Плохие шутки

Всю операцию Джисон, как и обещал, сидел в коридоре, дожидаясь Минхо, чтобы сопроводить его домой. Целый вечер перед этим он потратил на то, чтобы остановить попытки самокопания у друга и убедить того в хорошем завершении этой ситуации. На самом деле Хан вообще не ожидал, что перед своим страхом Хо становится настолько эмоциональным. У парня, между прочим, иссяк весь запас шуток в этой словесной перепалке за надежду на хороший исход. Никто о плохом итоге не предупреждал, а это означало, что шанс выйти из кабинета с осложнениями равен примерно одной миллиардной или еще меньше, чёрт знает, как там у этих физматов всё устроено, так что сам Джи практически не переживал. Разве что за ментальное состояние Ли. Всё же хотелось узреть его вновь в привычном виде, с высокой самооценкой и эмоциональным диапазоном зубочистки. Ждать долго не пришлось; всё-таки операция эта относительно быстрая, так что уже через 40 минут Хан увидел открывающуюся дверь и бледного Минхо в проходе, который кажется держится и не падает в обморок лишь благодаря Божьей помощи. Парень, стараясь не показывать своего собственного волнения, сажает друга на скамейку и покорно ждёт любой реакции. Открытое неподалеку окно немного проясняет мысли пациента и Ли медленно поднимает голову. Глаз действительно больше не косой. – Как ощущения? – Мне кажется, что моя голова сейчас взорвется. Обнадёживающе. Как всегда. Ну что же, хоть что-то в нём не меняется даже после такого стресса. Достойно. – Почему? – Не знаю, врач вроде говорил что-то про головную боль после операции из-за изменения положения глаза, но в очень редких случаях, а в каких я уже не слышал. – Горе ты луковое, мальчик рокер, пошли, отведу тебя домой. Один чёрт знает, на что надеется сейчас Джи, так как он прекрасно понимает: как только до Минхо дойдёт смысл сказанного, тот сразу ответит что-то вроде... – Я сам доеду. Ну да, что-нибудь по типу этого. Однако, сдаваться поздно, он же обещал помочь. – Ты сейчас полетишь в окно, Минхо, и будешь ехать с переломанными конечностями, – Хан думает, что это очень интересная форма проявления заботы, но ждёт вердикта Ли. – Что со мной случится на такси, хомяк? Хватит прилипать ко мне со своей чрезмерной опекой. – Mi luz, позволь мне хоть раз о тебе позаботиться. – Чего? – Держись, говорю, а то упадёшь. Не то, чтобы Минхо был очень против внимания Джисона, но гордость выше, надо же построить из себя недотрогу, прежде чем позволять кому-то так много.

***

– Давай, заходи, о порог только не запнись. – Милые предостережения, но это моя квартира, я знаю её как свои пять пальцев. Минхо откидывает с себя руку Хана, договаривает фразу, гордо поднимает голову и цепляется ботинком за ковёр, падая на пол. Сверху слышится тихий смешок. – Да, я заметил, самостоятельный мальчик. Перестань вести себя как баран, давай руку. Он ещё издевается. Над больным. Да чтоб его за такое в ад отправили. Минхо всё ещё не хочет принимать чужую помощь и упрямится, но через несколько минут осознаёт, что больше ничего не остаётся: голова ноет ещё хуже, чем с косоглазием, и болезненные ощущения, по всей видимости, проходить совсем не торопятся. Он хватается за протянутую руку товарища, которая уже затекла за это время, находясь в одном положении, и медленно встаёт, ощущая вторую на талии. – Эй, что я говорил тебе в универе, карлик-гей? – Ты выше всего на 3 сантиметра, а вторая рука для поддержания твоей самооценки, тянущей тебя вниз. Ли недовольно цокает, но предпочитает идти до спальни в тишине, чтобы не услышать еще дюжину своеобразных оскорблений в свой адрес. Джи аккуратно садит больного на кровать, предварительно сняв с него уличную обувь, и разгибает спину со страдальческим стоном. – Вот только не надо говорить мне, что я тяжёлый. – Ладно, не буду, потому что я тебя люблю, цени свои привилегии. Не дав другу высказаться после этого изречения, парень весело скачет на кухню, крича что-то о том, что сейчас принесёт таблетки и заварит самый вкусный чай, пакетик которого он таскает с собой сегодня весь день. Спустя минуту по комнате разлетается обречённое: – Псих.

