Связанные временем

***

      Пространство вокруг было наполнено тихими звуками шагов медперсонала, которые в непрерывном ритме перемещались по коридорам, а также редкими переговорами по внутренней связи, создающими неясный шум, напоминающий о постоянной активности больницы. Остановившись у дверей операционной №2, они присели на лавочку, расположенную у стены, стараясь занять хоть какое-то место в ожидании.       Время тянулось мучительно медленно, как будто каждая секунда произносила свою мантру. Каждый звук, доносящийся из-за двери, заставлял их вздрагивать. Шум инструмента, отдалённые голоса врачей, иногда - глухие стуки, как будто кто-то случайно уронил что-то тяжёлое. Все они искали утешение друг в друге, но мысли о том, что происходит за дверями операционной, не покидали их.

***

      Наконец-то, спустя полтора часа напряжённого ожидания, дверь медленно открылась. На свет вышли санитары с каталкой, а за ними Цунаде. Она, увидев ребят, немного опешила и на мгновение замерла в некоем оцепенении. — Вы что тут делаете? — спросила она с ноткой удивления и тревоги в голосе. — Мам, мы случайно узнали... По новостям... Приехали туда, но не успели, и нам сказали, что папу повезли в больницу, — с волнением рассказал Минато, его голос предательски дрожал, выдавая переживания. — Как он?       Цунаде, тяжело вздохнув и скрестив руки на груди, старалась собраться с мыслями. — Операция прошла успешно, но состояние стабильно тяжёлое. Ему потребуется время на восстановление, — сообщила женщина, делая всё возможное, чтобы не показать дрожь в голосе и силой не выдать своих эмоциональных переживаний.       Кушина, ощущая, как внутреннее напряжение стало слегка отпускать её, облегчённо выдохнула и крепко взяла Минато за руку, словно искала поддержку в этот трудный момент. — Его перевезли в реанимацию. Но сейчас к нему нельзя, — добавила Цунаде, сохраняя строгий тон, несмотря на внутреннюю боль. — А ты, ты сама как? — неожиданно спросил Наруто, поднимая глаза на бабушку, наполняя вопрос искренним беспокойством.       Его вопрос застал Цунаде врасплох. Она посмотрела на внука, и её выражение лица стало мягче. — Я в порядке, Наруто. Я врач, это моя работа, — старалась она говорить уверенно, но в её голосе была заметна тонкая нотка боли, которую она пыталась скрыть.       Минато, заметив это, тихо добавил, надеясь поддержать мать: — Мам, мы справимся. Всё будет хорошо.       Цунаде кивнула, после чего указала рукой вглубь коридора, и её глаза начали светиться искоркой надежды: — Пойдёмте, я покажу, где он.       Они приблизились к большому окну, за которым открывался вид на палату реанимации. Там, на белоснежной кровати, лежал Джирайя. Его лицо, хоть и бледное, но было спокойным, как будто он стал частью неподвижного времени.       Кушина, почувствовав, как в груди что-то сжалось, сжала руку Минато еще крепче. Наруто, не в силах оторваться от зрелища, прижался ближе к стеклу, стараясь разглядеть деда, в то время как в его сердечке зрела надежда на то, что всё будет хорошо. Цунаде стояла рядом с ними, её руки скрещены на груди, а взгляд был устремлён на Джирайю.       Наруто тихо проговорил: — Мы будем рядом. Правда, дед ещё не знает меня лично... но я хочу, чтобы он узнал.       Цунаде горько улыбнулась, её глаза блеснули от сдержанных эмоций.

***

      Спустя пару минут Цунаде, глубоко вздохнув, обернулась к семье. — Давайте пройдём в мой кабинет. Здесь вам всё равно некуда спешить, а поговорить нужно.       Она развернулась и жестом указала направление. Минато, Кушина и Наруто последовали за ней, оставляя позади стекло, за которым лежал Джирайя.

