WIN

Хёнджин пил утренний кофе, что любезно приготовила кофемашина и мысленно прикидывал, на что потратить сегодняшний выходной. Жаль, конечно, что завтра придётся выйти на замену, ну и ладно. Сменщик будет должен. Вообще, Хёнджин ничего не хотел делать. Пойти погулять? Прошвырнуться по магазинам? Повеселиться в клубе? О, нет, громкие биты и пьяные выкрики доведут его до попытки вскрыться. Видимо, оставалось лежать на диване и смотреть сериалы… Если бы кто-то из прошлых знакомых увидел сейчас Хёнджина, то не узнал бы. Задорный взгляд сменился на пустой, длинный белый волос он перекрасил в родной чёрный и остриг. Сам он, и так стройный по жизни, похудел еще больше. Он любил наряжаться, а сейчас носил только темную мешковатую одежду. Даже макияж и украшения стали чем-то непривычным. Смысл наряжаться, если тот единственный этого не увидит? Кофе остывал, а Хёнджин листал ленту в соцсетях, с налетом зависти смотря, как его бывшие знакомые делятся моментами своей жизни, которая явно была насыщенней, чем у Хвана. Он-то только и видит, что цветочный магазин, где работает, и свою квартиру. Спасибо, кстати, родителям, что хоть квартиру оставили. После того, как Хёнджин закончил университет, он явился домой, бросил к родительским ногам диплом и сказал, что не собирается работать по профессии. И родительская компания ему тоже не сдалась. Этот скандал Хёнджин вовек не забудет. Его перестали поддерживать деньгами, и даже квартиру, купленную ему на поступление, думали забрать, но сердобольная матушка уговорила гневного отца оставить квартиру бедному сыночку. Вроде бы, отец грозился вычеркнуть его из завещания, но Хёнджин не особо этому верил, ведь он единственный ребенок. Единственный, самый любимый ребенок, и так подвел. Но Хёнджин был неумолим. Он даже оборвал связи с приятелями из университета, чтобы его не спрашивали лишний раз, что с ним случилось. Насчёт работы он как-то не думал, но понимал, что отложенных денег не хватит надолго. Но однажды, совершенно случайно проходя мимо цветочного в своём районе, он увидел на двери, что в магазин требуется флорист. Недолго думая, Хёнджин толкнул дверь, оказавшись в цветочном раю, и так там и остался. То было в июне, а сейчас ноябрь. Полгода прошло. Да уж, прошло полгода, а тот инцидент с преподавателем он не мог забыть. Хёнджин закрывал глаза, вспоминая ту сцену, и щёки жгло от стыда. Иногда он бессильно плакал, не сдерживая завываний и думая, как же это несправедливо. Закусив губу, Хёнджин открыл его страничку, и первым, за что зацепился его глаз, был пост о предстоящей лекции, на которую могут прийти все желающие. Хёнджин с того самого дня его не видел. Ему хотелось посмотреть в его чудесные глаза и… Сделать что? Что он мог ему сказать? Хёнджин не знал ответа, но соблазн увидеть того, кто забрал его сердце, вынул душу и перевернул его жизнь с ног на голову, был выше, чем доводы рассудка, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он думал до вечера, а потом решил освежить голову и прогуляться. Ноги сами несли его по знакомому маршруту — к цветочному магазину. Пока он думал, стоит ли ему зайти поздороваться с Сынмином или не стоит, из магазина вышел мужчина. Крепко сложенный альфа, явно из богатеньких. В руках он держал пышный букет. Хёнджин таких видел десятки раз на дню. Он вздохнул: ему-то цветов никто не подарит… Прогнав непрошенные мысли, он решил пройтись до нового кафе. Можно ведь иногда себя побаловать? Он не заметил, что мужчина с букетом шёл туда же. Хёнджин заметил это, только когда сел за столик в углу, заказав себе кофе. Мужчина с букетом расположился недалеко, прямо напротив. Хвану даже стало интересно, кто его спутник. Но каково же было его удивление, когда в кафе зашел человек с таким знакомым и ненавистным лицом. Хёнджин оторопел. Он даже дышать почти перестал, сжимая в руках телефон. Тем временем парочка обнялась, мужчина вручил омеге цветы, а затем поцеловал. Хёнджин не дышал, делая вид, что смотрит в экран смартфона, а сам, как можно более неприметно снимал парочку на видео. Допив остывший кофе, он как можно спокойнее вышел из кафе, натянув капюшон худи. Внутри у него всё свербело и сжималось. Наверняка и щёки покраснели от перевозбуждения. Ему не могло так повезти? Или могло? Уже дома, пересмотрев записи и фотки, он убедился, что это точно тот человек. Теперь он улыбался, ощущая скорый триумф. Осталось дождаться пятничной лекции.

