грязные.

18 ноября, район Лацио, точное местоположение неизвестно. Время 17:56. День выдался безветренным и относительно теплым. По крайней мере от погоды не хотелось убежать в любое здание с хорошим отоплением - нос слегка морозило, а руки не нуждались в рукавицах. Солнце не грело так же хорошо, как днями ранее, однако все равно светило очень ярко, жёлтым, по доброму... В сырой комнате сидел привязанный к стулу человек. Он уставше опустил голову и пытался вздремнуть, но у него все никак не получалось. Глаза будто залили керосином, а потом беспощадно подожгли — состояние бодрствования за длительный промежуток времени показывало свои не особо приятные плоды. К нему присоединяется блондин, в моменте снимая куртку и ложа ее куда-то около шкафчика при входе. Оглядывая сегодняшнего гостя, тот слегка улыбается, закрывая дверь и подходя поближе к объекту интереса. —Ну привет). - слышно с чужих уст, когда их носитель нагнулся на уровень чужого лица, дабы взглянуть на состояние. Видя полусонное выражение лица, он грубо дёргает того в плечо, но при этом не особо злясь на всю ситуацию в целом. Светлый лик вошедшего с множеством веснушек явно то, на который никто и никогда не подумает. А оказалось, стоило бы.. В ответ слышно мычание, но от внезапного тормошения мученик открывает веки, смотря на человека напротив с некой тревогой. —Скажи, как тебя зовут? В ответ тишина, на что его ещё раз толкают в плечо, повторяя вопрос. —Раггиро. - вырывается с неким переступанием через себя же у связанного, пока на него ожидающе смотрят, желая продолжения. - У нас нет фамилий отныне, так как мы вступили в псы... Мафиози Римской мафии немного разминает руки, пока ему все это говорят. Расслабив широкие плечи, он осматривается по сторонам, вспоминая что-то отдаленное от дела. Но вскоре тот включился в дело снова. —Вот как. Раггиро, в каких целях вы преследуете нас? - произносит Феликс, сверкая зеркальными глазками, видимо ловя солнечные лучики из окна, и будто бы пытался создать эффект лупы, чтобы его собеседник загорелся. Тот молчит, опустив голову. Понимает, что если что-то скажет, то предаст свою семью за цену своей жизни. И, конечно, очевидно, что значение одной жизни в сравнении с криминальной группировкой, в которой он состоял - ничего не значит. Он чувствует, как мужчина заходит к нему сзади, доставая из чехла свой излюбленный нож. Поднеся его к чужой шее, он ставит лезвие на мягкую кожу, наблюдая за реакцией. —У меня нет времени с тобой сюсюкаться. Выбирай - или ты мне все расскажешь мирно, или я буду резать тебя заживо. - со злостью повышает тон Колин, держа чужую голову сзади за волосы, оттягивая. Тот человек задёргался и закопошился, понимая, что как бы его мозг не был бы согласен на все, его тело - точно нет. Сглатывая, он поворачивает голову, как бы уворачиваясь. —Я не знаю, я обычный солдат. Слышится хлопок. Его сильно ударили по щеке, а на шее уже появился лёгкий порез, повредивший верхние слои кожи. Тот закрывает глаза, дёргая руками, пытаясь вырваться, но никак не может. —Ладно! Ладно! Убери нож, я не могу так разговаривать! - кричит пленный, избегая любых прямых контактов с мучителем. Тот все же убирает нож, но передвигает его на чужую ногу. —Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. В ответ тишина.. —... Наша мафия давно готовилась к такому шагу. Она считает, что случай, произошедший давно — просто оскорбительно по отношению к организации, которая сохранила своего Дона. Так же, мы конкуренты изначально - мы на одном районе и у нас все разное. Мы бы враждовали даже если бы забыли свою историю... Наш Босс хочет отомстить нынешнему Дону, как бы за какого-то там важного и первого Дона Рим-Римской мафии. - Заикаясь говорит мужчина, раскрывая глаза и все же поднимая взгляд. И он ловит то же в ответ — тяжёлый и невыносимый. —Мартин Блэк долго готовился к этому? Из стула пытаются выбраться вновь. —Я не знаю, правда не знаю! ... Слышится завывание, после которого по связанной ноге течет кровь, пропитывая одежду