Бинхэ, подари мне себя

Шэнь Цинцю наслаждался легким шуршанием листьев в своей бамбуковой роще на Пике Цинцзин. Была ранняя осень, так что солнышко все еще приятно грело, но уже не пекло, как летом. Хотя на его Пике даже летом особой жары не было. Ло Бинхэ несколько дней назад со скорбным видом отправился в Царство Демонов, клятвенно заверив его в своей привязанности и пообещав вернуться через неделю. Так что впереди у Шэнь Цинцю было еще несколько дней спокойствия и ленивой жизни без необходимости восстанавливаться раз в четыре дня после их сексуальных экспериментов, которые Ло Бинхэ так любил. Шэнь Цинцю сладко выдохнул, пригубив цветочный чай и раскрыл книгу с обновленным и более подробным описанием различных монстров. Теперь благодаря более тесному сотрудничеству с Царством Демонов, у культиваторов появилась возможность собирать ценную, прежде не доступную информацию, без необходимости уничтожать существ, которые раньше по умолчанию считались злом и подвергались истреблению в случае, если попадались на глаза людям. Нет, если они сходили с ума и начинали нести очевидный вред, их иммобилизовали и отправляли «по месту проживания», конечно. В крайних, совсем крайних случаях, их приходилось убивать. Но теперь это была скорее редкость, чем правило. Все-таки политика осознанности в отношении существ других видов, которую активно вел Шэнь Цинцю в рамках своего положения консорта Императора, давала свои плоды. Возможно, пройдет еще немного временил, лет сорок-пятьдесят, и они-таки смогут начать внедрять идею всеобщего образования в мире людей. Отчасти этому способствовал расцвет более легкого и понятного обывателю литературного творчества. Но сопротивление традиций было слишком велико. Кстати, о более легком чтиве. Шэнь Цинцю огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, таки достал из рукава очередное творчество братца Самолета, быстро вложив его в книгу о монстрах. Ну так, чтобы сделать вид, что делом занят, а не просто развлекает себя пошлыми, грязными, нелепыми историями о супер сексуальном главном герое, который теперь – вот это поворот – собирает гарем не только из женщин, но и из мужчин. – Какая пошлость, – презрительно фыркнул себе под нос Шэнь Цинцю и яростно впился глазами в текст на том месте, где остановился вчера перед сном. – Нелепица. – Пффф. – Мог бы и получше написать. Что это вообще за фраза «Он посасывал его палец, как вкуснейший леденец»?! – Так, где мои киноварные чернила?! Как и всегда, все закончилось тем, что он настрочил Шан Цинхуа пространное послание со всеми своими едкими комментариями. Подумал немного и приписал в конце рекомендацию пойти уже заняться полезными делами, а не мучить производителей бумаги ее столь бесполезным маранием. С довольным видом он запечатал письмо и, поймав одного из младших учеников, поручил ему доставить послание на Пик Аньдин лично Шан Цинхуа в руки. Если же того там не окажется, что часто бывало, наказал оставить письмо в специальном защищенном почтовом ящике. Довольно выдохнув, Шэнь Цинцю направился к себе в хижину, намереваясь насладиться сладким дневным сном. Предварительно, правда, нужно обязательно попить чаю с пирожными, что оставил для него Ло Бинхэ. Без постоянного жужжания его супруга рядом, было, конечно, спокойнее. И можно было в кои-то веки посвятить свое время самосовершенствованию, тренировкам, игре на цине, чтению. Вот только оказалось, что без Ло Бинхэ рядом у него столько свободного времени, что он просто не представлял, что с ним еще делать. От этой мысли Шэнь Цинцю нахмурился и постарался отогнать ее куда подальше. Несмотря на прошедшие годы, он все еще отказывался признавать, что глубоко привязан к своему ученику-мужу-уже-довольно-неплохому-любовнику-прилипале. От этих мыслей на лице Шэнь Цинцю сама собой расцвела улыбка. Чего он абсолютно не заметил.