***

У Ли Минхо, кажется было всё, что нужно для счастья. Хорошая должность, квартира, машина и жених из богатой семьи в придачу. Он работал в одной из лучших фирм, а ещё преподавал в университете. В его послужном листе несколько стажировок за границей, отличное знание английского, десяток успешных проектов — его карьера и репутация безупречна. А ещё, через неделю у него свадьба. С Хан Джисоном они знакомы с университета. Но ближе они стали, когда оказались в одной фирме. Минхо тогда уже отстажировался в штатах, и не смотря на предлагаемую работу там, все же вернулся в Корею. Тогда ему стукнуло 25. Хан Джисон — сын одного из акционеров той фирмы, по сути был устроен туда по блату, но кого это удивит. Главное, что Минхо разглядел в Джисоне его упорство и трудоспособность. Несмотря на покровительство родителя, он сам по себе был независимым омегой, и это подкупило Минхо. И вот, спустя пять лет отношений, они решили связать себя узами брака, готовясь строить свою семью. Родители Хана настояли. Минхо думал, что их отношения выглядели идеальными и для них самих, и для общества. Он был убежден, что Джисон — идеальный омега и никогда бы не пошел на измену. А вот Минхо теперь был вынужден скрывать свою маленькую осечку. Он убеждал себя, что верен своему жениху, а тот инцидент — ужасная случайность. Я не виноват, он сам пришёл. Порой Минхо возвращался к этому случаю и каждый раз видел те лихорадочно блестящие глаза, слёзы на покрасневших щеках и давал себе оплеуху. Он должен быть верен своему партнёру. Тот случай абсолютно ничего не значит. «Давай, соберись, завтра лекция». Минхо сидел за своим рабочим столом и проверял презентацию. Строчки мешались друг с другом, а мысли витали где-то далеко. Ли свернул презентацию, открывая браузер. Лента соцсетей, строка поиска… Пользователя с таким именем не найдено. Ли вздохнул. Он просто исчез. Было уже поздно. Минхо вернулся к проверке презентации. Внезапно теплые руки обвили его шею. — Занят? — Джисон вернулся с дружеской встречи, от него пахло чем-то странным. Слишком сладким. — Сейчас допроверю и пойдём спать. — Минхо погладил руки омеги, получая несколько поцелуев в шею. — У тебя новый шампунь или духи? — Только сейчас заметил? Недавно купил gucci. Ты всегда такой сосредоченный на работе. Ничего не замечаешь. — Ну, прости. Классный аромат. Мне нравится. «Слишком душно» — пронеслось у него в голове. Джисон же ухмыльнулся краем губ и отошёл от альфы. Минхо, закончив проверку, закрыл крышку ноутбука и снял рабочие очки, потирая переносицу. «И правда, я так много работал, что уделял Джисону мало внимания. Нужно сводить его куда-нибудь на выходных». Как же не хочется.

***

Лекция проходила в пятницу, и Хёнджину пришлось поменяться с Сынмином, его сменщиком, ведь тот ему был должен за воскресенье. Хван был в превкушении. Он сделал скриншоты видео и распечатал. Так ему казалось весомее. Заветные снимки лежали в конверте, а сам он решил приодеться по такому поводу. Из шкафа были выужены университетские черные брюки и рубашка цвета незабудки. Хёнджин даже слегка накрасился. До университета он решил доехать на такси, чтобы не замарать брюки в слякоти из-за прошедшего недавнего дождя со снегом. В главном здании университета стояли люди, которые помогали пройти в нужную аудиторию. Хёнджин нигде не заметил свою сегодняшнюю цель. Ли Минхо. Он нервно облизал губы, в животе поднялось волнение. Надо было выпить успокоительного. До лекции остается пятнадцать минут, и вот, заходит лектор. У Хёнджина внутри всё обрушивается, когда он видит его. Какой он прекрасный. И тоже в голубой рубашке. Приятное совпадение. Хёнджин пристально вглядывался в фигуру альфы, цепко хватаясь за каждую деталь. Но, видимо у Ли Минхо были какие-то радары, ведь он внезапно обернулся, всматриваясь прямо в сторону Хёнджина. Он узнал его. Их глаза выцепили друг друга на несколько секунд. Минхо не смог долго смотреть на него. Он занервничал. «Он-то здесь зачем. Чёрт, нужно взять себя в руки и провести лекцию. Это совпадение. Он не пришёл только ради меня». Лекция началась, а Хёнджин даже не слушал о чем речь. Он лишь смотрел неотрывно на Ли Минхо, и даже не понял, когда лекция закончилась. Все вдруг начали выходить. Кто-то подходил к Минхо, чтобы поблагодарить или задать вопросы. А Хван сидел на своем месте, будто прилипший, пока в аудитории никого не осталось. Минхо делал вид, что не замечает его. Он собрал свои вещи и собрался уходить, но Хёнджин всё-таки настиг его. — Постой… те. Мне нужно вам кое-что сказать. Минхо резко обернулся, отрезая: — Нам не о чем говорить. Он сделал шаг в сторону, но Хёнджин уцепился за его локоть, удерживая: — Нет, есть. Это очень важно. Прошу вас… Минхо выдохнул. Он не хотел оборачиваться и смотреть в эти невозможные глаза. Наверняка Хёнджин сейчас смотрел с мольбой, а Минхо слишком слаб в эти моменты. — Не здесь. — Бросил он. — Жди меня у галереи. Ли надеялся, что Хёнджин не будет его ждать. Он надеялся, что больше никогда не увидит его глаза.

