнаружили, и твой омеголог подтверждает, что все показатели в норме. — В норме, — прыснул Антон, поднимая на него скептический взгляд. — И поэтому меня в декрет раньше времени заставили уйти. Может, они что-то скрывают от нас? — Интересно что? — по-доброму съерничал Арсений и взял его ладонь, сжавшуюся в кулак, мягко раскрыв его. — У тебя стоячая работа с ненормированным графиком. Несколько дней съемок в твоем положении — это элементарно лишняя нагрузка на вас двоих. Тем более, учитывая, что ты и так в последние месяцы, прости меня, пахал как конь, — Антон хмыкнул, опустив взгляд на их переплетенные пальцы, потому что возразить было нечего, и слова Арсения его немного успокаивали. — Так что тебя просто пытаются заставить не брать излишнюю нагрузку. Да и отпустили тебя всего на десять дней раньше положенного. — Но все равно можно было и подождать с этим, — трагично выдохнул Антон и скривился. — А то все говорят: «Живите полноценной жизнью, ни в чем себе не отказывайте». А потом тебе из этой жизни собственно ничего и нельзя — ни работать, ни курить, ни даже кофе выпить. Спасибо хоть материться пока не запретили. Арсений покачал головой и тихо рассмеялся. — Зато можешь переключиться на что-нибудь, сериалы вон глянуть свои, — упорно продавливал он его своим оптимизмом. — Ты же все равно подустал уже от своего шоу. — Ну и что теперь? Я вон и от тебя иногда устаю. Но это же не значит, что я тебя кому попало готов отдать, — как нечто само собой разумеющееся буркнул Антон, машинально потерев свою метку возле ключицы. — И передача так же все равно моя. А вдруг они решат ее отдать кому-нибудь, пока я работать не могу? — Тогда они точно убедятся, что ты там незаменим, — с абсолютной уверенностью произнес Арсений. — И все-таки… — Да никто не отберет у тебя передачу, — не сдавался Арсений. — Тебя же любят все — и зрители, и команда. Даже праздничный вечер вон в честь тебя организуют. — Они его для себя организуют, — пробухтел Антон и нахмурился. — Еще и опять все живот лапать начнут. — Ты сам им сказал, что это к деньгам, — напомнил Арсений, растянув губы в ухмылке. И по его лицу было видно, что он все еще считал это забавным. — Я думал, они умнее и не поведутся. — пожаловался Антон под очередной смешок Арсения и, смирившись, что тот не понимает причины его возмущения, сменил тему. — Ладно, ужинать-то когда можно? Я уже есть хочу. — Думаю, там как раз все готово, — ответил Арсений, бросая задумчивый взгляд на кухню. — А что мы тогда тут сидим? Сразу бы сказал! — Ты же просил массаж. — Ну это когда было-то, — отмахнулся Антон, приподнимаясь с подушек. — Пошли, пока не остыло все. — Уверен, все будет идеально соответствовать твоим температурным стандартам, — фыркнул Арсений в ответ, протягивая ему руку для опоры. — Вот и проверим, — прокряхтел Антон и медленно поднялся, схватившись за предплечье Арсения одной рукой и придерживая свой живот другой. Убедившись, что он крепко стоял на ногах, Арсений решил не дожидаться и ускакал к плите. Так что Антон относительно быстро надел тапки, которые Арсений теперь заставлял его носить, чтобы ноги не мерзли, и, шаркая, побрел за ним в своем темпе. Арсений тем временем успел достать из духовки противень с рядом ровных котлет, от запаха которых тут же заурчало в животе. На столе уже лежали вилки и стояли стаканы, даже блюдо с салатом, поэтому Антону осталось лишь сесть за стол и наблюдать за тем, как Арсений раскладывал заказанные им пюре с котлетами по тарелкам. — И надо еще, наконец, старшенькому-то сказать, что у него братик будет, — напомнил Антон, когда перед ним опустилась тарелка. — Пусть хоть в гости приедет сначала. Я хочу посмотреть на его выражение лица, — признался Арсений с лукавой усмешкой, присаживаясь напротив. И Антону оставалось только покачать головой — Арсения со дня постановки на учет веселила эта задача. — Тем более, мы вчера созвонились, и он вроде как согласился на выходные приехать. — Да неужели, — улыбнулся Антон. Тот был весь в своего отца и все тянул, что ему нечего было делать за городом, лучше уж им самим к нему в Москву приехать на денек. Разве что этим летом он без нытья наведался и остался у них почти на неделю. А в остальные встречи им все приходилось мотаться к нему. Причем в последние два месяца они еще и виделись только в общественных местах, где совсем не хотелось делиться своими главными изменениями, которые они до сих пор успешно скрывали от постороннего внимания. Правда Антон почти не сомневался, что после вечера, организованного коллегами, его беременность все равно просочится в новости. И потому все сильнее хотел, наконец, поговорить с сыном, чтобы тот не узнал обо всем из интернета, будь он неладен. — Ну как тебе ужин? — спросил Арсений с искренним нетерпением в голосе. Антон тряхнул головой, отгоняя мысли, и, макнув котлету в пюре, положил вилку в рот. — На удивление, соответствует всем моим стандартам, — поддразнил его Антон, прожевав кусочек, и сразу наколол на вилку еще один. — Правда вкусно. — Ещё бы. Я же старался, — хмыкнул Арсений, растянув губы в польщенной улыбке. — Так что не говори потом, что я тебя не балую. — Ладно. Так уж и быть, — согласился Антон и, положив в рот пюре, быстро его проглотил и осторожно поинтересовался. — Но ты же от меня, если что, еще не устал, да? — А должен? — вскинул брови Арсений. — Нет, конечно, — поспешно ответил Антон и захлопал глазами. — Просто тогда принеси мне еще молочка, а? — Сейчас, — вздохнул Арсений и, отложив приборы, покорно пошел к холодильнику. И Антон невольно улыбнулся, в очередной раз понимая, что все-таки не было в мире другого альфы, с кем его жизнь могла бы сложиться бы забавнее.