Вместе навсегда

Успокоив Рана, Ён намеревался покормить своего маленького лисёнка с ложечки. Он догадывался, что это будет не самым лёгким занятием, но не думал, что на столько. Ран вёл себя хуже любого ребёнка, отворачиваясь всякий раз, когда брат подносил рисовую кашу к его рту. – Я не маленький, не нужно меня кормить. – по-детски возразил Ран, отворачиваясь. Старший улыбнулся и взъерошил ему волосы. – Эй, ты что делаешь? – Я ухаживал за тобой всё твоё детство. Кормил тебя, купал, одевал, играл с тобой, успокаивал во время грозы. Мне не впервые кормить тебя с ложечки. Ран нехотя повернул голову, медленно открыв рот. Но Ёну всё равно понадобился целый час, чтобы уговорить младшего съесть хотя бы четверть каши в тарелке. За каждую ложку они торговались, мелкий ни в какую не хотел принимать пищу. Понятно, что он болен: температура, головная боль, хриплый кашель… но ничего не есть – не выход. – Ну же! Открой рот. Ещё 3 ложки. – в ожидании посмотрел на лисёнка Ён. – Не хочу… Меня уже тошнит от этой "жидкой мерзости". Может хватит, а? – Ран поморщился, наблюдая за тем, как брат наконец убирает "жидкую мерзость" на край тумбочки. – Теперь лекарства. – Ён протянул мелкому стакан воды и таблетки. Под свирепым взглядом брата, Ран всё же выпил их, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и Ён точно его по стенке размажет, и даже не посмотрит на то, что он болен. – Почему ты постоянно вляпываешься во что-то? – старший вновь приложил руку ко лбу мелкого, проверяя температуру. – Ты так говоришь, будто не понимаешь, что я не специально. – возвращая брату почти пустой стакан, саркастично ответил Ран. – Конечно же, не специально… – с иронией протянул Ён. – И Имуги возродил не специально, и помогал ему потом, хоть и недолго, но все-таки – не специально! И моей смерти ты тоже хотел не специально! – Прекрати! – У тебя всё: либо "случайно", либо "я не подумал". А теперь эти две фразы идут в комплекте, но я все равно люблю тебя. - разводя руками, улыбнулся Ён. – В чем подвох? – с интересом, блеснувшим яркой искрой в глазах, спросил лисёнок. – В том, что я обязательно найду способ наказать тебя за всё, что ты сделал. И уже даже знаю, как: отхожу тебя ремнём. – Что? – Ран недоуменно округлил глаза. – Думаешь позволю? - прорычал он. – А ты думаешь, что это будет сделано с твоего разрешения? – поднял брови лис. – Никогда не поздно заняться воспитанием ребёнка. Теперь буду драть тебя за каждый проступок. – Клянусь, если ты сделаешь это, я перестану с тобой разговаривать! Раз так хочешь наказать меня, возьми какую-нибудь палку или плеть, зачем ремень? Я ведь не ребёнок! – возмутился Ран. Обидно было слышать о таком в свой адрес. Ведь он правда был уже совсем не ребёнком. – "О боже! Что же я буду делать, если ты перестанешь со мной разговаривать?!" – это, во-первых. Во-вторых, я не хочу сделать тебе очень больно, лучший способ наказать тебя – сломать твою гордость. И в-третьих, раз так хочешь, чтобы тебя воспринимали как взрослого, перестань заниматься всякой хренью! – спокойно закончил Ён. – Завались! – лисёнок кинул в брата подушку, довольно улыбнувшись. Но Ён увернулся и в долгу не остался. Он накинул одеяло Рану на голову, опрокинул его на спину и начал беспощадно щекотать. – Хён! – возмущённо вскрикнул Ран. – Ахахах... ахахахах... прекрати, я сдаюсь. – без остановки смеялся лисёнок, пытаясь выбраться из одеяла. "Ребёнок" подумал про себя Ён. Ухмыльнувшись, он всё же отпустил свою жертву и лёг рядом. – Я ещё отомщу. – буркнул Ран, выбравшись из одеяла. – Обязательно. – покивал лис, смотря на мелкого. На ночь Ён решил остаться в комнате с братом на случай, если тому станет хуже. И опасения подтвердились: температура подскочила