***

На пятый день отсутствия Ло Бинхэ Шэнь Цинцю уже откровенно маялся от скуки. Нет, все-таки когда был интернет, можно было хотя бы на котиков позалипать. Хм, кстати о котиках. Он встал, хрустнул всеми костями, потягиваясь, и вскочил на меч, направляясь к загону для монстров, который устроил на своем Пике Лю Цингэ. Первоначально он планировался как новый способ тренировки навыков сражения с «кровожадными монстрами», однако, Ян Исюань довольно быстро превратил этот вольер в какое-то подобие кото-кафе. Оказалось, он, как и Шэнь Цинцю испытывает слабость к демоническим существам и чудовищам без особого интеллекта. Шэнь Цинцю на мгновение поймал себя на этой мысли, представив, что Ло Бинхэ довольно неплохо подходит под это описание, но тут же фыркнул себе под нос, горделиво вздернув нос подбородок. Нет, его ученик всегда отличался значительными умственными способностями. И качественно превосходил в этом Ло Бин-гэ. Вероятно, вся заслуга в этом принадлежит его шицзуню. Ведь если создать хорошие условия для проявления таланта и добавить грамотную мотивацию, он расцветет пышным цветом. Да, он, определенно, неплохо постарался вырастить Ло Бинхэ. Надо будет, кстати, побаловать его, когда он вернется. Все-таки он не последний человек в его жизни. Подлетев ко входу на территорию, где располагались вольеры, Шэнь Цинцю спрыгнул с меча и, кивнув ученику у входа, чинно и благородно прошествовал внутрь. Издалека уже раздавался яростный рев играющих животных. Он слегка поморщился от характерной вони, но его это не сильно волновало. Все-таки это было частью свойств этих существ. В вольере Ян Исюань тренировал шестилапого рогатого льва. Зверюга с упоением гонялась за зачарованным нефритовым шаром, который периодически взлетал в воздух, чтобы заставлять монстра тренировать прыжки и координацию. – Гхм, старший ученик Ян, – поприветствовал его Шэнь Цинцю легким кивком головы, щелкнув веером, которым до этого обмахивался. – Шибо, – вежливо поклонился Ян Исюань, сложив руки перед собой. От этого его концентрация упала, и он не уследил за мячом. Который тут же проглотила зверюга. – Нет! Янь Янь! Выплюнь! Выплюнь, я кому сказал! Ну вот, теперь он весь в твоих слюнях! Аргх! Ян Исюань направил шар в корыто с водой (поилку) и как следует его там прополоскал, прежде чем взять в руки. – Прошу прощения, не хотел отвлекать вас от тренировок, – вежливо извинился Шэнь Цинцю. – Ничего, – махнул рукой Ян Исюань. – Нам все равно пора было заканчивать. К тому же Янь Яню нравятся гости. А Лорд Шэнь справляется с тренировкой лучше меня. Так что прошу. На лице Шэнь Цинцю против воли засияла самодовольная улыбка. Или это было предвкушение? Он легко перепрыгнул через зачарованную ограду вольера и широкими шагами прошествовал в сторону монстра, который уже припал на все шесть лап, готовясь встретить его агрессивным вылизыванием, как делал это регулярно. Ян Исюань только ухмыльнулся и покачал головой, направляясь к другим монстрам, думая про себя, что его-то шицзунь точно проявляет больше выдержки и холодности. Не то что этот странный Лорд Шэнь. Мало того, что он занимается даже со слабыми и никчемными учениками, которыми Ян Исюань считал всех учеников Пика Цинцзин, так еще и с животными ласков, как не со всяким человеком. Мысль о том, что сам он делает то же самое, усердно тренируя новичков Пика Байчжань и переквалифицировав загон для монстров на убой в территорию для терапии животными, ему в голову, конечно же, не пришла. В результате в этот день Шэнь Цинцю вернулся на свой Пик взъерошенный, грязный, и крайне довольный. Особенно он был рад тому, что благодаря своей культивации мог не потеть, а то был бы еще и вонючим. Он счастливо залез в горячую ванну и потянулся за книгой. Конечно же не про монстров. Его тело приятно вибрировало после хорошей разминки, которую ему устроили чудовища, и теперь благодарно впитывало ци тепла и цветочных лепестков, что заготовил для его купаний Ло Бинхэ. Вот только… Вот только почему-то Шэнь Цинцю никак не мог сосредоточиться на буквах. Перед его внутренним взором постоянно мелькали то темные непослушные кудри, то алые губы, ярко контрастирующие с нефритово-белой кожей, то крупный, напряженный бугор, явственно проглядывающий даже под многочисленными одеждами… Тело тут же отозвалось на эти фантазии, дернувшись снизу, а задняя часть тягуче заныла, напоминая, что срок их соития прошел, а внутри него так никто и не побывал. Шэнь Цинцю закатил глаза, яростно глянув на свой полутвердый член, виднеющийся между лепестков цветов, что плавали на поверхности прозрачной воды, и попытался вернуться к книге. Ну и конечно же, в ней главный герой, подозрительно сильно похожий на Ло Бинхэ, – братец