***

      Зайдя в кабинет, они не могли не заметить то количество бумаг, разбросанных по столу, и кружку с давно остывшим кофе. Кладбище документов свидетельствовало о том, что работа здесь кипит, а мысли у всех собравшихся заняты решением неотложных дел. Женщина подошла к столу, поправила свои волосы и села, указывая на стулья, стоящие напротив, как будто пригласив всех устроиться поудобнее. — Присаживайтесь, — произнесла блондинка, потирая виски, будто стараясь избавиться от нарастающей головной боли. Взгляд ее был сосредоточенным, и выглядела она уставшей, хоть и старалась сохранить контроль над ситуацией.       Когда все устроились, Сенджу откинулась на спинку стула, её взгляд стал строгим, но одновременно теплым. В ней чувствовалась не только власть, но и забота о тех, кто сидел перед ней. — Минато, ты знаешь, что его состояние серьёзное. Мы должны быть готовы к возможным осложнениям, – произнесла она с тяжёлым вздохом. — Мы всё понимаем, — твёрдо ответил Минато, чувствуя ответственность за происходящее. — Я хочу знать, как мы можем помочь. Всё, что нужно, мы сделаем. Его здоровье и безопасность важнее всего.       Цунаде на секунду замялась, обдумывая свои слова, а затем добавила: — Психологическая поддержка. Джирайя никогда не любил больницы, — она слегка нахмурилась, вспоминая прошлое. — Помню, как он чуть не сбежал с пулевым ранением. Хорошо, что в тот момент я шла как раз к нему. Думала, что убью его на месте за такое безумие.       Присутствующие невольно улыбнулись, представляя этот момент, когда Джирайя, несмотря на боль, пытался удрать, а Цунаде пыталась его поймать. Смешанные чувства радости и тревоги наполнили атмосферу. — За ним нужен контроль, чтобы он не пытался действовать по-своему. Ему потребуется время, чтобы смириться с ограничениями, которые будут на него наложены, — продолжала она, возвращаясь к серьёзной теме. В её голосе ощущалось беспокойство.       Минато задумчиво провёл рукой по подбородку, погружаясь в размышления. — Мы с Наруто можем навещать его чаще. Думаю, это поднимет ему настроение. А ты, мама, тоже постарайся отдыхать. Мы знаем, как ты переживаешь, даже если стараешься это скрыть. Твоя сила важна для нас всех.       Сенджу усмехнулась, её взгляд задержался на сыне, полный любви и одновременно беспокойства. — Знаешь, сынок, ты действительно весь в отца. Всегда стараешься взять на себя больше, чем нужно, — тихо произнесла она, словно задумавшись о том, каким образом справляться с трудностями, когда они накатывают на тебя, как шторм. В её голосе слышалась гордость.

***

      Просидев в кабинете почти час, разговаривая на отвлеченные темы, Цунаде, тяжело вздохнув, вновь посмотрела на семью. — Слушайте, вам тут делать нечего, — произнесла она. — В реанимацию вас всё равно не пустят, правила строгие. Джирайе нужно время, чтобы прийти в себя.       Кушина открыла было рот, чтобы возразить, но Цунаде жестом остановила её. — Я понимаю, что вы переживаете, — добавила она мягче, — но если произойдут какие-то изменения, я сразу же вам позвоню. А сейчас лучше идите домой, отдохните. Завтра с утра, возможно, разрешат ненадолго его увидеть.       Минато кивнул, соглашаясь, но в его глазах всё ещё было напряжение. — Хорошо, мам. Но только если ты обещаешь, что будешь держать нас в курсе.       Цунаде улыбнулась. — Обещаю, — В этот момент она была готова делать всё для семьи. Даже если старые раны снова давали о себе знать, она не могла отказаться от ответственности за своих близких.       Наруто, который до этого молчал, поднял руку, привлекая внимание: — А если дед захочет убежать, ты скажешь?       Все невольно рассмеялись, а Цунаде, прикрыв лицо рукой, покачала головой. — Если это произойдёт, я точно буду первой, кто позвонит, — с улыбкой ответила она.       Минато подошёл к матери и обнял её прошептав: — Не переживай. Всё будет хорошо.       Цунаде обняла его в ответ, и из-за разницы в росте, уткнулась в плечо сына и почувствовала как глаза становятся влажными.       Она никогда не могла полностью забыть Джирайю — свою первую любовь, того человека, с которым она прошла через столько переживаний, с кем делилась своими переживаниями, с кем вырастила такого замечательного сына. Он был для неё тем, с кем она мечтала построить счастливую жизнь, но не суждено было. Слишком многое осталось неразрешённым, и спустя годы она научилась держать дистанцию. Но как бы она ни старалась скрыть, её чувства всё ещё глубоко сидели в её душе.       После, расцепив объятия, Минато и Кушина, с Наруто, направились к выходу, а Цунаде вернулась к своему столу, стараясь сконцентрироваться на работе.

