Метки
Описание
Переворот — дело серьёзное. Особенно, если это переворот в твоей комнате. Особенно, если кто-то ищет то, чего у тебя нет. Что делается в таких случаях? Можно ведь и сбежать, и остаться, и помочь в поисках, и всë разъяснить словами.
Но вариант «сбежать» всë-таки звучит адекватно. До определëнного момента.
2.
28 июля 2024, 01:49
Юнхо проснулся как от толчка и сонно приподнял веки. Он и не сразу вспомнил, что Уëн напросился переночевать в его палате, а потому долго пытался понять, что младший делает у него под боком. На часах время близилось к семи. До общего подъëма оставалось чуть больше часа, и все соседи сладко спали на своих койках: Хванун как обычно разлëгся поперëк и почти свесил голову с кровати, Хëнджин прилип к стенке, словно изо всех сил старался с ней слиться, и только Гонхи походил на обычного спящего человека.
После вчерашней мигрени не осталось ни следа. Тело подчинялось любой команде, голова не ныла, глаза не застилала яркая пелена света. Поглаживая чëрные отросшие волосы брата, Юнхо несколько минут пролежал в пограничном состоянии и только потом аккуратно похлопал Уëна по плечу. Между прочим, он обещал отвести маленького дуралея в корпус до начала процедур, а младший Чон в половину восьмого уже получал порцию лекарств — в кардиологическом отделении своë расписание имелось.
— Чего тебе? — сквозь сон пробормотал Уëн и макушкой ткнулся в футболку. Вставать ему не хотелось. Вечно мерзлявый, он ненавидел покидать тепло и по этой же причине очень не любил спать в одиночестве. В детстве младший всегда прибегал к Юнхо и ютился рядом с ним, даже если тот сильно сердился. Привычка так и осталась.
— Вставай, Ëн-а, —Юнхо взъерошил непослушные прядки и кое-как сел, выпутываясь из чужих объятий и тихо посмеиваясь. — Я должен вернуть тебя в твой корпус, иначе с нас обоих сдерут шкуры.
Что-то невнятно проныв в подушку, Уëн ухватил край нагретого одеяла и притянул к себе, съëживаясь до комочка, дабы тепло не растерять. Старший удручëнно качнул головой, несильно хлопнул брата по ляжке и встал.
«Пусть понежится пока что», — подумалось ему, и Чон побрëл в ванную, чтобы хотя бы умыться перед походом до другого корпуса. К сожалению, предстояло выйти на улицу и пройти пару сотен метров по грязи, оставленной вчерашним дождëм — корпус Уëна не был соединëн с корпусом Юнхо никакими переходами.
— Что-то ты рано, — затормозил в коридоре голос главврача. — Всë в порядке, Юнхо? — Гонхак встал с подоконника, на котором сидел, и потушил сигарету в пепельнице. — Слышал, что после вчерашних активностей ты схватил приступ мигрени.
Чон отвëл взгляд и ничего не ответил, немного поджав губы. Остановившись напротив мужчины, он почувствовал себя маленьким провинившимся ребëнком и неловко потëр затылок. Не любил юноша рассказывать о чëм-то. Очень не любил.
— Про потерю аппетита Вам тоже уже нажаловались? — буркнул Юнхо по-детски недовольно.
— Ага, нажаловались, — добродушно согласился Ким, по-отечески разглядывая пациента. — Это мы с тобой потом разберëм, хорошо? На данный момент как твоë самочувствие? Беспокоит что-нибудь?
— Ничего.
— Хорошо. Можешь быть свободен.
Помявшись на месте, Чон кивнул и уже двинулся дальше, как вдруг остановился обернувшись к главврачу.
— Как на улице? — он приподнял одну бровь. Смотреть на Гонхака с расстояния было комфортнее, нежели находиться рядом с ним. Юнхо всецело доверял мужчине, однако всегда ощущал себя не в своей тарелке при разговоре с ним.
— Уëн опять оставался у тебя? — задал риторический вопрос Ким, снова усаживаясь на подоконник и прикрывая настежь открытое окно. — Неплохо. Днëм будет очень жарко разве что. Когда пойдëшь, смотри под ноги — после дождя камни очень скользкие, впрочем, как и земля у тропинок. И надень, пожалуйста, кофту, чтоб не продуло. Ещë слишком рано для тепла.