Самолет и тут не отличался особой оригинальностью, хотя Шэнь Цинцю понимал, что он просто хайповал на популярности нового Императора среди аудитории любого пола и расы – совращал молоденькую неопытную прелестницу, которую собирались принести в жертву горному демону жители деревни. Описания были настолько пошлыми и яркими, что Шэнь Цинцю против воли распалился. Нет, вовсе не от описания прелестей юной девы, а, чего он не хотел признавать ни в коем случае, от описания действий главного героя, подозрительно похожих на действия Ло Бинхэ в случае, когда Шэнь Цинцю капризничал и не поддавался на его уговоры. От мыслей о том, как горячие крупные руки с длинными изящными пальцами скользят по нежной коже. Как чувствуют легкую дрожь стройного тела в ответ на свои прикосновения. Как губы легкими, как стрекоза, что касается воды, прикосновениями ласкают изгиб шеи. Как нежно и соблазнительно сжимают бока, заставляя прижаться бедрами к горячему твердому члену, пока скрытому под тонкой тканью штанов. От мыслей о том, что все это происходит не с ним… Шэнь Цинцю окончательно отбросил книгу и, посетовав на то, что при живом муже ему приходится заниматься подобными вещами, стыдливо, словно его мог кто-то за этим застать, запустил руку в воду, обхватив себя ладонью. От пары быстрых сильных движений вверх-вниз, он зарычал сквозь зубы. Все-таки он отвык трогать себя за эти годы. А его ладонь мало походила на ладонь Ло Бинхэ, что так уверенно обхватывала его член, массируя большим пальцем головку, пока он сильно, но сдержанно, входил внутрь него сзади… – Ммм… – Шэнь Цинцю запрокинул голову, застонав от воспоминаний об этих действиях своего супруга. Он словно бы чувствовал, как горячие губы Ло Бинхэ, шепчут ему в шею «Шицзунь», и ласкают его шею под ушком. Как жемчужные зубы покусывают его кожу, мочку уха, угол челюсти... Как невыносимо долгим и слитным движением он сначала выходит из него больше, чем наполовину, а потом гладко проникает внутрь до упора, растягивая его и заставляя двигать бедрами в попытке снизить сладкое напряжение. Его рука под водой двигалась все быстрее. Лицо раскраснелось, волосы прилипли ко лбу то ли от влажности в комнате, то ли от его собственной испарины. Другой рукой Шэнь Цинцю впился в деревянные края ванны, сожалея лишь о том, что это не спина Ло Бинхэ. Он закусил губу от удовольствия и издал тихий стон, упираясь ногами в стенки ванной и выгибаясь навстречу своей ладони. Да! Еще немного. Язык Ло Бинхэ в его воображении в это время нежно очерчивает изгибы его ушка, то и дело, проникая внутрь, посылая мурашки вниз по его телу и заставляя низ живота скрутиться в комок возбуждения. Движения Ло Бинхэ становятся все несдержаннее, но Шэнь Цинцю не протестует, податливо раскрываясь ему навстречу и сжимаясь вокруг него, когда он подается назад. Словно бы не хочет, чтобы тот его покидал. «Шицзунь такой горячий, такой узкий, такой притягательный. Этот ученик больше не может сдерживать себя. Хннн… Ха!» Горячее дыхание опаляет его кожу. Руки Ло Бинхэ до боли сжимают косточки его бедер, натягивая на себя, когда Ло Бинхэ отстраняется и выпрямляется, чтобы приподнять его бедра и выбрать тот самый угол, от которого у Шэнь Цинцю летят искры из глаз. – Ах! Бинхэ… Еще! – Шэнь Цинцю застонал в ванной, словно бы все, что представлялось ему, происходило на самом деле. – Вот так! Здесь… Мммм… На губах Ло Бинхэ расцветает улыбка. Он, уже едва сдерживая себя, вторгается в Шэнь Цинцю, с каждым движением стимулируя его простату. В потемневших глазах нежность смешивается с животным голодом. С губ слетают рваные стоны. Еще немного… «Шицзунь… Ха! Я…» – Да, кончи для этого шицзуня, Бинхэ. Ха! Шэнь Цинцю выгнулся навстречу своей руке, обильно кончая в воду. Все его тело дрожало и раскраснелось от возбуждения. Член пульсировал волнами удовольствия, заставляя застонать. Спустя несколько мгновений Шэнь Цинцю пришел в себя и подернутыми пеленой оргазма глазами огляделся по сторонам. Ло Бинхэ рядом с ним не было. Что заставило его сердце болезненно сжаться. Ведь обычно после подобного он сладко укрывался в его объятиях, наслаждаясь тем, как медленно приходит в норму ритм его колотящегося сердца. Как широкая грудь его мужа тяжело вздымается под его лицом. Как его руки лениво оглаживают все его тело, расслабляя и успокаивая после интенсивной стимуляции. Сейчас же все, чем ему оставалось довольствоваться, был подходящий к концу запас печенек и домашние одежды Ло Бинхэ, все еще хранящие его запах. Немного подумав, Шэнь Цинцю вылез из ванны и, пожав плечами, в них и облачился, намереваясь в них же и уснуть. После печенек. Все-таки он скучал по Ло Бинхэ. Нет, всего капельку. Ладно. Просто скучал. Ладно. Сильно скучал.