***

      Чета Намикадзе-Узумаки вышли из больницы, вокруг витала лёгкая осенняя прохлада. Минато открыл переднюю дверь машины и сел за руль, Кушина села на пассажирское сиденье, а Наруто — на заднее. Намикадзе взял ключи и, немного нервно поворачивая их в замке зажигания, завёл мотор.       Машина плавно тронулась с места, и их путь лежал домой, в тихое и уютное место, где они могли хотя бы на некоторое время забыть обо всём, что происходило в больнице. Все молчали. В их глазах всё ещё оставалась тяжесть.

***

      Уже заехав во двор и припарковав машину в гараже, все трое вышли из автомобиля, почувствовав, как день постепенно подходит к концу.       Наруто, потянувшись, зевнул, стараясь избавиться от накопившегося за день напряжения и усталости. Каждый из них пережил свои трудные моменты, и накопленный стресс оказывал свое влияние. Минато закрыл машину и быстро проверил, чтобы ничего не осталось внутри — это была привычка, выработанная за годы, когда они многократно оставляли вещи в автомобиле. — Четыре часа дня, — пробормотала Кушина, бросив взгляд на дисплей телефона. — А такое чувство, будто уже ночь. — Просто день был слишком насыщенным, — отозвался Минато, направляясь к дому.       Наруто шёл рядом, молча размышляя. В голове крутились образы деда, лежащего в больнице, и печальные слова Цунаде о том, что ему нужно время на восстановление. Эти мысли не покидали его, и ощущение беспокойства не отпускало. Он надеялся, что всё обойдётся и его дед скоро поправится.       Они вошли в дом, где царила тишина, нарушаемая только звуками их шагов. Кушина направилась на кухню, включая чайник. В это время Минато снял куртку и, почувствовав усталость, сел на диван, откинув голову назад, подставляя лицо мягкому свету, проникающему сквозь окно. — Думаю, немного тишины сейчас не повредит, — сказал он, закрывая глаза и позволяя себе на мгновение расслабиться.       Кушина с улыбкой взглянула на него, доставая кружки из шкафчика и наполняя их горячей водой. — Наруто, хочешь чаю? Или, может, перекусишь? — позвала она сына, стараясь создать атмосферу уюта в этот непростой момент. — Да, мам, давай чай, — ответил он, снимая обувь и ощущая, как напряжение слегка отступает.       Минато, услышав их разговор, тихо усмехнулся. Несмотря на весь стресс и тревогу, в эти моменты дом наполнялся уютом и теплом, напоминая, что семья — это их опора и поддержка в трудные времена. — Ну что, мои мужчины, выпьем за спокойствие этой ночи? — предложила Кушина, ставя перед каждым из них горячие чашки с чаем.       Они взяли свои чашки, и на мгновение в комнате стало совсем тихо. Только мерное тиканье настенных часов нарушало это спокойствие, создавая ощущение уюта и безопасности. — Всё будет хорошо, — тихо сказал Минато, словно заверяя не только семью, но и себя в том, что они справятся с трудностями. — Обязательно, — подхватила Кушина, её голос был полон уверенности.       Наруто кивнул, сжимая чашку в руках, и впервые за день почувствовал, как беспокойство медленно начинает отступать.       С каждым глотком чая он ощущал, как в него возвращается чувство спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.