В ответ последовал кивок, и Юнхо чуть ли не бегом отправился умываться.
Когда он вернулся в палату, Уëн уже пялился в стену, потирая один глаз. Младший Чон выглядел невыспавшимся и слишком уж бледным даже для самого себя. Это не было чем-то новым, и Юнхо лишь недовольно покачал головой.
— Надоело всë, — хрипло пожаловался Уëн, натягивая через голову худи, которую в него кинули, и спустил ноги на пол, покачав ими. Он ненадолго застыл, широко зевнул и тихо добавил: — Хочу домой.
Юнхо отвернулся, чтобы младший не видел невольно скривившуюся улыбку. Старший Чон тоже хотел домой. Ужасно хотел. Но три года... Господи, три года в «больничном городке»! Ни о каком возвращении речи идти не могло. Даже если бы они вернулись в город, то Уëн провëл бы всю свою жизнь в больничных палатах. Разве это дом? Юнхо провалялся бы в кровати с вечными мигренями и своими припадками. Никому не было бы покоя.
И младший это тоже знал.
— Прости, — Уëн встряхнул головой, как это делают собаки, и нехотя натянул кроссовки. — Пойдëм?
Привести себя в порядок. Сделать вид, что всë хорошо. По-глупому радостно улыбнуться.
Старший так и не сумел натянуть улыбку, поэтому только кивнул и обнял брата за плечи, слегка похлопав по руке. До самого крыльца они шли в полном молчании, но как только оказались на улице, Уëн как-то ожил. Его глаза довольно заблестели, да и сам парнишка выпрямился. В блëклом девятнадцатилетнем юноше вновь заискрилась жизнь — ох, как Юнхо любил такие моменты!
— Уëн-а, — старший дождался, когда Уëн обратит на него внимание, и приподнял уголки губ. — Не беспокойся по поводу Сонхва, хорошо? Постарайся меньше волноваться, я тебя очень прошу.
***
— Сегодня покататься не выйдет, не находишь? Юнхо от неожиданности аж подскочил, стукнувшись локтями о бортик катка, и испуганно обернулся. Сидящий на первом ряду трибун Чонхо не придал этому никакого значения, продолжая всë так же, как и секундой ранее, потирать предплечье. Рядом с ним поблëскивал металлический костыль, приставленный к перилам. — Ты меня до гроба своей тишиной доведëшь, — Чон приложил руку к сердцу и качнул головой. — И как давно ты здесь? — Порядочно. Чуть меньше тебя, — Чхве кое-как поднялся на ноги и доковылял до Юнхо, повиснув на бортике и сосредоточенно глядя на подтаявший лëд. — Конец сезона, походу. Мы приплыли. Можно лодку достать и тут навести шороху, — он выпрямился и скрещенными руками упëрся в пластик. — Чего грустишь? — Не грущу, — буркнул Чон, напуская на себя серьëзности. Честно говоря, юноша никак не ожидал, что его мысли прервëт вратарь команды другого корпуса. Под крышей крохотной ледовой арены, построенной по просьбам трудящихся, клубился полумрак. Горел только один ряд тусклых лампочек, а все остальные погасили, чтобы не тратить лишнюю электроэнергию. Если бы здесь не было людей, то и света тоже бы не стало. После вчерашнего ливня, видимо, полетела морозильная установка, и весь каток буквально плавал, превратившись в маленькое озеро. Вода хоть и не достигала высот, но по полу тоже уже гуляла — Юнхо даже и не заметил, как намокли его кроссовки, а Чонхо, кажется, было на это наплевать. Чхве вообще на многое плевал, и иногда Чон ему искренне завидовал. — Ты прикинь, Сынмину пообещали брекеты на днях снять, — Чонхо говорил обыденно, просто. С ним разговоры всегда доставляли какое-то успокоение, и сейчас это успокоение было необходимым. — Ходит весь такой счастливый, улыбается. Только ты не говори, что я проболтался. Он сам тебе расскажет обязательно, — поглядев по сторонам, Чхве повëл носом. Конечно, он ничего не почуял, однако слишком привык так делать. Выглядело со стороны забавно. — Что за внеплановые проверки у вас? — Юнхо устало повис на