Щенки

— О, Сэссёмару-доно, вернитесь домой. О, Сэссёмару-сама! — завывала, упав на колени, маленькая собачка с морщинистой мордой. — Ваша матушка сказала, что откусит мне голову, если я и в этот раз не приведу вас. Сэссёмару прошёл мимо. Его лицо оставалось надменным, а меховой хвост проехался по башке незнакомого демона, унижая его ещё больше, чем преклонение. Инуяша шёл, любопытно оглядываясь: как только возник этот тип, Сэссёмару сразу взял мальчишку за ухо и толкнул вперёд. Видимо, старший брат опасался, что демон цапнет Инуяшу, когда будет преследовать их. — О, Сэссёмару-доно! О, Сэссёмару-сама! — продолжал поскуливать демон. — Я думал, ты стёр колени ещё в тот раз. — Смилуйтесь, господин! Матушка примет вас… если, конечно, вы оставите этого выродка. Негоже такому демону, как вы… — Эй! Сам ты выродок! — встрял Инуяша, несмотря на очередной толчок в спину. Брови мальчишки сложились в обиженную галку. — Я вообще-то его брат! Тут Сэссёмару опустил на него совсем не сердитый взгляд. Даже наоборот — казалось, в глубине его глаз вспыхнула искра. — Действительно, Иноки. Если он мой брат, а ты назвал его выродком, это значит, что и я… — О, простите меня, хозяин! — демон юркнул между заснеженных кустов и наконец оказался впереди Инуяши, преградив дорогу. — Я всего лишь передаю послание вашей матушки… теми же словами, Сэссёмару-доно. Боюсь, она не примет в семью вашего брата, великого Инуяшу-сама, но вот вас она примет обратно, если… — Великого Инуяшу-сама? — тут же навострились уши. Сэссёмару холодно отрезал: — Я сказал — нет. Так было и будет. Возвращайся и пришли мне А-Уна. Хоть какая-то от тебя будет польза. Иноки жалобно заскулил, но не посмел больше перечить. Он исчез так же, как и появился — в слабо-фиолетовом облаке. — Великий Инуяша-сама! — повторил горделиво мальчишка. Ему явно понравилось, как выразился прислужник Сэссёмару. — Не привыкай, — одёрнул брат, правда, беззлобно. И снова позволил идти сзади — теперь можно было не опасаться демонов, ведь Сэссёмару чувствовал их. Несколько минут они прошли в тишине. Но лишь несколько. — Значит, у тебя есть мама? Живая? — осмелился Инуяша, и голос его звучал удивлённо и восторженно одновременно. — А почему вы не вместе? Я бы… Тут мальчишка вдруг осёкся и замолчал — может, понял что-то, а может, слёзы опять подкатили. Сэссёмару не оборачивался и принюхиваться не стал. Прошло уже несколько месяцев со смерти Изаёй — пора было отпустить её, но Инуяша не мог. — Это не твоё дело. Не говори о моей матери и никогда не говори с ней, если встретишь. Это запрещено.