***

      Сентябрьское солнце уже зашло за горизонт, оставляя за собой лишь легкий золотистый отблеск на небе.       Город, который когда-то утопал в ярком свете дня, постепенно погружался в вечернюю тишину.       Яркие фонари на улицах Конохи включились один за другим, освещая асфальт, а вывески магазинов, переливаясь огнями, привлекали внимание прохожих, несмотря на то что часы показывали уже 18:13 вечера. В воздухе витала прохлада осени.       В центральной больнице Конохи, которая была знакома всем жителям, скоро должна была закончиться смена врачей, и их место займут те, кто пришёл на ночную смену.       За весь день в больницу поступило достаточно пациентов: травмы, простуды и хронические заболевания – разнообразие случаев сделало день тяжелым для коллектива. Врачи, от постоянного давления работы, выглядели усталыми, их лица были помятыми, а в глазах ощущалась тень бессонных ночей.

***

      В кабинете Цунаде Сенджу, всё ещё продолжался поток рутины. Она сидела за столом, уставившись на документы, которые беспорядочно разложились перед ней.       Буквы на страницах начали плыть перед её глазами, и сознание с трудом воспринимало информацию. Потянувшись, чтобы восстановить концентрацию, блондинка взглянула на часы, которые неумолимо показывали приближение окончания рабочего дня.       Внутри неё зародилось желание завершить все дела и поскорее покинуть кабинет, чтобы наконец-то немного отдохнуть.       Собравшись с силами, Цунаде начала складывать бумаги в аккуратную стопку, оставляя её на краю стола. Поднявшись со своего места, она поправила белый халат, который уже слегка помялся во время долгого рабочего дня, и направилась к выходу из родного кабинета.       Вечерний обход пациентов был необходим.       Выйдя из своего кабинета, она захлопнула за собой дверь, уверившись, что свет потушен.       Коридоры учреждения уже наполнялись мягким шёпотом и легким шумом работы ночной смены: медсестры вполголоса обсуждали назначения и препараты, а врачи на ходу изучали истории болезни, вникали в детали и делали заметки.       Обстановка была напряжённой, но в этом было и что-то успокаивающее — все были сосредоточены на одном деле, деле, которое спасало жизни.       Пройдя несколько шагов, Цунаде замедлила шаг, её взгляд скользнул вдоль стен, оценивая атмосферу вокруг. В одной из палат она услышала тихий разговор, где кто-то делился своими переживаниями с медсестрой.       Улыбнувшись краем губ, она почувствовала, как в груди разливается теплота от возможности помочь людям, от её роли в жизни этих пациентов. С этой мыслью, она продолжила свой путь, стараясь сосредоточиться на предстоящем обходе, несмотря на усталость, потому что знала, что её работа имеет огромное значение для людей, находящихся здесь, в стенах больницы.