***

– Блин, хён, последний жанр фильма, который я от тебя ожидал - это романтика. Хан уже минут пятнадцать слезливо просил поискать что-то другое, лишь бы не видеть этих любовных треугольников и прочей фигни, присущей такого рода сериалам. Он был готов даже на ужастики. Ли закатывает глаза, хитро ухмыляясь. – Я хочу, чтобы ты страдал. Резонно, но уточнить всё же стоит. – За что? – За все свои грехи. А теперь смотри и молчи, не беси меня. Конечно, Джисон записал Минхо к врачу, заставил рассказать о своих страхах и затолкал на операцию, но разве это повод мстить? Едва ли. К слову, нельзя сказать, что парень ненавидит романтические фильмы, но он предпочёл бы смотреть их один, а не под боком у высокомерного петуха, который ему нравится. Это действительно наказание. Намного больше хотелось бы просто поговорить о жизни, планах на будущее, своих увлечениях и так далее, но разве добьёшься от этого отстранённого физмата хоть чего-нибудь кроме восхваления своей внешности? Сейчас Хан сидит, насупившись, и считает, что это нечестно, потому что о нём его друг знает намного больше: он всё Мину растрепал буквально за неделю после первой встречи. По сути... Надо просто начать говорить, а дальше что-нибудь придумается. Да, стоит попробовать. – Минхо? – Что опять. Этот недовольный тон и очевидно наигранная злость почти заставляют Джи смеяться. – Как дела? – Ты серьёзно? Парень поворачивается в сторону своего личного клоуна, взглядом спрашивая, что от него требуется. Ли никогда не признается, но на данный момент он сам променял бы этот сопливый фильм, выбранный с целью побесить Хана, на обычный разговор. – А хочешь... Я про тебя песню напишу! Минутное молчание. – Ты дурак? – Почему? Я не имею права посвятить песню любимому другу? Он специально выделил это слово, не так ли? Опять хочет поконфликтовать? Пускай, Хо не будет обращать внимания на эти гейские шутки. – Мне - нет. – Жестоко( Неужели тебе не хочется осознавать, что тебе посвятили песню? – Какой толк от твоей песни? Что мне с ней сделать? Станцевать под неё? – А ты умеешь??? Точно. За всеми этими переживаниями Минхо совсем забыл о своём увлечении танцами, о мечте открыть свою студию, да даже о группах любимых забыл. Это не дело, конечно. Но теперь об этом увлечении наверняка догадывается и Джисон. Даже если сказать сейчас, что то были слова на ветер, он не поверит. С ним любую фразу контролировать надо, если не хочешь, чтобы это обернулось против тебя. Спорить бессмысленно, да и Хан ещё пока ни разу не подорвал доверие парня, так что тот решает рассказать. – Не знаю, я скорее любитель, мне бы очень хотелось когда-нибудь открыть свою студию танцев и обучать людей этому, но мечтать не вредно, как говорится. – Погоди. Это что? Неуверенность в себе? Я не узнаю тебя, мальчик рокер. – Не в этом дело. Мои родители никогда меня не поддержат, потому что они радикалы, которые топят за загруженный график, ощущение постоянства и стабильный доход. Несмотря на то, что семья Джи придерживается того же мнения, он не находит, что ответить, так что остаётся лишь вкинуть какую-нибудь философскую фразочку, коих, к сожалению, тоже не находится. Вот теперь он просто в смятении. – Мне казалось, тебе плевать на чьё-то мнение. Ты правда не хочешь идти против воли родителей или это в тебе недостаток уверенности говорит? – Звучит странно, но может и он тоже. Понятия не имею. Мне совершенно не нравится, как я танцую, поэтому я думаю, что мнение отца и матери просто стали конечной точкой в этой