до сорока градусов, лисёнок буквально горел, все кости болели, конечности буквально выламывало, а легкие, при кашле, разрывало на части, от чего он сильнее сжимался в клубок, чтобы хоть как-то заглушить жуткие ощущения. – Тише, сейчас, подожди… – мягко сказал старший брат. – Сейчас приду. Потерпи, ладно? – лисёнок слабо кивнул. Через пару минут Ён вернулся со шприцем в руке. – Ран~а, приспусти штаны и ляг на живот. – Зачем? – увидев, что брат принёс, глаза младшего округлись. – Таблетки тебе не помогли, так что, придется колоть жаропонижающее. – Не нужно, мне уже лучше… – Что? Да нееет, быть не моожет! Боишься?! – с яркой улыбкой воскликнул лис, хотя до этого был мрачным. А Ран глядя на это, не знал куда провалиться. Вот ещё за это старший брат его не подкалывал. – Поверить не могу! Ты боишься уколов?! – Я боюсь тебя! Просто знаю, что у тебя не получится. Это вообще не твоё. – Да? – улыбнулся Ён. – А мне вот кажется, ты боишься… – Да не боюсь я! – огрызнулся донсэн. – Тогда заголяйся. – довольно ответил старший. Вжавшись в кровать, Ран лишь помотал головой, напугано смотря на брата. Закатив глаза, Ён схватил младшего за руку и уложил на своих коленях, но при этом аккуратно, чтобы не причинить ему боль, ведь у лисёнка и так всё болело. – Отпусти! Не хочу! Оно само пройдёт! Пусти! – запротестовал Ран, пытаясь вырваться из железной хватки брата. – Что, снова заплачешь, если не отпущу, или… Ооо… Ты уже плачешь. Заранее, да? – Может ещё подождать? – повернув голову, младший умоляюще посмотрел на брата. – Так! – Ён шлёпнул лисёнка, на что тот громко ойкнул и спрятал голову в одеяло. – Хватит сырость разводить, сам говоришь, что уже не ребёнок, а на деле всё время ноешь и жалуешься. – Аааа! Больно! – закричал Ран. – Да я ещё ничего не сделал, это просто ватка. Не бойся. – посмеялся лис, но почувствовав, как сильно мелкий напрягся, потёр его спину, чтобы он расслабился. Поняв, что сопротивления бесполезны, лисёнок сдался. Зажмурив глаза, он мысленно готовил себя к тому, что вот-вот произойдет. – Только не плачь. – вколов иглу, Ён начал вводить прозрачную жидкость. Ран тут же зашипел, сжимая пальцами сбившуюся простынь, в глазах защипало, сразу брызнули слёзы. – Терпи. Ещё секунду… – Ён вытащил шприц, отложил его в сторону и приложил спиртовую ватку. – Как ты, мелкий? Из-под одеяла послышались тихие всхлипы и шмыганье носом: - Ненавижу тебя. Ты самое ужасное существо на свете. – обижено ответил Ран. – Всё, всё, больше не буду тебя мучить. – лис погладил его. – Успокойся. – Ублюдок! – Ран поднялся с колен брата, вытирая слёзы. – Ссыкун! – Убью тебя! – Оуу, тебе уже лучше, значит лекарство действует! – Завались. – младший, не сильно ударил Ёна кулаком в грудь. – Ладно, ладно, только не плачь больше. – выключив свет, старший лёг рядом с братом на кровать, укрыв их одеялом. – Спокойной ночи, мелкий. – Спокойной ночи, придурок. – злостно сказал Ран, повернувшись к лису спиной, но буквально через пару минут он положил голову брату на плечо. Ён был немного удивлён тому, как Ран быстро перестал дуться, но конечно же опустил руки на прижившиеся к нему тело. Одну ладонь он запустил в густые, чёрные как уголь пряди, поглаживая младшего по голове, а вторую поместил на спину Рана, придвигая его ещё ближе. Несмотря на то, что мелкий был обижен на Ёна, он был не против быть прижатым к хёну, ведь ему так не хватало объятий старшего брата. – Мой обиженный ребёнок. – по-доброму сказал Ён. Он знал, как важно давать Рану находиться в своих объятиях и жалел, что не делал этого раньше. Но теперь лис всё исправит: Ран может в любой момент прийти к старшему брату, поговорить о том, что его гложет, при необходимости поплакать и полежать на плече хёна.