бортике, выстукивая пальцами мелодию, уныло поднял взгляд к скамейке запасных на противоположной стороне. Если бы каток не построили, то Чон точно бы откинул коньки от скуки. Как иронично. Откинул коньки... Главврачам всë же не нравилось, когда пациенты выходили на лëд, чтобы поиграть в хоккей. Например, такому пациенту, как Чонхо, это было точно запрещено. Его патологические переломы, переросшие в по-идиотски банальное щëлканье косточек без причины, грозило полным обездвиживанием. — И у вас будут, не волнуйся, — хмыкнул Чхве, возвращаясь к своему костылю и опускаясь на сиденье рядом с ним. — К нам же главнюки с города едут, забыл? Наш святой Бан Чан скоро кони двинет от волнения. До Гонхака эта лихорадка нервной трясучки за своë заведение не дошла? Юнхо отрицательно покачал головой. Уже через минуту он опустился рядом с Чонхо, наблюдая за тем, как тот достаëт из кармана часы и надевает их на запястье, слегка пощëлкивая ремешком. — Ты руку сломал? — с неожиданным пониманием поинтересовался Чон, глядя на несколько припухшую кожу. Не зря же Чхве потирал предплечье около минуты назад. Почувствовал же что-то? — Да походу! — гоготнул Чонхо, но слишком легко отмахнулся. — Забей. Мне не привыкать. Ты прикинь, я сегодня просто неудачно стукнулся о край раковины. Вчера отстоял игру, и хоть бы одна косточка скрипнула! А сегодня — чистая случайность! — он широко улыбнулся, подняв искрящийся самодовольством взгляд на старшего, и пихнул того локтëм. — Бан Чан обещал меня привязывать к кровати перед всеми матчами, чтобы я ненароком не встал в калитку. Он даже не представляет, что я с привязанной кроватью вырвусь на лëд и рухну поперëк ворот. Во защита будет! Ни одной шайбы не залетит. Уцепив костыль, Чхве поднялся и пнул наконечником ногу Юнхо, призывая того встать. Чон подчинился. Покидая ледовую арену, крохотную, но столь родную, он думал лишь о том, с чего вдруг Уëн так сильно беспокоится по поводу своего соседа по палате. Волнение никак не хотело вылезать из головы, цеплялось за извилины мозга с истошным воем и призывало забрать младшенького к себе, дабы не допустить ничего страшного. Однако Юнхо не имел права так поступить. Да и считал, что слишком себя накручивает. — Ты всë такой же кислый, хëн, — заметил Чонхо, когда они уже шли по тропинке небольшого парка к больничным корпусам. Шесть зданий по три этажа стояли по трое в две линии, образовывая своеобразную широкую улицу. Жители «больничного городка» в шутку называли эту улицу Здоровой. Находясь между корпусами, люди не принадлежали ни одному отделению и могли свободно помогать местным садовникам. — С утра голова не варит, — Юнхо передëрнул плечами и покосился в сторону самого далëкого корпуса, где на втором этаже находилось отделение кардиологии. — Уëн весь какой-то забитый. Что-то я переживаю. — Послушай, твоему Уëну девятнадцать годков. Не делай из него мелкого, ничего не понимающего ребëнка, — Чхве добродушно улыбнулся и пнул камушек, попавшийся ему по дороге. Лëгкий ветерок дунул в лицо, запутался в прядках чëрных волос и остался в этих сетях, больше не пытаясь выкарабкаться. — Тем более, насколько я помню, все проверки всегда хорошо заканчивались. Ну найдут карты или настолку с нецензурщиной, да и ладно! Ничего особенного. — Тут в другом дело... Любопытством Чхве не обладал. Точнее, обладал, но не настолько сильным, чтобы начать расспрашивать все причины тревоги старшего, за что Чон был ему безумно благодарен. — Потревожься, потревожься, старичок, — Чонхо чудом избежал подзатыльника и в отместку слабо хлопнул Юнхо по заднице костылём. — Всë окей будет, я тебе гарантирую. Сынмину снимут брекеты, эти чëртовы здания перекрасят, а у твоего Уëна в комнате не