мечте. – Если внутренний голос говорит тебе, что ты не умеешь танцевать - танцуй как можно больше, и он заткнётся. Я знаю тебя достаточно, чтобы предположить, что ты умеешь добиваться своих целей, не останавливаясь на полпути. Сколько раз за всю жизнь ты замечал, что мнение твоих родственников разнится с твоим личным? Минхо замолчал, обдумывая ответ и вспоминая какие-то истории из жизни. Перед глазами сразу замелькало обезображенное злобой лицо отца, когда он отбирал старенькую гитару и запрещал подростку делать что-либо кроме уроков, угрожая домашним арестом или ещё чем похуже. С другой стороны появляется раздражённое лицо матери, уже наверное в сотый раз отказывающей в просьбе взять домой котёнка. Там же и бабушка со своими радикальными методами воспитания смотрит на стоящего в углу мальчика, который час назад подрался с соседским ребёнком, пытаясь отвоевать обратно свой мячик. Ли тогда наказали, потому что он был старше, а тот нахал ещё неделю играл с чужим мячиком, злорадно посмеиваясь над пыхтящим от злобы Хо, а после разрезал игрушку ножом на глазах его бывшего владельца. И ведь это достаточно малая часть... Джи терпеливо ждёт, пока друг соберётся с мыслями, не смея прерывать этот поток воспоминаний. – Много. Хо говорил тихо, так что Хан его не расслышал. – Что? – Много. Они очень редко считались с моим мнением, да и вообще практически не интересовались моими увлечениями. Всё, что я получал от них в жизни, это деньги на квартиру. – Вот и всё, мальчик рокер, обещай мне, что в один день откроешь студию и позовёшь меня как первого гостя. – С чего это я должен? – Обещай. – Ладно, обещаю, только отвяжись. Вздохнув, Хан отвернулся к ноутбуку. Грубости этому пингвину не занимать. – Хотя бы так. То есть от жизни тебе нужен только кружок по танцам? Немного подумав, Ли добавляет: – Ещё кот. – И всё? Джисон затаил дыхание, слушая протяжное и задумчивое "м" сбоку. – Несколько котов. Обидно, но ещё не всё потеряно. Что он в самом деле. Неужели ожидал услышать своё имя? – Коты это прекрасно. Жаль только, что они обычно похожи на хозяев. – Ты на что-то намекаешь? – Ни в коем случае. У кого у кого, а у Хана в жизни нет места самобичеванию, потому что он не хочет тратить на эту бесполезную штуку своё драгоценное время. Он учится проводить каждую минуту с пользой и дарить окружающим, которые всё ещё ценят его шутки, улыбку, потому что смех продлевает жизнь. Парень строго придерживается этого негласного правила и надеется, что с ним оно тоже сработает... День был очень насыщенный, так что Минхо засыпает за пятиминутное молчание Джисона, оставляя все переживания в прошлом. Завтра ему предстоит пойти в больницу на осмотр и за какими-то пояснениями насчёт зрительной гимнастики, но это будет завтра, а сегодня он может себе позволить слушать монотонные разговоры героев о любви и ровное дыхание друга. Заслужил. Джи отвлекается от своих мыслей и с подозрением глядит на каштановую макушку, что так удачно опустилась на его плечо. Это было довольно неожиданно, но мило. Но больше неожиданно. Ещё минуту он ждёт подвоха, однако, когда ничего не происходит, позволяет себе выдохнуть. Жаль только, что таким довольствоваться получается только тогда, когда Ли мирно спит. Стараясь не шуметь, парень двигается к подушке, чтобы его спина не отвалилась раньше времени, кладёт руку на плечо Хо, немного придвигая к себе, а другой поглаживает его руку, с упоением отмечая, что это очень успокаивает. - Спи, ma lumière, так и быть, сегодня я посторожу твой сон.