***

      Закончив обход пациентов, Сенджу не заметила, как оказалась в отделении реанимации.       Ноги, ведомые зову сердца и скрытыми в глубине чувствами, сами её сюда привели. Она направилась к уже знакомой палате, и каждый шаг давался ей с трудом, как будто сама атмосфера места тяжело давила на её грудь.       Цунаде остановилась напротив двери палаты, где лежал её бывший муж.       Её рука замерла на мгновение у дверной ручки, словно внутри развернулась невидимая борьба. С одной стороны, её мысли напоминали о профессионализме, который всегда помогал ей сохранять хладнокровие в любых ситуациях. С другой стороны, сейчас, когда вокруг не было никого, она позволила себе на мгновение стать просто женщиной, переживающей за близкого человека, хотя сама того не осознавала.       Много лет назад этот человек оставил в её душе рану, и теперь, наблюдая за его состоянием, все обиды и недовольства всплывали на поверхность.       Глубоко вдохнув, она открыла дверь и шагнула внутрь. Мягкий свет лампы над кроватью озарял спокойное, но изможденное лицо Джирайи. Мониторы издавали размеренные звуки, ровно отслеживая ритмы его сердца.              Каждый тонкий шёпот приборов напоминал ей о том, как хрупка жизнь, о том, как быстро судьба может обернуться. Цунаде приблизилась к кровати, осторожно поставив стул рядом и опускаясь на него.       Она села, положив руки на колени, и несколько секунд просто смотрела на него. Взгляд её был полон смешанных чувств: тревоги, беспокойства, а порой и нежной грусти.       Женщина не могла не заметить, как сильно он постарел — морщины, которых не было, когда они виделись в последний раз, теперь украшали его лицо. Время оставило свои следы, но что-то всё-таки осталось неизменным: его белоснежные, словно снег, волосы.       Она вспомнила, как впервые увидела их, когда он был юным, громким и весёлым мальчишкой, с которым они разделили многие моменты своей жизни.       На миг Сенджу показалось, что он вот-вот откроет глаза, усмехнётся и скажет что-то в своём стиле — дерзкое или смешное, как прежде.       Однако реальность была иной: он лежал без движения, словно боролся где-то в глубине себя, в каком-то невидимом, недосягаемом для неё мире, где обитали призраки их общего прошлого и невысказанные чувства.       Цунаде вздохнула, её сердце сжималось от боли, когда она осознала, что сейчас она может лишь ждать, надеясь, что тот, кто был для неё важен, вернётся к жизни. — Ты всегда умудряешься создать проблемы, Намикадзе, — тихо пробормотала она, её голос звучал как мелодия, полная тонкой смеси укоризны, заботы и легкой досады. — Сколько раз я тебе говорила: будь осторожнее. Но нет, тебе ведь всегда нужно геройствовать.       Её слова, наполненные обидой и тревогой, словно бережно обнимали пространство вокруг, пытаясь достучаться до ума Джирайи, который, казалось, никогда не задумывался о последствиях своих действий. Она сжала свои руки в кулаки, как будто пытаясь удержать под контролем нахлынувшие на неё эмоции, бурлящие внутри неё, как бурное море.       В её глазах блеснула тоска, но она быстро моргнула, прогоняя слёзы, которые предательски подступили к краю. — Ты должен выкарабкаться, Джирайя. Не ради себя, так хотя бы ради нас всех. Наруто тебя ждёт. Он хочет познакомиться с тобой, а я не позволю тебе лишить его этой возможности. — Голос блондинки дрожал от волнения.       Цунаде провела рукой по его одеялу, словно проверяя, всё ли с ним в порядке, и задержалась на мгновение, как будто искала тепло, оставшееся от его дыхания. Её сердце наполнилось нежностью, когда она вспомнила, сколько всего они вместе пережили. — Ты всегда говорил, что судьба никогда не была к тебе доброй. Но, может, на этот раз она сделает исключение, а? — произнесла женщина с надеждой в голосе, почти как шёпотом, словно это был разговор только для них двоих, как будто их общение могло привлечь ангелов судьбы, чтобы те вмешались и подарили ему шанс на жизнь.       Ей хотелось верить, что они вскоре снова смогут посмеяться вместе, поделиться историями о своих приключениях и просто наслаждаться обществом друг друга.       Сенджу просидела ещё несколько минут, вслушиваясь в равномерное дыхание Джирайи и звуки работающих мониторов, которые отражали его состояние и изредка щёлкали как часы, отсчитывающие оставшееся время.       Встав, она поправила его одеяло, заботливо укрыв его от холодного воздуха, и бросила ещё один взгляд на мужчину, который когда-то был таким смелым и решительным. — Отдыхай, старый дурак. А я позабочусь обо всём остальном. — С этими словами она старалась вложить в каждое слово как можно больше уверенности, чтобы хоть немного успокоить своё беспокойное сердце.       Цунаде вышла из палаты, закрыв за собой дверь...