найдут ни-че-го, — он посмотрел на корпуса, оценивая их неприятно красный кирпич. — Ты только не злись сегодня ни на кого. Хонджун твой вчера весь день пасмурный, как погода, ходил. Из-за него ливень такой был, отвечаю. Чонхо остановился и, уцепив Юнхо за рукав толстовки, затормозил и его. Тëмные глаза привычно блеснули озорством, и свободной рукой юноша призвал старшего к молчанию. Они стояли посреди улицы и слушали, как своей жизнью живут корпуса больницы: где-то хлопали двери, открывались окна, по коридорам носились обитатели помладше, медбратья везли куда-то тележки, в отделениях включались доисторические магнитофоны. Всë это казалось мелочью, каждодневными процедурами, но Юнхо неожиданно ощутил прилив тепла и спокойствия, расслабил напряжëнное с самого утра тело и искренне улыбнулся. Видимо, именно такой реакции ожидал Чонхо: он довольно похлопал старшего по плечу и перехватил костыль. — Ты сегодня работать будешь, м? — Чхве не сдвинулся с места. От ответа Чона зависели дальнейшие передвижения. На самом деле, с Юнхо юноша не особо дружил. Они хорошо общались, однако на этом их отношения в основном и заканчивались. — Хотел на улице помочь. После дождя всяких веток не счесть, да и грязь можно немного утромбовать, — Чон огляделся по сторонам, рассматривая ближайшие тропинки, и вновь вернул внимание на младшего. — Отлично. Если правильно помню, на процедуры ты не ходишь, так что можешь подождать в наших блоках, — и не дожидаясь ответа, Чонхо поковылял к среднему корпусу из красного кирпича. Что-то этот мелкий замышлял. Или просто знал, чего именно хотел Юнхо. Даже если бы Чхве не выдвинул этот факт, старший бы всë равно пошëл не к себе в отделение, а помозолил бы глаза в других. На первом этаже было прохладно. Несколько кондиционеров хорошо выполняли свою работу, и нарастающая духота улицы никак не могла проникнуть внутрь. Чонин, работавший в ночную смену, поднял взгляд и пристально посмотрел на Юнхо, словно пытался найти хоть одну зацепку в пришедшем пациенте. Быстро узнав гостя, он только одобрительно кивнул. — Я тебя позову, как будут отряды на работу собирать, — Ян снова окунулся в заполнение сотен бумажек и совсем забыл о том, что с кем-то сейчас разговаривал. Чонхо, злостному нарушителю правила про процедуры, это было только на руку. Пройдя мимо поста медбрата, Юнхо завернул за угол и уже по привычке двинулся по коридору в зал, где было подобие зоны отдыха: несколько столов с настолками, стеллаж с потрëпанными книжками да телевизор с пуфиками. Сюда обычно после обеда приходили пациенты чуть ли не со всех корпусов, но утром людей можно было пересчитать по пальцам. Вот и сейчас только два человека рубились в уно за одним из столов. Причëм играли они в полном молчании. — Ну вы и тихоходки, — бросил вошедший вслед за Юнхо Чонхо, поглядев на то, как Сохо заторможенно скидывает одну из карт. — Ты чего не на ЛФК, дурак? — Чтобы ты спросил, — бесстрастно ответил Ли, разглядывая свой веер разных цветов. Пока соседи по палате пререкались, Юнхо прошествовал к рядам пуфиков и завалился на самый объëмный, включив негромко телевизор. По новостным каналам ничего смотреть не хотелось, из фильмов тоже дельного не нашлось, и Чон не без удовольствия включил какие-то мультики. В основном, это его отвлекало. Волноваться юноше было нельзя — приступы мигрени всегда поджидали удобного случая, как и произошло вчера. Через несколько минут на соседний пуфик опустился Чонхо. Он не стал спрашивать, с чем связан такой интересный выбор, и бесцельно уставился на экран. Вскоре Чон понял, что игра в уно за ними закончена, поскольку оба игрока тоже смотрят на пестрящие картинки. — Знакомьтесь, это Юнхо. Ему двадцать три