***

19 июня. День защиты выпускных проектов. Минхо назначили в проверочную комиссию. Выпускники защищались как могли, каждый пытался выделиться. Но один выпускник настолько выделился, что Минхо не знал как быть. Настолько слабой работы он еще не видел. Но студент был сыном влиятельного архитектора, владельца одной из лучших компаний Сеула. Конечно, ему всё сошло с рук, и мнение Минхо никто не спрашивал. Так этот Хван Хёнджин ещё и постоянно стрелял глазками в его сторону, подозрительно краснея, что списывали на волнение. Но Минхо думал, что он просто привлекает внимание, чтобы смягчить отношение к себе. Красивый и глупый. Самое ненавистное для Минхо сочетание. Когда он видел его на парах, то стразу чувствовал напряжение в воздухе. Как же он смотрел… Вызывающе, с вожделением. Хорошо, что они не встречались на практике или где-то ещё. Этот омега всем своим видом говорил, что хочет залезть к нему в штаны. Отвратительно. Минхо испытывал отвращение к самому себе, потому что сам был не прочь попробовать Хвана. Эти низменные мысли он прятал как можно дальше, глубже. Он надеялся, что больше не столкнётся с Хван Хёнджином, но тот не оставил ему выбора. Сам заявился к нему кафедру, пока никого не было. Специально, что ли, вычислял момент? — Преподаватель Ли, я хотел вам кое-что сказать. Терпение Минхо лопнуло. То, что он усердно прятал всё это время, лезло на свет, и он не мог позволить этому случиться. — Ну, и что же? Будете оправдываться? Ваша работа была самой слабой из всех, удивительно как вы смогли ответить на вопросы. Вы понимаете, что с таким успехом не сможете работать по профессии? Думаете, это шутки? Думаете, что ваши родители все за вас сделают и прикроют вам спину? Странно, что они не позаботились о том, чтобы ваша выпускная работа была на высоком уровне. Я разочарован. Хёнджин только приоткрыл рот, слушая гневную тираду. — Но… Я просто… Я хотел… Минхо выжидательно уставился на студента, уже устав от сегодняшнего дня. На самом деле он пожалел, что накричал на Хёнджина. Просто сорвался. Он уже хотел было извиниться, как Хёнджин неожиданно сделал рывок в его сторону, касаясь своими горячими губами его губ. Вспышка удивления длилась секунды, Минхо даже не успел ничего сделать, как Хёнджин сам от него отскочил. Они молча уставились друг на друга. Два испуганных зверя. — Простите… Я, — у Хёнджина блестели глаза под пленкой слёз, — я просто хотел сказать, что вы мне нравитесь. Уже года два. Вы такой умный, талантливый, всегда хорошо объясняете материал. Да, мне не интересна архитектура. Да, я кое-как сделал эту работу. Зато сам, без чьей-то помощи. Я только из-за вас начал любить это дело, думал смириться с выбором родителей. И даже после того, что вы сказали, я все равно люблю вас! Минхо застыл, словно статуя. Любит? Он понятия не имеет, что сейчас делать. Никто и никогда не признавался ему так горячо. Даже Хан. Точно, у него же есть жених. — Хёнджин… Прости. Я не могу ответить на твои чувства, у меня есть возлюбленный. Мы через полгода поженимся. А ты… Ты ещё найдешь того человека, что тебя полюбит в ответ. Это были правильные слова. На взгляд Минхо. Но, глядя, как Хёнджин прямо на его глазах рассыпается, заливаясь слезами, его сердце пропустило удар. Он не мог выносить чужие слезы. Джисон при нем никогда не плакал. И сам он тоже. Видимо, Хван был слишком чувствительным. Ли растерялся и приблизился к омеге, осторожно обнимая. Хёнджин, почувствовав объятия альфы, тут же растаял, растекаясь в чужих руках и заливаясь слезами еще сильнее. Неужели его огромная любовь, которая занимала всё его сердце, никому не нужна? Она не нужна этому человеку. У него уже кто-то есть. — Поцелуйте меня. Прошу... Один раз? — Попросил Хван шепотом. Минхо слегка отстранился, вглядываясь в покрасневшие щеки и глаза, переполненные слезами. Какой он всё-таки красивый. И глупый… Глупый, потому что приносит себя в жертву. Пытаясь полюбить нелюбимое дело, и даже сейчас, раскрывая сердце тому, кому это не нужно. Неправильное чувство вылезло наружу. Минхо не понимал, что творит. Он обоим делает больно. — Один раз. Обещай, что мы больше не увидимся. И что ты будешь жить так, как захочешь. Найдешь того, кого сможешь полюбить, хорошо? Хёнджин молча смотрел в глаза человека, которого, он думал, никогда не разлюбит. Он не хотел давать обещаний, которых не выполнит. Он просто потянулся к чужим губам, и ему ответили. Раньше он не целовался ни с кем, и этот поцелуй имел слишким большое значение. Он его никогда не забудет. Почувствовав, что Хёнджин замер и будто не знает, что делать, Минхо оторвался от мягких губ. — Ты что, не целовался раньше? Получив утвердительный кивок, Ли прикрыл глаза, снова отмечая, что он сейчас поступает ужасно. Просто отвратительно. — Расслабься. Повторяй за мной. Минхо лизнул нижнюю губу омеги, шепнул «открой рот» и проник языком в чужую полость. Хёнджин начал входить во вкус. Его рот словно вылизывали, и он страшно возбудился. В паху ныло, и Хван захотел проверить, возбудился ли Минхо. Рукой он потянулся к чужой промежности, натыкаясь на явное возбуждение. — Черт, Хёнджин. Нет. Это ошибка. Минхо аккуратно оттолкнул студента. Хван выглядел ужасно хорошо. Почти греховно. Эти влажные глаза, припухшие губы… Зачем он только свалился на его голову. — Уходи. Губы Хёнджина скривились, он посмотрел на преподавателя уже с какой-то затаенной злобой, а в следующий миг развернулся и выбежал за дверь. Ли с тяжелым вздохом прижался к стене. Он провел рукой по волосам и закрыл глаза. Образ Хёнджина не шёл из головы, и похоже он будет преследовать его до последнего вздоха.