и стекая на металлический стул. Вопли и сильные сокращение мышц рук никакой страдальческой реакции не вызвала у того, кто проткнул человека острым и недавно заточенным для этого момента ножом.. Жертва в истерике смотрит на рану а после закидывает голову назад, пытаясь сдержать стоны от невыносимых ощущений: жжения и разрыва.. —Ты не знаешь, а приказы все равно выполняешь, не странно, да?... Каждый солдат знает о том, что творится в мафии, а ты отличился, говоришь мол: "я не знаю"... Вы готовились или нет?! - Переходя на крик спрашивает мужчина, сжимая руки в кулаках и пытаясь не взорваться от злости. Он хочет ответа непременно, иначе процесс пытки пройдет ещё хуже. —Наверное, наверное мы готовились. Дон налаживал связи с наркоторговлей и недавно установил связь с поставкой оружия. Все произошло недавно, мы вступили в силу ещё без должного снаряжения! - через ком в горле и подкатившую истерику, со слезами громко отвечает псовый, всячески избегая взора. Ему очень тяжело, но он ничего не может сделать - он связан, его нога проткнута, а человек напротив совсем не будет жалеть его и оттягивать момент смерти. Он не на своей территории, чтобы ставить условия или указы относительно таких вещей, поэтому ему остаётся только терпеть и стараться выжить. Но здесь не выжить, если не рассказать все как есть. А если рассказать все как есть - ему все равно не выжить, ведь уже его мафия пойдет к нему навстречу с распростёртыми объятиями и пистолетами, направленными прямо в голову. Ничего не лучше. Но можно умереть с честью... А можно оттянуть время.. —С кем у вас связи с оружием? —... Я не знаю, скорее всего другая страна. Может даже материк... США?... Колин достает из чужой ноги нож под адские звуки боли, на что никак не реагирует. Лезвие медленно выходит из плоти под сопротивление тела, оттого задевает его ещё больше. —Понятно все с тобой... Какие у вас дальнейшие планы? Вы готовите какой-нибудь цирковой номер для нас, чтобы мы от души посмеялись? - улыбаясь произносит Феликс, опираясь на подлокотники сиденья и не давая увернуться. Светлые янтарные глаза сверкали, отражая все происходящее. Лёгкие черные тени на веках, большое количество светлых веснушек на плавных чертах лица... Смерть красивая, правда? И никак не выглядит как смерть. —Дон ничего не говорит о дальнейших планах, это знает только он и его сын - Консильери. Я правда больше ничего не могу предоставить, прошу, отпустите меня.. Мужчина отходит от жертвы и бьёт того по голове ногой в тяжёлой обуви. Из рта пошла кровь, а поражённая сторона стала малиновой. Дышать становилось все труднее. Удар был сильный — и не спроста. Ещё находясь в Америке Феликс Колин ходил на тхеквондо и получал призовые места за соревнования... Правда, это единоборство учит самообладанию и налаживанию конфликтов мирно. Жаль, что тот кто им владеет - явно не дружит с первым из перечисленного, при этом находясь в мафии как солдат.. Мученик смотрит на мучителя отрешённо. Он понимает, что они никак не отличаются чином, но как же он жалко жует сопли прямо сейчас. Перед ним не только какой-то бешеный псих с полным отсутствием самоконтроля, но так же и идеальный солдат. Хорош в бою, а сила удара впечатляет. И при этих данных он все равно таскается с ножом. Они разные, и ничего с этим сидящий поделать не может. Может быть, он бы хотел быть таким же крутым как Колин - красавцем с гнилой душой, способной не только на угрозы, но и на причинение невыносимой боли... Он никогда не был таким, хотя хотел... Правда, теперь уже с этим ничего не поделаешь. —Вранье. — Шепчет мужчина, уже стоячи на двух ногах. — Ну, раз ты ничего больше не знаешь, мне нет смысла с тобой нянчиться. —Пожалуйста, нет, я же сделал все что вы сказали! Пытавший опрокидывает стул с жертвой и ударяет каблучком прямо в висок. Псовый теряет сознание, скорее всего, уже наверняка умирая. Но он знает - это не конец. Над ним будут издеваться даже после его смерти, оставив только сплошное месиво и что-то отдаленно напоминающее человека.