годика, и он промышляет цыганскими фокусами: включил мультики и всех загипнотизировал, — дикторским голосом произнëс кто-то за спиной. Юнхо запрокинул голову и невольно улыбнулся, рассматривая перевëрнутого Хонджуна в растянутых трениках и со взъерошенными волосами. Ким на его улыбку вопросительно приподнял бровь, но так и не сумел сдержать маску серьëзности на своëм лице и уже через миг расхохотался. Пихнув друга и заставив его подвинуться, парень ухнул вниз и несколько томительных секунд втыкал в телевизор, пока Чон в упор смотрел на него. — Ай, да чего тебе? — Хонджун повернул голову, решив сыграть в те же гляделки, однако опять прыснул со смеху. — Да не дуюсь я на тебя! Хватит уже, Юю! — Уверен? — сложив руки за головой, Юнхо откинулся назад и утонул в пуфике. Расслабленные мышцы позволили провалиться ещë глубже, Чон прикрыл глаза, продолжая улыбаться. — Ты такой счастливый тут валяешься... Смотри, чтоб мордаха довольная не треснула! — пригрозил Ким. — На тебя всю работу свалю, чтобы ты не расплывался в этой улыбочке нахальной. Вслед за Хонджуном пришло человек семь. В комнате поднялся шум, словно в столовой, голоса смешались в единую массу — различить, где чей, было невозможно, поскольку все с чего-то решили говорить одновременно. Спокойствие разбилось вдребезги благодаря стрелке часов, неумолимо двигающейся вперëд. — У тебя братец такой шумный, кошмар! Ходячий граммофон! — заметил Хонджун во время многочисленной рекламы. Когда шëл сам мультик, Ким предпочитал молча анализировать все поступки героев. — Сегодня с самого подъëма носится и что-то кричит. Или на кого-то. Или с кем-то. Ты представляешь, у нас в пульмонологии слышно! А мы — разные этажи между прочим! Не верь ему, если скажет, что он паинька! Посмеиваясь, Юнхо кое-как выбрался из цепких лап пуфика и встал на ноги, закатывая рукава толстовки. Он будто бы предугадал события, поскольку в тот же момент в комнату заглянул Чонин, выискивая его взглядом. — О, Юнхо! Идëм, там отряды формируют! Из-за спины медбрата выскользнул ещë один человек, и взглянув на него, Чон неожиданно замер. Пациент остановился в нескольких метрах от Юнхо и в ответ посмотрел на него из-под полузакрытых век, приподнял руку к сердцу и сжал футболку, одними губами произнеся: «Помоги». После чего он резко развернулся и пошëл к играющим в монополию людям. Честно говоря, Юнхо смутно помнил соседа Уëна, но сейчас, поглядев в бледное осунувшееся лицо с тëмными мешками под глазами, он запросто узнал Сонхва. И с Паком точно было что-то не так. — Эй, ты чего застыл? — встревожился ничего не знающий Хонджун и еле выбрался из затягивающего пуфика, который с большей жадностью захватил его после поднявшегося Чона. — Всë в порядке, Юнхо? Заволновался не только Ким, но и Чонин, в миг оказавшийся рядом. Лисьи глаза медбрата были направлены только на Юнхо, однако тот не замечал вокруг себя ничего, кроме Сонхва, стоящего к нему спиной. Пак же не смотрел в его сторону, наблюдая безжизненно за игрой: его целью было напугать, казалось, да только внешний вид некогда жизнерадостного парня ужасал. Чон прекрасно понимал, что сердечные заболевания убивают человека изнутри, но чтобы видеть это... Неужели и Уëна ждала такая участь? Неужели с болью в сердце Сонхва получил и потерю рассудка? — Юнхо! — уже прикрикнул пять раз позвавший Хонджун и с таким облегчением выдохнул, когда от друга появилась реакция, что закашлялся. — Ты какого хрена всех пугаешь!? — между кашлем выругался он. — Я... задумался? — Юнхо кожей ощущал все взгляды, направленные на него. Все, кроме одного необходимого. Сонхва продолжал игнорировать Чона, будто того в комнате не существовало. — Задумался!? Я думал, твоему мозгу