***

Галереей в университете называли коридор между двумя корпусами. Там были вывешаны портреты известных людей, прославившихся выпускников и просто важных шишек. А еще здесь был выход на парковку. Хёнджин слонялся по этой самой галерее, и вот, заметил Минхо, идущего прямо к нему. Альфа, почти не глядя на него, махнул головой, как бы говоря «иди за мной». Вдвоем они вышли на парковку и прошли к машине Минхо. — Садись вперёд. Альфа разблокировал двери, подождал, пока Хёнджин сядет, оглянулся, убедившись, что их никто не видел, и сам сел на водительское сиденье. — Ну? Хван фыркнул. Он понял, что ему не рады. А ещё он понял, что Минхо нервничал: он сцепил руки в замок, глядя куда угодно, но не на Хёнджина. Что ж. Действия будут убедительней, чем слова. Хёнджин достал из сумки конверт и молча передал его альфе. — Что это? — Открой и посмотри. — Ответил безразлично Хван и уставился на Минхо, ожидая его реакции. Ли открыл конверт и вытащил несколько фотографий. Увидев, кто на них, он тут же закрыл глаза и поджал губы. Просто невероятно. Немыслимо. — Что, даже все не посмотришь? — Усмехнулся Хёнджин. Минхо смолчал. Он не знал, что сказать. Открыв глаза, он снова уставился на фотографии. На них его жених и неизвестный ему альфа обнимались, целовались и выглядели так, словно сошли с фото семейного альбома. Все было ясно, как день. А ведь Минхо переживал, что он изменщик. Что Хёнджин пробудил в нем натуру, которую никогда не хотел бы видеть в себе. Он никогда не хотел подрывать чье-то доверие, но чувствовал вину перед Джисоном за тот случай. Сохраняя это в секрете, он сохранял свой статус верного человека, когда внутри он понимал, что Хёнджин этот статус растоптал. Подверг его искушению. Оказалось, что Джисон тоже не чист и тоже хранит секреты. — Что ты хочешь, Хёнджин? Минхо смотрел на омегу и не узнавал. Да, он изменился внешне: волосы вернули природный оттенок и стали короче (с длинными ему нравилось больше), на вид он будто похудел (он нормально питается?), но изнутри пробивалось что-то такое… Непонятное. Хёнджин олицетворял собой тот момент перед грозой, когда все затихает, а небо покрывается серыми тучами. — Что я хочу? — Хёнджин задумался. Он просто хотел, чтобы Минхо это узнал. Об измене. Но на самом деле, он хочет, чтобы Минхо бросил Хана, так? Он хочет, чтобы Минхо был с ним. Он ведь любит его… Любит? Да он умрет за него. Хоть за эти полгода чувства немного подутихли, но точно остались прежними. И к ним еще прибавились новые: злоба на невозможность быть с любимым, зависть Джисону… Хёнджин ненавидел себя за то, что так и не смог разлюбить. Он был зависим от прекрасного образа. Их с Минхо образа. Если бы они были вместе, всё было бы просто замечательно. Хёнджина прекратила бы мучить эта бесконечная пустота внутри. Он был бы счастлив… А был бы счастлив Минхо? — Я не знаю, что хочу. — Признался Хван спустя долгое молчание. Ли убрал фотографии обратно в конверт, кинув на заднее сидение. — Значит, ты просто так следил за моим женихом. Ничего при этом не планируя, м? — Это случайно вышло… Я не планировал. Я все делал, как вы сказали. Мы не виделись с того дня, я не стал работать по профессии, отказался от должности, которую пророчил мне отец в компании… Потому что я не смогу быть как он. А как вы — тем более. У меня нет способностей к архитектуре… Но вот последнее — полюбить другого я не смогу. Я пытался вас забыть. Пытался смотреть на других. Они все не те. Понимаете? Минхо наконец посмотрел в глаза Хёнджина. Глаза всё те же. На грани слез, блестящие и чистые. Сводящие его с ума. Снившиеся ему по ночам. Он с усилием прогнал наваждение. — Я отвезу тебя домой. Скажи адрес. Назвав адрес, Хёнджин отвернулся, обняв себя руками. Всю дорогу ехали молча. Минхо лишь иногда бросал взгляды на омегу, пытаясь понять, что у того в голове. «Они все не те? Понимаете?» Нет, не понимает. Что если Хёнджин зациклен на нём. Зависим от своей фантазии. Где гарантия того, что, получив желаемое, он не захочет чего-то другого? Кого-то другого. Минхо ужасно зол. Он не понимает, что делать дальше. Его спланированная жизнь разрушилась. Это все Хёнджин, как чертов ураган, ворвался в его построенный мир и все переворотил. С Джисоном так не было. У них было тихо и спокойно. Степенно. Они были близки, как друзья, однажды переспавшие и решившие, что так и надо. А вот искры, о которой так любят писать стихи, у них не было. Искра сидела рядом. В голубой рубашке, похожей на его, и с обидно поджатыми губами. Искра, из которой разрастается пожар, сжирающий всё на своём пути. И Минхо от него не спастись. Они прибыли на место, и Хёнджин потянулся отцепить ремень безопасности, но наткнулся на внимательный взгяд. — Что? Минхо покачал головой. — Тебя не пугает разница в возрасте? Если ты не забыл, мне уже тридцать. Я думал семью строить. Ну а ты… Младше меня на восемь лет. Что у тебя в голове? Я тебя совсем не знаю. И ты меня не знаешь, а уже говоришь, что любишь. Чем я тебя так зацепил? Хёнджин зарделся. Он