хана, Юю! Думал, все нейронные связи резко обрубились! — Ким, не жалея сил, хлопнул раскрытой ладонью по плечу Юнхо, и тот аж подпрыгнул. — Чëрт, мы не на курорте! Здесь люди временами тоже умереть могут... — Я потом тебе объясню, ладно? — Юнхо запнулся, схватил Хона за запястье и потащил к выходу. — Пойдëм со мной на улице поработаем. Без вопросов. Ким даже не особо вырывался, пока его вели в сторону собирающихся пациентов, и только изо всех сил старался поспеть за широким шагом друга и не упасть по дороге. Бан Чан встретил Чона кивком головы, глянул непонимающе на Хонджуна и уже хотел задать несколько интересующих его вопросов, однако Юнхо опередил его: — Я отдам ему свою кофту. Приступов удушья за время, что мы просидели в зале, не было, а свежий воздух помогает лëгким, вы сами так сказали! — юноша замолк и прикусил губу, ожидая вердикта. Кристофер нахмурился, постучал непишущим концом ручки по подбородку и вздохнул. Это означало согласие. — Спасибо! — Ты уже неделю ведëшь себя так, словно сейчас вот-вот что-то произойдëт, — промямлил Хонджун, влезая в объëмную прогретую толстовку друга, и немного вжал голову в плечи, чтобы утонуть в чужом тепле. — О боги, шедеврально! Так о чëм я... — Ким пальцами причесал свою чëлку и прижался ближе к Юнхо, чтоб их не слушали лишние уши. — Последние два дня ты совсем стал подозрительным, Юю. Уверен, что таблетки, которые ты пьëшь, укрепляют твою нервную систему? — Я ни в чëм не уверен, — прошептал Чон и обнял Хона за плечи, пока тот не отлип от него. При этом взгляд был направлен только на главврача корпусов «из красного кирпича». Чан не смотрел в их сторону, выписывая некоторые пожелания пациентов и параллельно переговариваясь с пришедшим Минхо. Людей становилось всë больше, и вскоре сформировали небольшие отряды: самый многочисленный выдвигался на улицу ради очистки территории, несколько групп расходились по отделениям для помощи, один отправлялся в столовую. За работу ничего не платилось, однако бонусы были свои. Юнхо однажды вытянул счастливый билет и вне очереди съездил в город за необходимыми для больницы вещами. Тогда они с Сионом привезли много полезного и за это заработали ещë кое-какие плюшки. — Погнали! — Минхо помахал рукой, чтобы его маленькая армия обратила внимание, и двинулся на выход. Работали только те, кому это позволялось: некоторые заболевания не давали так сильно активничать. Пока Юнхо разгребал поломанные ветки и возвращал ограду клумбы на место, Хонджун разбирался с самими цветами, убирая разбитые дождëм листья и подкапывая там, где это требовалось. Ким любил цветы. Всей своей душой, всем существом. Наблюдая за ним, Чон чувствовал, что нет ничего более прекрасного на этом свете. И пока Хон трепетно любил растения, Юнхо трепетно хранил Хона. — Эй, силач! — Ким кинул в задумавшегося друга камушком и засмеялся, выпрямляясь и отряхивая штаны. — Ты ещë не устал носиться туда-сюда? Это же не коньки, здесь другие скорости. — Не устал, не волнуйся, — увернувшись от второго камушка, Чон обернулся к корпусам. Где-то на втором этаже, в кардиологии, скучал Уëн. Или не скучал. Судя по всему, его поведение было тихим только рядом с братом. Та ещë заноза... Юнхо вытащил одну из тонких веток и прокрутил еë в руке. Внимание его привлëк Бан Чан, слишком быстро идущий к Минхо, который боролся с деревом. Главврач был обеспокоен. Его лицо выдавало всю тревогу, которую мужчина испытывал, и от этого стало даже как-то не по себе. Обратившийся к нему Ли слушал очень внимательно, совсем позабыв о своей работе, и с каждой минутой становился всë мрачнее, не забывая кивать. К сожалению, оба находились слишком далеко и Юнхо даже не представлял, о чëм они так долго беседовали, но после того, как Кристофер двинулся обратно, почти переходя на бег, Минхо громко хлопнул. Работающие пациенты быстро подняли головы, сосредоточив внимание на ординаторе, и тот, сложив ладони рупором, громко произнëс: — Все сейчас быстро расходятся по своим палатам! Выходить из них без разрешения нельзя. Будем проверять каждую комнату и каждого человека! — со следующим хлопком, обозначающим окончание указаний, люди потянулись по корпусам. Хонджун посмотрел на удивлëнного Юнхо и как-то печально улыбнулся. — Об этом ты знал, да? К этому готовился? — Поговорим чуть позже в столовой, ладно? Всë точно будет хорошо, — протараторил Чон и, отправляясь к корпусу под пристальным взором Минхо, успел по пути взъерошить волосы Кима. — Стой, а толстовка? — Хонджун попытался быстро справиться с молнией, однако так и не сумел. Его глаза наполнялись тревогой, он не знал, как поступать, и глядя на него, Юнхо притормозил. Притормозил и вернулся, опустив свои ладони на хрупкие плечи. — Успокойся, Хон, это просто проверка. Через пару часов мы встретимся в столовой и всë обсудим, хорошо? — он улыбнулся, вложив в свою улыбку всю поддержку и теплоту. Но мысли свои Чон никак не мог скрыть: в голове сгущались тучи, мрак заполнял всë пространство, и Юнхо казалось, что совсем скоро он в этом задохнëтся. Не сейчас, конечно. Все вокруг вели себя странно. Что Уëн, что Сонхва, что Хонджун. Они паниковали. Па-ни-ко-ва-ли. А с чего? Почему? Что случилось? Чон никак не мог составить логическую цепочку, не мог определить все звенья, и от этого тоже впадал в тревожное отчаяние. Жизнь в наиболее спокойном месте постепенно превращалась в ад. Нервные срывы всегда приводили к мигрени, а мигрень ломала жизнь на «до» и «после», и каждую чëртову секунду Юнхо ощущал, что стоит на краю того самого момента «до». Один неверный шаг мог привести его ко дну пропасти, и окружение всë больше толкало юношу к ошибке. — Ладно, я спокоен, — Хонджун глубоко вдохнул и выдохнул. Да, он врал. Но при этом изо всех сил старался не подвести и вернуть стабильность. — Потом обязательно поговорим. Обязательно. Ты прав. Всё будет хорошо, это просто проверка, не более. И он сорвался с места, чтобы скорее вернуться в свою комнату. Юнхо так и остался стоять на месте. — Эй, Юнхо! Давай бегом уже, только тебя ждëм! — прикрикнул Минхо. Ускоряясь, Чон прошмыгнул перед ординатором в здание, и прямо за ним захлопнулась дверь. Ли похлопал по плечу, жестом приказал отправляться в комнату и дождался выполнения. Юнхо вбегал по лестнице с несвойственной ему прытью, огибал замедленных пациентов и думал, думал, думал... Ему хотелось понять, что повлекло за собой необъяснимую панику среди людей из дальнего корпуса. Как ни странно, все они — и Хон, и Уëн, да даже Бан Чан, — были из одного здания. И все вели себя странно... От хлопнувшей за Чоном двери вздрогнул спокойно читающий Хванун. Ë стянул с себя наушники и вопросительно уставился на запыхавшегося соседа, вовсе не понимая, что заставило того так торопиться в комнату. — Ты ж, вроде, работать сегодня хотел. Что-то произошло? — спросил всë же Хванун, когда на его вопрос в глазах не ответили. — Нас сейчас обыскивать начнут. Всех разогнали по койкам, потому что Бан Чан какой-то нервный, — Юнхо бухнулся на свою кровать и сразу улëгся на спину, подложив под голову руки и уставившись в потолок. — До нас дойдут — узнаем, от чего все так взбудоражены. Не прошло и десяти минут, как в комнату вернулся и Гонхи. Он воровато оглядел свои вещи и долго пытался упрятать карты, чтобы его опять не лупасили тапком. Его заботило лишь это, а Чон же никак не мог выкинуть из головы образ Сонхва. Интересно, почему тот просил помощи? Последним пришëл