вспыхнул. — Вот этим и зацепили. Не юлите, не притворяетесь. Прямо говорите, что думаете, идете напролом. Ну… А еще вы красивый. Особенно в очках. — А без очков значит нет? — усмехнулся Минхо. — Я же сказал, что особенно. Вы всегда красивый. Статный, успешный… А я, получается, просто глупый. — Это не так. — Мягко ответил Ли. — Ха. Вы сами так сказали. Помните? Про мою работу. — Ну, я тогда разозлился, что все закрывают на твою слабую работу глаза. Ты ведь из известной семьи… Как ты вообще решился пойти против родителей? — С большим скандалом. Но мне стало легче, когда я ушёл. Стал работать в цветочном магазине. Это здорово. Мне пока что нравится. Он замолчал, ожидая, что Минхо ещё что-то спросит, но тот молчал. Хёнджин вздохнул. — Если вам интересно, я все ещё люблю вас. Никогда не переставал. Считайте меня глупым, одержимым или легкомысленным. Но это правда. Иногда жизнь вообще не поддается планированию. Чувства нельзя планировать, они просто есть. Минхо поджал губы. Хёнджин одержим или правда любит? Как определить эту грань? Ли повернулся к Хенджину, хватая его за подбородок. Внимательно посмотрел в его глаза. Такие же, как и в прошлый раз. Чистые, правдивые и смотрящие прямо в его душу. Горящие решимостью. Минхо тяжело сглотнул и отпрянул, отпуская чужое лицо. — Я понял тебя… Но мне всё ещё нечего тебе ответить. Глаза не лгут. Он знал это. То напряжение между ними в университете, желание друг другом возобладать — оно было обоюдным. Но Минхо не мог признать это сейчас. В машине воцарилось молчание. Хёнджин покусав губу, тихо произнес: — Тогда… Мне пора. Он открыл дверь и вышел, даже не оглядываясь. Минхо ничего не сказал. В голове вертелось столько мыслей. Было трудно вычленить хотя бы одну. Когда он приехал домой, Джисона не было. Интересно, он на работе или на очередном свидании? Минхо положил конверт на стол в гостиной и стал ждать. Как отреагирует Джисон? От его реакции многое зависит. Странно, что Ли не чувствует предательства. А он любил Джисона вообще? Или им было просто удобно вместе? Вот так задача. Попробуй докажи, кто прав, кто виноват. Оба хороши. Послышался звук открывающейся двери и следом голос Джисона: — Минхо, ты дома? Ли не ответил. — Не пришёл ещё? — Вслух рассуждал Хан. Он разулся, снял верхнюю одежду и прошел в гостиную. — О, ты дома. А чего молчишь? Что за конверт? — Сам посмотри. Джисон нахмурился от странного тона жениха и взял в руки конверт. Вытащив фотографии, он нервно рассмеялся, будто не веря своим глазам. — Следил за мной? Минхо промолчал, внимательно следя за лицом Хана. Омега бросил фотографии на стол. — И что ты молчишь? Не хочешь выяснить отношения? Не хочешь объяснений? — А у тебя они есть? Джисон уселся напротив Минхо. Вот и момент очной ставки. — Раз ты узнал, то расскажу. Мне стало скучно. Ты со своей работой и правда ни черта не замечаешь. Пять лет отношений — и знаешь, что? Все было так мило, по-дружески. Наши свидания, совместное проживание… Всё так банально, ванильно… И скучно. Я думал расстаться с тобой, но родители так давили на меня со свадьбой… — Почему ты сразу не сказал, что хочешь расстаться? Я не понимаю… — Мои родители хотят этого больше, чем я. Это все они придумали — не я. Они выбрали тебя, а не я. А я не хочу терять их расположения. Это просто удобно для всех. Минхо прикрыл глаза. Он думал, что Хёнджин глупый. А глупым оказался он. Им помыкали, а он не видел дальше своего носа. — Удобно? Сколько ты уже встречаешься с другим? — Хм, — Джисон сделал вид, что задумался, — с апреля вроде. И ведь ни разу не попался. Как же ты всё-таки догадался? Минхо устал. А к чёрту всё это. Он резко поднялся, направляясь к выходу. — Ты куда? — Минхо не ответил. — Эй, куда ты собрался? Ты не будешь злиться, бить посуду, кричать? — Минхо молча обувался. — Тебе все равно? Минхо накинул пальто и холодно ответил. — Да, Джисон, теперь мне все равно. Свадьба отменяется. Напиши своему ухажёру, что ты свободен, как птица. — А ну, стой! — Джисон преградил ему путь. — Остынь! Ты правда не понимаешь? Мои родители помогут продвинуться тебе по карьерной лестнице. Я… Не думал, что ты так отреагируешь. Это просто интрижка. С тобой правда бывает слишком скучно, но я готов это терпеть. Где ты найдешь того, кто будет тебя терпеть? Твою одержимость работой и сраные игры в преподавателя-совратителя? Откуда вообще у тебя этот дурацкий кинк? — Замолчи… Вот ты какой. Терпишь меня? Ты вообще любил меня когда-нибудь? — А ты? Они прожигали друг друга взглядами. И каждый понимал, что здесь не было места любви. Только выгода. — Прощай, Джисон. С этими словами Минхо вышел из квартиры, хлопая дверью. Уму непостижимо. Ему изменяли столько времени, а узнал он только сейчас, и то, когда его ткнули носом. Его, оказывается, терпели. Идеальные удобные отношения. Чушь. Он чувствовал себя паршиво. На улице он отдышался, идя к машине. А куда он собрался? Состояние было такое, что хотелось выпить. Или сделать что-то сумасбродное. Приняв решение, Минхо давит на газ.

***

Хёнджин сидел и пил вечерний кофе. Он всегда пил кофе. Ему было интересно как поступит Минхо с Джисоном. В голове всё ещё висел вопрос альфы. «Что ты хочешь?» «Тебя хочу, придурок». К черту Джисона, к черту предрассудки, к черту их разницу. Это не имеет значения перед его чувствами. Хёнджин хотел Минхо. Хотел его любить, и чтобы его любили в ответ. Он мучился от своих желаний. Изнывал по чужому телу, голосу. Их единственный поцелуй въелся ему в подсознание. Он жаждал продолжения — единения с любимым человеком. И не мог этого получить. Кофе остыл. Хёнджин заплакал, устав от безысходности. Вдруг в дверь позвонили. Он открыл, увидев свою соседку, а позади неё нервного и взъерошенного Минхо. — Здравствуй, Хёнджин. Этот человека спросил меня номер твоей квартиры. Ну, я просто так не стала говорить. Но он так настаивал. Это твой друг? — Да, госпожа. Все в порядке. Спасибо. Соседка ушла в свою квартиру. А Хёнджин кивком головы пригласил альфу зайти, и запер дверь. — Что вы… — Хенджин не успел договорить, сильные руки развернули его, а губы тут же захватили в плен. Минхо целовал его спешно и отчаянно, так что Хван не поспевал отвечать. Чужие ладони обхватили его щёки, плавно скользя к шее, затем перешли к талии, пока не смея заходить дальше. Минхо оторвался от припухших покрасневших губ и спросил: — Что ты хочешь, Хёнджин? — Что… Случилось? — Ответь мне. Что ты хочешь? Чтобы я тебя трахнул? Ты ведь только об этом мечтал. Хёнджин растерялся, вглядываясь в глаза альфы. Они горели безумием и жгучей обидой. — Если ты думаешь, что я хотел только потрахаться с тобой, то ты глубоко ошибаешься. Минхо моргнул, ослабляя хватку на талии, и опустил голову на плечо омеги. — Прости… — Пробубнел он еле слышно. Хёнджин всё так же неуверенно приобнял альфу в ответ и спросил осторожно. — Вы… Расстались? — Да. Я оказался в дураках. Мы поссорились. Я вылетел из квартиры, как ошпаренный. Поехал к тебе, а номер квартиры не знаю. Вот дурак, да? Спасибо твоей соседке. Хёнджин решил промолчать, просто поглаживая альфу по спине. — Хочешь кофе? Или чай? Или что-то ещё? — Тебя хочу. Я должен был ответить тебе в машине, что ты свёл меня с ума. Еще до своего признания. Своими глазами. Так смотрел на меня, будто хотел поджечь. Но я боялся себе признаться. Я хотел тебя, но специально отталкивал, чтобы мы не совершали ошибку. Получилось не очень… Хёнджин выдохнул и взял чужое лицо в свои руки, смотря прямо в глаза и спросил: — Ты хочешь меня, чтобы отомстить Джисону? Или ты хочешь меня, потому что это я? Минхо прикрыл глаза. Он накрыл ладони омеги своими, нежно поглаживая. — Это ты. Всегда был ты. Ты самый настоящий пожар. Я думал, что ты хочешь разрушить меня. Мою репутацию. Думал, что ты, хочешь как-то воспользоваться мной. Но ты ничего этого не хотел, так? Скажи мне, что я прав. Хёнджин тихо рассмеялся, откидывая голову. — Если бы я тебя хотел разрушить, то сделал бы это иначе, уж поверь. Ты бы не отвертелся. У меня были и способы, и возможности. Но я пришел тебе признаваться именно в последний день, потому что между нами больше не стояла граница сугубо учебных отношений. Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы из-за этого. Хотя я и не думал, что получу взаимность, ведь между нами всё равно была пропасть. Но мои чувства всегда были сильнее меня. Все чего я хочу — любить и быть любимым. Ли так и замер с закрытыми глазами. Вот и весь Хёнджин. Без каких-либо планов, гадких намерений, движимый искренним чувством. Пускай, если это одержимость. Минхо это даже подкупало. Они вместе будут гореть до самого конца. Минхо сделал внезапное движение, перехватая руками омегу под ягодицами и усаживая на себя, опирая спиной на стенку. Он только сейчас заметил, что это даже не стена, а дверь. — Ты всё еще… Хочешь меня… Трахнуть? — Пропищал Хёнджин, борясь со смущением из-за такой позы. — Я должен предупредить, что у меня никого не было. — Серьезно? А… Смазка, презервативы есть? Хван смущенно буркнул. — Есть… — Я чувствую себя совратителем. Хёнджин хихикнул. — Но я первый начал… Минхо посмотрел в глаза омеге. В них уже не было неуверенности, наоборот — в них плескался азарт, и что-то ещё, на самой глубине. Ли был готова нырнуть и не выныривать. Он опустил Хёнджина на пол. — Мне нужно в душ. — Ага, дверь, прямо за мной. Они наконец отпустили друг друга. Минхо снял пальто и ботинки, пока Хёнджин подпирал дверь в ванную. — Пропустишь? — Плата за вход — один поцелуй. Минхо усмехнулся, подходя к Хенджину. Он аккуратно провел большим пальцем по нижней губе, приоткрывая ряд зубов, а потом прижался губами, сразу врываясь в приоткрытый рот языком. Поцелуй вышел медленный и чувственный. Хвану показалось, что у него намокло белье. Отстранившись, Минхо заглянул в глаза омеге, сияющие загадочным блеском. — Дойдет до того, что в душ мы пойдем вместе. — Я не против. Хёнджин толкнул Минхо, а сам нащупал ручку, открывая дверь. Он был не в себе. Но он бездумно хотел все, что предложит этот человек. Они ввалились в ванную, сразу принявшись раздеваться. Хёнджину было проще — безразмерная футболка и спортивные штаны слетели с него за секунды, а Минхо сначала возился с пуговицами рубашки. Сорвав её, он потянулся к ремню на брюках, но его остановил Хёнджин. Уже полностью обнаженный, он помог снять ему брюки, а потом, глядя прямо в глаза, стянул с него боксеры. Минхо сглотнул, разглядывая Хёнджина. Да, он явно похудел. Это его расстроило, и альфа сделал мысленно замечание, что обязательно