Хëнджин. Юнхо посмотрел на его взъерошенные волосы и полуоткрытые глаза и познал всë состояние невыспавшегося и раздражëнного Хвана. — Я пришëл на эти хреновы процедуры, только лëг, как к нам влетел Сион и приказал — да-да, блин, приказал! — сразу же гнать в палату. Точнее, закончить со всякими магнитами, лазерами и подобным дерьмом, а потом пулей лететь, — уже с порога начал Хëнджун, недовольно жестикулируя. — Я не завтракал! Хочу есть, блин! — Все хотят, — засмеялся Гонхи, скрещивая ноги. — Нас лишили завтрака. Надеюсь, хотя бы обеда не лишат. — Очень смешно, — пробурчал Хëнджин, прошаркал к кровати Юнхо и сел на край, пихнув ноги товарища для того, чтобы освободить место. — Тоже тут разлëгся! Где ты шлялся с самого утра, Юю? Неужто работал? — Ну немного, — Чон усмехнулся, вновь устраиваясь поудобнее. — Ветки разгребал. — А, ясно, в город опять метишь, — Хван тыкнул старшего под рëбра, тот попытался ответить тем же, но Хëнджин увернулся. И пока они боролись, стараясь задеть друг друга, Хванун с Гонхи молча наблюдали со стороны. Время тянулось. Складывалось ощущение, что стрелка специально медленно перескакивает с деления на деление, чтобы напрячь нервишки. У него неплохо получалось. Юнхо упустил момент, когда три соседа оказались рядом с ним, однако скинуть всех с кровати было нельзя: Чон опасался, что при малейшем неверном движении она просто рухнет. Хотя больничные кровати никогда не подводили. Они стойко выдерживали даже четырëх человек. — Обед уже проходит, блин, — Гонхи листал руководство по использованию кофемашины. Зачем оно ему нужно было, Юнхо не знал, но вопросов лишних не задавал. — И где отряд сыщиков, а? Чон аккуратно пожал плечами, чтобы не потревожить нагло спящего Хëнджина, однако вздрогнул, когда дверь отворилась. Минхо заглянул в палату, пересчитал всех, кто сидел на бедной кровати, и сжал губы, становясь похожим на кота с мема. — Я не буду спрашивать ничего, — Ли взметнул руки вверх, всем видом показывая, что здесь он бессилен, и прошëл в комнату. За ним подтянулись два санитара. — Ребят, честно, ничего личного. Мы быстро проверим ваши вещи и отпустим вас в любимую столовую. Хван лениво обернулся к ординатору, сонно моргнул и при при этом демонстративно зевнул. Всем своим видом он дал разрешение на перетрясывание вещей и, снова отвернувшись к стене, опять уснул. Начали с Хвануна. Ë вернулся на свою кровать, помог со всем разобраться и только наблюдал, подложив под себя ноги. Далее перешли к Гонхи, стащили у него карты и погрозили пальцем, за ним обратились к Хëнджину. Хван даже не попытался разлепить глаза, когда его позвали, и Минхо от этого стало как-то даже неловко: хоть он и был беспринципным, однако без хозяина копаться в вещах не особо хотел. — Хей, хëн, — Юнхо дождался, когда Ли обратит на него внимание, и продолжил: — А с чего вдруг такая жëсткая проверка? — санитары в этот момент перебирали немногочисленную коллекцию шмоток Чона, однако они между собой переглянулись после вопроса. — Тебе честно? — Минхо выпрямился и потëр поясницу. Прямо как старый дед... — В комнате одного из пациентов обнаружили... — он запнулся, смутился и огорчился одновременно. — В общем, кардиология могла у нас взлететь на воздух. И захватить с собой весь корпус. Благо это вовремя устранили. — Взлететь на воздух? — переспросил Юнхо, склонив голову вбок. Сердце предательски защемило. — С чего вдруг? — В палате взрывчатку нашли, — холодно отозвался санитар. — Так, тут чисто. Последнего предложения Чон не услышал. Его словно с головой под воду окунули и держали, пока он пытался выкарабкаться на поверхность и глотнуть воздуха. В ушах грохотало. И в этом грохоте юноша слышал лишь одно имя. Пак Сонхва.