проследит, чтобы Хёнджин хорошо ел. Будто они вместе. Они же будут вместе? — Чего задумался? Хёнджин вытянул его из пучины внезапно атаковавших вопросов. — Думаю, почему такой красивый омега еще ни с кем не спал. — Дурак? Я так хотел тебя, что ни о ком другом думать не мог. — Ну а раньше? Хван пожал плечами. — Не до того было. Он зашёл в душевую, благо, там хватало места на двоих, и поманил Минхо пальчиком. Тот зашёл, сразу тесно прижимаясь сзади. Хван вздрогнул, почувствовав, как ягодиц касается наполовину возбуждённый член альфы. Хван повернул кран, настраивая воду. — Погорячее? — Нет, так нормально. Вода омывала их тела, и Хёнджин достал банку геля с полочки. — Кофейный? Серьезно? Такие делают? — Почему нет? — Любишь кофе? — Ну да. — Хёнджин вылил немного себе на руку, а потом принялся намыливать себя. — Странно. Я тоже больше по кофе. Хёнджин усмехнулся, разворачиваясь и принимаясь намыливать альфу тоже. Минхо соврал бы, сказав, что ему не нравится. Между ними почти не было свободного пространства, их омывала теплая водая, а юркие омежьи руки скользили по его телу. Хёнджин мимолетно коснулся его сосков, а затем заскользил ниже, прямо к паху. Миновав паховые волосы, он охватил напряженный член, отбросив смущение, проводя ладонью по всему стволу, а после задержавшись на головке, выглядывающей из-под крайней плоти. — Ты играл с собой? — Спросил внезапно Минхо. — А? — Ты входил в себя… Ну, пальцами или чем-то ещё? Я бы посмотрел на это. Хёнджин покраснел, отпуская чужой член. — Только слюнями не захлебнись. Он развернулся, опираясь на стенку и заведя руку назад, нащупал свою дырочку. Хёнджин был расслаблен и возбужден, и даже потёк, поэтому легко скользнул внутрь сначала одним пальцем, а потом и двумя. Когда он делал это один, то почти не издавал звуков, кроме тех моментов, когда кончал. И сейчас он по привычке сдерживался, толкаясь то сильно, то медленно. Вдруг его руку убрали, и Минхо сам толкнулся в него, удивляясь тому, какой омега влажный внутри. — Такой влажный. Так и мечтаешь заполучить мой член внутрь, м? Хёнджин не сдержал стона. В него толкались уже три пальца. — На парах со мной тоже думал только об этом? В твоей глупой головке только и была мысль, чтобы я тебя трахнул. Хван вскрикнул, обхватывая свой член и тут же кончая, разбрызгая сперму по стене. Он понимал, что Минхо говорит не всерьез, а только играет с ним. Хёнджина это заводило. — И все? Тебя так просто довести до оргазма? Что же будет, когда я войду в тебя? Минхо взял в руки свой член, проводя им между ягодиц омеги, размазывая по ним предэякулят. — Пожалуйста… Войди… — Потерял уважение? Ты был так вежлив, обращался на вы. А теперь что? Им обоим нравилась эта игра. — Трахнете меня! Прошу вас. — Воскликнул Хёнджин, теряя терпение. Его дырочка сокращалась в желании получить что-то больше пальцев. Минхо выключил воду. Они выбрались из душевой, и альфа схватил большое полотенце висевшее на крючке. Он обтер Хёнджина, а затем себя. На минуту они замерли, смотря друг на друга, а потом потянулись за поцелуем. Полотенце оказалось на полу, а Минхо подхватив омегу на руки, напоследок укусив за ключицу, вышел из ванной со своей ношей. Хван жил в студии. Тут не нужно было гадать, где спальня; кровать стояла на видном месте, в левом углу. Ли повалился с омегой на кроватью, стараясь не придавить своим весом. Его руки сжимали и гладили ягодицы, губы оставляли поцелуи на груди, а Хёнджин просто растворялся в этой ласке. Минхо еле оторвался от него, справшивая: — Презервативы? Хёнджин указал на комод рядом, где в нижнем ящике нашлись презервативы и вещи поинтереснее. Минхо усмехнулся, продолжая игру, начатую в душе. — Значит, трахал себя игрушками, пока представлял меня? Плохой омега. Хёнджин всхлипнул. — Нет, пожалуйста, я буду хорошим. Прошу вас… Он сделал умоляющий взгляд, наблюдая, как альфа надевает на свой член презерватив. Повезло, что он угадал размер. — Конечно, будешь. Расслабься. Хёнджин почувствовал, как довольно крупный член раздвигает его стеночки, входя почти полностью. — Ну, что? Это лучше, чем то, с чем ты игрался? Хван простонал. — Вы самый лучший. Он был на седьмом небе. Минхо двигался медленно, с оттяжкой, наслаждаясь узостью. Толкнувшись до конца, он понял, что достиг той самой точки, от которой у омеги поджались пальцы но ногах и вырвался протяжный стон. — С-сильнее. — Попросил Хёнджин. Минхо увеличил амплитуду толчков, хватая его за колени, давя на них. Хёнджин послушно прижал их к своим плечами, еще больше раскрывая себя. Альфа готов был сойти с ума от этого вида. Красные щеки, застеленные поволокой желания глаза. Минхо отвёл взгляд от лица, но увидев, как его член исчезает в покрасневшей, истекающей смазкой дырочке, вообще потерял рассудок. — Я хороший омега? — слезно спросил Хёнджин. — Самый лучший. Минхо зажмурился, делая финальные толчки как можно глубже, и кончил, почти сразу выходя, чтобы их не связало узлом. Хёнджин в этот момент тоже кончил, и из него вылилась порция смазки. Ли снял презерватив, кинув на пол, а сам внезапно для омеги, прижался к его входу ртом, слизывая сладко-соленую жидкость. Хёнджин такого не ожидал, хватая альфу за волосы, пытаясь отстранить его от себя, но Минхо лишь мотнул головой, врываясь во влажное нутро языком. Хван прикусил губу, откидываясь на подушки. Этот альфа его с ума сведет. Закончив с вылизыванием дырочки, Минхо перешел на соленые от пота бедра, а затем на почти не видный впалый животик, осыпая тот поцелуями. Почему-то это казалось намного интимнее, чем то, что было до этого. — Мне кажется, в прошлый раз ты был… Полнее. — Ох, ну. Да… Я похудел из-за стресса. Минхо внимательно посмотрел на Хёнджина. — Тогда теперь я буду следить за тем, чтобы ты поправился. Хёнджин промолчал, боясь своим вопросом разрушить волшебство момента. Минхо же подтянулся повыше, укладываясь рядом, лицом к лицу. — Я хочу спросить тебя ещё раз. Что ты хочешь? Ты добился своего. Я ушел от Джисона. Я свободен. — И ты так легко это принял? Ты ведь… Любил его? — Не знаю. Нам было удобно вместе. Он… Сказал мне… А, не важно. Важно, что с тобой я чувствую себя иначе. Я будто помолодел. Мне хочется играться, флиртовать... Хочу приготовить тебе завтрак. — Тогда оставайся. Моя кухня в твоем распоряжении. — И что ты хочешь? Хёнджин посмотрел прямо в глаза альфе и оветил со всей серьезностью. — Я хочу быть с тобой. Если ты хочешь, чтобы я был статусным, с карьерой, то так и сделаю. Если хочешь семью, детей — то я с радостью. Куда ты — туда и я. Если я тебе… нужен. Хёнджин споткнулся на последних словах, отворачиваясь. Минхо приподнялся на локте, разворачивая лицо Хвана к себе. Он огладил пальцем повлажневшую от слез щёку и улыбнулся. Какой же всё-таки Хёнджин чувствительный. Ко словам, к прикосновениям. Ужасно хрупкий. Минхо постарается его не разбить. — Ладно. А на завтрак что хочешь? — Омлет? — Хорошо. Хотя, знаешь, я так проголодался, что и сейчас бы не отказался от чего-нибудь. — В холодильнике чапчхэ. Можешь разогреть. А я приберусь. Дать футболку? Минхо кивнул на все предложения, проследил за тем, как Хёнджин нарыл в шкафу футболки, одну сразу же надел на себя, а вторую кинул в альфу. Подумав, он надел пижамные штаны и обернулся. Минхо надел футболку и подобрав презерватив с пола, ушёл в ванную. Там он надел свои боксеры и подобрал остальную одежду. — Давай, я повешу. — Хёнджин забрал вещи, а Ли принялся хозяйничать на кухонном островке. Разогрев еду, он пригласил Хвана ко столу. — Так ты хочешь семью? — Спросил Минхо, припоминая слова омеги. Хёнджин кивнул. — И детей? Снова кивок. — Не рано? Хёнджин пожал плечами. — Не знаю. Я просто думаю, что готов к детям. Я кажусь тебе легкомысленным? — Нет. Просто многие не хотят детей. Особенно в твоём возрасте. Говорят, что дорого, муторно. Сначала нужно построить карьеру. И Джисон так говорил. — Вот как. Если нужно, я попробую найти работу с зарплатой побольше. — Да не в этом дело. У меня достаточно средств, чтобы обеспечить семью. Просто эта фраза… Она была самой искренней в твоей речи. Я вижу, что ты не хочешь строить карьеру. Но я не считаю тебя глупым. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Понимаешь? Если ты видишь своё счастье в том, чтобы родить ребёнка и растить его, то я сделаю для этого всё возможное. Хёнджин замер, уставившись на Минхо. Казалось, он был серьёзно настроен. Что ж, Хван тоже был всегда серьёзен со своими чувствами. — Я люблю тебя. — Воскликнул он, но тут же, увидев заминку на лице альфы, выдавил: — Не отвечай. Я знаю, что ты не мог полюбить меня за один вечер. Ли встал из-за стола и, подойдя к Хенджину, опустился перед ним на колени, беря его ладони в свои. — Ты прав. Невозможно полюбить за вечер. Но я думаю, что по крайней мере влюблён в тебя. Я заинтересован в тебе. Раньше я корил себя за то, что не мог выкинуть тебя из головы. Но сейчас я рад, что так вышло. Никто не говорил мне о любви так, как ты… Ты… Будешь со мной встречаться, Джини? Хёнджин улыбнулся прозвищу и закивал. Он добился своего. Добился Ли Минхо. В любви — как на войне. И он, наконец, победил.

***

7 месяцев спустя. Хёнджин проснулся ни свет, ни заря от дикой тошноты и побежал в ванную. Опорожнив содержимое желудка, он принял прохладный душ, а после взял тест на беременность, которые накупил заранее. Когда он вернулся в постель, Минхо уже не спал. — Что такое? Тебе плохо? — Пройдет. Хёнджин залез альфе под бок, прижимаясь к груди. — Знаешь, что. — Произнес Минхо сонным голосом. — Мне снилось, как мы с тобой строили дом. Мы спорили, сколько там будет комнат, а еще ты хотел большой и красивый сад. Ты бы хотел сад? — Возможно… Было бы здорово, на самом деле. Минхо прижался носом к носу омеги и прошептал: — Я люблю тебя. Хёнджин ухмыльнулся… — Я тоже… И кстати… У нас будет ребенок. Минхо с минуту не понимал смысл фразы. А когда понял, то неверяще уставился на омегу. — Ты серьезно? — Ну, если тесты не врут, то серьёзно. Хотя, мне кажется, они не врут, ведь в течку ты был очень серьезен. Наполнял меня спермой до краев… — Прекрати, мне стыдно. — Минхо зарылся головой в грудь омеги, позволяя ерошить свои волосы. Хёнджин рассмеялся. — А когда ты возмущался, что из меня вытекает, тебе не было стыдно. Минхо вдруг выпутался из объятий, вскакивая с кровати и убегая из спальни. Хёнджин недоуменно сел. Он обиделся? Что произошло? Ли вернулся через несколько минут, пряча что-то за спиной. — Хван Хёнджин, — Он опустился на колени перед кроватью, — вы будете моим мужем? Хёнджин рассмеялся. — Дурак? Ты сделал предложение на прошлой неделе. — Да, но я сделал это в пылу чувств и не дождался доставки кольца. Это особый дизайн. Ни у кого больше такого нет. — С этими словами он протянул коробочку омеге. — А ещё наша регистрация состоится 19 июня. Хван округлил глаза. — Это?.. — Да. Тот день, когда ты мне признался. Минхо взял кольцо из коробочки и надел на палец Хёнджина. Смотрелось великолепно. Так и должно быть. В выигрыше оказались оба.